Ограничение выбора. 
Экономика права

Речь в данном случае идет не о бюджетных ограничениях, а о том, что договор может быть подписан под угрозой физического насилия или при стечении тяжелых обстоятельств. Сделки, совершённые под влиянием угрозы или насилия, в российском праве относятся к числу оспоримых (Гражданский кодекс РФ ст. 179). Основанием для признания сделки недействительной может служить также стечение тяжелых обстоятельств при заключении договора (ст. 179 п. 3).

Для того чтобы показать, что выбор одной из сторон, заключающих договор, не был свободен, мы воспользуемся понятием «принуждение при заключении договора» (contractual holdup). Это понятие относится к ситуациям, в которых сторона вновь заключаемого или уже существующего договора соглашается на очень невыгодное для нее условие под влиянием угрозы, или насилия, или стечения тяжелых обстоятельств. Возможность принуждения ведет к возникновению целого ряда нежелательных стимулов:

• • одна из сторон будет вкладывать ресурсы в создание угрозы насилия или стесненных обстоятельств, что с точки зрения общества означает расточительное расходование средств, нацеленное на принуждение другой стороны к заключению сделки. Например, подрядчик может использовать нецелесообразно дорогой метод строительства, неизвестный другим подрядчикам, рассчитывая в будущем применить угрозу расторжения договора, чтобы изменить его в свою пользу в процессе исполнения;
• • жертва принуждения будет расходовать ресурсы на то, чтобы защитить себя от насилия или от уплаты цены, на которую она согласится в возникших стесненных обстоятельствах (к примеру, она приобретет запасной двигатель для судна, хотя вероятность спасения достаточно высока и само спасение не требует больших затрат);
• • у жертвы принуждения снижаются стимулы к инвестициям.

Как договорное право может смягчить неблагоприятные последствия возможного принуждения при заключении договоров? Один из подходов заключается в признании недействительными тех договоров, которые были заключены при определенных обстоятельствах, что устраняет саму возможность получения прибыли за счет принуждения. Этот подход целесообразно применять, когда события, которые создают возможность получения выгоды за счет принуждения одной из сторон, возникают в результате действий другой стороны (угроза насилия, чрезмерно дорогостоящий способ строительства). Если договоры, заключенные в подобных условиях, признаются недействительными, перестают действовать стимулы, побуждающие одну из сторон к созданию этих условий.

Если стесненные обстоятельства не создаются одной из сторон договора, а носят внешний характер (неблагоприятные погодные условия создают опасность для судна или рост рыночных цен приводит к удорожанию строительства), то отказ признать действительными договоры, заключенные в этих условиях, будет явно нежелательным, поскольку они оказываются общественно полезными. В этом случае применяется второй подход, который отдает предпочтение политике контроля договорной цены.

Эта политика помогает, с одной стороны, смягчить проблемы принуждения, но, с другой стороны, позволяет заключать подобные договоры. Примерами могут служить установление максимальной цены на услуги по буксировке автомобилей, регулирование цен на услуги такси и контроль над ценами в чрезвычайных обстоятельствах. Однако проведение политики контроля цен связано с определенными проблемами. Суды и регулирующие органы не располагают полной и совершенной информацией, поэтому установленная ими цена может быть чрезмерно сдерживающей и препятствовать заключению общественно полезных договоров. Вмешательство законодателя в этих условиях должно ограничиваться лишь наиболее серьезными случаями.

В то же время возможность принуждения при заключении договоров в стесненных обстоятельствах может создавать стимулы другого рода. Спасающая сторона будет заинтересована в поиске жертв стесненных обстоятельств к расходованию ресурсов на соответствующие цели, и чем выше плата за спасение, тем ближе будет размер расходуемых спасателем средств к желательному с точки зрения общества уровню. Стимулы спасателя к поиску жертв будут оптимальными только в том случае, если спасатель получит весь излишек, возникающий при оказании помощи, а не какую-то его часть.

