Влияние состояния родителей до родов и во время родов на развитие и последующую социализацию ребенка

В результате изучения данной главы студент должен:

знать

• • как влияет состояние родителей до родов на развитие ребенка;
• • способы общественного влияния на развитие будущего ребенка;
• • позитивные достижения в подготовке к родам в традиционной культуре;

уметь

• • осмысливать процесс подготовки семьи к рождению детей;
• • видеть различия в подготовке к родам мужа и жены;
• • сопоставлять процесс подготовки к рождению ребенка в современной жизни и в традиционной культуре;

владеть

• • методами поиска ресурсов подготовки к рождению ребенка в традиционной культуре;
• • навыками анализа проблем современных беременных женщин и их мужей;
• • способами видоизменения обрядов традиционной культуры для использования их в современной жизни.

Формирование установки на рождение ребенка у молодых супругов

В традиционном обществе наивысшую социализирующую и образовательную функцию выполнял коллектив — община. В связи с этим дети представляли собой объект заботы и воспитания не только для семьи, но и для общины в целом.

Основное влияние общества па развитие ребенка осуществлялось через обряды жизненного пути, которые регулировали отношения ребенка и общества, а также межпоколенные отношения. Благодаря данным обрядам ребенок (а впоследствии взрослый) наделялся определенным статусом и соответствовавшими ему правами и обязанностями У большинства народов важное значение имели ритуалы, которые сопровождали переход ребенка из одной возрастной группы в следующую, от одного статуса к другому. Можно сказать, что жизнь рассматривалась как смена периодов, сопровождавшихся качественным изменением состояния. При этом важнейшими переходными периодами считались рождение, переход от подросткового периода к взрослости, замужество (женитьба), смерть.

Эти переходы рассматривались как определенные кризисные этапы, понимались как возможность появления новых позитивных и негативных состояний, качеств. Понятно, что в кризисном состоянии человек особенно подвержен влиянию внешних опасностей и недостаточно внутренне стабилен, чтобы им противостоять, поэтому ему необходима помощь — поддержка коллектива. Последняя обеспечивалась при помощи соответствующих обрядов, которые получили название «обряды перехода» и структурировали поддержку общества, обеспечивали контроль за развитием событий в наиболее острые моменты, помогали преодолеть испытания и опасности с наименьшими потерями и наибольшей пользой, символизировали переход человека от одного состояния-возраста к другому.

Обратимся к рассмотрению структуры обрядов перехода.

Интересно, что практически все обряды перехода (родильные, подростковые, свадебные и т. д.) имеют примерно одну и ту же структуру. Они включают действия, направленные на отделение от старого состояния, период ожидания или подготовки, а затем действия для включения в новое состояние. Причем они необязательно идут строго друг за другом; одно и то же действие, например, может быть направлено и па ожидание, и на отделение, и на включение.

Соответственно можно выделить обряды отделения от прежнего мира, обряды, совершаемые в промежуточный период, обряды включения в новый мир.

Кратко рассмотрев специфику обрядов перехода, вернемся к действиям, с помощью которых общество влияло на рождение детей.

Как уже говорилось, в традиционной культуре рождение и воспитание детей считалось главным назначением супружества. Такого мнения придерживались во всех слоях населения, различия были только в понятиях ценности каждого из детей в семье: мальчика, девочки, первого, второго ребенка и последующих детей. Так, например, практиковалось убийство младенцев-девочек на Кавказе сванами, осетинами, аварцами, если в семье рождалось подряд несколько дочерей.

Наличие детей повышало статус мужчины и женщины, отсутствие — понижало. Например, в Польше женатый, но бездетный мужчина в лучшем случае вызывал сочувствие, но чаще был объектом насмешек; его не выбирали на общественные должности, мало считались с его мнением при решении важных дел.

