Хищения. 
Преступления против собственности

Понятия и признаки хищения

Примечание 1 к ст. 158 УК РФ содержит следующее определение хищения: «Нод хищением в статьях настоящего Кодекса понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества». Раскрывая это определение, необходимо учитывать, что его нельзя воспринимать в качестве строгой логической формулы, позволяющей во всех случаях отграничивать хищения от деяний, хищениями не являющихся. Оно содержит лишь минимум признаков, которые характеризуют все формы хищения (перечисляет наиболее общие признаки, свойственные всем формам и видам хищений)^[1]. Однако конкретные формы хищений обладают дополнительными признаками, отсутствующими в рассматриваемом определении (нередко такие признаки вообще не упоминаются законодателем, а устанавливаются посредством семантического толкования используемых при конструировании уголовно-правовых норм терминов).

Данное родовое определение хищения имеет юридическое значение для таких составов преступлений как кража, повторное мелкое хищение, присвоение или растрата, мошенничество (за исключением случая, когда предметом мошенничества является имущественное право), хищение предметов, имеющих особую ценность, грабеж и разбой (мы не склонны разделять мнение о не отнесении разбоя к хищениям, такая точка зрения создает больше проблем, чем их решает^[2]). Приведенное определение в существенной мере также значимо и для ряда посягательств, закрепленных в иных главах Особенной части уголовного закона: хищение либо вымогательство ядерных материалов или радиоактивных веществ (ст. 221 УК РФ), хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (ст. 226 УК РФ), хищение либо вымогательство наркотических средств или психотропных веществ… (ст. 229 УК РФ), похищение или повреждение документов, штампов, печатей либо похищение акцизных марок, специальных марок или знаков соответствия (ст. 325 УК РФ).

В правовой литературе присутствуют и иные определения хищения:

• — С. Ф. Милюков: «Под хищением понимается общественно опасное противоправное изъятие чужого имущества с целью распорядиться им как собственным, либо обращение такового имущества в пользу виновного или других лиц»^[3];
• — М. В. Степанов: «Под хищением в статьях Уголовного кодекса следует понимать совершенное из корыстных мотивов и причинившее ущерб собственнику или иному владельцу изъятие имущества, не являющегося собственностью виновного»^[4];

А. В. Голикова: «Хищением признается противоправное безвозмездное завладение чужим имуществом, сопряженное с его изъятием из владения собственника или иного владельца, причинившее ущерб, совершенное с целью распоряжения им по усмотрению виновного»^[5];

— Н. С. Третьякова: «Под хищением в статьях настоящей главы понимаются завладение или действия, направленные на завладение чужим движимым имуществом, совершенные с корыстной целью^[6]».

Судебная практика также внесла свою лепту в раскрытие содержания понятия хищения. Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 29 от 27 декабря 2002 г. (с изменениями на 24 мая 2016 г.) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» содержит следующие положения: «под хищением понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества».

В уголовно-правовой науке из приведенного определения и развивая его принято выделять следующие признаки любого хищения:

• 1) это вещный деликт — хищение направлено против имущества, которое выступает его предметом;
• 2) это деяние направлено на чужое имущество;
• 3) оно представляет собой изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц;
• 4) это противоправное действие;
• 5) это безвозмездное действие;
• 6) оно причиняет реальный ущерб;
• 7) потерпевшим от хищения является собственник или законный владелец имущества;
• 8) оно совершается с прямым умыслом и корыстной целью
• 9) изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного лица или других лиц осуществляется помимо или вопреки воле собственника.

Акцентируя внимание на корыстной цели хищения, следует учитывать, что психология мотивации и целеполагания волевого поведения человека весьма сложна и многоуровнева; часто имеют место конкуренция мотивов, борьба мотивов, совпадение различных целей (по принципу погони за двумя зайцами, попадание одним выстрелом в двух зайцев и т. д.), наслоение целей, иерархия целей (цель тактическая, цель стратегическая, цель промежуточная…). Из этого следует, что наличие других целей (например, мести) не исключает наличие и корыстной цели.

Рассмотренная дефиниция хищения сконструирована для нужд гл. 21 УК РФ «Преступления против собственности». Необходимо иметь в виду, что это определение не может быть в полной мере применено в отношении хищений, ответственность за которые установлена в других главах отечественного уголовного закона. Так, хищение ядерных и радиоактивных материалов, оружия, боеприпасов, наркотических средств, психотропных веществ и т. д. может и не преследовать корыстные цели.

Предметом хищения может быть лишь имущество, которое характеризуется следующими группами признаков^[7].

• 1. Физический или вещный характер имущества. Физичность имущества понимается как его осязаемость, т. е. оно имеет определенное объемное выражение и воспринимается наглядно — зрительно или с помощью тактильной чувствительности. В соответствии с градацией объектов права, установленной еще римским правом — это телесная вещ (лат. res corporals); но древние римляне не знали системы безналичных расчетов и оборота бездокументарных ценных бумаг. Мы не склонны разделять мнение ряда ученых, которые полагают что различные виды энергии (электрической, тепловой и т. д.) не соответствуют изложенным характеристикам: эти виды энергии подлежат фиксации, имеют качественные и количественные характеристики, их можно тактильно ощущать, иногда они даже визуализируются. Вещный признак имущества нами раскрывался ранее. Логическое завершение подобного суждения (что предметом хищения может быть лишь то, что можно потрогать и увидеть) является заключение о невозможности похищения безналичных денежных средств, что далеко не так^[8]. Хищение безналичных денег признается оконченным с момента списания денег со счета потерпевшего. Зачисление средств на счет похитителя не обязательно, так как возможны расчеты за полученные преступником товары или услуги непосредственно со счета потерпевшего без зачисления их на счет субъекта преступления. Также не требуется для установления момента юридической завершенности состава хищения обналичивания похищенных безналичных денежных средств. Аналогично предметом хищения вполне могут быть и бездокументарные ценные бумаги (именные и ордерные ценные бумаги обратить в свою собственность нельзя, но законодатель в определении хищения употребляет альтернативный союз и (или) обращение в пользу виновного; следовательно, возможно и «бесполезное» хищение бездокументарных именных ценных бумаг — все признаки хищения, предусмотренные законодателем, присутствуют)^[9]. Хищение бездокументарных ценных бумаг считается оконченным с момента внесения соответствующих записей, свидетельствующих о смене их собственника, в реестр. Существует довольно большая группа предметов, похожих на суррогатные ценные бумаги, однако не олицетворяющих стоимость имущества, а только дающих право на его получение. Они предметом хищения в виде чужого имущества не являются, но могут выступать средством его совершения. В число подобных предметов обычно включают:
  • — накладные на получение товара;
  • — доверенности на получение каких-либо материальных ценностей;
  • — неоплаченные товарные чеки;
  • — многочисленные легимитационные знаки (жетоны и квитанции прачечных, гардеробов, химчисток, камер хранения, ремонтных мастерских, аптек, и т. п.) и др.

