Процесс доказывания по уголовному делу и его элементы

Доказывание представляет собой сложную практическую и интеллектуальную деятельность следователя, дознавателя по уголовному делу. Оно состоит в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию (ст. 85 УПК). Собирание, проверка и оценка доказательств являются взаимосвязанными элементами единого процесса — процесса доказывания.

Деятельность следователя и дознавателя с доказательствами начинается сразу же после возбуждения уголовного дела. Она неразрывно связана с задачами предварительного расследования и установлением обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК. Иначе говоря, процесс доказывания есть процесс познания всех обстоятельств, составляющих предмет доказывания по уголовному делу.

Собирание доказательств осуществляется в ходе предварительного расследования следователем и дознавателем путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных уголовно-процессуальным законом (ч. 1 ст. 86 УПК). Оно включает в себя следственные и иные процессуальные действия по обнаружению, фиксации, изъятию и сохранению доказательств, а также их исследованию.

Обнаружение доказательств — это их выявление, отыскание, истребование, получение. Деятельность по обнаружению доказательств всегда связана с необходимостью установления их источников, предусмотренных законом.

Фиксация доказательств означает их закрепление, отражение в соответствующих процессуальных документах. Основным способом фиксации доказательств является составление протокола следственного действия. Дополнительными способами фиксации доказательств являются фотосъемка, киносъемка, аудиои видеозапись, составление фототаблиц, чертежей, рисунков, планов и схем, а также изготовление слепков и оттисков следов.

Изъятие доказательств осуществляется при производстве осмотра, обыска, выемки и других следственных действий с соблюдением требований, предъявляемых к составлению протокола соответствующего следственного действия. В тех случаях, когда следы преступления не представляется возможным изъять в натуре, производится их копирование, изготовление слепков и оттисков. Но, прежде чем прибегнуть к копированию или моделированию следов преступления, необходимо их сфотографировать и описать в протоколе следственного действия.

Сохранение доказательств заключается в обеспечении сохранности предметов, документов и следов преступления, признанных вещественными доказательствами и приобщенных к материалам уголовного дела. Хранение вещественных доказательств осуществляется в соответствии с требованиями ст. 82 УПК.

Собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств вправе подозреваемый, обвиняемый, а также потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители. Вправе собирать доказательства и защитник, участвующий в уголовном деле. Ему предоставлено право собирать доказательства путем: 1) получения предметов, документов и иных сведений; 2) опроса лиц с их согласия;

3) истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы или их копии (ч. 2 и 3 ст. 86 УПК).

Следователь, дознаватель не вправе отказать указанным участникам уголовного судопроизводства в приобщении к уголовному делу в качестве доказательств письменных документов, предметов и иных сведений, представленных ими по заявленным ходатайствам, если они имеют значение для данного уголовного дела. Кроме этого, в соответствии с ч. 2 ст. 159 УПК подозреваемому или обвиняемому, его защитнику, а также потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику или их представителям не может быть отказано в допросе свидетелей, производстве судебной экспертизы и других следственных действий, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для данного уголовного дела.

Проверка доказательств производится следователем, дознавателем путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство (ст. 87 УПК). По смыслу данной статьи, способами проверки доказательств являются:

• 1) сопоставление доказательства с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле. При этом способе каждое отдельно взятое доказательство сопоставляется с другими доказательствами, например, показания подозреваемого сопоставляются с показаниями потерпевшего, показаниями свидетеля-очевидца и другими доказательствами. Такая проверка позволяет установить совпадение доказательств по такому их свойству, как достоверность, частичное различие между ними или противоречия;
• 2) исследование самого доказательства и сопоставление его частей. Например, заключение эксперта вначале проверяется с позиции его соответствия требованиям уголовно-процессуального закона, а затем выясняются полнота проведенных исследований, примененные экспертом методы исследования, соответствие его выводов поставленным перед ним вопросам и исследованиям, изложенным в исследовательской части заключения. Сопоставление заключительной части, в которой излагаются ответы на вопросы, поставленные перед экспертом, с исследовательской частью позволяет установить наличие противоречий в выводах эксперта. Выявленные противоречия должны быть устранены, для чего назначается повторная судебная экспертиза, производство которой поручается другому эксперту;
• 3) установление источников доказательств. Как уже отмечалось, для того чтобы доказательства отвечали такому их свойству, как допустимость, они должны соответствовать требованиям закона относительно источников их получения и соблюдения процессуальной формы. В ряде случаев для установления источников доказательств требуется собирание дополнительных доказательств путем производства отдельных следственных действий в сочетании с оперативно-розыскными мероприятиями;
• 4) получение иных доказательств, т. е. новых доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.

