Встреча с владимиром маяковским. 
Вхождение в мир автора и оживление угасающих доминант восприятия искусства и жизни

Включение в программу по литературе для 7 класса лирики В. В. Маяковского стало традиционным в методике. Это первая встреча с поэтом, и от нее во многом зависит дальнейшее отношение читателей-школьников к его творчеству.

Для вхождения учащихся в мир поэта мы остановились на трех стихотворениях: «А вы могли бы?», «Необычайное» и «Послушайте!».

В них, с нашей точки зрения, особенно ярко, лирично и образно воплотились мысли художника о мире, о себе, о творчестве. Интерес к собственной внутренней жизни, близость мироощущения Маяковского-человека мировосприятию юноши-подростка с его «безмерностью в мире мер», вызовом всему миру и детской беззащитностью и одиночеством создают предпосылки для диалога учащихся с поэтом Владимиром Маяковским.

Но для того, чтобы этот диалог состоялся, учащемуся необходимо попытаться увидеть мир глазами поэта: лишь тогда читатель-подросток ощутит близость этого мира своему собственному. Как показывает анализ результатов первичного восприятия учащимися лирики Маяковского, лирика поэта весьма сложна для самостоятельного изучения.

Это обусловливается в первую очередь необычностью жизненного мироощущения Маяковского, его внутренней противоречивостью и языком, которым поэт создавал свои неповторимые образы-метафоры.

Для установки на восприятие и анализ стихотворений В. В. Маяковского мы использовали следующие методические пути и приемы: изучение творческой истории произведения (сравнение произведения с его реальной основой, работа с черновыми вариантами текста); сопоставление художественных интерпретаций текста (прослушивание стихотворений в исполнении автора и актеров, устное словесное рисование, работа с иллюстрациями к произведениям).

Интересный путь «вхождения» в образы Маяковского предлагается в методическом пособии под редакцией В. Г. Маранцмана^[1]: для понимания нарисованной поэтом картины необходимо встать на точку зрения автора. Задания, предлагаемые в пособии, активизируют работу воображения учащихся и помогают войти в мир поэта.

После уроков по лирике Маяковского мы предложили учащимся творческую работу на тему: «Какое впечатление произвела на меня встреча с поэтом Маяковским?».

Обратимся к работам учащихся.

В своих размышлениях о Маяковском учащиеся высказывают мысли о том, что их поразило в поэте, чем он особенно близок им:

«У поэта было прекрасное чувство юмора»; «В своих стихах Маяковский всегда искренен»; «Маяковский пишет не туманным и холодным языком классики, а живыми и понятными для всех словами. Поэт высказывает свои мысли честно, прямо, бесстрашно. Меня поразила безграничная вера Маяковского в социализм, в светлое будущее человечества»; «Мне кажется, такой человек никогда не подведет»; «Читая Маяковского, веришь, что такой человек никогда не предаст».

Больше всего учащихся притягивает в Маяковском смелость, «бесстрашие», искренность чувств, одержимость работой — «делать стихи», любовь к своей стране, человеческая надежность.

Обратим внимание на то, что эти «признания в любви» к поэту рождаются именно потому, что дети Маяковскому «верят»: этот критерий веры, по нашим наблюдениям, оказывается для подростков на этом этапе самым главным критерием во всех человеческих отношениях.

Как известно, по мере взросления воображение читателя имеет неуклонную тенденцию угасания. В период «нравственного эгоцентризма» читательское воображение сильно прогрессирует, поэтому ученики способны эмоционально откликнуться на необычные образы фантазии поэта. Стремление поэта преобразить мир силой своих чувств и фантазии находит в душах 12-летних учащихся самый живой отклик.

«Прочитав стихотворения Маяковского „А вы могли бы?“ и „Необычайное“, я стал испытывать отвращение к серым будням жизни, и мне так захотелось помочь поэту сделать мир ярким, красочным».

{из работы ученика Станислава К.)

«Маяковский хочет переделать одноцветный мир, чтобы он не был серым и тихим, как мышь».

(из работы ученицы Лены К.)

«Маяковский не любит однообразия, скуки, мещанства, поэтому весь продажный мир капиталистов он называет «серым хламом» «.

