Журналистика как креативный феномен

Традиционным в теории журналистики считается рассмотрение креатизма как направления процессуальной творческой деятельности журналиста; он связывается с определенным этапом создания текста. Заявленный в данной работе феноменологический подход предполагает более широкий взгляд на креативность журнализма, распространяя его на социальный креатизм, на способность творчески проникнуть в смысловую нервосущность процессов, на состояние предрасположенности личности к творчеству. Рассмотреть разные стороны проявления креатизма важно еще и потому, что креативность, творческое отношение к миру, его создание и пересоздание, творческая самостоятельность — одна из основных характеристик современного этапа развития цивилизации.

Латинское слово creatio означает созидание, порождение, creator— создатель, родитель, отец, creatura — творение, тварь, создание, сотворение мира, creatus — отпрыск, сын, дитя. Креационизм — учение о возникновении жизни на Земле и человека в результате творения (обычно под ним подразумевают Божественное творение). Креатизм — созидательная, творческая деятельность. Креативный — творческий, созидающий. В принципе, понятие «креатизм» либо шире, либо равно понятию «творчество». Шире, когда под творчеством понимается только художественная деятельность. Равно — когда творчество понимается как любое созидание нового.

В философии творчество определяется широко как деятельность, порождающая нечто качественно новое, никогда прежде не бывшее. В психологии творчество трактуется как состояние своеобразного напряжения и подъема духовных сил, творческого вдохновения человека, ведущее к возникновению или реализации замысла и идеи произведения искусства, науки, техники.

Толкование творчества, понимаемого широко как любая практическая деятельность, сужается, если называются его сферы: научное, художественное творчество, материальное творчество или его степени (например, создание духовных или материальных продуктов высокой степени новизны), или его значимость и распространенность (создание произведений разной степени красоты или полезности, доступных для элиты или широких масс и т. п.).

Для того чтобы погрузиться в сущность понимания креатизма, творческих аспектов современного журнализма, коротко рассмотрим концепции творчества.

В античности широко была распространена теория мимезиса (мимесиса) — подражания в искусстве и творчестве (Пифагор, Демокрит, Платон и др.).

Платон в «Пире» называет творчеством всякий переход из небытия в бытие. Он сравнивает процесс творения с магнитом, в центре которого божество или муза, следующее кольцо — поэт, затем — исполняющий поэтическое произведение рапсод и уже затем — слушатели, которым передастся идущая от центра божества через поэта-исполнителя божественная истина. Художник творит по образцам, и его произведения есть копии копий. Философ считал земной мир порождением мира идей, а мимезис в искусстве — подражанием подражания, т. е. как бы третичным, копией копий, тенью теней, отражающих первоидею, первоистину.

Аристотель считает, что в основе вещей лежит материя, которая получает реальность, соединяясь с формой (но под божественной формой тоже понимает первосмыслы). Он говорил о разных сторонах творчества:

• — творчестве первопричины, или метафизическом понимании творящих систем;
• — творчестве как процессе создания творимого;
• — творчестве как результате творческой деятельности творца.

Плотин считает творчеством постижение божественного смысла в иерархичности смыслов-эйдосов, которые раскрываются в процессе творчества: идеальный чистый эйдос, эйдос души художника; эйдос, воплощенный в произведении, — эйдос реальной вещи.

В христианской философии (в частности, у Августина) творчество главным образом связано с Боготворением; в эпоху Возрождения творчеством считалось художественное творение, основанное на созерцании. Творчество трактовалось как продуктивная способность воображения, сплав сознательного и бессознательного (Канг), как соприкосновение с абсолютом (Шеллинг), как взаимодействие порождающего и воспринимающего (Гумбольдт), как непрерывное рождение нового в природе и сознании (Бергсон), как процесс выражения внутреннего мира и соединения с миром внешним (Фромм), как раскрытие в человеке божественного (Бердяев), как любовь в ее философском значении (Соловьев), как полное слияние с предметом творчества (Ильин), как изобретательство в материальной сфере (прагматики), как иррациональная свобода и способность выходить за пределы внешнего мира (экзистенционал исты).