Казахи говорили: «Для отца и матери все дети одинаковы»; «В доме без люльки уюта нет»; «Дом хорош, когда в нем дети играют»; «Дети — цветы души и глаз лучи»; «Без детей в доме нет счастья» и т. д. Бездетность у этого народа считалась тяжелым проклятием.

По народным представлениям кхмеров семья считалась настоящей лишь при рождении первого ребенка. Бездетные семьи становились объектами осуждения.

В семье у шанов (тайский народ Бирмы) отсутствие детей означало, что муж и жена в предыдущем существовании совершили тяжелый грех. Большое количество детей, наоборот, говорило о добродетельной жизни супругов во время их перерождений.

Для того чтобы семья не была бездетной, еще в предсвадебный период, и особенно во время свадьбы, выполнялись обряды, различные по своим формам, но близкие по целям: обеспечение деторождения в целом, облегчение родов, последующее развитие здоровых детей.

Достаточно часто эти обряды включали те или иные действия с хлебом как символом солнца и плодородия. Например, у поляков к свадьбе пекли обрядовый хлеб, который в некоторых районах Польши назывался «корова». Выпечка сопровождалась эротическими песнями, хлеб украшали элементами фаллического культа.

У аварцев жених обязательно отправлял невесте в качестве подарка хлеб (кудияб чед) в диаметре около метра. Пекли его в горячих углях очага, положив на огромную каменную плиту. В тесто добавляли кусочки сухой колбасы и орехи. Такой хлеб разрезали в доме невесты на кусочки и раздавали всем ее родственникам^[1].

В Болгарии хлеб использовался при сговоре жениха и невесты: они разламывали его на две части, что символизировало обручение.

Во время мордовских свадеб родители жениха приносили с собой на предварительный сговор каравай хлеба (у мокши шумбра кши, у эрзи лувонь кши). Первую половину хлеба брали с собой родители жениха, вторую — родители невесты. Это означало, что сватовство состоялось и возврата нс будет. Считают, что сосватанная половину отрезала от дома и семьи, и ее сердце к своим уже не пристанет. С этого момента девушка называлась «максанька» (у эрзи) — выданная.

Аналогична мишарская свадьба (татары-мишари), на которой основным элементом при предварительном сговоре тоже были не подарки, а хлеб. Подтверждением служит следующее: в мишарской свадьбе калым отдавали полностью в яраш туй (праздник в честь выкупа) или же часть — в день предварительного сговора, а остальную (большую) часть — в день яраш туй. Первую долю калыма отец жениха или тот, кто представлял его, клал на хлеб, принесенный родственниками жениха.

У мишарей и мордвы также бытовал обряд, когда несли хлеб в дом жениха перед отправкой свадебного поезда.

Иногда в свадебную символику включались игровые моменты. Так, в Костромской губернии на «оговорках» пекли пирог с начинкой из соломы и лучины, который подносили жениху с деревянным ножом. Жених должен был проявить находчивость и срезать корку^[2].

В гуцулнеких селах после венчания молодожены разрывали калач. Считалось, что оторвавший большую часть будет более счастливым.

У мордовского парода па свадьбу пекли шумбра кши, входивший в приданое невесты, которое она забирала к мужу.

Нередко вместо хлеба использовались другие блюда из муки.

У южных кумыков было принято в потолок комнаты втыкать палку с надетым на нее чуреком и ватой.

В Швеции варили особую сладкую кашу из белой муки с добавлением корицы и миндаля. Остывшую кашу опрокидывали на блюдо и выносили гостям.

На даргинской свадьбе должна была быть каша из толокна.

В Греции в домах жениха и невесты собирались родственницы и пекли хлебы. В это время жених тайно посылал к невесте мальчика с небольшим количеством муки. Подружки заманивали невесту в угол и посыпали этой мукой. То же они делали с каждым приходящим в дом невесты родственником жениха. В тот же вечер жених посылал невесте пирог, который она должна была сломать.