(из работы ученика Владимира А.)

«В стихах Маяковского много олицетворений — весь мир волей и фантазией поэта оживает!».

(из работы ученицы Оли П.)

«В его стихах так много фантазии, и сам поэт — как солнце».

(из работы ученика Андрея Г.).

Как и во многих других творческих работах учащихся 7 класса, здесь мы наблюдаем попытки учеников сравнить, сопоставить мироощущения разных писателей с целью выявления их творческой и человеческой индивидуальности. Это стремление к сравнению художников появляется в творческих работах учащихся именно на этом этапе литературного развития.

Маяковский — уникальный поэт, его стихи не похожи на стихи других поэтов. Вспомним, как Елисей — герой пушкинской «Сказки о мертвой царевне» — обращался к солнцу: «Свет наш, солнышко…». А Маяковский бросает солнцу дерзкий вызов: «Слазь! Довольно шляться в пекло!

(Оля П.)

Чтобы показать, как развертывается диалог учащихся с поэтом Маяковским, приведем полностью некоторые работы.

После первого прочтения стихов Маяковского в моей душе возникли смешанные чувства. Мне казалось, что эти необычные стихи с резкими словами даже читать неудобно: в них есть выражения, лишенные поэзии и красоты. Странное чувство вызвали во мне исковерканные слова и разговорный стиль, какой-то не возвышенный. Но сразу меня покорил ритм: четкий, ясный, такой искренний.

После того как я узнала о жизни Маяковского, перечитывая в классе его стихи, я увидела в них скрытую нежность, пламенную любовь к своей работе — «делать стихи», убежденность в той силе, которая способна преобразовать мир. Все это видно даже из одного стихотворения.

Когда я прочитала «Послушайте!», моим первым чувством было задать самой себе вопрос: «А мне нужна звезда?» Может быть, я и есть тот человек, который.

…врывается к богу…

…просит, чтоб обязательно была звезда! — клянется —.

не перенесет эту беззвездную муку!

И я почувствовала, что это я! Как только я вникла в стихотворение, я поняла, что оно гениально! Как точно Маяковский смог заметить, что людям даже одна звездочка может быть так дорога, что если нет звезды — незачем жить… Наверное, он сам не мог жить без звезды, он любил звезды. Это стихотворение почти без рифм, но как оно звучит! Каждый звук притягивает тебя, и даже простые, порой резкие выражения завораживают тебя:

Послушайте!

Ведь если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно?

Значит — это необходимо, чтобы каждый вечер над крышами загоралась хоть одна звезда?!

И эти заклинания кажутся такими важными и неземными…

Тогда я поняла, почему Маяковский — знаменитый и единственный такой поэт.

(Лена К.)

Подобные работы показывают, что эволюция отношения учащегося к автору произведения происходит под непосредственным воздействием анализа произведения, направленного на раскрытие мира художника: в лирическом произведении «я» героя почти тождественно образу автора.

Заметим, что понимание Маяковского учащимися происходит в процессе «вхождения» в мир поэта: знакомство с Маяковским — поэтом, художником и человеком, изучение творческой истории стихотворений, сравнение авторского и актерского исполнения стихов, попытки увидеть мир глазами поэта приближает Маяковского к читателям-семиклассникам, ведет учащихся к диалогу с поэтом и собственной личностью. Понимание учащимся причин эволюции собственного отношения к произведению искусства становится все более осознанным под воздействием анализа, в основе которого лежит выявление авторской позиции.

На этом этапе развертывания диалога мы наблюдаем, как в процессе вхождения в мир автора учащийся открывает в нем Другого, что является принципиально новым для сознания подростка. Здесь мы не можем не сказать и о том, что общение с Маяковским помогает ученикам сохранить в себе «дары детства»: образное восприятие мира, искренность чувств, доверчивость и открытость.

Приведем отрывки из отзывов учащихся на стихотворение Маяковского «Послушайте!». Многие из них пишут о том, что это стихотворение особенное.

«…оно не похоже на все другие, это стихи о звездах, а остальные стихи — о жизни» (выделено автором. — Е Я.).

(Лиза С.).

«…во всех стихах Маяковский к чему-то призывает людей, но здесь обращение к людям необычное».