Итак, творчество трактуется и как отражение (копия), постижение первосмысла, и как процесс, и как предрасположенность к созиданию, по главное — как само созидание, жизнетворение, а также его продукт.

Соответственно разным видам креатизма, выявленным в результате анализа различных концепций творчества, важно отметить проявления творчества применительно к журнализму:

• — как отражение реальности, созданной до творящего, как платоновские копии копий, либо творение виртуальной реальности, как невольное или вольное искажение действительности, либо создание несуществующей реальности;
• — как процесс, как состояние вдохновенного напряжения духовной, творческой энергии;
• — как новый продукт, новое произведение, в данном случае текст массовой информации;
• — как отсроченный результат творчества воздействие на жизнь, созидание жизни, как реальное влияние на сознание и поведение, а следовательно, и на состояние общества при помощи СМИ, их постоянного, ритмологического и направленного воздействия (либо без такового, стохастически).

Первое направление — творчество как ОТРАЖЕНИЕ РЕАЛЬНОСТИ — нуждается, по учению классиков философии, в возможно более полном и адекватном отражении действительности. Платон говорил, что всякое отражение созданного искусством есть его искажение. Журналистика, которая призвана давать адекватную картину действительности, чтобы человек мог ориентироваться в ней, оптимально организуя свою жизнь и жизнь того сообщества, в котором он существует, тем более призвана наиболее адекватно отражать реальность.

Несмотря на кажущуюся парадоксальность, наивысшее проявление творчества журналиста в этом направлении состоит в наибольшем приближении к сути процессов и явлений, к наиболее адекватному отражению реальных процессов.

По этому признаку может быть выделено несколько типов журнализма: более или менее адекватное отражение реальности, искаженное отражение реальных процессов, создание параллельной.

виртуальной модели жизни общества, что в высшей степени негативно сказывается на поведении человека, который живет в одной реальности, а действовать часто вынужден по ложным моделям, заданным журнализмом, т. е. не адекватно тому, что требует реальная обстановка.

И здесь крайне продуктивным оказывается рассмотрение гносеологии журнализма, изучение его как феноменологической познавательной системы в свете категорий философии.

Если понимать философию как познание сущности эволюции Вселенной и человека, а журналистику как более или менее адекватное отражение сегодняшней земной реальности, актуальной жизни общества и человека в нем, то можно (с точки зрения феноменологического подхода) условно назвать журналистику «философией сиюминутности», «философией обыденности», «философией момента», «земной философией», «актуальной философией», «конкретной философией», «философией ситуативной реальности». Философия — познание законов Вселенной и места человека в ней через понятия высоких степеней абстракции. Журнализм имеет предметом познания внешний, видимый, земной, конкретный, динамичный мир и пользуется в основном эмпирическими методами познания, хотя не чуждается и иных способов, стремления к познанию глубинных, потенциальных константных смыслов.

Общее между журналистикой и философией — их всеобщность, всеохватность, всеироникаемость, универсализм, только у философии — на метаинформационном уровне, у журналистики — на макро-, мезаи микроинформационном земном, конкретном, видимом, хотя и связанном генетически и потенциально с метаинформационпыми процессами. В приложении к журнализму гносеология превращается в практическую познавательную деятельность. При этом журналист пользуется как рациональным, логическим способом освоения действительности, так и чувственным, эмоциональным, образным. Применяет и эмпирическое, и теоретическое познание, включает сознательные и подсознательные, интуитивные механизмы творчества.

В результате анализа парных гносеологических философских категорий сущность (смысл, логос, внутреннее содержание) и явление (реализация сущности, внешняя форма существования), которые соотносятся с ноуменальным и феноменологическим, внутренним и внешним, необходимостью, субстанцией и случайностью (акциденцией), целым и частью, абстрактным и реальным, причиной и следствием, в соотношении со спецификой познавательной деятельности в журнализме нельзя нс прийти к выводу о синтезности журналистского познания, о его феноменологическом типе, который больше связан с явлением, хотя стремится к сущности, с внешним, хотя способно познавать внутреннее, со случайностью и вероятностью, хотя за этим проглядывает необходимость, со следствиями, хотя пытается разобраться с причинами, познает в основном единичное и особенное, хотя через это стремится к познанию всеобщего и целого.

