Марксистская геополитика. 
Политология. 
Россия в мировом политическом процессе

По своему характеру (идеология интернационализма) и конечным целям (замена капитализма на пролетарский социализм) учение К. Маркса и Ф. Энгельса тоже являлось своеобразной геополитической доктриной, согласно которой глобальные изменения неизбежны не только в группах стран Суши и стран Моря, а сразу на всей планете — и на Суше, и на Море. В основе этой доктрины лежат два постулата: экономический — капитализм уже в середине XIX в. объединил национальные экономики в одну — мировую; и социальный — тот же капитализм породил своего «могильщика — пролетариат», у которого нет национальности, нет родины и которому поэтому нечего терять, кроме «своих цепей», то есть в мире созрели все условия для революционной смены парадигмы развития человечества, а в новом социалистическом обществе старые национальные геополитические доктрины «прав наций», «прав народов» и даже «прав человека» будут уже не нужны.

Правда, в практической публицистике, особенно в связи с польским восстанием 1863 г., К. Маркс и Ф. Энгельс далеко отошли от пролетарского интернационализма, нередко выступая с позиций германского шовинизма, особенно по отношению к славянским народам. Немцы якобы «цивилизировали упрямых чехов и словаков», славяне делятся на «жизнеспособных» (поляки, русские) и «нежизнеспособных», которые и были насильственно подняты немцами на первую ступень цивилизации", но (они) «нежизнеспособны и никогда не смогут обрести какую-либо самостоятельность»^[1]. Особенно доставалось от основоположников марксистской геополитики царской России. «Темная азиатская держава», «возглавляемое московитами азиатское варварство» (К. Маркс в работе «Азиатский способ производства»), «резервная армия европейской реакции» (Ф. Энгельс в статье «Внешняя политика русского царизма») и т. п.

Позднее, в 30-е гг. XX столетия, И. В. Сталин выступит открыто против этого «германского шовинизма» корифеев марксизма, особенно против Энгельса и его вышеупомянутой статьи о внешней политике русского царизма. Однако в Советском Союзе полностью замолчали тот факт, что к концу жизни К. Маркс и Ф. Энгельс (в большей степени) существенно пересмотрели свою концепцию геополитики. Так, в 1881 г. Маркс ввел в свою теорию капитала новую категорию — «азиатский способ производства» (Россия, Индия, Китай), анализу которого он собирался посвятить четвертый том своего «Капитала», но не успел — умер в 1883 г. Энгельс пошел еще дальше: в год своей смерти (1895) он сумел написать новое предисловие к переизданию труда К. Маркса «Классовая борьба во Франции», в котором признал, что капитализм еще далеко не исчерпал своих возможностей, а высказанные в «Манифесте коммунистической партии» (1848) идеи о неизбежности краха капитала оказались «иллюзиями».

Умеренные марксисты. На рубеже XIX—XX вв. австрийские и немецкие марксисты из II Интернационала активно разрабатывали теорию империализма как особую (высшую и даже последнюю) стадию развития капитализма. Один из лидеров II Интернационала и теоретик так называемого австромарксизма Рудольф Гильфердинг (1877−1941) обратил внимание на появление новой категории капитала, неведомой Марксу: сращивание банковского и промышленно-торгового капитала, и появление новой интернациональной формы объединения капиталистов — финансового капитала. Его основной труд так и назывался — «Финансовый капитал» (Вена, 1910). Автор пришел к выводу, что таким образом прежняя «невидимая рука рынка Адама Смита» — свободная конкуренция — упраздняется, а противоречия Суши и Моря могут разрешиться только войной (ту же точку зрения разделяли Роза Люксембург и Владимир Ленин).

Альтернативой «финансовому капиталу», по Гильфердингу, может быть только «мировой социализм». С других, «соглашательских», по В. Ленину, позиций выступил старейший марксист Европы Карл Каутский (1854−1938), душеприказчик теоретического наследия Ф. Энгельса и хранитель его архива после 1895 г. Опираясь на последние статьи и письма Ф. Энгельса, Каутский тоже отрицал «классический марксизм» образца 1848 г. Он выдвинул свою геополитическую теорию ультраимпериализма — объединение финансового капитализма в мировой картель, который позволит ему выйти из противоречий мирно, без войны (этот тезис вызвал наиболее яростную реакцию В. Ленина, впоследствии изложенную в его памфлете «Крах II Интернационала и ренегат Каутский»).