(Катя С.).

Сначала это стихотворение показалось мне странным, я его не поняла. Я не знала, почему Маяковский, всегда выбирающий важные темы, вдруг пишет о звездах. Но после урока мне открылось, что это действительно было важно для поэта.

Я вспоминаю наши детские сочинения «О чем я думаю, глядя на звезды?»: как мы мечтали и верили в то, что звезды — живые. И мне тяжело понимать, что я забыла об этих золотых точечках на ночном небе, (выделено автором. — Е Я.). Да, я уже не смотрю на звезды. Жизнь стала другой.

А может быть, это необходимо — смотреть на звезды? Может, звезды хранят свой свет и тепло для людей?

(Аня Г.)

На примере этой работы мы видим, как под воздействием общения с художественным произведением во внутреннем мире учащегося оживают «угасшие» доминанты: этические (противопоставление звезды — жизнь) и образное восприятие мира Сзолотые точечки).

Ниже для сравнения мы приводим сочинение ученицы Ани Г. на тему «О чем я думаю, глядя на звезды», которое она писала в 5 классе вместе со всеми учащимися после изучения сказки-притчи А. де СентЭкзюпери «Маленький принц».

«Когда я смотрю на звезды, мне кажется, что это самые заветные мечты людей. Чем заветнее и светлее желание, тем ярче горит звездочка.

В дневное время все люди заняты чем-нибудь, и им некогда помечтать, поэтому маленькие гномики прячут звездочки-мечты в большие ларцы, (выделено нами. — Е Я.) А по ночам выпускают их на небо.

Иногда мечты сбываются, и можно увидеть, как падает на землю звездочка.

И если мне грустно, стоит только посмотреть на звезды!..".

(Аня Г.).

«Я думаю, звезды — как люди. Без людей невозможно жить. И может быть тот, кто „врывается“ к богу, просит о том, чтобы мир стал лучше, добрее, и тогда сердца людей будут загораться, как звезды. Быть может, звезды светят для того, чтобы мы задумались о себе: ты живешь на земле, но всегда ощущаешь над собой бесконечное, высокое звездное небо…».

(Маша П.)

В этой работе мы видим, как неосознанно для самой ученицы размышление над стихотворением Маяковского «Послушайте» переходит в размышление о том, «зачем звезды светят?». В 5 классе после работы над сказкой-притчей Экзюпери «Маленький принц» именно так называлась одна из тем, предложенных на уроке учащимся для сочиненияминиатюры.

Для сравнения приведем отрывки из сочинений.

«Мне кажется, звезды — как сердца людей. Есть звезды яркие, но холодные. А иногда крошечная звездочка может согреть своим теплом и сделать тебя счастливым…».

(Маша П.)

«Прочитав „Послушайте“, я сразу же вспомнила Маленького принца из сказки Экзюпери, и мне чего-то стало жаль…».

(Лена С.).

«После прочтения стихотворения «Послушайте!» у меня поднялось настроение: Маяковский представился мне совсем другим человеком, человеком, говорившем о звездах, о мечте.

Я вдруг поняла, что, если есть люди, думающие о звездах, значит, не все в нашей жизни так плохо! Ведь человеку обязательно нужна звезда-мечта!

Люди, у которых все есть, но нет мечты, — несчастные люди, потому что ничто не может дать тебе столько счастья, как осуществление заветной мечты. Значит, в жизни обязательно должно чего-то не хватать, чтобы стремиться к чему-то. И звезды помогают людям увидеть мечту, какую-то не материальную, а высокую. Но такие мечты редко сбываются.

Пока мы смотрим на небо — мы мечтаем. Я думаю, мечта должна быть у каждого, и мы должны помогать друг другу осуществлять мечты".

(Оля К.)

Для сравнения приведем ее же сочинение «О чем я думаю, глядя на звезды?», которое она писала в 5 классе:

«Когда я смотрю на звезды, я думаю о том, что это маленькие планетки, на которых живут лилипуты. А светятся они для того, чтобы приглашать в гости друзей с других планет. Днем они готовятся к празднику, поэтому не зажигают звезды, а вечером своими огнями созывают друзей на праздник.

