Два Калиостро: к интерпретации повести М. Кузмина «Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро»

Два Калиостро: к интерпретации повести М. Кузмина «Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро»

Сергей ТУЗКОВ (Кировоград)

" Чтобы знать, кто он, надо быть им самим"

<�подпись под гравюрой XVIII века, изображающей Калиостро>

Проза М. Кузмина исследована мало. В кузминоведении XXI века утвердились оценки современников писателя: обычно отмечается подчёркнутая фабульность и «антипсихологизм» его произведений, написанных в традиции авантюрных романов XVII — XVIII веков — «Приключения Эме Лебефа», «Путешествия сэра Джона Ферфакса» и др. (Б. Эйхенбаум: «Никакой психологии, никакого быта, никаких тенденций, никакой современности»), «суетливая психологичность» повестей из современной жизни — «Крылья», «Мечтатели» и др. (Вяч. Иванов: «Тон повествователя делается тоном пересказчика новостей, одинаково обрадованного возможностью сообщить скандальное происшествие, отвратительную анекдотическую непристойность и подробность вчерашнего впечатления»), а также «странное очарование» языка кузминской прозы (Н. Гумилёв: «Язык Кузмина ровный, строгий и ясный, я бы сказал, стеклянный»).

Квинтэссенция прозы М. Кузмина — повесть «Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро» (1916). Она задумывалась как первый том повествовательной серии «Новый Плутарх» (около 50-ти биографий), среди героев которой, по планам М. Кузмина, должны были быть также Александр Македонский, Шекспир, Декарт, Вергилий, Сведенборг, Моцарт, Гофман… Поставленную перед собой задачу он определял так: «Главным образом, меня интересуют многообразные пути Духа, ведущие к одной цели… Мне бы хотелось, чтобы из моих жизнеописаний узнали то, что лишь самый внимательный, почти посвящённый чтец вычитает из десятка хотя бы самых точных и подробных фактических биографий, — единственное, что нужно помнить, лишь на время пленяясь игрою забавных, трагических и чувствительных сплетений, всё равно, достоверных или правдоподобно выдуманных» [1,20 — 21]. К сожалению, замысел не был осуществлён: вслед за повестью о Калиостро М. Кузмин начал писать книгу о Вергилии, но судя по всему, революционные события и гражданская война поломали все его литературные планы. Однако вне обозначенного цикла (как самостоятельное произведение!) повесть о Калиостро не воспринимается: общий замысел виртуально оказывает влияние на любую попытку её интерпретации. Тем более, что он излагается во Введении, которое предваряет каждое издание повести М. Кузмина.

Итак, перед нами «фантазия», а не «компилятивная биография» или «историческое исследование». Иначе говоря, апокриф — неканонический вариант мифа. Такая установка М. Кузмина: «…исключая самые основные биографические очертания, в подробностях, красках, а иногда и в ходе описываемых событий предоставляю себе полную свободу» [1, 20], — оправдана ещё и тем, что достоверных биографических сведений о Калиостро сохранилось немного. Известно, что он родился в Палермо в бедной итальянской семье 2 июня 1743 года и обучался в одном из монастырей на Сицилии. Среди его учителей был выдающийся мистик XVIII века граф Сен-Жермен, известный также под именами князя Ракочи, генерала Салтыкова, маркиза Монферат и др.: «…всегда изысканно одетый, ни в чём не нуждавшийся, с благородной осанкой, он был хорошо принят при французском дворе, пользовался благоволением Людовика XV, считался большим вольнодумцем и чародеем» [2, 63]. Знаток истории, граф Сен-Жермен хорошо умел использовать впечатление, которое создавалось у тех, кто слушал его точные описания жизни и мыслей давно умерших исторических деятелей; несколько удачных советов медицинского характера создали ему славу великого лекаря, которую он, будучи авантюристом и шарлатаном, искусно поддерживал: «Ловкий шарлатан подсмеивался над легковерными, но не мешал сплетням, создававшим ему ореол чудотворца…» [2, 64].

В 1768 году Калиостро женился на первой римской красавице Лоренце Феличиане. Вместе с женой он путешествовал по разным странам Европы (Англия, Германия, Польша, Россия, Франция и др.), объявляя себя масоном высокой ступени: утверждал, что посвящён в тайны оккультизма, владеет эликсиром бессмертия… Основал новую масонскую систему, а именно — египетскую: называл себя посланником пророков Илии и Еноха, которые будто бы изучили тайны египетских жрецов, и даже приписывал себе божественное происхождение. Обещания, которые Калиостро давал своим последователям, были конгломератом тех «чудесных» знаний, которыми хвалились все объявлявшиеся до него шарлатаны и мистики: «В них не было ничего оригинального, и Калиостро брал на вооружение всё необходимое из накопившегося уже до него мистико-теософского арсенала, но верили ему многие…» [2, 112 — 113].