Как определить оптимальный размер платы за спасение? В зависимости от издержек можно выделить три вида помощи по спасению:

• • случайное спасение, которое использует ресурсы, оказавшиеся в наличии. Допустим, проезжавший мимо водитель продал бензин другому водителю, застигнутому бурей. Издержки спасения в данном случае — это цена переданного бензина плюс некоторое неудобство и задержка в пути. Для того чтобы создавать соответствующие стимулы, вознаграждение должно компенсировать эти издержки;
• • ожидаемое спасение использует ресурсы, которые приготовлены специально на тот случай, когда они могут понадобиться. К примеру, водитель всегда имеет с собой запасную пятилитровую канистру с бензином на тот случай, если он встретит кого-то, кому она может понадобиться. Плата в этом случае должна покрывать издержки приготовления к спасению;
• • при запланированном спасении спасатель специально ищет людей, которым может понадобиться помощь. Поэтому плата за спасение должна компенсировать все издержки, вызванные этим поиском.

Если спасатели могли бы получать слишком высокую плату за спасение, то это удержало бы путешественников и искателей приключений от осуществления их деятельности. Любой путешественник сравнивает ожидаемые выгоды от своего путешествия со связанными с ним издержками, включая риск полных потерь (жизни, судна или иной собственности). Эти издержки сокращаются, если спасатели получают разумную, а не непомерную плату. Данное соображение — явное экономическое основание возражения о стечении тяжелых обстоятельств при заключении сделки во всех случаях спасения.

Если бы стороны могли заключить полный договор, то в нем они договорились бы о плате за спасение заранее, до того момента, когда станет возможным принуждение к заключению договора на крайне невыгодных для одной из сторон условиях. Например, члены Американской автомобильной ассоциации (ААА) не подвергаются принуждению в ситуациях, когда они нуждаются в услугах по буксировке, потому что ААА заключает договоры с компаниями, владеющими автомобилями техпомощи о буксировке автомобилей членов ААА. Таким образом, посредством специальной организации, а именно Американской автомобильной ассоциации, водители и компании, предоставляющие техпомощь, договариваются заранее, чтобы избежать проблем, связанных с принуждением в стесненных обстоятельствах.

Судебная практика общего права предлагает примеры установления судом цены за спасение. К примеру, в деле «''Магнолия петролиум» против «Транспортной компании национальной нефтяной корпорации»" (1923)^[1] договорная цена за услуги по спасению в размере 15 тыс. долл, была изменена на 1700 долл., что, однако, превышало цену 500—600 долл, за один день работ по буксировке. Баржа не подвергалась большой опасности, море не было опасным для спасателей и буксировка в данном случае была рутинным делом. Суд следующим образом рассмотрел цену: расчетная цена составляла 700 долл, за один день работ по буксировке, суд удвоил ее до 1400 долл., а затем добавил 300 долл, за те несколько часов, которые буксир потратил на подготовку к спасению.

Щедрость суда объясняется тем, что буксир, осуществлявший операцию по спасению, был профессиональным спасателем. Справедливая цена на услуги по спасению должна учитывать затраты времени спасателем, его расходы и риски, которыми чревато спасение. Чтобы профессиональный спасатель продолжал заниматься этим бизнесом и вкладывал средства в оборудование, необходимое для проведения спасательных работ, справедливая цена за услуги по спасению, устанавливаемая судом, также должна быть достаточно щедрой. Кроме того, суд обычно не располагает информацией о той минимальной цене, которая может побудить спасателя к заключению договора, поэтому, устанавливая справедливую цену, он следит, чтобы она не была слишком низкой и не препятствовала заключению желательных с общественной точки зрения договоров^[2].

В другом судебном деле — «Эльфрида»^[3] договорная цена не была изменена судом. Судно «Эльфрида» село на мель недалеко от устья реки Бразос в Техасе. Ему не грозила непосредственная опасность, но оно могло понести потери, если бы не было снято с мели до того, как разразится шторм. Капитан судна рассмотрел несколько предложений, поступивших от спасателей, и принял одно из них через девять дней после того, как судно село на мель. Спасатель по договору получал 22 тыс. долл., которые выплачивались лишь в случае успеха операции по спасению. Ценность судна в четыре раза превышала договорную цену. Суд подтвердил договорную цену, подчеркнув, что договор был заключен обдуманно в условиях, когда судно не подвергалось непосредственной опасности, и, кроме того, выплата вознаграждения не была гарантирована, поскольку снятие судна с мели было нелегким делом.

