Французский и английский традиционализм

Типичным представителем консервативной идеологии традиционализма был французский мыслитель первой половины XIX в. Луи Бональд (1754—1840), который в своем трактате «Теория политической и религиозной власти в гражданском обществе» идее прав человека противопоставил идею божественного миропорядка. Личная свобода для Бональда является величайшим злом, если она не стеснена никакими внешними рамками, духовными или государственными. Все то, что ослабляет эти рамки, что устраняет преграды, сдерживающие «прихоти человеческого сердца», вредит и обществу, и человеку. И, наоборот, силы, которые такие преграды устанавливают, есть благо для общества. Среди таких сил Бональд называет церковь, монархию и дворянство. Без этих сил человек, предоставленный самому себе, погибнет, поскольку величайшим заблуждением является идея, что человек свободен и разумен настолько, что достаточно принять правильные законы, чтобы сделать человека счастливым.

Еще более ясно выраженный призыв к историзму и к критике рациональных идеалов права выразил его современник и соотечественник, Жозеф де Местр (1753—1821), в «Размышлениях о французской революции» и в «Петербургских вечерах». Он исходит из того, что общество не есть продукт человеческой воли, а заданный для нее факт. Поэтому лишены смысла притязания на естественные права человека и гражданина, основываемые на общем понятии природы человека. Как нет «общечеловека», который бы отразил в себе особенности отдельных личностей, также нет и общего всем народам права, общих всем людям прав человека. Право создается только в истории и через историю каждого отдельно взятого народа.

Мыслитель решительно и удачно критикует ключевые положения правовой идеологии Просвещения. Известны его рассуждения о писаной и естественной конституции. Первая всегда ненадежна и непрочна, поскольку всегда отражает субъективные мнения. В писаной конституции только фиксируются уже существующие права и порядки, которые развиваются вместе с развитием духовно-религиозного строя общества. Это развитие предвосхищается в естественной конституции, уникальной для каждого народа и каждого государства. Эта конституция опирается на божественный авторитет и содержит в себе многие не поддающиеся рассудку вещи, которые «лучше оставить в темной неясности для сохранения государства». В этой естественной конституции содержатся ценности, лежащие в основе жизни народа, без которых его существование будет поставлено под угрозу. Де Местр поэтому скептически относился к проектам конституционных реформ, которые в состоянии поменять лишь писаные тексты, но не естественную конституцию, либо же расшатать ценности и верования. Еще одна ложь революции — идея народного представительства: в парламенте могут быть представители отдельных людей из небольших местечек, но представителей всего народа быть не может, поскольку на выборах выявляется воля отдельных людей, сумма воль которых никогда не составит народной воли. Эта воля проявляется не в однократном голосовании, а в повседневной духовно-нравственной жизни народа, составленного из многих поколений. Поэтому этим представителям нельзя доверять создание законов: «законы должны создаваться не парламентом, а историей».

Пожалуй, наиболее значимое влияние на развитие интеллектуальной истории Европы на рубеже XVIII—XIX вв. оказал английский мыслитель Эдмунд Бёрк (1729—1797). Его работа «Размышления о французской революции» (1790) вышла в неподходящий момент, когда английское общество находилось под впечатлением французской ревозоз люции и высоко чтило ее идеалы. По причине своей критики революции и ее ценностей Бёрк вынужден был даже отказаться от места в парламенте, а его книга, где критиковались французские революционные идеи и проекты, не имела никакого успеха в Англии. Но в континентальной Европе эта книга разошлась огромными тиражами, особенную ценность ей придало то, что автор предугадал дальнейшую логику развития революции, крах ее идеалов.

Особый акцент Бёрк сделал на критике школы естественного права. Среди элементов этой школы он выделил: приоритет априорного метода перед методом историческим; опору на индивидуальный разум, а не на социальный опыт поколений; обобщенный характер выводов без внимания к нюансам и деталям конкретных ситуаций и событий — эти методологические установки Бёрк считал ложными, поскольку умозрительные идеалы ставятся выше реального коллективного опыта поколений. Английский мыслитель утверждал, что право не есть продукт социального творчества отдельных индивидов, а результат медленного и постепенного развития, результат компромисса различных сословий и групп. Этот компромисс в истории носит необходимый характер, и большую опасность представляет любое вмешательство в него с целью улучшения. Тем более опасно вмешательство со стороны парламента, который от имени общества склонен посягать на права личности, оправдывая это, как не парадоксально, именно защитой свободы личности. Такого мандата парламент не имеет, поскольку ложной является сама идея народного суверенитета, на которую опирается народное представительство: от того, что кто-то пересчитает толпу, она не станет носителем разума и воли, не станет законодателем, не составит единой личности. Концепция народа, как составленного из множества лиц суверена, есть поэтому фикция, равно как фиктивной является идея совместного действия этих лиц как единого народа.

Другим объектом критики Бёрка становится концепция естественных и неотчуждаемых прав человека. Необходимо различать между действительными правами, которыми человек может реально пользоваться или пользуется как член гражданского общества, и недействительными правами, т. е. абстрактными свободами, от которых человек отказался при вступлении в гражданское общение. На протяжении своей работы Бёрк сравнивает писаную французскую конституцию с неписаной английской, и сравнение оборачивается не в пользу первой. Английская конституция является органической, поскольку вытекает из «обстоятельств страны и из положения собственности», тогда как конституция французская является декларативной: «нововведение не есть реформа». Но значимы не только и не столько сами тексты, сколько практика их применения, и поэтому «реальное право создается помимо законов». С этой точки зрения, попытки улучшить социальный быт с помощью законодательных реформ бессмысленны — «нужно бороться против пороков, а не против понятий». В социальном и правовом развитии важна преемственность, связь с прошлым, которая была произвольно нарушена французской революцией, в результате чего были расшатаны основы социального строя. По причине разрушения строя общество уже не в состоянии поддерживать органический порядок; так что появление диктатора уже не встретит в обществе отпора, поскольку общество утратило способность действовать совместно, распавшись на массу индивидов: что через несколько лет случилось во Франции в связи с захватом власти Наполеоном. Для Бёрка идеал — это консерватизм, суть которого он сформулировал как «сохранение и улучшение» в противовес принципу разрушения, господствующему в революционной идеологии.

Дополнительная литература к 11.3

Берк, Э. Размышления о революции во Франции и заседаниях некоторых обществ в Лондоне, относящихся к этому событию / Э. Берк. — М., 1993.

Де Местр, Ж. Санкт-Петербургские вечера / Ж. де Местр. — СПб., 1998 (Беседа первая. С. 5—47).

Медушевский, А. Н. Социология права / А. Н. Медушевский. — М., 2006 (глава 1, раздел 2 «Консерватизм: сохранение действующего права во имя верности традиционным ценностям»).

Контрольное задание к 11.3

Какими событиями в общественной жизни можно объяснить рост и падение консервативных настроений, скептического отношения людей к правовым ценностям? Обсудите основные положения критики французскими традиционалистами идеи естественных и неотчуждаемых прав человека, сопоставьте эту критику с теми критическими замечаниями, которые в наши дни консервативно настроенные мыслители высказывают по отношению к правам человека.