…И начинается праздник! Но звезды продолжают гореть, приглашая на праздник запоздавших гостей.

А утром убирают свою крошечную планетку и готовятся к следующему празднику.

Они — очень веселый народ: живут не ссорясь, как на нашей планете, не ведут войн, хотя и живут на разных планетах, а мы — на одной.

Глядя на звезды, я думаю, что нам надо учиться жить у людей, которые живут на звездах и даже не говорят обидного слова друг другу".

Обратим внимание на то, что открытие «другого Маяковского» стало для ученицы таким важным. Поэт стал ближе тогда, когда в нем как в человеке открылись качества души, близкие читателю. Это открытие принесло радость взаимопонимания, к которому так стремятся учащиеся в этом возрасте, ведь счастье, как они часто пишут и говорят, — это когда «тебя понимают».

Обнаружение учащимся общих в себе и авторе произведения доминант восприятия мира является одним из условий «вхождения» в мир автора. Именно с этого радостного для учащегося «совпадения» взглядов на мир начинается путь к приятию «другого». Отметим все же, что на этом этапе исходной точкой сравнения будет «я» учащегося: «Маяковский, как и я…»

Заметим, что в сочинениях учащихся 5 и 7 классов различны образы восприятия: звезды-планетки, где живет «очень веселый народ», — «звезды-мечты». Но конечные мотивы работ похожи: противопоставление звездного и земного мира как высокого и «низкого» (мир — ссора).

Размышляя над подобными работами, приходишь к мысли о том, что искусство обладает чудесной живительной силой: оно приводит в движение лучшие природные качества человека, пробуждает «чувства добрые».

Переходный период в развитии ребенка — «переходный» не только в биологическом и психологическом отношениях. Этот период от детства к юности — переход во взрослую жизнь, который учащемуся необходимо пройти, не потеряв «дары детства» — дары природы: бескорыстность и приятие мира.

П. А. Флоренский в одном из писем детям писал: «Давно мне хочется записать: почаще смотрите на звезды. Когда будет на душе плохо, смотрите на звезды или на лазурь днем. Когда грустно, когда вас обидят, когда что-то не будет удаваться, когда придет на вас душевная буря — выйдите на воздух и останьтесь наедине с небом. Тогда душа успокоится»^[2].

Современный В. Маяковский.

Открытие за школьным порогом. Сочинение-эссе Вместо предисловия Университет. Студенческое научное общество. Темы докладов — исследования на материале современных авторов — Т. Толстая, Л. Улицкая, современная поэзия. И совсем неожиданно, выпадая из жанра и времени, — сочинение-эссе о Владимире Маяковском.

Оля Аксенко — студентка 1-го курса филологического факультета РГПУ им. А. И. Герцена, вчерашняя школьница, моя ученица в центре «Интеллект». Нам показалось уместным опубликовать здесь ее работу. Между предыдущим материалом и приведенным ниже сочинением — 8 лет. Учитывая стремительный темп жизни — это уже новое поколение, новое восприятие искусства и жизни.

Понять Маяковского…

Я сразу смазал карту будня, Плеснувши краску из стакана; я показал на блюде студня косые скулы океана.

На чешуе жестяной рыбы Прочел я зовы новых губ.

А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?

Это стихотворение, написанное Владимиром Маяковским в 1913 г., по мнению большинства читательской аудитории, является визитной карточкой его более-менее приемлемого, понятного творчества. И это — пример устойчивого стереотипа. Кто же будет спорить о том, что Маяковского невозможно читать, и тем более о том, что понять его не представляется никакой возможности? — Кто-то будет… А у меня возникает закономерный вопрос: «Кто же все-таки пробовал понять Маяковского?» Ведь нельзя же, не опираясь на собственный опыт, утверждать что-то, доказывая непоколебимость своей правоты. Это будет, по меньшей мере, нечестно. В первую очередь по отношению к самому себе.

Стереотип экономит усилия. Звучит имя. Из глубин памяти всплывают, как нам кажется, нужные ассоциации. Маяковский. — А, это тот чудак, что был рупором революции! Агитпрот, лозунги, плакаты. Что там еще? Кажется, «кроха сын к отцу пришел…». Но это уже исключение. И тем более исключение — стихотворение про водосточные трубы и какую-то там их флейту. «Послушайте! Ведь если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно?» Что, и это тоже Маяковский? — Да. — Правда? Тот самый, который Владимир? — Да. — Вот и впрямь чудак!