В то же время требуют специальной оговорки некоторые предметы, которые хотя сами по себе и не имеют большой или даже сколько-нибудь значительной стоимости, но являются эквивалентом стоимости значительной и таким образом олицетворяют ее. В уголовном праве такие предметы называют суррогатами ценных бумаг; в гражданском праве они к ценным бумагам не относятся, да и иногда, строго говоря, по существу бумагами не являются. К таким предметам относятся:

• 1) проездные билеты на транспорт и транспортные абонементы, за исключением именных билетов и бланков билетов, требующих дополнительного оформления;
• 2) билеты и абонементы на посещение театральных спектаклей, концертов, киносеансов, цирковых и иных представлений, выставок и т. д.;
• 3) билеты различных лотерей (например, «Русское лото», денежно-вещевых лотерей и т. п.);
• 4) знаки почтовой оплаты (конверты, марки, открытки и т. п.);
• 5) жетоны, заменяющие деньги (например, жетоны на оплату телеи таксофонов, метро и т. п.);
• 6) оплаченные магазинные чеки;
• 7) талоны на горюче-смазочные материалы (там, где они еще остались) и др.^[10]

Распространенным является мнение, что предметом хищения может быть лишь движимое имущество; но, во-первых, такое утверждение не вытекает из буквы закона, а во-вторых, диспозиция ст. 159 УК РФ указывает на то, что мошеннические действия могут быть направлены и на объекты недвижимости. Не редки случаи хищения самолетов и кораблей (морских и речных судов), которые фикционио относятся к категории недвижимого имущества. Кроме того, в 90-е гг. прошлого века получили широкое распространение рейдерские захваты предприятий в форме насильственного выдворения собственников с территории предприятия и обращение этого единого производственного комплекса в свою пользу. Не могут быть предметом хищения участки недр. В Российской Федерации провозглашена исключительная государственная собственность на недра. Даже если незаконно извлекаются и присваиваются полезные ископаемые, то будучи оторванными от мест их естественного залегания, они утрачивают связь с недрами и таковыми (или их частью) уже не являются^[11].

• 2. Экономические свойства предмета хищения. Материализация в предмете овеществленного человеческого труда определяет стоимость вещи — это аксиома. Именно приложение к предмету человеческого труда позволяет отделить вещь от естественной среды и превратить сегмент экологии в товар. Именно овеществление в предмете человеческого труда позволяет отграничить преступление против собственности от экологического преступления (порубка дикорастущих деревьев — экологический деликт, порубка искусственных насаждений — деликт против собственности). Рассматриваемые предметы должны быть вовлечены в хозяйственный оборот и лишь будучи вовлеченными в такой оборот они приобретают характеристику стоимости (так, если молодняк редких животных именно с целью сохранения популяции выращен в неволе — т. е. в них вложен человеческий труд — но позднее выпущен на волю, то эти особи не вовлечены в хозяйственный оборот и в случае их дальнейшего отстрела имеет место не хищение, а браконьерство). Несомненно, любая вещь обладает как меновой, так и потребительской ценностью; эти понятия связаны друг с другом, но достаточно автономны. Для характеристики хищения юридическое значение имеет меновая стоимость товара. Толковать понятие потребительской стоимости вещи через категорию полезности применительно к рассматриваемой ситуации представляется неверным; общеизвестна вредность спиртных напитков, тем не менее они весьма потребляемы и нередко становятся предметами хищений. Но все не так просто, за кажущей ясностью кроется множество проблем. Прежде всего — это проблема определения стоимости похищенной вещи. Данный признак юридически значим. Он влияет не только на квалификацию преступлений, но и на признание хищения преступлением (отграничение уголовно-наказуемого хищения от мелкого хищения, ответственность за совершение которого предусмотрена административным законом). Стоимость вещи — не константа. Одна и та же вещь может иметь различную стоимость (оптовую, розничную, скидочную, дисконтную, зачетную, фиксированно эквивалентную иностранной валюте…). Определение инкриминируемой стоимости похищенной вещи — одна из острейших проблем квалификации преступлений против собственности. В экономике имеют место несколько подходов к определению стоимости вещи: а) затратный метод — какие затраты понес конкретный собственник на приобретение конкретной вещи (метод не плох, но как быть, если собственник приобрел вещь в кредит или в дар?); б) метод экспертной оценки — экспертное учреждение (в основном Торгово-промышленная палата) определяет среднюю цену определенного товара (с учетом его амортизации) на определенном рынке в определенном регионе (этот метод весьма накладен: по каждому расследуемому преступлению против собственности необходимо будет проводить товароведческую экспертизу, что представляется весьма избыточным); в) метод «гудвил» — цена вещи определяется той ожидаемой полезностью, с которой новый собственник связывает приобретенную им вещь (прежний владелец относился к вещи как к обременительному хламу, но новый владелец-коллекционер ценит ее гораздо выше); г) метод расчета убытков (во внимание берется лишь реальный ущерб) — определяются затраты, которые собственник должен понести чтобы восстановить нарушенное право владения (приобрести аналогичную вещь, при этом амортизация во внимание не принимается). Последний метод наиболее популярен в правоприменительной практике (хотя в этом случае речь идет не столько об определении стоимости похищенной вещи, сколько о расчете ущерба, причиненного хищением собственнику). Согласно п. 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» «Определяя стоимость имущества, похищенного в результате мошенничества, присвоения или растраты, следует исходить из его фактической стоимости на момент совершения преступления. При отсутствии сведений о цене похищенного имущества его стоимость может быть установлена на основании заключения экспертов». Именно стоимостная характеристика предмета хищения приобретает принципиальное значение для отграничения административного деликта (ст. 7.27 КоАП РФ) от преступления против собственности. Экономическое понятие стоимости в призме вменения ст. 164 УК РФ подлежит нивелированию в результате воздействия таких категорий как особая историческая, научная, художественная и культурная ценность; в конечном итоге все эти виды ценностей получают денежное выражение и формируют стоимость товара, но порядок их образования принципиально иной; основой их определения является в основном экспертная оценка. «В качестве единственного предмета, который не имеет цены и при этом может рассматриваться в качестве предмета хищения, можно назвать некоторые предметы, имеющие особую научную ценность (ст. 164 УК РФ), к примеру журнал научных наблюдений, в котором воплощен значимый научный труд, материальное выражение научного эксперимента и др. Сам, но себе такой журнал или полученный образец может не представлять сколь-либо значимой научной ценности. Выручить деньги от их продажи на рынке невозможно. Но особую научную ценность может представлять информация, сохраненная в этом журнале или отображенная в образце»^[12]. Историческая, художественная или культурная ценность вполне могут иметь и денежный эквивалент, который устанавливается на специализированных антикварных аукционах (в том числе и интернетаукционах).
• 3. Юридические свойства вещи. Имущество должно находиться в чьей-либо собственности или законном владении и быть чужим для виновного. Прежде всего — эго свойство принадлежности. В связи с чем приобретает актуальное значение следующая дискуссия. П. С. Яни полагал: «Когда гражданин Егунов положил 1000 рублей на свой счет в байке, он в соответствии с гражданским законодательством перестал быть их собственником. „Хозяином“ этих денег стал банк, который вправе совершать с ними различные предусмотренные банковским законодательством операции. Однако обратим внимание на кавычки. Они означают, что ввиду отсутствия наличных средств (вместо них имеются лишь записи на счетах) в отношении денег у всех, кто оперирует ими, возникают лишь права требования, которые и переходят от банка к другой стороне в кредитном договоре и т. д. И поскольку безналичные деньги — это не вещь, которую можно похитить, а право требования, то похитить их нельзя»^[13]. Такое утверждение противоречит ст. 845 ГК РФ, согласно которой по договору банковского счета банк лишь оказывает услуги по осуществлению безналичных расчетов, а собственником денег является клиент — владелец счета. По всей вероятности, Павел Сергеевич Яни имел в виду договор банковского вклада (ст. 834 ГК РФ), когда действительно владельцем денежных средств является банк, а у клиента присутствуют лишь права требования. Имеет значение и статус похищаемого предмета: в последнее время появилась аналог безналичных денежных средств, так называемые денежные суррогаты — электронные, или виртуальные, деньги (Web Money, биткоинты и др.). Они также вполне могут быть предметами хищений. В доктрине уголовного права является распространенным мнение о необходимости разграничения понятий имущество и право на имущество (что последнее может быть предметом хищения лишь при совершении мошенничества): «Включение в понятие „имущество“ также и права на него противоречит законам логики и законодательной техники»^[14]. Но такой подход противоречит букве закона; хотим ли мы того или нет, но согласно ст. 128 ГК РФ к объектам гражданских прав относятся вещи, включая наличные деньги и документарные ценные бумаги, иное имущество, в том числе безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, имущественные права^[15]. Юридическое значение для квалификации хищений имеет статус общего имущества у изымаемой вещи. В таком случае возможны следующие варианты: а) один из сособственников отчуждает в целях личного обогащения имущество, принадлежащее нескольким лицам; б) субъект изымает вещь, принадлежащую нескольким собственникам, в соответствии с волеизъявлением одного из них, понимая, что другие собственники против этого. Академическим является мнение, что в таких случаях хищение отсутствует (при совпадении ряда условий возможно вменение лишь самоуправства (ст. 330 УК РФ)). Но если сособственник нс заблуждался и понимал, что действует противоправно — самоуправство невозможно. Рассмотренные два варианта поведения соответствуют полностью всем признакам хищения, закрепленным в п. 1 Примечания к ст. 158 УК РФ. Цивилистика знает институт «действия в чужом интересе без поручения» (ст. 980 ГК РФ) — «Действия без поручения, иного указания или заранее обещанного согласия заинтересованного лица в целях предотвращения вреда его личности или имуществу, исполнения его обязательства или в его иных непротивоправных интересах (действия в чужом интересе) должны совершаться исходя из очевидной выгоды или пользы и действительных или вероятных намерений заинтересованного лица и с необходимой по обстоятельствам дела заботливостью и осмотрительностью». Но такие действия приобретают значение для других лиц лишь после их одобрения таковых действий; если одобрение отсутствует, то считается, что субъект действует на свой собственный риск. Ситуация усугубляется, когда сособственник действовал с исключительной целью причинить вред другим собственникам.
• 4. Наличность имущества. Предметом хищения может быть только наличное, т. е. находящееся в собственности или владении собственника или иного владельца имущество, а именно: поступившее в собственность или владение и не выбывшее из них. Этот признак позволяет отграничить предмет хищения от предметов преступлений, ответственность за которые предусмотрена ст. 165, 201 и 285 УК РФ 1996 г. — соответственно причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием; злоупотребления полномочиями и злоупотребления должностными полномочиями. В отличие от имущества как предмета хищения, предметом причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, злоупотребления полномочиями и злоупотребления должностными полномочиями может быть имущество, которое должно было поступить, но еще не поступило в собственность или владение собственника или иного владельца^[16].

