Конкурентное равновесие и общественное благосостояние

Является ли состояние общего экономического равновесия, устанавливающееся в условиях совершенной конкуренции, наилучшим для общества при заданных предпочтениях членов общества и производственных возможностях? Ответ на этот вопрос предполагает знание ответа на другой: как измерять изменение благосостояние общества?

Для оценки изменения благосостояния индивида в гл. 3 был введен специфический инструмент экономического анализа — функция индивидуальной полезности, основанная на гипотезах количественного или порядкового измерения индивидуальной полезности. Попытки построить функцию общественной полезности (благосостояния) упираются в трудно разрешимую социально-экономическую проблему: как оценить влияние степени дифференциации благосостояния членов общества на общественное благосостояние?

В самом общем виде функцию общественного благосостояния можно представить в виде возрастающей функции от благосостояния отдельных членов общества:

Но посредством какого оператора следует переводить индивидуальные полезности в общественную?

Если общественное благосостояние рассматривать как сумму благосостояний его членов: , то перераспределение доходов или имущества между членами общества не изменяет общественного благосостояния, так как от перестановки слагаемых их сумма не меняется. Если же общественное благосостояние представить в виде произведения индивидуальных полезностей , то степень дифференциации индивидуальных благосостояний существенно влияет на уровень благосостояния общества; в соответствии с этим критерием наилучшим является уравнительное распределение.

Пусть сумма доходов трех индивидов равна 12. Когда все получают поровну, тогда общественное благосостояние будет (4 • 4 • 4) = 64.

При введении любой дифференциации в доходах оно снизится; например, (8−31) = 24.

Оригинальный способ оценки изменения общественного благосостояния, не базирующийся на сомнительной предпосылке о аддитивности показателей индивидуальной полезности, предложил американский философ Д. Роулз^[1]. Его функция общественного благосостояния имеет вид.

В соответствии с ней общественное благосостояние растет только в том случае, если оно повышается у самых бедных членов общества, а изменение благосостояния других не влияет на благосостояние общества. По мнению Д. Роулза, такой критерий принятия экономических решений соответствует интересам каждого члена общества, так как никто на 100% не застрахован от того, что в будущем, когда оцениваемый по показателю общественной полезности национальный проект будет реализован, он не окажется в числе бедных граждан.

Однако с неменьшим основанием можно судить об изменении общественного благосостояния по тому, как меняется благосостояние «среднего класса», который является костяком современной экономики и опорой демократических институтов.

Казалось бы, оценку влияния дифференциации доходов на общественное благосостояние в каждом конкретном случае можно поручить самим членам общества, решая судьбу наиболее значимых социально-экономических программ посредством референдума. Поскольку каждый будет оценивать программу по тому, как она меняет его благосостояние, то в случае ее поддержки большинством можно считать, что эта программа повышает общественное благосостояние. Однако такой способ общественной оценки последствий экономических мероприятий не безупречен по двум причинам.

Во-первых, остается проблема сравнения суммарного выигрыша большинства с суммарным проигрышем меньшинства. Повысилось ли благосостояние общества в результате строительства (или отказа от строительства) химического комбината на месте лесопарка, если решение было принято на основе голосования по большинству? Н. Калдор^[2] предложил отвечать на подобные вопросы на основе сравнения денежных сумм, которые сторонники проекта согласны заплатить за его осуществление, а противники — за отказ. Первая сумма выражает полезность планируемого мероприятия для его сторонников, а вторая — вред для его противников. Если денежная оценка пользы превышает денежную оценку вреда, то осуществление проекта увеличивает общественное благосостояние, так как из суммы, уплачиваемой сторонниками проекта, можно с избытком компенсировать ущерб противников. Однако эти суммы не сопоставимы из-за неодинаковой предельной полезности денег: у богатых она ниже, чем у бедных. Поэтому если несколько богатых индивидов готово заплатить за строительство комбината больше, чем люди со средним и низким достатком, голосовавшие против, то все равно не ясно, является ли замена лесопарка химическим комбинатом благом для общества.

Во-вторых, если группе индивидов нужно выбрать лучший из трех или более вариантов, то при использовании голосования по простому большинству может возникнуть «парадокс Кондорсе^[3]». Допустим, в парламенте обсуждаются три варианта подоходного налогообложения, различающихся по степени дифференциации налоговых ставок (табл. 8.3). Примем также, что каждая группа населения имеет в парламенте одинаковое число представителей. Какой проект будет выбран на основе голосования по большинству?

Таблица 8.3. Варианты подоходного налогообложения.

При выборе между проектами I и II представители первых двух групп населения составят большинство в пользу проекта II. Тогда проигравшие представители высокооплачиваемой группы населения объединятся с представителями наиболее бедной части населения и проведут проект III. Теперь представители двух последних групп населения образуют большинство в пользу проекта I, и перебор проектов пойдет по второму кругу.

Парадокс Кондорсе — один из факторов, лежащих в основе теоремы Эрроу об отсутствии функции общественного благосостояния^[4]. К. Эрроу сформулировал четыре условия, которым должен соответствовать алгоритм принятия общественного решения на основе заданных индивидуальных предпочтений членов общества: 1) множество выбора должно содержать предпочтения (функции полезности) всех членов общества; 2) если каждый член общества предпочитает альтернативу х альтернативе у, то и для общества должно быть так; 3) выбор между двумя альтернативами х и у не должен зависеть от их ранжирования по отношению к другим альтернативам (если яблоко предпочитается груше в состоянии, когда апельсин признается лучше каждого из названных фруктов, то и в случае, когда и яблоко, и груша оцениваются выше апельсина, яблоко должно предпочитаться груше); 4) предпочтения отдельного индивида не должны определять предпочтения общества. Теорема о невозможности Эрроу гласит: при соблюдении четырех названных условий выбор из более чем двух альтернатив, удовлетворяющий всех членов общества, невозможен^[5].

Таким образом, если хозяйственное мероприятие не только меняет, но и перераспределяет благосостояние членов общества, то нельзя однозначно оценить его влияние на благосостояние общества. Поэтому В. Парето^[6] предложил критерий экономической эффективности, нейтральный к распределению благосостояния между индивидами. В соответствии с ним некоторое мероприятие повышает благосостояние общества, если в результате его осуществления повышается благосостояние хотя бы одного индивида без ухудшения благосостояния других. Если при некотором состоянии экономики никакие изменения в производстве и распределении не могут повысить благосостояние хотя бы одного субъекта, не снижая благосостояния других, то такое состояние называется Парето-эффективным.

• [1] Rowls D. ATheoryofJustice. Cambridge, 1971.
• [2] KaldorN. Welfare Proposition in Economics and Interpersonal Comparisons of Utility // Economic Journal. 1939. Vol. 49. P. 549−552.
• [3] А. Кондорсе (1743−1794) — французский математик.
• [4] Эрроу К. Коллективный выбор и индивидуальные ценности. М.: ГУ — ВШЭ, 2004.
• [5] Развернутое аналитическое и графическое доказательство этой теоремы см.: Джейли Дж., Рени Ф. Микроэкономика. Продвинутый уровень. М., 2011. С. 327−336.
• [6] Pareto V. Cours d’economie politique. Lausanne, 1897; Блюмин И. Г. Субъективная школа в политической экономии. М., 1928. Т. II. С. 320−343.