Например, если потерпевший показал, что подозреваемый избивал его ногами, а не кулаками, допрашиваются свидетели об этом же факте.

Проверка доказательств не должна осуществляться в отрыве от проверки следственных версий, выдвинутых относительно обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. Проверяемое доказательство оценивается с позиции его достоверности или ложности, связи с предметом доказывания. Если версия, выдвинутая в отношении обстоятельства, входящего в предмет доказывания, останется неисследованной, то данное обстоятельство останется неустановленным, а проверяемое доказательство — либо не подтвержденным, либо не опровергнутым.

Проверка доказательств не может быть периодической, она должна осуществляться непрерывно, по мере собирания других доказательств как на первоначальном, так и на последующем этапах расследования. Каждое доказательство должно анализироваться в момент его обнаружения и сопоставляться с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, независимо от того, является ли оно прямым или косвенным доказательством.

Оценка доказательств — это мыслительная, логическая деятельность следователя, дознавателя, осуществляемая в соответствии с установленными уголовно-процессуальным законом правилами и принципом свободной оценки доказательств.

В соответствии со ст. 88 УПК, в которой сформулированы правила оценки доказательств, каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности — достаточности для разрешения уголовного дела.

Свойства доказательств (относимость, допустимость и достоверность) подробно рассмотрены в первом параграфе настоящей главы.

Что касается оценки доказательств в их совокупности — достаточности для разрешения уголовного дела, то совокупность собранных по делу доказательств позволяет заключить, что все обстоятельства дела выяснены и исследованы полно, всесторонне и объективно. Оценка всей совокупности доказательств означает, достаточна ли она для достоверного вывода о наличии или отсутствии общественно опасного деяния, о виновности или невиновности определенного лица, о других обстоятельствах, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела.

В случаях, указанных в ч. 2 ст. 75 УПК, следователь, дознаватель признает доказательство недопустимым. Следователь, дознаватель вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству подозреваемого, обвиняемого или по собственной инициативе. Доказательство, признанное недопустимым, не подлежит включению в обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление (ч. 2 и 3 ст. 88 УПК).

Поскольку оценка доказательств есть мыслительный процесс, то она находит свое выражение в суждениях и умозаключениях, в использовании таких методов логического мышления, как анализ и синтез, индукция и дедукция, аналогия.

Оценка доказательств осуществляется на протяжении всего досудебного производства по уголовному делу с соблюдением принципа свободной оценки доказательств, который сформулирован в ст. 17 УПК. Согласно части первой этой статьи судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью.

Оценка доказательств следователем, дознавателем по своему внутреннему убеждению означает его личное мнение и уверенность в том, что собранные по уголовному делу доказательства не вызывают сомнений в их относимости, допустимости и достоверности. Оценка доказательств по внутреннему убеждению исключает какое-либо влияние на логичность суждений и выводов следователя, дознавателя со стороны соответственно руководителя следственного органа, начальника органа дознания или прокурора. Однако такая оценка доказательств должна основываться на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, достаточной для принятия правильного процессуального решения как при выполнении запланированных следственных и иных процессуальных действий, так и при окончании предварительного расследования.

Оценке по внутреннему убеждению подлежит как каждое отдельное доказательство, так и все собранные по уголовному делу доказательства в их совокупности. Установив, что все обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу, выяснены всесторонне, в полном объеме и объективно следователь, дознаватель осуществляет окончательную оценку совокупности доказательств и принимает соответствующее процессуальное решение. При этом им должно учитываться поясняющее требование закона о том, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы (ч. 2 ст. 17 УПК).

Понятие «совесть», употребленное в ч. 1 ст. 17 УПК, законодатель не раскрывает. Данное слово — понятие, воспринимаемое неоднозначно, не является простым. Сложность понимания этимологического значения термина «совесть» объясняется не только тем, что он не включен законодателем в перечень основных понятий, предусмотренных ст. 5 УПК, но и тем, что некоторые процессуалисты в своих работах не рассматривают данное понятие. Вместе с тем отдельные авторы хотя и высказывают свои мнения о нем, но они не являются бесспорными и нуждаются в уточнениях.

Так, профессор Б. Т. Безлепкин пишет: «Оценивать доказательства в соответствии со своей совестью — это значит подчинить такую оценку не только профессиональному правосознанию, но и поставить ее под нравственный самоконтроль, основанный на извечных общечеловеческих ценностях и истинах, представлениях о добре и зле, о справедливости и порядочности, словом, действовать так, чтобы каждый свой шаг на этом пути предельно требовательно соизмерялся с моралью, а результат приводил к душевному комфорту и уважению к себе»¹.