Специальным признаком, характеризующим имущество как предмет присвоения и растраты, является ввереиность имущества виновному. На это указано в ч. 3 п. 3 упоминавшегося Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 апреля 1995 г., где говорится, что хищение «имущества, вверенного виновному, следует квалифицировать как присвоение или растрату чужого имущества». Ввереиность имущества означает, что оно до хищения находится в правомерном владении виновного и последний наделен в отношении его определенными правомочиями, вытекающими из правомерного владения. Однако они отличаются от правомочий собственника. С одной стороны, собственник обладает правомочиями владения, пользования и распоряжения имуществом, а лицо, которому оно вверено, только одним из них — правомочием владени я. С другой — правомочие владения последнего является ограниченным по сравнению с одноименным правомочием собственника. Эта ограниченность состоит в следующем. Во-первых, лицо, которому вверяется имущество, получает его от собственника или иного владельца и отчитывается за него по документу. Оно несет полную материальную ответственность за такое имущество, будучи материально-ответственным лицом. Общие условия, создающие возможность передачи имущества в правомерное владение отдельного лица, — договор о материальной ответственности последнего с собственником или иным владельцем или их специальное поручение. Вверенность представляет собой временное владение, т. е. осуществляемое в течение определенного промежутка времени, чья максимальная продолжительность не может превышать периода исполнения служебных обязанностей с материальной ответственностью на данном участке работы либо периода выполнения специального поручения, включая отчет о нем. Лицо, которому вверено имущество, может пользоваться в отношении него правомочиями, вытекающими из правомочия владения, только в соответствии с теми целями, для достижения которых оно вверяется, и с соблюдением установленных собственником или иным владельцем правил осуществления правомочий. Указанное лицо пользуется правомочиями по распоряжению, управлению, доставке или хранению, которые производны от правомочия владения, не выходят за его рамки и носят технический характер. В частности, правомочие по распоряжению существенно отличается от одноименного правомочия собственника. Последнее выходит за рамки владения имуществом, а первое — нет, поскольку в отличие от собственника названное лицо не имеет права своим волевым актом устанавливать те или иные правоотношения по поводу имущества, и распоряжается им лишь в пределах, установленных собственником, в соответствии с целевым назначением^[17].

Таким образом, имущество в качестве предмета хищения в наиболее общем и сжатом виде определяется как материальный предмет, созданный общественно необходимым трудом, имеющий материальную ценность и определенную стоимость, представляющий собой движимую или недвижимую вещь и являющийся чужим для виновного. Это определение имущества как предмета хищения позволяет отграничить хищение от других, смежных составов преступлений: по вложению в его создание общественно необходимого труда — от экологических преступлений, по отношению к нему виновного — от самоуправства^[18].

Хищения считаются оконченными, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению (например, обратить похищенное имущество в свою пользу или в пользу других лиц, распорядиться им с корыстной целью иным образом). Исключение составляет разбой, который считается оконченным с момента нападения в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия.

Не образуют хищения противоправные действия, направленные на завладение чужим имуществом не с корыстной целью, а, например, с целью его временного использования с последующим возвращением собственнику либо в связи с предполагаемым правом на это имущество. В зависимости от обстоятельств дела такие действия при наличии к тому оснований подлежат квалификации как самоуправство или угон транспортного средства. В связи с изложенным не можем согласиться с имеющим место в уголовно-правовой доктрине мнением, что «если речь идет о хищении путем злоупотребления служебным положением, то сознанием лица охватывается намерение временно им попользоваться и возвратить»^[19].

Хищение может быть совершено посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств — так называемое посредственное причинение — такие действия (при отсутствии иных квалифицирующих признаков) следует квалифицировать по частям первым ст. 158, 161 или 162 УК РФ как действия непосредственного исполнителя преступления (ч. 2 ст. 33 УК РФ), даже в том случае, если налицо формальное алиби — во время совершения преступления лицо отсутствовало на месте совершения преступления.

