Особенности языка памятников письменности второй половины XVII — начала XVIII в

Формирование единого национального языка связано с процессами становления русской литературы на национальной основе. Во второй половине XVII в. литературные и просторечные единицы в языке художественных произведений почти не разграничиваются, являясь общеупотребительными средствами русского языка. Это объясняется тем, что литературные нормы письменной и разговорной речи еще только начинают формироваться на основе правил, обычаев, традиций развития литературного языка предшествующих эпох. Однако уже в литературе конца XVII в. просторечие стало оформляться как лингво-стилистическая категория, особенностью которой явилось использование элементов «простого» русского языка с целью демократизации книжной речи.

1. Процесс демократизации литературного языка наиболее ярко отражен в «Житии протопопа Аввакума, им самим написанном» (1672−1673).

Жизнь Аввакума Петрова — это годы непримиримой борьбы с официальной Церковью и поддерживающим ее самодержавием.

«Рождение же мое в нижегороцких пределах, за Кудьмою рекою, в селе Григорове. Отец ми бысть священник Петр, мати — Мария, инока Марфа. Отец же мой прилежаше пития хмельнова, мати же моя постница и молитвенница бысть, всегда учаше мя страху Божию. Аз же некогда видев у соседа скотину умершу, и той нощи, возставше, пред образом плакався довольно о душе своей, поминая смерть, яко и мне умереть; и с тех мест обыкох по вся нощи молитися. Потом мати моя овдовела, и я осиротел молод и от своих соплеменник во изгнании быхом. Изволила мати меня женить. Аз же Пресвятей Богородице молихся, да даст ми жену помощницу ко спасению. И в том же селе девица, сиротина ж, беспрестанно обыкла ходить во церковь, — имя ей Анастасия. Рукоположен во диаконы двадесяти лет с годом, и по двулетех в попы поставлен; живый в попех осм лет, и потом совершен в протопопы православными епископы — тому двадесять лет минуло; и всего тридесять лет, как имею священство.

А егда в попах был, тогда имел у себя детей духовных много — по се время сот пять или с шесть будет. Не почивая, аз грешный, прилежа во церквах, и в домех, и на распутиях, по градом и селам еще же и в царствующем граде и во стране сибирской проповедуя и уча слову Божию, — годов будет тому с полтретьятцеть [25]", — так протопоп Аввакум описал начало своего жизненного пути.

В середине XVII в. произошел раскол Русской православной церкви на два противоборствующих лагеря. Одержимый идеей «священство выше царства», патриарх Никон в прямом смысле поставил монарха на колени во имя реформации Русской православной церкви, которой отводилась главенствующая роль во вселенском православии. Никон поддерживал стремление Богдана Хмельницкого воссоединиться с Россией, мечтал об освобождении балканских славян, о завоевании Царьграда. Идея православной империи, которой будет управлять русский патриарх, вдохновила Никона на реформацию Русской православной церкви. Никона нс устраивала разница между русским и греческим церковными обрядами, поэтому он решил унифицировать русскую церковную обрядность по образцу Греческой православной церкви, тем более что совсем недавно это было сделано на Украине и в Белоруссии.

В 1653 г. перед Великим постом Никон предписал московским храмам заменить двуперстное крестное сложение трехперстным, выправить богослужебные тексты, изменить церковные обряды. Отказавшихся от выполнения этих требований старообрядцев предавали анафеме, ссылали в необжитые районы Российского государства, казнили, заточали в тюрьмы. Никон мечтал о беспредельной власти. Однако и царь, и бояре выступили категорически против средоточия единой власти в руках патриарха. В 1658 г. Никон оставил патриарший престол. Собор 1666—1667 гг. осудил и Никона, и старообрядцев, однако одобрил реформу Русской православной церкви.

Движение старообрядчества возглавили царский духовник Стефан Вонифатьев, Иван Неронов и протопоп Аввакум. «Боголюбцы» (так они себя называли), проповедуя в миру, среди простого народа, стремились достичь единства нации, веры, культуры. Они не доверяли православным грекам, украинцам, белорусам, считая, что под властью турок и поляков нельзя сохранить чистоту веры. Реформу Никона «боголюбцы» расценили как надругательство над национальным самосознанием, многовековыми традициями Русской православной церкви, русской культуры. «Боголюбцы» проповедовали Слово Божие среди простого сословия, возродили личную проповедь, толковали Священное Писание простым языком, открывали школы и богадельни. Старообрядческое движение поддерживали ремесленники, крестьяне, представители низшего духовного сословия. Официальная Церковь расценивала это как бунт против существующего церковного устройства, против верховных пастырей Русской православной церкви.

Протопоп Аввакум, пройдя через лишения, унижения, пытки, голод, нищету в Москве, Тобольске, Пустозерске, Даурии, не изменил своим взглядам на Церковь, ее обряды, соборность, православную культуру. «Держи, христианин, церковная неизменна вся… И не передвигай вещей церковных с места на место, но держи. Что положиша святии отцы, то гут да пребывает неизменно, яко же и Василий Великий рече: не прелагай пределы, яже положиша отцы», — пишет Аввакум. Несгибаемый борец за русский традиционный уклад жизни, непримиримый обличитель деятельности властей предержащих, он до самой смерти оставался верен своим убеждениям. Для Аввакума православие тесно связано с бытом русского православного человека: гибнет православие — гибнет и «светлая Русь».

Литературное наследие Аввакума составляет около 40 сочинений, разнообразных по форме и содержанию. Однако его «Житие…» выделяется непримиримой враждой к последователям Никона, преданностью русской старине, русскому языку и русскому православию, трогательной заботой о своих духовных детях и друзьях.