Изложенное свидетельствует о том, что автор делает акцент на моральную сторону, связанную с оценкой доказательств в соответствии со своей совестью, с чем, разумеется, нельзя не согласиться. Однако он не определяет само понятие «совесть». Спорным представляется утверждение автора о том, чтобы «результат приводил к душевному комфорту и уважению к себе». В данном случае термин «комфорт», означающий, как известно, совокупность определенных удобств (служебных, бытовых и т. д.), неприемлем. Речь должна идти о душевном состоянии человека, которое может выражать самые различные оттенки его чувственного настроения. Следователь, к примеру, может уважать себя по различным причинам, но при оценке доказательств проявлять тенденциозность.

Профессор Р. X. Якупов считает, что «возведение законодателем термина „совесть“ в ранг правовой категории представляется не столь безупречным. Обычно совесть рассматривается в качестве категории этики…» И далее, проанализировав положения, изложенные в двух словарях, автор делает вывод о том, что «…совесть может быть отнесена к абстрактным понятиям»^[1][2]. Однако совесть не есть абстрактное понятие, а является правовой категорией, поскольку она предусмотрена уголовно-процессуальным законом, и реальным моральным понятием, характеризующим личность и ее поступки, чувство нравственной ответственности за свое поведение, воздержание от несправедливого действия или решения. «Совесть при формировании убеждения выступает как внутренний критерий оценки своей деятельности, как беспристрастной, справедливой»¹.

В обоснование того, что совесть является реальным, а не абстрактным понятием, следует сослаться на высказывание П. В. Флоренского, который пишет: «Один из важнейших Даров Божиих, полученных нами через Евангелие, — это именно и есть Совесть, как реальная моральная категория, дарованная, чтобы закрепить, утвердить Закон»^[3][4].

Для более глубокого понимания совести необходимо отметить, что выдающиеся русские юристы Ф. Н. Плевако и А. Ф. Кони в своей практической деятельности, а А. Ф. Кони еще и в научной, нередко обращали внимание судебных органов на то, чтобы при принятии решений они руководствовались совестью.

Так, например, по одному уголовному делу в заключительной части своей защитительной речи Ф. Н. Плевако сказал: «Спросите ваш здравый смысл, будет ли суровый приговор соответствовать интересам правосудия. Посоветуйтесь об этом с вашей умиротворяющей совестью и скажите ваш справедливый приговор, — мы примем его с благодарностью»^[5]. По другому уголовному делу он подчеркнул, что им (подсудимым. — Примеч. авт.), воздавая по заслугам, судейская совесть сотворила написанное народу милосердие, внушенное русскому правосудию с высоты первовластия"^[6].

А. Ф. Кони по поводу совести писал: «Судья — орган государства. Оно смотрит на него как на средство ближе и правильнее исполнить свою задачу охранения закона. Поэтому судья, решая дело, никогда не имеет ни права, ни нравственного основания говорить: „Я так хочу“. Он должен говорить: „Я не могу иначе“, не могу потому, что и логика вещей, и внутреннее чувство, и житейская правда, и смысл закона твердо и неуклонно подсказывают мне мое решение, и против всякого другого заговорит моя совесть, как судьи и человека»^[7].

Совесть означает осознание моральной ответственности человека за свои действия и поступки. Поэтому он должен поступать так, как подсказывает ему совесть. Гражданское понимание содержания совести определяется социально-правовой позицией человека. Поскольку совесть трудно обмануть, за исключением умышленной сделки со своей совестью, постольку нельзя довольствоваться самообольщением, пренебрегать положительным духовным началом, заложенным в душе каждого человека. «Совесть — это то Божие, что есть в человеке»¹.

Известный советский разведчик Рихард Зорге, действовавший в Японии в период Великой Отечественной войны, «…с чистой совестью исполнил свой долг, поскольку не имел противоречий между своим духовным и душевным строем… никогда не пользовался двойным стандартом человеческих отношений, не испытывал на этой почве угрызений совести»^[8][9].

Говоря о юристах, принимающих ответственные решения, профессор А. С. Кобликов подчеркивает: «И только работники с развитым чувством совести, способные правильно, самокритично и принципиально судить свои побуждения и поступки, могут эффективно выполнять свою высокую миссию и поддерживать престиж своей профессии и личности»^[10]. В то же время «человека, который никогда не слушал своей совести и усыпил ее, заглушил ее голос ложью и мраком упорного греха, часто называют бессовестным»^[11].

