Логический анализ софизмов

Нетрудно заметить, что в софизме «рогатый» обыгрывается двусмысленность выражения «то, что не терял». Иногда оно означает «то, что имел и не потерял», а иногда просто «то, что не потерял, независимо от того, имел или нет». В посылке «Что ты не терял, то имеешь», оборот «то, что ты не терял» должен означать «то, что ты имел и не потерял», иначе эта посылка окажется ложной. Но во второй посылке это выражение имеет уже другое значение: высказывание «рога — это то, что ты имел и не потерял» является ложным.

Многие софизмы кажутся лишенной смысла и цели игрой с языком, опирающейся на многозначность языковых выражении, неполноту, недосказанность, зависимость их значении от контекста и т. д. Эти софизмы кажутся особенно наивными и несерьезными.

Платон описывает, как два софиста запутывают простодушного человека по имени Ктесипп. «Скажи-ка, есть ли у тебя собака?» — «И очень злая», — отвечал Ктесипп. — «А есть ли у нее щенята?» — «Да, тоже злые». — «А их отец, конечно, собака же?» — «Я даже видел, как он занимается с самкой». —.

«И этот отец тоже твой?» — «Конечно». — «Значит, ты утверждаешь, что твой отец — собака и ты брат щенят!» Смешно, если не Ктесиппу, то всем окружающим, ведь такие беседы происходили публично.

Ошибка проста: заключение не вытекает из посылок. Чтобы убедиться в этом, достаточно слегка переформулировать посылки, не меняя их содержания: «Этот пес принадлежит тебе. Он является отцом». Можно ли вывести из этой информации высказывание «Этот пес — твой отец»? Разумеется, нет.

В софизме «Но когда говорят: „камни, бревна, железо“, то ведь это — молчащие, а говорят» допускается та же ошибка — «не вытекает». Она связана с тем, что ситуативное слово «они», требуемое для полной формулировки умозаключения, в двух разных случаях относится к разным объектам. Камни, бревна и железо («они») действительно являются предме-тами, неспособными говорить, они — «молчащие». Слова же «камни, бревна, железо» произносят люди («они»), способные говорить. Из-за сокращенной формулировки умозаключения создается впечатление, что предметы, не обладающие способностью говорить, гем не менее говорят.

Китайский софист Гунсунь Лун на белой лошади подъехал к пограничной страже. Начальник стражи заявил, что переходить границу могут только люди, проводить лошадей не разрешается. Гунсунь Лун в ответ заметил: «Лошадь может быть вороной. А то, на чем я приехал, может быть вороным?» — «Нет», — ответил начальник стражи. — «Значит, это вовсе не лошадь, и я могу взять это с собой». Удивленный таким рассуждением начальник стражи пропустил софиста вместе с его лошадью.

Этот софизм связан с уже обсуждавшимся гипостазированием, или опредмечиванием абстрактных объектов: сначала софист говорит о «лошади вообще», которая действительно может иметь любой цвет, а потом под «лошадью» понимает свою белую лошадь, неспособную, конечно, быть вороной. Данный эпизод показывает, что софизм, если даже он очевиден, может все-таки на какое-то время дезориентировать другую сторону в споре.