По внешнему виду это был настоящий «сверхчеловек», вроде тех демонических героев, которых так любили изображать писатели-романтики второй половины XVIII века: «По-княжески расточительный, появляющийся на улицах и в общественных местах не иначе, как в сопровождении многих слуг, в великолепной одежде, украшенный бриллиантами и орденами, он всюду возбуждал удивление и обращал на себя внимание…» [2, 113]. Даже Гёте признавал, что Калиостро, во всяком случае, замечательный человек: его называли божественным, его бюсты ставились в домах знати, его изображения выбивались на кольцах и браслетах.

Вокруг основанной в Лионе «Ложи-матери египетского обряда» (Mutterloge des agyptischen Ritus) в скором времени возникло значительное количество подчинённых ей дочерних лож, но Калиостро не удовлетворился этим, требуя, чтобы его признали верховным жрецом всего масонства и чтобы его система считалась единственно истинной. Однако, попав под подозрение в краже ожерелья Марии Антуанетты, Калиостро вынужден был покинуть Францию и переехать в Лондон, а оттуда — в Италию…

Калиостро преследовался Ватиканом: в 1791 году судом инквизиции за ересь, колдовство и масонство он приговорён к смертной казни, которую папа римский заменил пожизненным заключением. Последние 6 лет провёл в застенках итальянской инквизиции. Умер в тюрьме 26 августа 1795 года при загадочных обстоятельствах. Оставил записки, подлинность которых признаётся не всеми исследователями.

Цель нашей статьи — показать, как в повести М. Кузмина рассматривается проблема «Калиостро: великий посвящённый или…», которая до него чаще всего решалась в пользу «или», хотя среди современников мастера поклонников у Калиостро было больше, чем недоброжелателей.М. Кузмин снимает с Калиостро обвинение в шарлатанстве, наделяя его особым сверхъестественным даром, и с первых же страниц повести убеждает читателей в том, что маленького Иосифа ждёт необыкновенная судьба.

Повесть М. Кузмина состоит из трёх книг. В 1-ой книге описываются детство, юность и молодость Калиостро (период ученичества):

Гл. 1 — 2: Сицилия, Палермо (1743 — 1766) — рождение, пророческий сон; встреча с таинственным незнакомцем; учёба в монастыре.

Гл.3: о. Мальта (1766 — 1768) — путешествие в Испанию с кавалером д’Аквино.

Гл. 4 — 5: Италия, Рим (1768 — 1776) — новое имя; карнавал; женитьба на Лоренце.

Гл. 6 — 9: Англия, Лондон (1776 — 1777) — посвящение в масонской ложе, афёра с лотерейными билетами, суд.

Во 2-ой книге рассказывается о времени, когда Калиостро находится в зените славы (период зрелости):

Гл. 1 — 5: Курляндия, Митава (февр. — май 1779) — семейство Медем (Анна-Шарлотта), опыты ясновидения, честолюбивые мечты о будущей славе, «поцелуй Иуды» .

Гл. 6 — 8: Россия, Петербург (до апр.1780) — «зазнавшийся шарлатан» или «великий посвящённый», занятия медициной, князь Потёмкин (регенерация духа) и Екатерина II.

калиостро кузмин повесть писатель Гл.9: Польша, Варшава (до июня 1780) — празднование дня рождения Лоренцы в доме Адама Понинского (капли, обеспечивающие успех у женщин).

В 3-ей книге показывается «падение» Калиостро (период заката):

Гл.1: Франция, Страсбург (до осени 1784) — занятия медициной, отказ от дуэли.

Гл.2: Франция, Лион (до янв.1785) — «египетский соглас», предупреждение таинственного незнакомца, лишение сверхъестественной силы.

Гл. 3 — 5: Франция, Париж (до 1 июня 1786) — скандал с ожерельем, заточение в Бастилии.

Гл.6: Англия, Лондон (до 1788) — газетная полемика с журналистом Морандом.

Гл.7: Италия, Рим (с осени 1788) — арест 27 дек.1789 г.

Гл.8: Италия, тюрьмы инквизиции (1789 — 1795) — отречение и смерть.