Одним словом, журнализм — это феноменологическая система, которая в совокупности своих информационных познавательных усилий способна выйти на познание ноуменальных сугцностных смыслов-констант. Причем наиболее близким к постижению сущности можно считать аналитический журнализм. Новостной журнализм ориентирован на фиксацию фактов, очевидных явлений.

Конечно, одному или даже группе журналистов вообще не под силу сколько-нибудь адекватно отразить социальные и другие процессы. Это мог бы сделать журнализм в целом, освещая различные секторы жизни общества, из которых складывается наша многообразная социальная действительность. Безусловно, это сложно сделать даже коллективными усилиями журналистского сообщества. Но главная проблема состоит в том, что часто отсутствует стремление этого достичь. И в прошлые годы, и теперь, как правило, структуры, в руках которых находятся СМИ, не заинтересованы в адекватности отражения реальности, поскольку хотели бы скрыть эту реальность или трансформировать се в соответствии со своими целями, часто корыстными. Старые виртуальности заменились новыми: журнализм из партийно-пропагандистского и производственного превратился в развлекательный и, если можно так выразиться, «физиологический». Поскольку любые крайности плохи, то креатизм в этом направлении журнализма состоит в наибольшем приближении к адекватности, к сбалансированности отражения разных сфер жизни общества, к познанию сущности цивилизационных и социальных процессов.

Второе направление креативности журнализма связано с СОЗИДАНИЕМ ЖИЗНИ, с жизнетворением, с воздействием на общество и человека.

Рассмотрев креативные, творящие сущностные особенности информации, ее принципиальную возможность и потенцию воздействовать, оказывать влияние, оставлять след, формировать и переформировывать среду, попытаемся показать возможности информационного миротворения в земном конкретном жизненном пространстве.

Если считать информационную деятельность, медиаторство, журналистику земным аналогом метаинформационного поля, то следует понимать его творящие функции как распространение некоторых идей-парадигм человеческого существования, как некое воплощение информационных моделей в жизни, деятельности людей, организации их совместной деятельности. И тогда это можно назвать социоинформационным или антропоинформационным креатизмом.

Основные цивилизационные идеи укореняются, мультиплицируются и распространяются среди людей и их сообществ разными путями, в том числе через вождей, царей, пророков, проповедников, героев и других лидеров. Но их влияние не было столь мощным и всеохватывающим, как средств массовой информации, ни по широте, ни по быстроте. А с появлением аудиовизуальных СМИ — и по впечатляемости.

Профессия обладает творящим свойством и в том, что касается изменения миропонимания, мировосприятия, мировоззрения, мироотпошения, миропереживания людей, поскольку все эти социопсихологические феномены оказываются весьма действенными и сильно влияют на поведение людей, социальных групп и общества в целом. Информационное воздействие является творящим в широком смысле слова, когда под творчеством понимается любое изменение в объекте воздействия. Если же под творчеством понимать только положительные, созидающие изменения, то тогда воздействие может быть как позитивным, так и негативным, как созидающим, так и разрушающим данную структуру (хотя в каждом разрушении есть элемент будущего созидания — как его противоположности и движения на новом витке развития).

Созидание реальности через воздействие на сознание и поведение — самый глубокий вопрос теории журналистики, поскольку в данном случае журналист и журнализм как бы продолжают дело миротворения и несут за него колоссальную ответственность перед человечеством, перед цивилизацией, перед потомками.

В чем же суть творчества журнализма в этом направлении?

Основное — это предвидеть, как журналистское слово отзовется, какой эффект вызовет, и действовать не во вред человеку и обществу, а на пользу им, содействовать оптимальному, созидательному развитию личности и социума в соответствии с исходными ценностными Смыслами.