В силу примечания 1 к ст. 158 УК РФ хищение представляет собой изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц. Так сформулирован в законе признак хищения, отражающий его суть. Сложность грамматической конструкции (одновременное употребление соединительного и разделительного союзов) понятия хищения уже неоднократно подвергалась критике в уголовно-правовой науке. Эта конструкция дает основание выделить следующие возможные варианты преступного поведения в хищении:

• 1) изъятие имущества в пользу виновного или других лиц;
• 2) изъятие и обращение имущества в пользу виновного или других лиц;
• 3) обращение имущества в пользу виновного или других лиц.

На основе этих трех вариантов путем их разнообразного сочетания конструируются еще более многочисленные модели преступного поведения. Обратимся к терминологическому значению слов «изъятие» и «обращение». В русском языке термин «изъятие» означает исключение, устранение, удаление; «обращение» — термин многозначный; самое близкое для понятия «хищение» значение — процесс обмена, оборота, участие в употреблении. Изъятие, таким образом, предполагает исключение имущества из владения собственника или законного владельца, устранение (удаление) последнего. Обращение, с учетом того, что это обращение имущества в свою пользу или пользу других лиц, понимается как замена собственника или законного владельца на незаконного пользователя^[20].

Представляется не совсем убедительным, что изъятие и обращение в пользу (свою или других лиц) следует рассматривать в качестве двух неразрывных этапов хищения, которые в своей совокупности и образуют объективную сторону данного вида общественно-опасных посягательств. И даже при присвоении и растрате виновный изымает у самого же себя правомерно находящееся у него имущество и лишь затем обращает его в свою пользу^[21]. Исходя из вышеприведенного толкования понятия изъятия зачем субъекту изымать вещь у самого себя для себя же (изъятие из своего владения для собственного завладения)? Все-таки, придерживаясь более академических взглядов, полагаем, что отдельные формы хищения предполагают и изъятие, и обращение в пользу свою или иных лиц, а другие — только обращение в такую пользу.

Л. Д. Гаухман и С. В. Максимов следующим образом определили содержание понятия «обращение в пользу себя или других лиц». Обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, когда ему не сопутствует изъятие, — это перевод виновным чужого имущества, добровольно переданного ему собственником или иным владельцем, в свое окончательное обладание, выражающееся в поставлении виновным себя или других лиц на место собственника. При таком обращении сам переход имущества к виновному происходит по воле собственника или иного владельца: при мошенничестве — под влиянием обмана или злоупотребления доверием; при присвоении и растрате — в силу правоотношений между собственником или иным владельцем, с одной стороны, и виновным — с другой. Перевод же этого имущества виновным в окончательное обладание им самим или другими лицами осуществляется против или помимо воли собственника или иного владельца. Такой перевод производится посредством совершения определенных действий, обеспечивающих фактическое приобретение виновным или другими лицами статуса собственника или иного владельца, например: представления фиктивного документа об израсходовании или списании вверенного имущества; утайки и не предъявления этого имущества в момент инвентаризации, сопряженных с последующим вывозом с охраняемой территории предприятия или с продажей, дарением, потреблением; укрывательства виновного с имуществом, полученным путем обмана или злоупотребления доверием, от собственника или иного владельца^[22].

Обращение в пользу других лиц в правовой литературе нередко подменяется термином «в пользу третьих лиц»^[23]. Представляется, что использование данного термина в таком контексте нежелательно. Понятие третьего лица определяется в арбитражном и гражданско-процессуальном праве — ст. 50—51 АПК РФ, ст. 42—43 ГПК РФ соответственно (оно отражает особый процессуальный статус субъекта цивилистических отношений в призме специфики судопроизводства по гражданско-правовым спорам), такое определение в отношении характеристик уголовно-правовых явлений неприемлемо.

Хищение не прекращает право собственности, собственник остается прежним, преступник становится незаконным владельцем вещи. Такое владение является окончательным, а не временным (наличие намерения вернуть вещь собственнику через какое-то время исключает вменение хищения). Субъект преступления осуществляет неправомерное пользование предметом хищения, то есть извлекает пользу для себя или третьих лиц. Представляется более актуальным раскрытие содержание термина «польза». И может ли быть «бесполезное» для субъекта изъятие? Классический пример: лицо похищает несколько бутылок спиртного, уносит их к себе домой, там потребляет похищенное и с острым алкогольным отравлением оказывается в реанимации. Что в таком случае считать пользой? Представляется целесообразным под пользой в таком случае понимать реализацию потребительских свойств похищенной вещи (даже если реальные последствия такого мероприятия далеки от представлений о счастье).

У виновного отсутствуют права на имущество, которым он завладевает. Такие права отсутствуют даже в абстрактном ошибочном представлении этого лица. Если этих прав нет, но субъект ошибочно полагал о наличии таких прав, или такие нрава есть, но нарушена предусмотренная законом процедура их реализации — хищение отсутствует; при наличии иных оснований возможно вменение самоуправства (ст. 330 УК РФ).

Виновный завладевает чужим имуществом помимо и (или) вопреки воле собственника или законного владельца. Волеизъявление собственника (либо законного владельца) либо нарушается (когда таковая воля внешне объективизирована), либо игнорируется (когда похититель не потрудился поинтересоваться мнением собственника-владельца). Нарушение воли потерпевшего может приобретать форму принуждения: когда собственника в результате применения к нему физического или психического насилия заставляют продемонстрировать навязанную волю на отчуждение собственного имущества (например, случаи грабежа или разбойного нападения). Нарушение воли собственника возможно посредством манипулирования его сознанием: обман и злоупотребление доверием являются способами такого манипулирования, продуктами которого является искаженное волеизъявление.

Если имущество правомерно и добровольно передано собственником другому лицу с условием его целевого использования, то использование последним правомерно полученного имущество вопреки воле собственника не является хищением.

При хищении имущество изымается у собственника или обращается в пользу свою или иных лиц безвозмездно. Изъятие не сопровождается возмещением денежного или имущественного эквивалента. Представляется недостаточно обоснованным мнение о возможности возмещения посредством предоставления трудового эквивалента^[24]. Эквивалент должен предоставляться в рамках вещных отношений. Так, если субъект проник в чужой дом, завладел имуществом, принадлежащим хозяину дома, и «в оплату» побелил потолок и помыл пол, то вряд ли можно в таком случае говорить о возмездности изъятия. Представляется необоснованным предъявлять к предмету, оставленному в возмещение изъятого имущества требование соответствия этих двух вещей по их потребительским качествам^[25]. Все-таки деньги — это всеобщий эквивалент стоимости; и сравнивать изъятую вещь и предмет, предоставленный в возмещение, необходимо по этому показателю.

