Величие и ограниченность политических технологий

Политическими технологиями обычно называют методы, с помощью которых осуществляется завоевание и удержание власти. Особенность этих технологий в том, что они отличаются от приемов законного насилия, реализуемого в пределах формальных властных полномочий.

После трагедии 11 сентября 2001 г. вновь актуальным стал лозунг «С кем вы, деятели Голливуда?», причем с остротой, невиданной за последние 60 лет. По-своему задавал этот вопрос кинематографистам и продюсерам президент Джордж Буш — на спецлетучках в Белом доме. По официальной версии, его заботило главным образом, чтобы американские средства массовой информации не оказались «жертвами» ложной интерпретации священной «свободы слова», превратившись в рупор террористов, — в американский аналог скандального катарского спутникового канала «Аль-Джазира». Еще больше проблему обострил знаменитый «режиссер-скандалист» Майкл Мур, запустив в широкий международный прокат свое творение под названием «Фаренгейт 9/11». Этот политизированный кинопродукт вызвал восторг европейцев, осторожное отношение россиян и еще больше расколол американское общество. В контексте избирательной кампании республиканцы поспешили противопоставить «Фаренгейту 9/11» свой «кинематографический шедевр» — «41.11 по Цельсию». Вопрос «С кем вы, деятели Голливуда?» так и остался без ясного ответа. Очевидно только, что сам Голливуд оказался вовлечен в межпартийные баталии выборов 2004 г. как никогда прежде. Означает ли это, что кинопроцесс в США будет отныне восприниматься — а может быть, и твориться — с учетом политических пристрастий и целесообразности?

Известная журналистка Инна Шумилина в журнале «Вестник Аналитики» отметила, что кинодокументальная «бомба» 2004 г. «Фаренгейт 9/11», искусно изготовленная американским режиссером Муром, прогремела на весь свет, но в конечном счете оказалась неопасной, если не сказать — безвредной. Фильм, скроенный под выборную президентскую кампанию и призванный «свалить Буша» и «растоптать» республиканцев, имел большой коммерческий успех, но… никак не повлиял на итоги выборов в США. «Выстрел» Мура оказался холостым, несмотря на то что главный герой картины — Дж. Буш — предстал перед зрителями «опасным воинствующим идиотом» и чуть ли не бизнес-партнером Усамы бен Ладена.

Умело срежиссированный и не менее ловко смонтированный, «Фаренгейт 9/11» вполне мог стоить любому президенту второго срока, но, как оказалось, не Бушу и не теперь. М. Мур, очевидно, прав только в одном: трагедия 9 сентября 2011 г. действительно не прошла для американцев бесследно; чудовищность момента была столь велика и ощутима, настолько подействовала на сознание и психологию многих, перевернула ее, заставила «широко открыть глаза», оглядеться и всерьез подумать о том, как жить дальше в новых условиях угроз и опасностей. Американское мировосприятие, по мнению Шумилиной, основанное прежде всего на уверенности в себе, ощущении превосходства, умении (выработанном веками) любить свою страну и думать о ее будущем, сделало невозможным для многих встать в позу отрешения, равнодушия или «страуса». Возник другой, отличный от прежнего, психологический настрой, в основе которого, как и раньше, остались незыблемые американские ценности: патриотизм, вера в свободу и демократию. Однако сила убежденности в жизненной необходимости демократизации мира (исследователи часто называют ее «наивной») многократно возросла. Изменилось и отношение к культуре. Особенно наглядно это проявилось во время предвыборной кампании 2004 г. в США, когда самым громким «участником от культуры», постаравшимся повлиять на их исход, стал все тот же Мур.

Мы можем и иначе посмотреть на данную проблему, а именно сквозь призму манипуляции общественным мнением. Американский режиссер Мур подготовил своеобразное пропагандистское грибовидное облако. Сейчас выйдет фильм с умопомрачительным монтажом, безупречной логикой сенсационных разоблачений, лихой выстроенностью фактов, и Буш будет буквально смят, а республиканцы растоптаны. Проблема только в том, чтобы успеть к выборной президентской кампании, а затем отпраздновать победу.

Но, увы, облако поднялось, но никого не испепелило. Дж. Буш остался в Овальном дворце. Непростительный просчет или ограниченность манипуляции в целом? Не имеем ли мы дело с иллюзорной управляемостью массового поведения?

Еще недавно создавались курсы общественного мнения, на которых изобличались американские телемагнаты. Зрителей учили разгадывать скрытые замыслы манипуляторов. Политтехнологи были окружены ореолом тайной власти. В обществе господствовала вера в магию слов, нередко порождавшая страх перед массовым внушением. В той же плоскости лежали и выводы об иллюзорном характере коллективных мнений, о неспособности индивида, инкорпорированного в толпу, к трезвому мышлению.

Сегодня становится очевидным, что влияние манипуляции опосредуется огромным количеством фактов, которые сводят на нет ухищрения в области психологического воздействия на аудиторию. Воздействие «сверху» через посредство массовых средств коммуникации наталкивается на какие-то реальные барьеры, выдвигаемые сознанием индивида, которое, оказывается, может быть конформным и неконформным, податливым и устойчивым, открытым внешнему воздействию и ригидным, замкнутым. Фиксируемые вспышки коллективных настроений выглядят разнородными не только по своей социальной направленности и содержанию, но и по конкретным проявлениям.