В Древнем Китае при подготовке к свадьбе пекли круглые пшеничные или рисовые лепешки, которые семьи жениха и невесты раздавали родственникам и друзьям, что служило уведомлением о предстоящей свадьбе.

На марийской свадьбе, отведав хлеба с солью, жених становился между невестой и ее пожилым родственником, сидевшим вначале за столом. Чтобы не было порчи со стороны злых духов, подруга невесты должна была идти по следам невесты. После этого жениха с невестой отводили в специально отведенное для них место.

Во время осетинской свадьбы использовался гуыдын — большой свадебный пирог, который пекли в доме невесты и привозили в дом жениха со свадебными дарами (хуын). По некоторым сведениям раньше его пекли вскладчину всем селом. Для этого существовали специальные большие печи. Начиняли пирог свежим сыром и курятиной. Гуыдын, таким образом, можно сравнить с русским курником — пресным свадебным пирогом, начиненным кашей и кусками мяса, который первоначально начиняли, видимо, курятиной.

В некоторых случаях хлеб как символ солнца заменяла квашня.

Так, у поляков было принято сажать молодую на деревянную «дежу» для замешивания теста, чтобы ребенок потом рос, как тесто. Чешская и сербская невесты при облачении в свадебный наряд вставали на квашню.

Помимо хлеба использовались другие предметы, имеющие продуцирующее значение: зерно, различного рода семена, курица, яблоки, яйцо, хлеб.

Так, у осетин курица на свадьбе считалась важным элементом не только на столе. В пожеланиях невесте ее часто сравнивали с курицей («Каркау бэедулджын куыд уай…» — «Желаем быть, как курица с цыплятами…»). Свадебный дарообмен семей жениха и невесты также обязательно включал в свой состав кур. Кроме того, друзья невесты (чындзаембэелттае), сопровождающие ее в дом жениха, по обычаю должны были зарезать соседских кур. Яичница являлась блюдом, предназначенным для угощения жениха, зятя.

В Италии жениха и невесту при выходе из церкви после венчания осыпали пшеницей, рисом, хлебными крошками, монетами, цветами, орехами, солью, конфетами. Затем свадебный поезд во главе с новобрачными отправлялся обратно. Часто путь процессии преграждали веревкой или лентой, и молодые по традиции возвращались из церкви другой дорогой. У дома жениха невесту осыпала зерном свекровь.

Яблоко использовалось у многих славянских народов. Так, В Чехии невеста давала подружке разломить яблоко на две половины. Обе половины она сначала прятала за пазуху, а потом одну половину отдавала мужу. У сербов южной Австрии и македонских болгар мыяков позолоченное яблоко втыкали на верху свадебного знамени. У тех же сербов было принято, чтобы во время свадьбы жених неожиданно бросал в свояченницу яблоко. В Греции жених должен был перебросить яблоко или гранат через крышу дома невесты.

В Португалии возле дома, где должны были поселиться молодые, устанавливали арку с цветами. На нее вешали лимон и яблоко. Невеста снимала лимон, а жених — яблоко. Затем они обменивались плодами.

У славян, как пишет Н. Ф. Сумцов, новобрачных в зависимости от местности осыпали пшеничным или ржаным зерном, ячменем, овсом, хмелем, льняным или конопляным семенем, орехами, мелкими деньгами. Так, в Польше было принято осыпать новобрачных овсом, исполняя при этом песню о хмеле.

По общеарабскому обычаю невесту и жениха осыпали пшеницей или рисом, опрыскивая при этом духами.

Молодую киргизскую жену у юрты встречала свекровь и раскладывала перед нею сладости.

У евреев старики, осыпая молодых хмелем и овсом, говорили: «Да умножитесь тысячами и мириадами».

У многих народов было принято сажать невесту на постеленную шерстью вверх шкуру животного, которая также символизировала плодородие. В частности, в Индии молодые сидели на бычьей шкуре.