Вмешательство суда и признание недействительной сделки происходят в том случае, если договор был заключен или изменен под влиянием неправомерной угрозы. Как определить, неправомерна ли угроза? Ведь когда стороны проводят торги при заключении сделки, они могут высказывать правомерные угрозы, например о том, что они откажутся от заключения сделки на предложенных партнером условиях. Иногда успех переговоров зависит от надежности высказанной угрозы (credible threat). Фирма, которая выступает лидирующим игроком, может первой предложить свой вариант договора, и если у нее есть репутация негибкого игрока, то лучшей стратегией другой фирмы будет заключение договора па предложенных условиях. В случае жестких переговоров между участниками сделки очень трудно отличить правомерную угрозу от неправомерной.

Торги, которые включают требования и предложения, отличаются от принуждения, которое применяет угрозы. В этом случае, если угроза отказаться от заключения сделки будет реализована, то не возникнет кооперативного излишка, который мог бы быть создан, если бы стороны договорились. Такие угрозы не будут основанием для признания сделки недействительной, т. е. они правомерны. Угроза неучастия в договоре не может служить основанием для того, чтобы оспорить договор в суде.

Если же не будет исполнена сделка, совершённая под воздействием недопустимой угрозы, и угроза будет реализована, то произойдет разрушение чего-то, что представляет ценность для жертвы. Роберт Кутер и Томас Улен говорят в связи с этим о разрушительной угрозе (угрозе разрушения существующей ценности)^[4].

Здесь можно сравнить предложенное ими определение недопустимой угрозы с определением «значительной угрозы», которое было дано русским юристом Габриэлем Феликсовичем Шершеневичем: «Зло грозило существенному благ}?, личному или имущественному»^[5].

Судебное дело «„Ассоциация производителей консервов Аляски“ против Доменико» (1902)^[6] позволяет на конкретном примере показать различие между правомерными и неправомерными угрозами. Капитан рыболовецкого судна в Калифорнии подписал договор с командой, в соответствии с которым он обещал заплатить каждому из членов команды по 50 долл, за сезон и по два цента за каждого лосося, в поимке которого тот принимал участие.

На борту судна они прибыли в гавань Пирамид на Аляске, где капитан осуществил инвестиции в оборудование для консервирования в размере 150 тыс. долл. Через несколько дней после прибытия команда прекратила работу и заявила, что не возобновит ее и вернется в Сан-Франциско, если каждому из членов команды не выплатят по 100 долл, за работу. Место было отдаленное, сезон ловли лосося был коротким, других работников капитан не смог бы найти, поэтому он согласился изменить договор.

По возвращении в Сан-Франциско команда потребовала выплаты вознаграждения в соответствии с измененным договором, но капитан отказался платить надбавку, ссылаясь на то, что сделка была заключена под принуждением. Команда подала в суд, но суд признал второй договор недействительным.

Первоначальный договор с работниками был заключен в условиях конкуренции. Когда набранная капитаном судна команда оказалась на Аляске, ей уже не угрожала конкуренция. Доверие капитана к договору заставило его отказаться от возможности заключения договора с другой командой в Калифорнии. Более того, капитан осуществил инвестиции в результате доверия к договору, в частности, закупил топливо и продукты питания. Отсутствие конкуренции и доверие капитана к договору повысили переговорную силу команды, которая попыталась пересмотреть свое вознаграждение, зафиксированное в договоре.

Этот пример хорошо иллюстрирует различие между правомерными требованиями и неправомерными угрозами. Если бы стороны не заключили первоначальный договор, то им не удалось бы получить общую выгоду от обмена {cooperative surplus). Пересмотр договора отличается тем, что при переговорах команда угрожала разрушить ценность инвестиций капитана, осуществленных в связи с доверием к договору. Разрушительная угроза нарушить контракт после того, как были осуществлены инвестиции в связи с доверием к договору, представляет собой принуждение в процессе пересмотра вознаграждения команды.

• [1] Magnolia Petrolium v. National Oil Transport Co 5 Cir., 286 F. 40 (1923).
• [2] Shavell S. Contracts, Holdup, and Legal Intervention // Journal of Legal Studies. 2007.Vol. 36. P. 333−334.
• [3] The Elfrida, 172 U. S. 186 (1898).
• [4] Cooter R. Law and Economics / R. Cooter, T. Ulen. 3r<1 ed. [U. S.]: Addison Wesley, 1999.P. 252.
• [5] Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. Т. 1. М.: Статут, 2005. С. 199.
• [6] Alaska Packers' Association v. Domenico, 117 F. 99 (United States Court of Appeals for the9th Circuit, 1902).