Но это очень сложная проблема и, к сожалению, ни теоретически, ни практически не разработанная ни учеными в области СМИ, ни социологами, ни политологами, ни педагогами, ни психологами журнализма. Но главное — она не осмыслена общественно, политически, нс исповедуется журналистами, властями, другими социальными институтами. И пока мы имеем дело часто с антитворчеством в этом направлении, когда разрушаются устоявшиеся духовные ценности, пропагандируются самые низкие модели поведения и развиваются инстинкты потребления, вместо того чтобы развивать творчество, самодеятельность, самостоятельность, пропагандировать духовные ценности как приоритетные над ценностями материальными и ценности созидания — над ценностями потребления. В результате имеем поразительные примеры угасания, вымирания нации, распространения наркомании, болезней, преступности, бродяжничества, проституции и т. п. И, к сожалению, журнализм слабо противодействует, а иногда и содействует такому положению вещей.

В выполнении смысловых креативно-целевых потенций в этом направлении очень важными оказываются гуманистическая социальная позиция журналиста, его понимание потребностей и направлений развития общества и цивилизации, способность разобраться в сложных социальных и экологических проблемах современности, в сущности цивилизационных процессов.

Третье направление креатизма связано с творчеством как ПРОЦЕССОМ. Прежде всего, обратим внимание на аспекты, которые обычно оставались вне поля исследователей журналистики: особенности творческого состояния вдохновения, интуиции, вчувствования в объект и условия, в которых наиболее продуктивно протекает творческий процесс.

Сам процесс постижения сути любого процесса, явления, факта, как правило, требует сосредоточенности, углубленности, уединенности, что в оперативной ежедневной потогонной системе журнализма редко достижимо. Поэтому крайне важно осознать необходимость создания творческих условий для работы журналиста. В нашем социологическом исследовании, но проблемам журналистского творчества («Основные факторы эффективности журналистики») выяснилось, что журналисты крайне нуждаются в более свободном режиме работы, в возможности писать материалы в домашних условиях (теперь это возможно в связи с компьютеризацией процесса создания и передачи информации в редакцию). Относительно самого процесса журналистского творчества — от возникновения задачи и через сбор информации до создания текста и его последствий — следует сказать, что у журналистов с большей творческой результативностью (лауреатов журналистских премий) этот процесс проходит более спонтанно, непрограммируемо, чем у других журналистов. В данном направлении креативности журнализма основное состоит в творческом отношении к выбору объектов и сфер описания, новых поворотах в уже известных темах и проблемах, к форме публикаций, в стиле, композиции, владении языком и стилем, формами выражения и представления в эфире или в печати.

А. Маслоу («Дальние пределы человеческой психики») на основе экспериментального исследования выявил несколько особенностей креатизма как творческого состояния: полная поглощенность делом, погруженность в настоящее, непосредственность восприятия и поступков, равнодушие к моде, независимость и самодостаточность, позитивная установка, отказ на первом этапе творчества (в момент вдохновения) от самоконтроля, от самонаблюдения, от критицизма и редактирования, любовь к предмету творчества, интеграция, собранность, цельность, полная сосредоточенность на предмете и процессе творчества, способность к интуитивному подсознательному, мифологическому, архаическому восприятию, стремление к целостному постижению, спонтанность, полное самоосуществление, искренность, естественность, правдивость, бесхитростность, радость постижения, неподражателыюсть, слиянность с миром.

Хотя журнализм, безусловно, является творческой профессией, черты креативности, отмеченные А. Маслоу, можно отнести к журнализму с определенной долей ограничений, которые касаются внешней и внутренней несвободы журналиста, неизбежной оценочное™ и рационалистичности, критичности в отношении познаваемых фактов и явлений, невозможности отказаться от самоконтроля в момент творчества, невозможности полного возврата к первичному восприятию в связи с особенностями самого конкретного и социального предмета профессии.

Таким образом, в связи с высокой социопомичностыо {социальностью) журналистской профессии следует сказать о налагаемых на полную креативность ограничениях, что, безусловно, является одним из ее парадоксов и увеличивает психологическую дискомфортность людей, готовых к полному креативному самоосуществлению.