Практически везде домашний очаг и предметы, с ним связанные, являлись особо значимыми для семьи. Некоторые исследователи полагают, что огонь символизировал соединение мужского и женского начал. Н. Ф. Сумцов утверждает, что очаг получил священное значение, поскольку огонь в нем воспринимался как божество, охраняющее мир и спокойствие семьи. В связи с этим достаточно часто в предсвадебные и свадебные обряды включались действия с огнем и очагом.

Так, в Германии девушки просили себе жениха у печки, обращаясь к ней со словами: «Дорогая моя печь! Молю тебя, дай мне скорее мужа».

У башкиров существовал обряд приобщения невесты к новому очагу. Знакомство сопровождалось жертвоприношениями (кусочки мяса, жира) Чем выше поднималось пламя, тем благополучней, счастливей представлялась судьба молодой.

У аварцев было принято, чтобы молодая жена совершала обход вокруг очага и прикасалась к висевшей над ним цепи. У армян в некоторых случаях даже венчание происходило не в церкви, а у домашнего очага.

В Индии во время свадебной церемонии ее участники обходили огонь слева направо и приносили ему жертвы: свадебную ложку масла, поджаренные зерна. При этом невеста молилась следующим образом: «Пусть мой муж живет долго, пусть мои родственники будут благополучны. Свага! Это зерно я бросила в огонь. Пусть оно принесет благополучие и пусть соединит меня с тобой»^[3]. На четвертый день после свадьбы к утру совершался обряд установления домашнего огня, когда муж зажигал в доме огонь, варил жертвенную пищу, читал соответствующие стихи.

В Древнем Китае во время переезда невесты в дом мужа у дома последнего возле ворот разжигали костер, через который переносили паланкин с невестой. В этот момент в огонь нередко подливали масло, и вспыхнувшее пламя символизировало процветание молодой семьи. Затем свадебный паланкин ставили на землю. Невесте помогали сойти две женщины — замужняя и девица. Последняя подносила невесте блюдо, в котором лежали два вареных яйца без скорлупы, кусочек сахара, сладкие лепешки, украшенные цветком, гребень и маленький кувшин. В кувшин клали золотые и серебряные вещицы. Кроме того, невесте подносили миниатюрное зеркало, отпугивающее злых духов, и две скрещенные палочки, символизирующие брачный союз. Одна из женщин проводила гребнем по волосам невесты, клала ей в рот сахар.

Помимо очага значимым являлось и дымовое отверстие. Так, казахи выбрасывали через дымовое отверстие в юрте молодоженов обглоданную шейную кость жертвенного барана.

В некоторых культурах для оказания продуцирующего воздействия использовались костры. В частности, зажигание свадебного костра встречалось в Курской, Костромской и Олонецкой губерниях. У поляков молодой и его дружки прыгали через костер по дороге в церковь.

Нередко символом успешного деторождения становились те или иные действия с детьми или куклами, распространенность которых понятна, поскольку они были обусловлены представлением о взаимном влиянии предметов, находящихся в контакте.

У славян было принято сажать ребенка к невесте на колени. В Словакии невесту в доме жениха размещали у печи, а на колени к ней сажали мальчика. У поляков невесте после венчания давали ребенка вместе с прялкой и веретеном. У сербов ребенка сажали на коня перед невестой.

Наиболее распространенным у южных славян был ритуальный контакт невесты с ребенком новорожденным, годовалым, от года до двух лет, от двух до пяти лет, дошкольного возраста. Иногда ребенок сам производил некоторые действия (встречал невесту на пороге дома, вводил ее по белому полотну в дом, обводил три раза вокруг очага, разувал), получая за это деньги.

В южнославянских областях также встречался ряд подобных ритуалов с участием свекрови. Невеста, одна или с ребенком, садилась на колени матери жениха, что, видимо, должно было символически усилить ритуально-магические действия, связанные с продолжением рода. Имелось в виду, что женщина, родившая сына, передает невестке способность к деторождению.