Возмещение изъятого имущества во времени должно совпадать со временем изъятия (или иметь место до него), только в таком случае вменение хищения невозможно; если возмещение имело место спустя некоторое время после изъятия, то имеет место лишь деятельное раскаяние, которое не исключает инкриминирования хищения. Требование эквивалентности возмещения предполагает соразмерность стоимости изымаемого и возмещаемого имущества. Если предоставленная в возмещение изъятого имущества сумма денег (или другое имущество) лишь частично возмещают причиненный собственнику ущерб (так называемый частичный эквивалент или частичное возмещение), то размер хищения определяется разницей в их стоимости. Признак возмездности предполагает, что субъект, изымая вещь, оставляет денежные средства или иную вещь именно «в оплату вещи изъятой» (хищение не инкриминируется, но не исключается привлечение к ответственности за самоуправство), если изъятие осуществляется посредством замены одной вещи на другую (менее ценную) — такую замену нельзя рассматривать как возмещение причиненного собственнику ущерба (ни полное, ни частичное). На данных позициях находится и практика правоприменения. Так, ч. 2 п. 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 51 от 27 декабря 2007 г. «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»: «При установлении размера, в котором лицом совершены мошенничество, присвоение или растрата, судам надлежит иметь в виду, что хищение имущества с одновременной заменой его менее ценным квалифицируется как хищение в размере стоимости изъятого имущества».

Хищение причиняет ущерб собственнику или законному владельцу имущества. Хищение — материальный состав преступления; для наличия оконченного состава необходимо, чтобы потерпевшему от преступления был причинен ущерб. Несмотря на то, что данная категория уголовных дел относится к публичному обвинению, инкриминирование хищения предполагает наличие процессуальной фигуры потерпевшего. Хищение всегда вызывает определенные негативные последствия материального характера, причиняет материальный вред собственнику или законному владельцу. Эти последствия относятся к категории реального ущерба (материальное сокращение имущественных активов собственника/в лад ельца). Размер упущенной выгоды, организационного вреда и морального вреда для определения значимых для квалификации признаков хищения юридически нс значимы. При вменении хищения ущерб оценивается в денежном эквиваленте. Он (при отсутствии квалифицирующих признаков) не может быть менее 2500 руб. Хотя 3 июля 2016 г. в отечественный уголовный закон были внесены изменения, согласно которым (ст. 158.1 УК РФ) лицо привлекается к уголовной ответственности даже за совершение мелкого хищения (размер которого менее 2500 руб.) при условии, что ранее лицо привлекалось к административной ответственности за совершение мелкого хищения в размере от 1000 руб. до 2500 руб.

Хищение считается оконченными, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению в соответствии с целевым предназначением этого имущества (например, обратить похищенное имущество в свою пользу или в пользу других лиц, распорядиться им с корыстной целью иным образом). Исключение составляет разбой, который считается оконченным с момента нападения в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия. В соответствии с основами цивилистики, распоряжение вещью означает решение ее юридической судьбы в рамках хозяйственного оборота.

Пересечение периметра охраняемой территории, на которой находится похищаемое имущество, не всегда обозначает момент юридической завершенности (оконченное™) хищения: так, находясь в общем зале супермаркета (магазина самообслуживания) похититель может съесть и выпить продукты питания и напитки. В таком случае момент окончания хищения совпадает с моментом потребления продуктов.

Возникновение возможности распоряжаться похищенной вещью предполагает, что распоряжение вещью должно осуществляться в соответствии с ее целевым предназначением. В принципе отчуждение или уничтожение вещи — это тоже вариант распоряжение ею. Похититель с самого момента завладения предметом может его просто выбросить; несмотря па то, что такое отчуждение вещи — гоже вариант распоряжения ею, полагаем, что такая возможность нс должна иметь юридического значения, все-таки любая вещь не предназначена для того, чтоб ее исключительно выбрасывали. Распоряжение вещью в понимании значимом для инкриминирования хищения, вопреки цивилистическим традициям в соответствии с которыми распоряжение и пользование — самостоятельные собственнические правомочия, охватывает и пользование ею (своеобразная юридическая фикция). Для определения момента юридической завершенности состава хищения имеет значение не факт использования или распоряжения похищенной вещью, а возникновение реальной возможности осуществить такое пользование или распоряжение. Причем таковая возможность должна быть объективной, субъективные суждения похитителя (его заблуждения и ошибки) юридического значения иметь нс должны.

Отграничивая хищение от присвоения находки, следует иметь в виду, что материальные ценности, расположенные в пределах территории предприятия, организации, не могут быть признаны выбывшими из владения независимо от того, находились они под охраной или нет. Завладение таким имуществом образует состав хищения. Корыстное присвоение уже выбывших из владения организаций предметов не может образовывать состав хищения. При совершении этих действий виновный посягает на имущество, которое оказалось утерянным либо вышедшим из фактического обладания государства или общественной организации в результате каких-либо случайных обстоятельств, либо представляло собой клад (равно, как и находку, бесхозяйную вещь и т. д.).

Понятие клада, находки и бесхозяйного имущества содержится в ст. 225, 226, 227, 228, 233 ГК РФ. Бесхозяйной является вещь, которая не имеет собственника или собственник которой неизвестен либо, если иное не предусмотрено законами, от права собственности на которую собственник отказался. Отдельным статусом обладают движимые вещи, от которых собственник отказался. Движимые вещи, брошенные собственником или иным образом оставленные им с целью отказа от права собственности на них (брошенные вещи), могут быть обращены другими лицами в свою собственность в следующем порядке: лицо, в собственности, владении или пользовании которого находится земельный участок, водный объект или иной объект, где находится брошенная вещь, стоимость которой явно ниже суммы, соответствующей пятикратному минимальному размеру оплаты труда, либо брошенные лом металлов, бракованная продукция, топляк от сплава, отвалы и сливы, образуемые при добыче полезных ископаемых, отходы производства и другие отходы, имеет право обратить эти вещи в свою собственность, приступив к их использованию или совершив иные действия, свидетельствующие об обращении вещи в собственность. Специфичным является и гражданско-правовой институт находки: нашедший потерянную вещь обязан немедленно уведомить об этом лицо, потерявшее ее, или собственника вещи или кого-либо другого из известных ему лиц, имеющих право получить ее, и возвратить найденную вещь этому лицу; если лицо, имеющее право потребовать возврата найденной вещи, или место его пребывания неизвестны, нашедший вещь обязан заявить о находке в полицию или в орган местного самоуправления; нашедший вещь вправе хранить ее у себя либо сдать на хранение в полицию, орган местного самоуправления или указанному ими лицу; если в течение шести месяцев с момента заявления о находке в полицию или в орган местного самоуправления лицо, управомоченное получить найденную вещь, не будет установлено или само не заявит о своем праве на вещь нашедшему ее лицу либо в полицию или в орган местного самоуправления, нашедший вещь приобретает право собственности на нее.

Кладом являются зарытые в земле или сокрытые иным способом деньги или ценные предметы, собственник которых не может быть установлен либо в силу закона утратил на них право; он поступает в собственность лица, которому принадлежит имущество (земельный участок, строение и т. п.), где клад был сокрыт, и лица, обнаружившего клад, в равных долях, если соглашением между ними не установлено иное. При обнаружении клада лицом, производившим раскопки или поиск ценностей без согласия на это собственника земельного участка или иного имущества, где клад был сокрыт, клад подлежит передаче собственнику земельного участка или иного имущества, где был обнаружен клад. В случае обнаружения клада, содержащего вещи, которые относятся к культурным ценностям, и собственник которых не может быть установлен либо в силу закона утратил на них право, они подлежат передаче в государственную собственность. При этом собственник земельного участка или иного имущества, где клад был сокрыт, и лицо, обнаружившее клад, имеют право на получение вместе вознаграждения в размере пятидесяти процентов стоимости клада. Вознаграждение распределяется между этими лицами в равных долях, если соглашением между ними не установлено иное. При обнаружении такого клада лицом, производившим раскопки или поиски ценностей без согласия собственника имущества, где клад был сокрыт, вознаграждение этому лицу не выплачивается и полностью поступает собственнику имущества, где клад был сокрыт.