В этом направлении креатизма важно выделить и процессуальный компонент творчества, который очень сильно влияет на конечный продукт, эффект инфотворения. Он связан с творчеством в традиционном понимании слова в литературоведении и журнализме, т. е. с процессом создания произведения, выраженном в этапах и методах творчества, в поиске и отборе информации, ее подаче, жанрах, композиции, языковых и стилистических средствах оформлении, характере информации, игровой стихии, драматизме повествования, яркости, интересное™ — во всем том, что называется искусством журнализма и в чем всегда учитывались особенности восприятия текстов аудиторией. Это направление достаточно изучено в научной литературе (см. работы В. М. Горохова, Л. Е. Кройчика, Г. В. Лазутиной, Б. Н. Лозовского, М. И. Стюфляевой, С. С. Распоповой, А. А. Тертычного, В. В. Ученовой, М. И. Шостак и др.).

В России журнализм сложился как творческая профессия, как литературная работа. Однако процессы, происходящие в последние годы, отчетливо показывают, что журнализм перенимает некоторые черты американской модели — новостного журнализма, который скорее можно назвать информационной работой, чем областью литературного творчества. Концепция фактологического безоценочного объективистского журнализма стала популярной в российской прессе начала и середины 90-х гг. прошлого века, хотя она не могла полностью реализоваться, потому что Россия находится в ином состоянии пассионарности, нежели западные страны, и такой журнализм не адекватен ее теперешнему состоянию. Поэтому сейчас, как кажется, маятник журнализма (как все, что занимает крайние позиции) качнулся в другую сторону и журнализм снова все более воспринимается как творческая работа, хотя не теряет и приобретенных качеств оперативного журнализма.

Творчество журналиста советских времен складывалось из искусства вглядеться в обыденное, найти в нем необычное по проявлениям и рассказать об этом интересно, хорошим литературным языком. Журналистика жила обыденными делами и показывала рядовых людей, особое внимание обращая на их работу, на производство. Основой современного журнализма стало необычное, сенсационное: катастрофы, убийства, скандалы, конфликты, суперпроявления человеческих состояний. Обыденная ежедневная, в том числе и профессиональная, жизнь человека почти ушла со страниц СМИ. Простые люди показываются практически только в экстремальных ситуациях (катастрофы, война, забастовки, голодовки, демонстрации и пр.). В центре внимания — жизнь звезд политики, бизнеса, культуры (особенно попкультуры). Хотя в самое последнее время ситуация, похоже, несколько меняется в сторону все более широкого и спокойного отражения нашей жизни. Думается, что, когда будет удовлетворен первый голод долго лежавших под спудом партийных идеологических и нравственных запретов «плодов эротизма», неизведанных темных сторон человеческого существования, возобладает здоровое человеческое чувство меры.

Однако журналистика — обоюдоострая система. Часть публики, воспитанная в «физиологическом агрессивном журнализме» сегодняшнего дня, может никогда не вернуться на здоровую почву гармонии и чувства меры в потреблении информации и в моделях жизненного поведения. Есть опасность, что может быть сформирован безголовый, ориентированный только на низшие отделы тела плотский индивид с потребностями жевания, секса, «бабок», не имеющий идеалов «качок», который владеет всеми видами оружия и не останавливается перед тем, чтобы разрядить их в любого, кто покажется несимпатичным. Сформировав такого «инфо-желтого» индивида, журнализм рискует поставить под вопрос судьбу человеческой цивилизации. Поэтому журналист особенно должен быть озабочен нравственно-ценностными, этическими проблемами своего творчества, его социальными последствиями.

И наконец, творчество проявляется в ПРОДУКТЕ ТВОРЧЕСТВА, что тесно связано с процессом, а иногда (например, в теле-, радиотворчестве) просто неотделимо от него. Творчество в современном журнализме выражается не только в поиске самого сенсационного, не только в самом оперативном его обнародовании, но в самом хлестком и парадоксальном к нему комментарии, в высказывании самых шокирующих интерпретаций случившегося. Стали более изощренными и прежние индикаторы творческого продукта: метафорическая форма подачи публикации, необычная композиция, внутренний драматизм изложения, оригинальные повороты мысли, игра слов, адресовапность к пластам культуры и архетипическим смыслам, ирония и юмор, наличие нескольких планов изложения и понимания смыслов сказанного. Усилилась визуальная составляющая контента.