Совесть следует соотносить со свойствами ума, который, по выражению выдающегося французского философа К. А. Гельвеция, «более или менее обширен в зависимости от большей или меньшей широты наших знаний…»^[12] Говоря о недостаточном знании, он пишет: «Мы ошибаемся, когда увлеченные страстью и, сосредоточив все наше внимание на одной из сторон предмета, хотим по одной этой стороне судить обо всем предмете. Мы ошибаемся также, если, принимаясь судить о каком-либо предмете, не имеем в нашей памяти всех фактов, от сравнения которых зависит в этой области правильность наших суждений. В вопросах более затруднительных незнание должно считаться главной причиной наших заблуждений»^[13].

Как показывает судебно-следственная практика, недостаточность юридических знаний и ошибочность суждений в оценке доказательств неизбежно приводят к принятию процессуальных решений, не отвечающих назначению уголовного судопроизводства, предусмотренному ст. 6 УПК. К таким же результатам может приводить профессиональная деятельность участников уголовного процесса, хотя и имеющих необходимые юридические знания, но утративших совесть, являющейся основой общечеловеческой нравственности, либо вступивших в сделку с нею.

По природе своей ум бесстрастен. Но его можно ввести в заблуждение, используя безнравственные приемы и способы для обоснования занятой позиции. Такие приемы и способы характерны для лиц, увлеченных различными страстями, доминирующими при оценке фактов и обстоятельств. Отсюда возникает стремление обвиняемых, подсудимых оправдать в собственных глазах и в глазах окружающих совершенные ими преступления, убив в себе совесть.

Совесть корреспондирует с такими понятиями, как «порядочность», «гражданская честь», «гражданский долг», «служебный долг», «моральная ответственность», «справедливость». Эти понятия, взятые в сочетании с такими словами — понятиями, как внутреннее убеждение, закон и совесть, должны исключать формализм в оценке доказательств и принятии соответствующих процессуальных решений. Такой формализм, к примеру, очень ярко показан М. Е. Салтыковым-Щедриным на страницах популярного произведения «Губернские очерки» в деятельности следователя Филоверитова: «Я не вхожу в свою совесть, я не советуюсь с моими личными убеждениями; я смотрю на то только, соблюдены ли все формальности, и в этом отношении строг до педантизма. Если есть у меня в руках два свидетельские показания, надлежащим порядком оформленные, я доволен и пишу: есть; если нет их — я тоже доволен и пишу: нет. Какое мне дело до того, совершено ли преступление в действительности или нет»¹.

Таким образом, в уголовно-процессуальном смысле совесть — это реальная моральная, прирожденная и необходимая правовая категория, позволяющая оценивать имеющиеся в уголовном деле доказательства беспристрастно, осознанно, всесторонне на основе соединения в единое целое надлежащего ума, сердечной чистоты, разумности и свободной воли следователя, дознавателя, прокурора, судьи, присяжных заседателей, всецело направленных на достижение объективной истины. В таком понимании совесть, являясь комплексной нравственно-правовой категорией, дает возможность названным участникам уголовного судопроизводства принимать законные, обоснованные, мотивированные и справедливые процессуальные решения по уголовному делу.

• [1] Безлепкин Б. Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РоссийскойФедерации (постатейный). М.: ВИТРЭМ, 2002. С. 29.
• [2] Якупов Р. X. Уголовный процесс: учебник для вузов. 5-е изд., испр. и доп. / науч. ред.В. Н. Галузо. М.: ТЕИС, 2005. С. 216.
• [3] Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учебник / отв. ред.П. А. Лупинская. М.: Юристъ, 2005. С. 260.
• [4] Флоренский П. В. Свобода совести? // Религиозно-этические аспекты воспитаниявоеннослужащих. Материалы международного семинара. М.: Изд-во МНЭПУ, 1998.С. 88.
• [5] Плевако Ф. Н. Речь по делу Лукашевича // Судебные речи известных русских юристов. М., 1957. С. 541.
• [6] Его же. Речь по делу рабочих Коншинской фабрики // Там же. С. 580.
• [7] Кони А. Ф. Собр. соч. В 8 т. Том 4. М.: Юридическая литература, 1967. С. 39.
• [8] Емельянов Г. О. О совести. СПб.: Благовещение, 2001. С. 8.
• [9] Там же. С. 5.
• [10] Кобликов А. С. Избранное. Юридическая этика. М.: Норма, 2005. С. 41.
• [11] Филарет. Нравственность христианина. М.: Российский писатель, 1991. С. 7.
• [12] Гельвеций К. А. Соч. В 2 т. Том 1. М.: Мысль, 1974. С. 150.
• [13] Там же. С. 160.