По дагестанским обычаям в свадьбе принимал участие мальчик пяти-семи лет, который в обряде открывания лица новобрачной снимал покрывало палкой с нанизанным на нее калачом.

Согласно чеченской традиции невесту сажали в почетный угол под специальную свадебную занавеску. Ей давали на руки ребенка — чьего-то сына-первенца. Это означало пожелание, чтобы у молодой родились сыновья. Невеста ласкала ребенка и дарила ему подарок.

Иногда как заместитель ребенка использовалась кукла. Например, у бурят женщины, готовившие постельное белье, вшивали куклу в постель невесте, а во время свадьбы пара благополучных стариков толкала молодых на постель и вытаскивала куклу.

У славян в роли заместителя ребенка в свадебном обряде могли выступать деревянные куклы, а также просто поленья, дрова и другие предметы, уподобляемые в обряде человеку. Например, в селе Старые Боровичи куклу заворачивали в тряпку и подкладывали молодым в брачное ложе. В других восточных и западных славянских регионах известны аналогичные обычаи, совершаемые в первую брачную ночь. Новобрачным клали в постель столько поленьев, сколько они хотят иметь детей, или коряги, пеньки.

Обязательным элементом свадебных обрядов было наличие в них молитв и благоножеланий, направленных на рождение здорового и красивого потомства.

У чехов многие свадебные песни содержат пожелания потомства такого рода:

Когда тебе будут надевать чепец, посмотри на потолок, Чтобы у твоих детей были черные глаза.

Когда тебе будут надевать чепец, посмотри на печь, Чтобы первым родился мальчик^[4].

Свадьбы у бурят также были пронизаны пожеланиями:

Пусть овец у вас будет много, Пусть коврик из шкур становится шире^[5].

Пожелание об увеличении широты коврика в данном случае символизировало увеличение семейства.

Согласно свадебному церемониалу осетин шафер приподнимал завесу с лица невесты и торжественно произносил: «Девять мальчиков и одну голубоглазую девочку».

У киргизов пожелания произносились свекровью, когда она бросала сало в огонь при первом входе невестки в юрту:

Пусть впереди тебя топчут дети.

Пусть позади тебя идет скот.

И с мужем чтобы старились вместе^[6].

У мордвы новобрачных обсыпали хмелем и произносили слова:

Как хмель легкий, Так легко и вы живите!

Как размножается хмель, Так размножайся и ты:

Семь мальчиков белоголовых, Семь девочек красавиц, Родить-вырастить…^[7]

Помимо произнесения благопожеланий на свадьбе нередко совершались определенные действия, направленные на программирование определенных позитивных качеств у детей. Например, в Хорватии, когда молодые садились за стол, мать тещи приносила молоко, чтобы дети были белыми. В Боснии, когда невеста входила в дом, она должна была посмотреть через дымовую трубу, чтобы у детей глаза были черными. Распространенным считался обычай, согласно которому невеста, отправляясь на венчание, клала в карман яблоко, чтобы дети были красивыми, как яблочко. С той же целью клали в карман зеркальце или молодые стояли некоторое время на солнце.

У киргизов было принято перед первой брачной ночью резать козла, а легкие его потом бросать собакам. Это было связано с общим культом козла, даровавшим плодородие. Любопытно, что послед после родов тоже бросали собакам, чтобы роженица впоследствии имела столько же детей, сколько собака.

Нередко существовали смешанные обряды. Так, у южных славян обсыпание зерном молодых сопровождалось благопожеланиями и приговорами.

В Долматиии, Хорватии при появлении молодой в доме жениха свекровь бросала в нее зерна пшеницы, приговаривая: «Сколько зерен пшеницы, столько пусть будет здоровых детей». Молодая три раза обходила сундук с приданым, пока свекровь осыпала ее зерном. Присутствующие спрашивали: «Что сеешь?» Свекровь отвечала: «Мальчиков и девочек». В Сербии невесте перед входом в дом мужа давали сито с пшеницей, и она бросала его на сватов, в это время все кричали: «Сколько зерен, столько детей».