Левые радикальные марксисты. Германо-польская социалдемократка Роза Люксембург (1870−1919) была не согласна с К. Каутским и в своем двухтомном трактате «Накопление капитала» (русский перевод 1923 г.) выдвинула концепцию «автоматического краха империализма», которую тогда разделял и В. Ленин. В отличие от Каутского она была убеждена, что создание «мирового картеля» финансовым капиталом невозможно, «ибо история современного капиталистического накопления на мировой арене превращается в непрерывную цепь политических и социальных катастроф и конвульсий, которые вместе с периодическими хозяйственными катастрофами в форме кризисов делают невозможным продолжение накопления».

Владимир Ульянов (Ленин) (1870−1924) тоже откликнулся на эти левомарксистские поиски геополитической теории обустройства мира после Первой мировой войны в своей полемической брошюре «Империализм как высшая стадия капитализма» (1916). Впоследствии она была представлена в СССР как фундаментальный теоретический труд ленинской геополитики «загнивания империализма» и неизбежности победы «мировой пролетарской революции», хотя на деле представляла собой текущую полемику с «ренегатами», «оборонцами» и «социал-шовинистами» из II «желтого» Интернационала. Тем не менее утопию о классовой революции «в мировом масштабе» Ленин попытался воплотить на практике, создав в 1919 г. III Коммунистический Интернационал (Коминтерн).

Николай Бухарин (1888−1938) на год раньше Ленина, в 1915 г. внес свой вклад в левомарксистскую концепцию империализма своей книгой «Мировое хозяйство и империализм» (предисловие написал В. Ленин). В отличие от Р. Гильфердинга и Р. Люксембург, Н. Бухарин считал расширение и укрепление интернациональных связей финансового капитала господствующей тенденцией мирового хозяйства. Позднее, уже в советское время, «любимец партии» (по выражению Ленина) оформил эти первые наметки в теорию «организованного капитализма», что уже после его гибели подтвердила после Второй мировой войны практика западного капитала, создавшего даже инструменты этой «организации» в виде МВФ, Всемирного банка и ВТО.

Из всех левых марксистов рубежа двух веков только уже упоминавшийся выше ранний большевик Александр Богданов (1873−1928), врач по базовому образованию, сумел к концу Первой мировой войны создать целостную марксистскую теорию геополитики XX в. (к ее разработке он приступил еще до войны), которая выдержала испытание временем и ныне изучается в научных центрах и университетах Евросоюза как богдановизм (в отличие от уже непопулярного ленинизма). Когда-то, на заре марксистской юности, Ленин и Богданов были очень близки (летом 1906 г. даже семьями снимали одну дачу в Куоккала в тогдашней «русской Финляндии»), позднее в эмиграции они организовали течение большевизма внутри РСДРП, борясь против «стариков» — Г. Плеханова, П. Аксельрода, В. Засулич и др. Еще в 1898 г., будучи в ссылке в Шушенском, Ленин написал, а журнал «Мир Божий» опубликовал позитивную рецензию на богдановский «Краткий курс экономической науки» (1897), рекомендуя его как удачное учебное пособие для рабочих марксистских кружков. И даже когда Ленин и Богданов далеко разошлись идейно, вступив в публичную полемику друг с другом (Богданов выпустил антиплехановский и антиленинский философский трактат «Эмпириоманизм» в трех томах (1910), а Ленин в ответ — «Материализм и эмпириокритицизм: критические заметки об одной реакционной философии» (1909), который некогда близкий к Богданову «профессор с пикой» М. Н. Покровский еще в 1926 г. в СССР называл не философской работой, а «чисто политическим памфлетом»), Ленин не препятствовал переизданию (в 1919 и 1922 гг.) другой богдановской брошюры «Наука об общественном сознании» как учебного пособия для совпартшкол 20-х гг., настолько она доступно и ярко была написана. (Что и не удивительно, ведь Богданов был еще и писателем-фантастом. До Первой мировой войны рабочие марксистских кружков зачитывались его романами «Красная звезда» (1908) и «Инженер Мэнни» (1912) в духе современных братьев Стругацких.).