Люди говорят «истины» о Маяковском, но сами не понимают его творчества. Маяковский — поэт, которого стоит читать. Сердцем, душой, чувством. Это кажется странным, не правда ли? Зачем человеку XXI века, гражданину правового пространства, читать о революции? Затем, что мало кто знает Маяковского. Если бы тогда, несколько десятилетий назад, не создали мифа, его не пришлось бы опровергать сейчас. И не нужно было бы говорить о настоящей, правильной трактовке творчества Маяковского. Интерпретация одна. Особого кода, шифра к Маяковскому не нужно, потому что у него — все ясно, все понятно. И он, может быть, один из самых понятных поэтов XX века, эпохи Серебряного века. И он, как это ни странно, романтик в душе. И тематика его произведений вовсе не настолько революционная, как кажется. Да, он мечтал о революции. О революции Душ, Мнений, Умов. Именно поэтому и писал о настоящей любви, «которую не смоют ни ссоры, ни версты», о настоящем поэте, о достойной жизни, о красивом Человеке, о будущем, а не о коммунистическом Далеко. Только об том мало кто теперь помнит, а значит, мало кто догадывается. Поэтому и возник миф о революционной тайнописи поэта. А ее не было. Были простые слова, которые люди не хотели слышать и на которых ставили гриф «Чушь». Но не на всех, а только на тех, которые не были нужны. Людям, но не поэту. Ведь —.

• — Поэзия
• — вся!—

езда в незнаемое.

Поэзия —.

та же добыча радия.

В грамм добыча, в год труды.

Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды.

Это сказал Маяковский. В стихотворении «Разговор с Фининспектором о поэзии». И несправедливо говорить о том, что у Маяковского «искусство было под большим подозрением» и «допускалось только в роли прислуги государства, политики». Поэт не мог отрекаться оттого, что давало ему силы. Он написал:

Нами лирика в штыки неоднократно атакована, ищем речи точной и нагой.

Но поэзия —.

пресволочнейшая штуковина:

Существует —.

и не в зуб ногой.

Но разве это подтверждение?.. Во-первых, лирика — не поэзия. И Маяковский — не лирик. А во-вторых, не мог Поэт писать, не иронизируя. Время не располагало к романсам.

Дрянь пока что мало поредела.

Дела много —.

только поспевать.

Надо жизнь сначала переделать, переделав —.

можно воспевать.

И еще:

Для веселия планета наша мало оборудована.

Надо вырвать радость у грядущих дней.

В этой жизни помереть не трудно.

Сделать жизнь значительно трудней.

Именно сделать жизнь, пусть и заплатив душевной гармонией, пусть и надорвав свою душу. Именно действовать, а не отходить в сторону, покоряясь потоку обывательской жизни.

Маяковский — поэт гипербол и метафор. В центре его поэзии — «грандиозный образ». Об этом написано много, но мало кто применяет это знание на практике. Аудитория не хочет понимать ни метафор, ни гипербол. Ведь как лучше всего читать Маяковского? Монотонно, чеканно проговаривая слова, пытаясь подстроиться под ритм марша. А ведь поэтическая речь Маяковского обращена к собеседнику. Это «прямая речь с живым прицелом» (М. И. Цветаева). И неологизмы не самоцель, а средство экономного, сжатого, острого выражения мысли и чувства. Маяковский хотел разрушить штампы и стереотипы, оживить примелькавшиеся стертые поэтизмы, хотел «ввести разговорный язык в поэзию и вывести поэзию из этих разговоров». Приблизить поэзию к жизни — вот и все.

Установилось мнение: футуристы, а значит и Маяковский, все разрушали. Но разве все уже не разрушалось до них?

Серебряный век — грань веков, переломная, кризисная эпоха.

Немолчный, алчный, скучный хрип, Тоскливый лязг и стук ножовый, И сталкивающихся глыб Скрежещущие пережевы.