Клад, находку и бесхозяйную вещь ни в коем случае нельзя смешивать с имуществом, которое фактически находится во владении организации, но еще документально не оприходовано, юридически нс включено в бухгалтерски оформленные учетные фонды. В отношении этих видов имущества весьма распространенным мнением в уголовно-правовой доктрине и практике правоприменения является следующая позиция: «нет никаких оснований считать, что они еще не поступили во владение соответствующих организаций только потому, что юридически не зачислены в надлежащие товарно-денежные фонды. Корыстное безвозмездное завладение таким имуществом судебная практика признает хищением»^[26].

В соответствии с Налоговым кодексом РФ и Федеральным законом о бухгалтерском учете от 6 декабря 2011 г. № 402-ФЗ формой юридического оформления имущественных прав юридического лица является их закрепление в бухгалтерском балансе. С момента такого документального отражения возникают и фискальные обязательства (бремя собственности, которое неразрывно связано с правом собственности и в совокупности с ним образует собственническое правоотношение). Если организация владеет и пользуется вещью, сокрыв ее от бухгалтерского учета и налоговой отчетности, то правомерным такое владение определить нельзя. Любые сделки с таким имуществом в силу ст. 169 ГК РФ являются ничтожными, как противные основам правопорядка и нравственности, все активы, участвующие в таком хозяйственном обороте, взыскиваются в доход государства. Уголовный закон не должен стоять на страже незаконных интересов. Но отождествлять такую ситуацию с рассмотренным ранее вариантом хищения украденного нельзя. В последнем случае присутствует фигура правомерного собственника, чьи интересы нарушены действиями неправомерного владельца. А в рассматриваемой ситуации фигура правомерного собственника отсутствует. И если кто-либо изъял такое имущество у неправомерного владельца, то ущерб собственнику не причиняется (в силу отсутствия фигуры собственника), присутствует иной владелец, но он «неправомерный». В качестве возможного бенифициара от грядущей конфискации можно рассматривать государство, но в его владение это имущество еще не поступило, а, следовательно, и изъято быть не может. В качестве примера можно привести следующую ситуацию.

В 2004 г. в Центральном суде г. Челябинска рассматривалось уголовное дело. К уголовной ответственности за растрату вверенного имущества привлекалось руководство завода «Вторцветмет». История деятельности завода достаточно продолжительна.

Еще с дореволюционных времен вееь собранный с окружающих территорий лом цветных металлов свозился на определенное место, находящееся внутри охраняемого периметра. После чего лом сортировался (медь, олово, алюминий и т. д. отдельно), далее отсортированный лом направлялся на весовую, где взвешивался и лишь затем, исходя из его качественных и количественных характеристик, подвергался бухгалтерскому учету и осуществлялся расчет с поставщиками металлолома.

Но плановая социалистическая экономика нередко характеризовалась таким негативным явлением, как бесхозяйственность. Большое количество неотсортированного лома цветных металлов «покрывалось грязью» и оставалось на сортировочном полигоне. Почти за вековую историю образовался «культурный слой» бесхозяйственного производства, достигавший 3—4 м (смесь щебня, глины, песка и лома цветных металлов). Когда все было общее социалистическое, эти залежи никого не интересовали (никто не желал копаться в грязи). Но с приходом перестройки проснулась и коммерческая жилка: руководство завода мобилизовало своих родственников на раскопки. Те выкапывали лом цветных металлов, вывозили за пределы заводской территории и продавали скупщикам. Эта деятельность была изобличена, установлены факты вывоза металла с охраняемой заводской территории и его реализация. После успешного расследования дело направлено в суд. Потерпевшим признано юридическое лицо — завод «Вторцветмет».

Причинение ущерба юридическому лицу как собственнику или владельцу похищенного имущества должно отразиться в бухгалтерском балансе в виде отрицательного сальдо — в данном случае по оборотным активам (если похитители в целях сокрытия преступления не осуществили искажение бухгалтерской документации). При допросе потерпевших и исследовании письменных доказательств (бухгалтерской документации) следов причинения убытков предприятию обнаружить не удалось. Не обнаружила убытков и проведенная судебно-экономическая экспертиза.

На вопрос представителю потерпевшего — главному бухгалтеру завода — как он будет осуществлять бухгалтерскую проводку, если сумма «похищенного» будет возвращена «потерпевшему», вопрошаемый ответил, что таковой возможности нет, так как за этот товар завод ни с кем не рассчитывался; бухгалтерский баланс неизбежно станет профицитным, а полученные активы будут оценены как неосновательное обогащение (дарение между коммерческими организациями всегда было запрещено); кроме того, неизбежно возникнут и проблемы с налогообложением по операциям с оборотными активами (специфика налогового законодательства 90-х годов прошлого века предусматривала такие налоговые платежи). Также не нашел подтверждения тот факт, что предмет хищения был когда-то вверен подсудимым.

Из уголовного дела «исчез потерпевший»: представитель завода заявил, что убытков от рассматриваемых действий его организация не понесла и не имеет претензий к подсудимым. Рассмотренный пример демонстрирует, что на охраняемой территории организации может находиться и имущество, которое этой организации не принадлежит, завладение которым не причиняет ущерб этому юридическому лицу. Сборщики же металлолома собирали предметы, которые на момент их обнаружения имели статус бесхозяйных вещей, но правомочие по обращению указанной части таких вещей в свою собственность (владение) или собственность (владение) других лиц было так и не реализовано (переместили бесхозяйную вещь из одного места в другое).

Для квалификации хищений особую актуальность имеет понятие продолжаемого преступления: когда субъект совершает несколько тождественных эпизодов преступной деятельности, охваченных единым умыслом. Именно наличие единого умысла (лицо изначально намеревалось совершить все эти акты криминального поведения) позволяет отграничивать единое продолжаемое преступление от совокупности нескольких преступлений. Применительно к хищению феномен продолжаемого преступления способен играть диаметрально противоположные роли в зависимости от пороговых величин стоимости похищаемого имущества. Например, если стоимость предмета хищения невелика, то при десяти эпизодах хищения (в каждом из которых похищалось имущество стоимостью в 2000 руб.), установление факта единого умысла позволяет говорить о едином продолжаемом преступлении и суммировать стоимости имущества, похищенного во все эпизоды (20 тыс. руб. в некоторых случаях можно квалифицировать как хищение в значительном размере — ч. 2 ст. 158 УК РФ). Но если будет доказано, что в каждом случае умысел на хищение формировался самостоятельно, то имеет место совокупность десяти мелких хищений (ч. 2 ст. 7.27 КоАП РФ). Феномен продолжаемого преступления существенно отягчает ответственность. Но если во время каждого из эпизодов хищения происходило изъятие имущества стоимостью 2501 руб., то установление факта продолжаемого преступления способно «смягчить» ответственность: назначенное наказание по совокупности десяти преступлений в размере 2501 руб. каждое (ч. 1 ст. 158 УК РФ) может быть более строгим, чем назначенное наказание за одно преступление в размере 25 010 руб. (тоже может быть квалифицировано по ч. 1 ст. 158 У К РФ).