Воссоздавая биографию Калиостро, М. Кузмин опирается на воспоминания современников, поэтому его повествование фрагментарно — акцент делается на тех эпизодах из жизни мастера, которые получили широкую известность среди обывателей: женитьба на Лоренце в Риме; афёра с лотерейными билетами в Лондоне; сеанс ясновидения в Митаве; исцеление бесноватого в Петербурге; скандал с ожерельем в Париже и т. д. Но М. Кузмин, мифологизируя личность Калиостро, всюду следует своей изначальной установке показать, что миром правят высшие мистические силы, способные как наделить человека сверхъестественным даром, так и лишить его своей поддержки, обрекая на гибель…

В детстве Иосиф видит пророческий сон: «… он увидел, как по тёмному воздуху двигались и сплетались блестящие голубоватые фигуры вроде тех, что он как-то заметил в учебнике геометрии: круги, треугольники, ромбы и трапеции… Как будто вместе с ними носились какие-то инструменты каменщиков, совсем простые: молотки, отвесы, лопаты и циркули. Потом он заснул и очнулся в большой зале, наполненной одними мужчинами, посреди стоял большой стол, как на придворных обедах, с хор раздавались скрипки, флейты, трубы и контрабасы, а сам Иосиф висел в воздухе, сидя на голубом облаке…» [1, 24 — 25]. Этот сон не в силах истолковать ни он сам, ни его мать, но читателю становится ясно, что в будущем мальчик должен занять высокое положение среди масонов («вольных каменщиков»). Вскоре маленький Иосиф ещё раз убеждается в своей избранности, встретив таинственного незнакомца, который, указывая на мистические дары («Никогда не употребляй их во зло другим и для достижения мелких, ничего не стоящих выгод…» [1, 27]), в свою очередь, предрекает ему необычный жизненный путь: «Как хорошо бы выстроить прекрасный светлый дом, который вместил бы всех людей и где все были бы счастливы…» [1, 27]. В конце разговора незнакомец, предостеригая Иосифа от ошибок, убеждает его доверять лишь «двум самым верным учителям» — природе и чистому сердцу: «Они тебя научат вернее и лучше многих книг!» [1, 28].

Но уже в молодости у Иосифа пробуждается жажда власти над миром: «Как мир огромен, таинствен и прекрасен! И подумать, что человек, пылинка, может приобрести власть над всеми вселенными…» [1, 31]. Во время своего первого путешествия, которое он совершает вместе с кавалером д’Аквино, 23-летний Иосиф, восторгаясь красотой звёздного неба, впадает в пророческий экстаз: «Я завоюю весь мир!. Я овладею силами природы, земными, водяными, огненными и воздушными! Я овладею сердцами людей, их душами, их волею. Я сделаюсь могущественнее Цезаря, Александра и Тамерлана - и на земле настанут благость, мир и кротость! «[1, 31]. Его юношеский пыл несколько (по-отцовски!) остужает 40-летний д’Аквино: «Ты овладеешь прежде всего самим собою, своими страстями и желаниями и освободишь свой дух» [1, 31]. А затем продолжает, поучая зарвавшегося юнца: «Сила в тебе велика, тем осторожнее нужно с нею обращаться. И потом, не следует забывать повиновенья. Кто не умеет повиноваться, едва ли сможет повелевать» [1, 32]. Но Иосиф слишком самолюбив и самоуверен: чувствуя в себе огромные сверхъестественные силы, он не нуждается ни в чьей — даже в божественной — помощи, а поэтому ничего не отвечает своему собеседнику. Таким образом, уже в первых главах повести М. Кузмин подготавливает читателя к мысли, что погубит Иосифа его неуемное тщеславие…

На одной из римских улиц, заполненных вечно суетящимся и «будто всегда карнавальным народом», Иосиф знакомится с Лоренцей, дочерью литейщика, в лавке которого он увидел и купил чугунное кольцо, украшенное «старинными эмблемами, напомнившими ему его давнишний сон» [1, 34]. Из озорства девушка называет Иосифа графом Калиостро, и он не только принимает новое имя, но и женится на ней. В 1776 году Калиостро вместе со своей женой отправляется в Лондон. Ему 33 года, и он придаёт большое значение этому обстоятельству, думая, что «это - время его выступления на историческую арену, и считая жизнь до этого года лишь за подготовку, да и то, может быть, недостаточную, к этому шагу» [1, 42]. В Лондоне Калиостро принимает посвящение в масонской ложе; в это время он много занимается химией и математикой, делая опыты над увеличением алмазов и стараясь проникнуть в систему азартных игр, а также исследует возможность организма периодически восстанавливаться и противостоять влиянию времени…

Группой мошенников Калиостро оказывается втянут в афёру с лотерейными билетами (гл. 7 — 9), которая едва ни стоила ему свободы: «Английское правосудие длилось почти год, пока не обнаружилась истина, и граф Калиостро не был оправдан…» [1, 57]. Характерно, что, обладая сверхъестественной силой, Калиостро не использует её для того, чтобы оправдать себя: «… граф хотел, чтобы всё шло чисто юридическим путём, и только в декабре 1777-го года Калиостро, оправданный, реабилитирован-ный, покинул Лондон, потеряв за время суда три с половиной тысячи гиней» [1, 57].