А. Богданов выступил резко против октябрьского захвата власти в 1917 г. большевиками-ленинцами и в письме к А. В. Луначарскому от 19 ноября 1917 г. назвал его «казарменным переворотом солдатчины», совершенным «грубым шахматистом Лениным и самовлюбленным актером Троцким». «Социалистической революции в Европе теперь не будет — не на том уровне культуры и организованности стоит ее рабочий класс», — заключал Богданов свое письмо. Поэтому ленинская «демагогически-военная диктатура принципиально неустойчива: сидеть на штыках флота нельзя». Но у этой резкой антиленинской политической оценки был глубокий философско-геополитический подтекст, вытекавший из другой, самой главной работы Богданова — трехтомного труда «Тектология» (от др.-греч. Tektein — строить, конструировать), первый том которой вышел в 1916 г.^[2] одновременно с памфлетом Ленина об империализме. «Тектология» содержала большевистскую геополитическую концепцию переустройства мира после войны, совершенно отличную от ленинской. Прежде всего Богданов покусился на основной постулат классического марксизма: будто «рабочий от станка» и «крестьянин от сохи» — двигатели исторического прогресса. Нет, возражал автор Марксу, Плеханову и Ленину, будущий пролетарий — это не работяга с кувалдой, а «мыслящий пролетарий» («серый воротничок», по современной терминологии — оператор ЭВМ, программист, компьютерщик, дизайнер и т. п.).

Второй важнейший тезис геополитика Богданова — не классовая борьба и мировая пролетарская революция определят будущее человечества, а его отношения с Природой. Автор приводил очень важный довод: эпохе главного тезиса Просвещения «Человек — царь природы» в XX в. наступил конец. Есть «пределы роста» эксплуатации Природы, и она начала «мстить» неразумному человеку — «царю» — ураганами, цунами, землетрясениями, наводнениями, лесными пожарами (в 1972 г. Римский клуб подтвердил эту ключевую богдановскую мысль в специальном докладе А. Печчеи для ООН «Пределы роста», а затем в 1990;е гг. во втором докладе того же автора «За пределами роста»). В XXI в. уже лидеры G-8 («Большой восьмерки») в полный голос говорят о «тектологии» в «богдановизме», подтвержденной цунами в Индонезии 2004 г., ураганом Катрина на юге США в 2005 г.^[3] Однако Богданов уже тогда, в 1904;1914 гг. понимал, что в полемике с Лениным и в продвижении в большевизм его «реакционной философии» у ленинцев сильные козыри, главный из которых — догматическое православие с его постулатом «веруй, а не умствуй» (именно из этой догматики, по глубокому убеждению Богданова, и вырос ленинизм)^[4].

В стране, где по земской переписи 1913 г. только 4% жителей обладали навыком литературного чтения, не буква, а слово решало все дела остальных 96 % населения, тем более что любые обещания «немедленного земного рая», «справедливости», распределения социальных благ «по-божески» всегда встречали на Руси широкий отклик и обеспечивали поддержку «борцам за правду»^[5]. В таких объективных реалиях опередившая свое время геополитическая утопия Богданова обречена была при жизни ее автора на неудачу практического воплощения. Тем не менее царские жандармские аналитики еще до Первой мировой войны гораздо больше интересовались «богдановизмом», чем «ленинизмом»^[6]. И можно сегодня только согласиться с французским профессором Юттой Шерер, что трагедией русской марксистской мысли и революционной практики стала победа Ленина над Богдановым, а не их союз^[7].

• [1] Ф. Энгельс. Собр. соч. Т. 6. С. 294.
• [2] После очень долгого перерыва значительная часть «Тектологии"вместе с другими богдановскими трактатами была переиздана в трех
• [3] Дальнейшим подтверждением явились ливневые дожди и наводненияв странах Западной Европы в 2008;2011 гг., мощнейшее землетрясение и цунами в Японии в марте 2011 г.
• [4] См.: Богданов А. Падение фетишизма. М, 1910.
• [5] Эта тенденция хорошо отражена в русской религиозной и светскойлитературе. См.: Буганов В. И., Богданов А. В. Бунтари и правдоискатели в русской православной церкви. М., 1991; Мельгунов С. П. Великий подвижник протопоп Аввакум. М., 1917.
• [6] Спиридович А. Большевизм: от зарождения до прихода к власти. М., 2005. С. 419−420, 458.
• [7] См. серию статей Ю. Шерер в московском журнале «Россия. XXIвек» за 2001 -2002 гг.