С субъективной стороны хищение характеризуется прямым умыслом и корыстной целью. Лицо осознает общественную опасность своих действий (противоправного безвозмездного изъятия чужого имущества и (или) обращения его в свою пользу или пользу других лиц), предвидит неизбежность наступления общественно опасных последствий в виде реального имущественного ущерба собственнику или законному владельцу имущества и желает их наступления.

Субъективная сторона преступления неразрывно связана с объективной стороной. В реализованном преступлении находит свое отражение психофизическое единство замысла и действий виновного лица. Сознанием виновного лица охватывается ущерб, который оно намерено причинить, количество лиц, принимавших участие в хищении и другие отягчающие обстоятельства. При этом для квалификации хищения не имеет значения сознание того, какой форме собственности причинен ущерб: государственной, муниципальной или частной. Сознание похитителя также распространяется на признаки, характеризующие самого виновного и отягчающие его вину обстоятельства. Так, субъект осознает, что действует тайно или открыто, путем обмана или злоупотребления служебным положением и т. п. Похищая имущество в составе группы, он осознает наличие сообщников при совершении совместного преступления. Он также осознает размер причиненного ущерба.

Вторым интеллектуальным признаком прямого умысла при хищении является предвидение наступления общественно опасных последствий сознательно совершенных действий. Предвидение, являясь разновидностью сознания, обращено в будущее. При этом виновное лицо предвидит, что его действия неизбежно ведут к причинению имущественного ущерба собственнику или владельцу похищаемого имущества. В одних случаях похититель может точно предвидеть размер причиненного ущерба непосредственно в процессе начала и осуществления хищения, в других он им определяется в момент окончания преступления. Осознание расхитителем этих обстоятельств предопределяет содержание третьего элемента прямого умысла. Волевой момент прямого умысла при совершении хищения предполагает желание виновного получить материальную выгоду для себя лично или другого лица. Волевой момент прямого умысла при совершении хищения определяет направленность действий похитителя на определенный объект и предполагает целеустремленность его действий. Как отмечается в специальной литературе, сознание и воля человека образуют, как известно, неразрывное единство, и отсутствие одного из этих компонентов нормального психического процесса исключает вину и вменяемость лица, а вместе с тем и уголовную его ответственность за любые, в том числе и общественно опасные поступки. Воля выражает практические отношения мышления. Она воплощает замысел виновного лица и охвачена сознанием воплотить задуманное в реальность. В преступном результате сознание и воля связаны неразрывно. Воля без интеллекта так же невозможна, как невозможно мыслить без воли.

Для заранее обдуманного умысла при хищении характерным является то, что намерение лица распространяется на предстоящие способы хищения и размер причиняемого вреда. Такой умысел еще называется определенным или конкретизированным. Субъект предвидит наступление желаемых последствий не вообще, а в определенном размере. Практика показывает, что в большинстве случаев при хищении имущества виновное лицо действует с прямым, заранее обдуманным, определенным умыслом. В таких случаях похититель сознает, что похищает определенную сумму денег, например, предвидит, что в результате преступных действий завладеет этими деньгами и желает наступления указанных последствий. При определенном умысле квалификация содеянного зависит от размера причиненного ущерба. Если же умысел виновного был направлен на завладение имуществом в значительном, крупном или особо крупном размере, но не был осуществлен по нс зависящим от субъекта обстоятельствам, то содеянное надлежит квалифицировать как покушение на хищение в значительном, крупном или особо крупном размере независимо от количества фактически похищенного. При альтернативном определенном умысле лицо предвидит возможность наступления двух и более индивидуально определенных вредных последствий. Если преступник предвидит несколько последствий и желает наступления любого из них, в том числе и более тяжкого вреда, то и ответственность должна наступать за более опасный ущерб, наступление которого предвидел и желал преступник. Иначе решается вопрос при неопределенном умысле. Поскольку сознанием и предвидением лица охватываются последствия различного размера, уголовная ответственность наступает за фактически наступивший вред. В отличие от определенного умысла, во втором случае виновное лицо не представляет себе четко размера причиненного вреда^[27].

Для характеристики субъективной стороны хищения юридическое значение имеет такое обстоятельство, как направленность умысла. Это обстоятельство учитывается при вменении таких квалифицирующих признаков хищения, как значительный, крупный и особо крупный размеры хищения, а также при отграничении уголовно-наказуемого хищения от административно-наказуемого мелкого хищения. Если субъект реально завладел имуществом на сумму 2000 руб., но изначально намеревался похитить имущество на сумму 200 тыс. руб., но намерение не удалось реализовать по обстоятельствам, не зависящим от воли похитителя, то имеет место не мелкое (административно-наказуемое) хищение (ст. 7.27 КоАП РФ), а уголовно-наказуемое хищение.

Общее семантическое значение понятия цели означает: прогнозируемый мыслимый конкретный результат волевой деятельности человека. Корыстная цель заключается в стремлении виновного к обогащению: а) лично себя; б) близких для него физических лиц, в улучшении материального положения которых он заинтересован; в) юридических лиц, с функционированием которых напрямую связано его материальное благополучие; г) любых других лиц, действующих с ним в соучастии^[28]. При хищении цель считается достигнутой, когда виновный обращает имущество в свою пользу или пользу иных лиц.

Существует и своеобразно проявляется корыстная цель при совершении хищения в соучастии. Отдельные соучастники могут не преследовать цели собственного обогащения и сознательно направлять свои действия на то, чтобы произошло обогащение других лиц, участвующих в преступлении. Корыстная цель здесь заключается в стремлении к обогащению соучастников хищения. Мотив же преступления также далеко не всегда корыстный; он может выражаться, например, в боязни мести, расправы за отказ от участия в хищении или опять-таки в личной заинтересованности^[29].

Судебная практика (в актах ее официального обобщения) выработала несколько созвучных, но тем не менее отличающихся определений корыстной цели. Согласно п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» корыстная цель определяется следующим образом: «в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т.н.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.)». Согласно п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2016 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и превышении должностных полномочий» корыстная цель определяется иначе: «стремление должностного лица путем совершения неправомерных действий получить для себя или других лиц выгоду имущественного характера, не связанную с незаконным безвозмездным обращением имущества в свою пользу или пользу других лиц (например, незаконное получение льгот, кредита, освобождение от каких-либо имущественных затрат, возврата имущества, погашения долга, оплаты услуг, уплаты налогов и т. п.)».

