Восьмая решающие сороковые

Десятилетие с небольшим, последовавшие после звездного 1936 года, оправданно называть временем накопления опыта в различных областях жизни Америки. Сказанное относится и к общественному мнению: те группы, что были причастны к его изучению и формированию, вырабатывали необходимые технологии и осмысляли полученные результаты; общество в целом осваивало регулярные зондажи мнений как новый элемент политики и информационной среды; власть пыталась понять, зачем ей надо знать установки населения и в какой мере их следует принимать во внимание при проведении внутренней и внешней политики. Опросы населения стали составной частью политической культуры страны: происходило формирование современного типа американской демократии. Владельцы средств массовой информации, финансировавшие развитие этого инновационного социального проекта, задумывались о том, как наиболее эффективно использовать оказавшийся в их распоряжении новый инструмент изучения установок и поведения населения и как в этих условиях не только усилить свою роль в обществе, но и повысить властный потенциал близких им политических сил. Для социальных исследователей — социологов, историков, психологов — открылась возможность по-новому, на базе статистики мнений, рассматривать традиционные для своих наук проблемы и формулировать множество новых задач, в том числе междисциплинарных. Рекламодатели и создатели рекламы увидели в технологии выборочных опросов, в успешных электоральных прогнозах эффективное средство изучения потребителей и, следовательно, активизации рынка; успехи полстеров усиливали оптимизм бизнеса.

В военные и первые послевоенные годы были опубликованы книги, вскоре признанные классикой в сфере изучения общественного мнения. Они содержали анализ опросной статистики и, что в те годы было крайне важным, тщательное описание технологии проведения опросов. Возросшее понимание населением процедур сбора и анализа информации повлекло за собою рост доверия общества к деятельности первого поколения полстеров.

Уже в начале 1940;х годов опросы общественного мнения стали составной частью политической жизни страны и заметным элементом коммуникационной среды. В этом отношении представляются интересными итоги «опроса об опросах» — одного из первых представительных исследований, в котором выяснялось, знает ли население страны о самом факте зондажей общественного мнения. Интервьюирование было проведено в конце 1944 года кэнтриловским OPOR, выборка репрезентировала взрослое население страны¹.

Шестьдесят лет назад более половины американцев (56%) что-либо слышали об изучении в стране общественного мнения. Тем, кто знал об этом, предлагалось назвать одну или несколько организаций, проводящих опросы. По степени известности всех заметно опережал Институт Гэллапа, его назвали 60% респондентов. Один из десяти человек (11%), слышавших об опросах, знал про роуперовскую систему зондажей общественного мнения, и несколько меньшая доля респондентов (7%) вспомнила об опросах Кроссли.

Кроме того, было упомянуто около 40 газет, журналов и коммерческих служб, проводивших локальные и общенациональные зондажи общественного мнения. В частности, назывались: «New York Daily News», «Chicago, Minnesota Poll», «Chicago Tribune», «Time Magazine», «Newsweek», «Reader's Digest», «Detroit News», «New York Herald Tribune», «Ladies' Home Journal», «The New York Times», «Saturday Evening Post», «Woman's Associated Press», «Atlanta Forum», «Babcock's Financial», «Collier's», «Des Moines Register», «Pathfinder», «Farming» и ряд других.

Ниже рассматривается статистика мнений респондентов, знавших о проведении опросов в стране, поэтому сумма приводимых процентных распределений голосов равна 100%.

Вот один из ключевых вопросов: «Вы регулярно следите за результатами опросов общественного мнения в какой-либо газете или журнале?». Ровно половина (50%) знавших об опросах не следила за публикациями, вторая половина — постоянно или эпизодически читала сообщения о результатах опросов в прессе. Преобладающее большинство (68%) знавших о проведении в стране опросов (21% всего населения) считали, что полстеры публиковали «честные» данные, 12% исходили из того, что опросы делались в интересах тех или иных партий или в пользу тех или точек зрения, наконец, 20% не имели определенного мнения по этому поводу.

Особая тема — доверие к итогам опросов электоральных и касающихся отдельных сторон жизни общества. Приводимые данные говорят о том, что это доверие существовало. Задавались следующие вопросы:

«Некоторые организации, проводящие опросы, часто делают прогнозы итогов выборов. Каково ваше общее впечатление относительного того, насколько хорошо они это делают: вы думаете, что, как правило, их прогнозы в основном верны или вы думаете, что они не очень удачны?».

«Вы думаете, что результаты опросов по проблемам, не относящимся к выборам, например по проблемам труда или международным отношениям, обычно в основном верны или вообще неверны?».

И вот, возможно, один из главных выводов исследования: семь человек из десяти (73%), имевших представление о проведении опросов общественного мнения в стране, признавали это нужным и важным делом и лишь крайне незначительная доля респондентов (6%) отзывалась об опросах критически.

В целом рассматриваемый отрезок времени может быть разделен на три примерно равных интервала: довоенные время, период участия США во Второй мировой войне и несколько послевоенных лет. За эти годы выборочная технология изучения мнений и сообщество полстеров прошли сквозь огонь, воду и медные трубы и выдержали все эти испытания. Из огромного множества происходивших событий для направленного анализа я отобрал те, которые представляются мне важнейшими, определившими последующий характер изучения общественного мнения в США.