Но, несмотря на общую банализацию приемов журнализма, на ее процессуальную автоматизацию (по типу западных образцов рипотинга — информационные воронки, прямые и перевернутые, глагольный заголовок и пр.), самыми популярными в российской аудитории остаются издания и передачи творческие, т. е. несущие нечто новое в аспекте отражения, в форме подачи, в характере отношения, в парадоксальности взгляда, в оформлении, в смешении разных смысловых значений, в композиции, необычном имидже журналиста, освещающего проблему, в заголовке, в верстке издания или программы, в монтаже, в совмещении соседствующих по смыслу либо противоположных публикаций, в цвете или графическом оформлении, в фотографиях либо карикатурах, в иронии или юморе, в драматическом осмыслении, но, главное, в снятии глубинных метапластов, в философско-психологическом постижении реальности.

Творческий журнализм более адекватен российскому читателю, чем западный информационный, ретрансляционный (хотя он, безусловно, повлиял на теперешнее состояние российского журнализма)₉ который вряд ли станет доминирующим, потому что российский народ изначально характеризуется менталитетом творческого отношения к миру.

Нельзя не сказать о специфике журналистской креативности в отличие от классических творческих профессий, писательской например. В литературе — образы типические, часто сочиненные, сконструированные, последовательно развернутые во времени и пространстве. Журнализм — это творчество на основе документальности и конкретности. Он имеет дело с реальностями, определенным образом отобранными, освещенными и проинтерпретированными. Они могут быть высвечены кратковременными вспышками журналистского внимания или последовательно развертываться во времени. Но образ получается обычно мозаичный и динамичный. Какой-нибудь политик или звезда эстрады, показанные журналистами во всех сферах своей жизни (в профессиональной и личной), могут получиться не менее, а порой даже и более полнокровными и мощными образами, чем литературные тины. Весьма напоминала гоголевских героев из «Мертвых душ» наша политическая элита 1990;х гг.: Ельцин, Зюганов, Лебедь, Черномырдин, Жириновский, Березовский. Они стали архетипическими символами, созданными журнализмом, являя собой в то же время реальные полнокровные образы. Жириновский напоминает Ноздрева, Лебедь — Сабакевича, Березовский — Чичикова. Впечатляемость этих мифологизированных журнализмом фигур поразительна и поучительна.

Сила воздействия журналистики на жизнь не только в силе самого информационного сигнала (он может быть и сильным, и весьма слабым, тем более что кратковременен и исчезающ во времени, однократен, но сути), сколько в его мерности, ритмичности, повторяемости, как у капли, которая точит камень, или в ростке, который каждый день прибавляет в росте и пробивает асфальт или каменную плиту. Он — в силе постепенности и ежедневности, это сила постоянства воздействия. Если произведение литературы или искусства, яркая речь политика и проповедника, прозвучав один раз, может запомниться надолго или забыться, ибо однократна, то даже слабая и как бы незаметная журналистская информация (словно пыль, туман, мелкий дождик, кажущаяся незначительной и слабой по сигналу и не воспринимаемой всерьез, фоновой и привычной), оказывается по долгодействию и постоянству сильнее самых великих творений искусства и выступлений самых сильных харизматических лидеров. Это информационное облако обволакивает человека, и он начинает жить в этой атмосфере и привыкает к ней, как к воздуху. Так рождается массовая культура, так возникает информационный массовизм, так появляется массовое сознание, так делается общественное мнение, так продуцируется информационный зомбизм. Информационные зомби — это ничуть нс лучше зомбированных экстрасенсами или фанатиками. Это еще страшнее, ибо масс-информационным ТВ и интернет-зомбированием охвачен земной шар.

Судьбы креатизма как одного из способов развития человечества связаны с возрастанием духовного, творческого начала в журналистике. Жизнеспособными окажутся творческие структуры, и потому будущее журнализма, скорее всего, будет связано с креативностью. Но с креативностью, в которой присутствует ценностный императив.