Это была лишь первая попытка обывателей использовать необыкновенный дар Калиостро в корыстных целях, — в дальнейшем ему не раз придётся создавать «кабалистические бриллианты», чтобы завоевать расположение «сильных мира сего». Но среди поклонников Калиостро были и бескорыстные адепты. Так, в Митаве его ждала встреча с юной Анной-Шарлоттой Медем, которая стала одной из самых преданных его учениц. Опыт с ясновидением убеждает её в величии Калиостро. Более того, молодые люди, похоже, влюбляются друг в друга, однако мастер, ослеплённый своими честолюбивыми планами, не замечает ни её, ни своей любви…

Любящее сердце Анны-Шарлотты чувствует, что Калиостро грозит беда, источником которой является он сам. Она пишет ему письма-предостережения, но они лишь раздражают адресата.

Не случайно в России Калиостро поначалу производит впечатление «зазнавшегося шарлатана» , — лишь благосклонность Екатерины II и её фаворита князя Потёмкина обеспечивают ему славу мага и целителя. Он не гнушается даже использовать красоту Лоренцы как приманку, делая её любовницей князя Потёмкина. Только идея власти над людьми сохраняет для него привлекательность: по всей Европе он организовывает подчинённые ему новые масонские ложи.

Кульминационный момент в развитии художественного конфликта повести М. Кузмина — вторая встреча Калиостро с таинственным незнакомцем (кн.3, гл.2), который приходит предупредить его о том, что он может быть о с т, а в л е н: «… проверьте своё сердце, вспомните вашу деятельность и только если найдёте, что она никогда не была продиктована корыстью, тщеславием, гордостью или властолюбием, только тогда её продолжайте» [1, 104]. Но Калиостро не прислушивается к предупреждению. Он слишком далеко зашёл в своём тщеславии: «Я буду сильнее всех! Какой восторг! Все люди мне подчинятся, и я им дам то, что им нужно. Царство моё будет царством милости и благости. Бедные братья, хотите вы золота? Золото к вам потечёт из моих рук, как источника, хотите успеха - успех идёт вам навстречу; любви, власти? - всё вам дастся, только признайте меня. Я беру все ваши слабости, ваши грехи на себя; спите спокойно, только поставьте меня вершителем вашей судьбы!. «[1, 106].

С этого момента начинается «падение» Калиостро: бывший маг постепенно утрачивает свою силу, превращаясь в обыкновенного шарлатана. И если толпа по-прежнему видит в нём необыкновенную личность, приветствуя его после освобождения из Бастилии (кн.3, гл.5), то несколько строк из письма Анны-Шарлотты лишают читателя всяческих иллюзий относительно величия «нового Калиостро»: «Граф Калиостро, я вам была верна, покуда вы были верны сами себе…» [1, 120]. Развязка наступает в Риме: «Не закрывая уже глаз на то, что силы его слабеют, знание и влияние утрачиваются, опыты часто не удаются, он предпочитал делать сеансы у себя, где система портьер, зеркал… много помогала в том случае, когда приходилось прибегать к механической помощи» [1, 125].

В руки инквизиции попадает уже не всесильный маг и чародей Калиостро, а Калиостро — шарлатан, утративший свою былую силу и оставленный всеми, кто его любил, кроме бедной Лоренцы, которая до конца разделяет его судьбу: «Конечно, будь он прежним Калиостро, трудно ли бы ему было сделать, чтобы дождь залил костёр, распались цепи, сам учитель был перенесён в Париж, Лондон, Варшаву…» [1, 129]. Своё повествование М. Кузмин завершает откровенно ироническим обращением к наивным читателям, продолжающим верить в величие Калиостро («… мечтателям закон не писан» [1, 130]), тем самым подтверждая, что Калиостро не выполнил свою миссию и был оставлен божественным провидением в наказание за честолюбие и тщеславие.

Итак, М. Кузмин мифологизирует личность Калиостро. Для него очевидно, что Калиостро обладал мистическим даром, который использовал не по назначению. Одержимый честолюбивым стремлением к неограниченной власти над миром, он пренебрёг помощью «Того, чьё царство — Сила и Слава» и утратил свои сверхъестественные знания. Таким образом, в повести М. Кузмина Калиостро предстаёт в облике двуликого Януса: и как «великий посвящённый», и как «зазнавшийся шарлатан» .

Библиография

1. Кузмин М. А. Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро. — М.: Худож. лит., 1990. — 143 с. (Забытая книга).

2. Масонство / Авт. — сост. С. П. Мельгунов, Н. П. Сидоров. — МН.: Харвест, 1998. — 608 с.