«Ледокол». Век — зверь, «испепеляющие годы», «век не салонов, а гостиных», «век не Рекомье, а просто дам», мир людей «в штанах, скроенных одинаково». А надо идти поверх барьеров!

Как же на острие веков от Человека, тем более творческого, можно требовать целостности? Или, может быть, исторические изменения в стране не затрагивают ее гражданина?

С этой стороны позиция футуристов — эстетическая реакция на существование в разомкнутом, трагически раздробленном, лишенном прочной опоры мире. Футуристы заставили пережить искусство как проблему. Футуристы экспериментировали, чтобы заставить людей Чувствовать.

В хрестоматии читаю: «Под большим подозрением находилась и любовь. Семья отрицалась как буржуазный предрассудок. Яростно отвергался быт, домашний уют. Какое счастье? Любовь без замужества, похоти, быта. Вся земля будет отзываться на слово „Товарищ“. Туманная коммунистическая утопия».

Вспоминаю Маяковского.

тридцатый век обгонит стаи сердце раздиравших мелочей.

Нынче недолюбленное наверстаем звездностью бесчисленных ночей.

Воскреси хотя б за то, что я поэтом ждал тебя, откинул будничную чушь!

Воскреси меня хотя б за это!

Воскреси —.

свое дожить хочу!

Чтоб не было любви — служанки замужеств, похоти, хлебов.

Постели прокляв, встав с лежанки, чтоб всей вселенной шла любовь.

Еще раз убеждаюсь: Маяковского не умеют читать. Хотя глупость; здесь не надо ничего уметь. Надо просто читать то, что написано. Читать не выборочно, подтверждая обветшалые мнения затертыми заплатками стихов Маяковского, а читать без предрассудков.

Нужно понять: Маяковский хотел, чтобы люди сбросили с себя паутину, сотканную из мелочей быта. Обыденщина заставляет забывать о Настоящей, Свободной Личности. И Маяковский, пытаясь достучаться до сердец толстокожих людей, показывал их в своих стихотворениях. Высмеивал пошлость обывателей, саркастически смеялся.

Все думали — невообразимая гипербола, неуместная критика. А он писал правду. И эта правда причиняла ему боль. Ведь эта правда отдаляла будущее прекрасного, свободного духом Человечества, отравляла жизнь поэта, вынуждала писать:

Нежные!

Вы любовь на скрипки ложите.

Любовь на литавры ложит грубый.

А себя, как я, вывернуть не можете, Чтобы были одни сплошные губы!

Все вы на бабочку поэтиного сердца взгромоздитесь, грязные, в калошах и без калош.

Вам, проживающим за оргией оргию, имеющим ванную и теплый клозет!

Как вам не стыдно о представленных к Георгию вычитывать из столбцов газет!

Ничего не понимают.

Надоело!

Нет людей.

Понимаете крик тысячедневных мук?

Брошусь на землю, камня корою в кровь лицо изотру, слезами асфальт омывая. Истомившимися по ласке губами тысячью поцелуев покрою умную морду трамвая.

Слушайте ж:

Всё, чем владеет моя душа,.

— а ее богатства пойдите смерьте ей! —.

всё это — хотите? — сейчас отдам за одно только слово ласковое, человечье.

Люди!

Пыля проспекты, топоча рожь, идите со всего земного лона.

Сегодня в Петрограде на Надеждинской ни за грош продается драгоценнейшая корона.

За человечье слово — не правда ли, дешево?

Пойди, попробуй, — как же, найдешь его!

И приговор. Так. Вскользь. Для истории.

Когда все расселятся в раю и в аду, земля итогами подведена будет — помните: в 1916 году из Петрограда исчезли красивые люди.

Революция Душ. Именно о ней мечтал Маяковский. И в Октябрьской революции любил Идею. Идею не предал, а в революции разочаровался. Потому что «опутали революцию обывательщины нити». Только почти никто этого не заметил. А что осталось? Вера в потомков.

Грядущие люди!

Кто вы?

Вот — я, весь боль и ушиб.

Вам завещаю я сад фруктовый моей великой души.

И так во весь голос.

Между строк отмечаю преемственность. Ведь герой Маяковского похож на горьковского Данко! Сердце — ушиб. Часто ли это замечали? Часто ли видели в стихотворениях Маяковского страдающего?