Индивидуальное сознание «массового человека» оказалось сложным сплетением различных установок: на этом уровне крайне трудно найти «ядро» тех или иных психологических стандартов. Также далеко не всегда наличие образцов, которые навязывает манипуляция, можно обнаружить в поведении малой группы. Видимо, поведение и индивида, и группы, и массовых аудиторий обусловливается различными системами ритуалов, кодексов, нравов. В исследованиях социологов источник избирательности индивидуального сознания по отношению к навязываемым ему мнениям сегодня нередко усматривается в рудиментарном действии норм, ценностей, установок социальной группы, к которой индивид принадлежал ранее. Последнее означает, что само противостояние личности конформизму сегодняшнего дня есть не более чем конформизм дня вчерашнего. Круг замыкается, сознание выглядит «странным» на всех уровнях. Иррациональность равно обнаруживает себя и в податливости, и в неподатливости сознания, в его внешнесоциальных проявлениях, в его интимных глубинах.

В рядах современных диагностов общественного сознания царит растерянность. Термин «конформизм» приобретает чрезвычайно широкое истолкование. Под ним подразумевают и ориентацию на чужие мнения, и тенденцию к «массовизации», и неспособность к трезвому анализу фактов, и социальное приспособленчество, и всевластие коллективных стереотипов, и слепой диктат бессознательного над сознательной психической жизнью. Выходит, что успех фильма Мура и его ничтожно слабое воздействие на общественное сознание можно считать парадоксальными, необъяснимыми. Провал попыток «свалить» Буша был бы попятным, если бы фильм вызвал разочарование, протест, негодование. По ведь всего этого не было.

Налицо загадочная ситуация. Очевидные признаки кризиса манипуляции, с одной стороны, и экспериментально обнаруженный и теоретически обоснованный конформизм на всех уровнях сознания — с другой. Получается, что одно и то же реальное состояние общественного сознания описывается с помощью взаимоисключающих утверждений. Блеск манипуляции подтверждается и ее ограниченностью.

Между тем уроки, связанные с ситуацией вокруг фильма Мура, очевидны. Индивидуальное сознание все же опирается прежде всего на фундамент прочных и достаточно реальных жизненных представлений. Простой американский фермер не утрачивает здравомыслия, когда речь идет о ценах на зерно, а горожанин не заблуждается относительно достоинств школы, которая находится в их квартале. Политтехнологи забывают, что политические установки людей могут формироваться под влиянием непосредственных условий жизни, на основе стихийно складывающегося социального опыта.

Там, где манипуляторы толкуют о косности бытового сознания, во многих случаях можно видеть здравый смысл, результаты которого далеко не всегда проводятся с логической последовательностью. Зато именно этот запас жизненного опыта служит защитной реакцией по отношению к вольным или невольным провокациям, к различным инспирациям господствующей идеологии, к прожектерским или просто дезориентирующим действиям верхов. Массовое сознание, сбрасывающее фикции манипуляции, нередко выступает против них во всеоружии своей «непонятливости» .

История человечества полна примеров, когда самые изощренные приемы манипуляторов неожиданно разбивались о наивно-трезвые представления рядовых людей. Социальные авантюристы, герои фразы нередко терпели крах, столкнувшись с «мужицкой наивностью» и житейским практицизмом, простотой нравов и элементарной логикой. Сколь это ни просто, мы и в нашей российской реальности сталкиваемся с безоглядной верой в административный ресурс, непреложность политтехнологии и ее организационных усилий. Кому-то наверху мнится, будто нужно вовремя противопоставить общественному негодованию «мнение», выстроенное по заказу и призванное «утишить» народное неудовольствие. Кому-то кажется, что полоротая наивность народных масс — очевидный факт.

Последние социальные реформы, проводимые в нашей стране, как известно, предварялись телевизионными показами счастливых пенсионеров, радостно подсчитывающих денежные потоки взамен утраченных льгот. Демонстрации протеста обездоленных слоев населения «перекрывались» картинами мудрых и законопослушных граждан, выкрикивающих пропутинские лозунги. И политтехнологам казалось, что они сумели запутать общественное мнение, представить общественные события под углом зрения законности различных мнений, бытующих в обществе. По если говорить по существу, эти организационные усилия можно расценить с позиции здравого смысла как политический цинизм, оруэлловский приемчик. Психологическая усталость масс — многозначный феномен. Люди в немалой степени способны отличать расчетливые политические филиппики и стоящие за ними своекорыстные интересы. «Политическое киллерство» утрачивает привлекательность. Рядовые граждане, при всей своей внушаемости, без труда осознают, что подлинная забота о благоденствии народа не обязательно должна рядиться в государственный патернализм, в мнимую зачарованность реформаторских авантюр. И вот все чаще вызревает простая истина: хотите получить голоса, оставьте наивную веру в «незрелость» масс, в тотальную внушаемость, в органическую неспособность людей понять, на какой тверди они стоят.