Особое место в свадебных обрядах занимали действия, направленные на облегчение будущих родов. Именно поэтому у славян имело место поверье, что на венчальном платье невесты не должно было быть завязанных узлов, застегнутых крючков, никаких запертых и замкнутых предметов. Косы также должны были быть расплетены. В этих же целях, когда венчали молодых, в доме жениха с раннего утра открывали крышки сундуков, окна и двери, отпирали замки.

Итак, мы рассмотрели некоторые элементы свадебных обрядов, связанные с благополучием будущих родов. Посмотрим, что они давали молодой паре. Прежде всего уже в процессе свадьбы молодожены и их родственники думали о детях. Можно сказать, что формировалась установка на обязательное родительство. Имеется в виду установка на то, что дети являются необходимым залогом семейного счастья. Кроме того, у молодых, подержавших в руках здорового и красивого ребенка, вероятнее всего, также появлялось желание иметь детей. Поскольку в свадьбу включались обряды, направленные на облегчение будущих родов, у молодой семьи появлялась уверенность в благополучном их исходе, что снижало страхи беременности у молодых женщин и страхи неблагополучных родов у уже забеременевших. Благопожелания и ритуальные действия, программирующие рождение здоровых и красивых детей, снижали тревогу семейной пары за здоровье будущих детей, что также влияло на уменьшение страхов женщин в период беременности.

Позитивное значение данных обрядов особенно заметно с позиций сегодняшнего дня, когда семья и дети нередко уходят на второй план, уступая место карьерно-профессиональному росту. Рождение детей, по мнению значительного числа женщин, отрывает их от учебы, работы, многих других занятий, может нарушить фигуру и внешность. Средства массовой информации заполняют сознание женщины страхами за свое здоровье и будущего ребенка, описывая ужасы в медицинских учреждениях. Мужчины, запятые профессионально-социальным становлением также не спешат принять ответственность за семью и детей.

Нередко решение о появлении ребенка принимается по необходимости. Возможный вариант — женщина через ребенка старается удержать мужчину. Также решение может приниматься много лег пребывающими в браке супругами, когда наступает возраст, после которого зачатие считается рискованным. Однако мотивация деторождения влияет на отношение беременной к ребенку и соответственно на развитие плода, поэтому любая другая мотивация, кроме желания иметь ребенка, для семьи вне зависимости от наличия для этого условий может пагубно сказаться на нем.

В связи с этим имеет смысл включение в современные свадьбы некоторых элементов традиционной свадебной обрядности. Понятно, что не следует переносить их механически, как это сейчас происходит. Например, к машине, в которой едут молодые, часто прикрепляется кукла, а молодоженов обсыпают деньгами и конфетами. Необходимо переносить опыт традиционной свадебной культуры содержательно, с тем, чтобы и молодожены, и семья понимали, на что направлены те или иные обрядовые действия. Безусловно, необходимо широко и осознанно включать в процесс проведения свадьбы различного рода благопожелания, которые будут выполнять позитивное программирующее воздействие.

• [1] Хлеб в народной культуре: этнографические очерки. М.: Наука, 2004. С. 56.
• [2] Там же. С. 127.
• [3] Пандей Р. Б. Древнеиндийские домашние обряды (обычаи). М., 1982.С. 182.
• [4] Дети в обычаях и обрядах народов зарубежной Европы. М., 1995.С. 46.
• [5] Обряды в традиционной культуре бурят. М., 2002. С. 12.
• [6] Фиельструп Ф. А. Из обрядовой жизни киргизов начала XX века. М" 2002. С. 48.
• [7] Родины, дети, повитухи в традициях народной культуры. М., 2001.С. 80.