Модели доверия/недоверия в феноменологии лжи

Системное исследование таких ситуаций позволяет установить социально-психологические закономерности взаимного влияния доверия/недоверия шпиона и сотрудника, имеющихся у них друг к другу и к феномену лжи.

Введем следующие схематические обозначения: шпион — Ш, сотрудник — С и феномен лжи — ФЛ. Проведенная между ними стрелка в виде сплошной линии будет обозначать наличное доверие/недоверие партнеров по общению, имеющееся у них до начала общения в отношении друг друга или предъявляемой информации (феномена лжи). Стрелка в виде пунктирной линии будет обозначать сформировавшееся доверие/недоверие, возникающее в результате процесса общения. Знаком плюс обозначим доверие, знаком минус обозначим недоверие.

• 1. Если шпион предъявляет феномен лжи в качестве достоверной информации, заслуживающей доверия, а сотрудник доверяет шпиону (наличное доверие), то у сотрудника, вероятно, возникнет доверие к феномену лжи (модель 1).
• 2. Если шпион предъявляет феномен лжи в качестве достоверной информации, заслуживающей доверия, а у сотрудника уже имеется наличное доверие к данной информации, то у сотрудника, вероятно, возникнет доверие к шпиону (модель 2).

Как выясняется из данных моделей, в соответствующих ситуациях между указанными явлениями доверия и партнерами по общению существуют одни и те же структурные взаимосвязи. Однако различие состоит в том, что в ситуациях идентичной структуры явления доверия, подразумеваемые различными частями данной структуры, возникают в разной временной последовательности.

Если согласно модели 1 доверие, имеющееся у сотрудника к шпиону и у шпиона к феномену лжи, в совокупности вызывают доверие сотрудника к феномену лжи, то в модели 2 та же самая структурная ситуация осуществляется в другой временной последовательности. В это время доверие шпиона и сотрудника к феномену лжи создают доверие сотрудника к шпиону. Как видим, в обоих случаях в итоге общения реализуются ситуации одинаковой структуры, хотя и в различной последовательности; установки общения определенного типа (в данном случае — доверие) вызывают новые установки, объединяющиеся в одну согласованную систему доверия.

Далее, у сотрудника возникают противоположные тенденции в том случае, если при оправдании шпионом феномена лжи у него уже имеется недоверие к шпиону или к данному феномену.

• 3. Если у сотрудника имеется недоверие к шпиону, у него скорее всего невольно возникает недоверие к феномену лжи. Этот закон можно выразить посредством модели 3.
• 4. Если у сотрудника уже заранее имеется недоверие к феномену лжи, то у него, вероятно, возникнет недоверие и к самому шпиону (модель 4).

Эти две модели представляют собой два различных варианта единой структуры уже иного типа, своеобразие создают установки недоверия, заранее складывающиеся у сотрудника в отношении шпиона и феномена лжи.

• 5. Когда шпион демонстрирует поддельное недоверие к своему феномену лжи, чтобы сбить с толку партнера по общению, а у сотрудника заранее имеется доверие к шпиону, то у сотрудника может возникнуть недоверие к феномену лжи (модель 5). В этом случае шпион рискует провалить конкретную ситуацию общения и не добиться желаемого результата.
• 6. Когда же шпион демонстрирует поддельное недоверие к своему феномену лжи, чтобы сбить с толку партнера по общению, и у сотрудника уже имеется недоверие к феномену лжи, то у него может возникнуть доверие к шпиону (модель 6).

• 7. В случае если шпион демонстрирует поддельное недоверие к своему феномену лжи, а у сотрудника заранее сформировано недоверие к шпиону, то в таких обстоятельствах у сотрудника может возникнуть доверие к феномену лжи (модель 7).
• 8. Если же шпион демонстрирует поддельное недоверие к своему феномену лжи, а у сотрудника заранее сформировано доверие к феномену лжи, то в результате общения у сотрудника формируется недоверие к шпиону (модель 8).

Следовательно, системное исследование ситуаций общения промышленного шпиона и сотрудника — носителя коммерческой тайны компании позволяет установить социально-психологические закономерности взаимного доверия/недоверия шпиона и сотрудника, имеющихся у них друг к другу и к феномену лжи.

Таким образом, предшествующий анализ позволяет нам утверждать, что в общественном сознании создаются социально-психологические предпосылки для дальнейшего целенаправленного сближения образа экономических, маркетинговых и военных действий. Социально-психологическая несостоятельность формирования подобной ментальности, несомненно, проявится в среднесрочной перспективе развития современного российского общества. Логика развития бизнеса по аналогии с военными действиями приводит определенную категорию людей к объяснению и оправданию с этих же методологических позиций «партизанских действий» в экономическом и информационном пространстве, иначе говоря, к преступлениям в финансово-экономической сфере.