Маяковский — поэт революции, мастер лозунга, агиток и плакатов. Штамп. Ведь мало кто знает, что именно эта деятельность — всего лишь этап в творчестве Маяковского, способ действовать, реализовывать потенциал, а не цель всей жизни, и даже не основная форма творчества. И стихотворений о подвигах революции не так и много. Больше об Идее. Как и у многих поэтов Серебряного века, несправедливо окритикованных.

Культура Серебряного века не аморфная, бесструктурная смесь, не проявление упадка нации. Это — реакция на взаимодействие с эпохой. Это — оголенный провод под напряжением в 20 000 вольт. Это — нерв эпохи.

Если есть эпоха Возрождения, открывающая мир и человека, воспевающая его независимость, красоту и гармонию, то почему не может быть эпохи Серебряного века, герой которой — человек ищущий, решающий, анализирующий, но разочаровавшийся в окружающей его действительности?

Мир раскололся — трещину дала и устоявшаяся жизнь человека. У каждого своя. Человек остался один на один со своими проблемами, со своим внутренним «я».. и с Эпохой. Остался в безграничном пространстве, в хаосе. Одинокий. С надломленной душой. Лекарства от этой, общей для всех людей того периода «болезни духа» не существовало. Забыть о раненом сердце было невозможно, и потому единственным выходом стало — отвоевать знание у хаоса. В этой борьбе гибли лучшие надежды, судьбы, терялись ориентиры.

Каждый Человек вел свой диалог с Миром.

Эпоха перелома давила на человека, заставляя искать способы выжить в «бешеном море страстей». И Личностям, в сердцах которых глубоко засели занозы первоочередных вопросов времени, было мало возможности анализировать, рассуждать, невольно заключая свои чувства в тесные границы логики и холодного рассудка. Выплеснуть эмоции из глубины внутреннего мира в мир внешний, выкрикнуть в хаос заветные слова Знания о Душе Космоса — вот что было нужно в эпоху Серебряного века. Однако бурный выход накопившейся энергии зачастую не приносил утоления Человеку. «Души в полевых условиях не лечат…».

Маяковский хотел слиться с «Мы», создав это свободное «Мы». Он писал не о власти, а о жизни. У него была Идея. Но массе стало все равно. А ему нет. Он всегда был «я», выделялся на фоне других. Вовсе не потому, что носил ботинки 46-го размера.

Выстрел — в самую душу, Как только что по врагам.

Богоборцем разрушен Сегодня последний храм.

Еще раз не осекся И, в точку попав — усоп.

Было, стало быть, сердце, Коль выстрелу следом — стоп.

Лишь одним, зато знатно, Нас лефовец удивил:

Только вправо и знавший Палить-то, а тут — слевил. Кабы в правую — сверк бы Ланцетик — и здрав ваш шеф. Выстрел в левую створку:

Ну в самый-те Центропев! —.

Марина Цветаева

" к к к

Открою маленький секрет. Я вплоть до 11 класса считала Маяковского чудаком-революционером. И те слова в начале работы — мои слова.

А теперь для меня авангард Маяковского — не просто дерзость, а вызов толпе и обывательщине. Авангард для меня — мелодия Души Сердец, настроенных на восприятие гармонии.

Я сразу смазал карту будня, Плеснувши краску из стакана; я показал на блюде студня косые скулы океана.

На чешуе жестяной рыбы Прочел я зовы новых губ.

А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?

Вместо послесловия Обычный серый петербургский день. Поднимаюсь по эскалатору. Станция метро «Маяковская», на которой я выходила сотни раз. И вдруг такими злободневными, такими современными, такими созвучными моему сегодняшнему мироощущению во дни сомнений и тягостных раздумий о судьбах моей родины оказались строчки, высеченные на красном метрополитеновском граните:

Отечество славлю, которое есть, но трижды — которое будет!

• [1] Мирзоян М. А., Дорофеева М. Г. Лирика Маяковского // Изучение литературыв 6 классе: методические рекомендации для учителя / под общ. ред. В. Г. Маранцмана. О
• [2] Письмо от 14 июля 1922 г. П. А. Флоренский. Детям моим. 1996. С. 444.