Традиционно считается, что субъект хищения общий. Исключение составляет присвоение и растрата, субъектом которых является лицо, обладающее специфическими правомочиями в отношении похищаемого имущества; это имущество вверено субъекту. Квалифицирующим признаком хищения также является и такой статус субъекта, как наличие у него определенного служебного положения, которое он использует для совершения преступления. Также ч. 5, 6, 7 ст. 159 УК РФ предусматривают специальный признак субъекта преступления — он является участником предпринимательской деятельности. Статья 159.5 УК РФ также предусматривает специального субъекта преступления — им может быть лишь страхователь. С 3 июля 2016 г. в соответствии со ст. 158.1 УК РФ получил закрепление новый статус субъекта хищения — наличие непогашенного административного наказания за ранее совершенное мелкое хищение (в размере от 1000 руб. до 2500 руб.).

Уголовная ответственность за совершение хищений по общему правилу наступает с 16 лет; но за совершение кражи (ст. 158), грабежа (ст. 161), разбоя (ст. 162) предусмотрен возраст уголовной ответственности с 14 лет.

Хищения подразделяются на формы и виды. Деление на формы проводится по такому основанию, как типичный наиболее общий способ совершения хищения, предусмотренный уголовным законом, а на виды — по размеру хищения. Формы хищений — это отличающиеся друг от друга типичные, наиболее общие способы совершения хищений, определенные в уголовном законе. По УК РФ 1996 г. формы хищений определены в ст. 158—162 данного УК, причем при определении кражи (ч. 1 ст. 158), мошенничества (ч. 1 ст. 159), присвоения (ч. 1 ст. 160), растраты (ч. 1 ст. 160) и грабежа (ч. 1 ст. 161) прямо указано, что каждое из этих преступлений является хищением чужого имущества, а при определении разбоя (ч. 1 ст. 162) — что он совершается с целью хищений чужого имущества. Отнесение разбоя к одной из форм хищения, хотя он и признается оконченным с момента нападения, соединенного с указанными в законе насильственными действиями, независимо от факта хищения чужого имущества, обосновывается тем, что, во-первых, осуществляемое в результате разбоя хищение полностью охватывается составом данного преступления и, во-вторых, фактическое хищение чужого имущества имеет место в подавляющем большинстве совершенных разбойных нападений^[30].

Хищения подразделяются также на виды в зависимости от стоимости и ценности похищенного имущества. Как отмечалось, различаются следующие виды хищений:

• 1) мелкое (в случае повторного совершения мелкого хищения возможна и уголовная ответственность в соответствии со ст. 158.1 УК РФ);
• 2) ординарное;
• 3) в значительном размере (в некоторых формах хищения значительный размер имеет юридическое значение, а в некоторых — нет);
• 4) в крупном размере;
• 5) в особо крупном размере;
• 6) предметов и документов, имеющих особую историческую, научную, художественную или культурную ценность.

• [1] Уголовное право России. Части Общая и Особенная / под рсд. А. В. Бриллиантова. М., 2015. С. 470.
• [2] Лопашенко Н. А. Преступления против собственности. С. 35—37.
• [3] Милюков С. Ф. Российское уголовное законодательство: опыт критическогоанализа. СПб., 2000. С. 232.
• [4] Степанов М. В. Указ. соч. С. 10.
• [5] Голикова Л. В. Признаки хищения в Уголовном кодексе Российской Федерации // Предмет уголовного права и его роль в формировании уголовного законодательства Российской Федерации / отв. рсд. Б. Т. Разгильдисв. Саратов, 2002.С. 42.
• [6] Третьякова Н. С. Указ. соч. С. 8.
• [7] Лопашенко Н. А. Посягательства на собственность. С. 47.
• [8] В соответствии с директивой Европейского парламента и Совета Европы2000/46/ЕС, электронные деньги признаются «денежной стоимостью, представленной требованием эмитента, которая: 1) хранится на электронном устройстве;2) эмитируется по получению средств эмитентом; 3) принимается в качестве средства платежа иными инструментами».
• [9] В силу чего позволим себе не согласиться с мнением II. А. Лопашенко, которая полагает невозможным хищение бездокументарных именных ценных бумаг (см. Лопашенко Н. А. Посягательства на собственность. С. 51.), тем более что в правоприменительной практике нередки случаи совершения таких правонарушений (например, искажение в реестре акционеров).
• [10] См. Лопашенко Н. А. Указ. соч. С. 60.
• [11] См. Арямов А. А., Шарафутдинов Е. А. Уголовно-правовая охрана отношений недропользования. М, 2015.
• [12] Уголовное право России. Части Общая и Особенная / под ред. А. В. Бриллиантова. М, 2015. С. 471.
• [13] Яни П. С. Преступное посягательство на имущество // Законодательство.1998. № 9−10.
• [14] Лопашенко Н. А. Посягательства на собственность. С. 57.
• [15] Следует, однако, отметить, что этой точки зрения не придерживается судебная практика. Так, согласно постановлению Президиума Верховного Суда РФ№ 317п99пр по делу М. и М. Президиум не признал в действиях осужденныхсостава разбойного нападения. Органы следствия и суд установили, что виновныедоговорились завладеть путем обмана квартирой, в противном случае убить хозяина квартиры. Они предложили хозяину продать им квартиру, но последний отказался. Тогда осужденные приехали вместе с потерпевшим на берег реки, где вместераспивали спиртное. Когда хозяин квартиры уснул, М. и М. нанесли ему ударыкамнями по голове, отчего потерпевший умер. Осужденные завладели ключамиот квартиры потерпевшего и впоследствии пытались продать се различным лицам. Исключая из приговора осуждение по п. «а», «б», «в» ч. 2 ст. 146 УК РСФСР, Президиум указал, что «умысел осужденных был направлен исключительно на лишение потерпевшего жизни с целью завладения его квартирой, но не путем разбойного нападения». Кроме того, осужденные заранее предполагали распорядитьсяквартирой потерпевшего путем мошенничества.
• [16] Ляпунов К). И. Изъятие как обобщенный способ хищения // Социалистическая законность. 1984. № 8. С. 37.
• [17] Гаухман Л. Д., Максимов С. В. Ответственность за преступления против собственности. М., 2001. С. 33.
• [18] Гаухман Л. Д., Максимов С. В. Указ. соч. С. 29—31.
• [19] Диденко В. II. Квалификация хищений государственного или общественногоимущества путем присвоения, растраты или злоупотребления служебным положением. Киев, 1992. С. 51.
• [20] См. Лопашепко Н. А. Указ. соч. С. 68.
• [21] Там же. С. 71.
• [22] Гаухман Л. Д., Максимов С. В. Указ. соч. С. 33.
• [23] Диденко В. II. Квалификация хищений государственного или общественногоимущества путем присвоения, растраты или злоупотребления служебным положением. Киев, 1992. С. 23.
• [24] Винокуров В. II. Понятие и признаки хищения. Формы и виды хищений.С. 46.
• [25] Уголовное право: Особенная часть: учебник для вузов / отв. ред. И. Я. Козаченко, 3. А. Нсзнамова, Г. П. Новоселов. С. 271.
• [26] Ляпунов Ю И. Ответственность за присвоение найденного или случайно оказавшегося у виновного государственного или общественного имущества // Сов.юстиция. 1985. № 1. С. 22.
• [27] Диденко В. П. Указ. соч. С. 52—54.
• [28] Бойцов А. И. Преступления против собственности. СПб., 2002.
• [29] Лопашенко Н. А. Указ. соч. С. 86.
• [30] Гаухман Л. Д, Максимов С. В. Указ. соч. С. 40.