Тобольские митрополиты и церковная жизнь

В силу постоянных перемен в административном управлении Сибирью роль церковных структур и возглавлявших их иерархов была очень велика. Самостоятельная Сибирская и Тобольская епархия была учреждена в 1620 г. и сразу получила ранг архиепископии, а с 1668 г. — митрополии. Через 100 лет, в 1768 г., вместо митрополита был назначен простой епископ с титулом Тобольский и Сибирский, но с 1792 г. епархию возглавляли архиепископы. Тобольским архиереям подчинялась вся Сибирь до Енисея включительно, и только Восточная Сибирь имела собственных архиереев. Ее центром был Иркутск, где в 1707—1714 гг. существовало викариатсгво, а в 1727 г. была учреждена постоянная епархия, возглавляемая епископами иркутскими и нерчинскими. Ни в Енисейске, ни в Томске в рассматриваемый период самостоятельных епархий не было, вся Средняя Сибирь подчинялась тобольским архиереям. Эта ситуация сохранялась до середины 1820-х гг.: самостоятельная Томская епархия была учреждена лишь в 1832 г., Камчатская — в 1840 г., Енисейская — в 1861 г.

Церковные иерархи — архиереи и настоятели монастырей (рис. 1.2) — выступали важнейшими заказчиком храмов до середины XV111 в.

Рис. 1.2. М. А. Васильев. Портрет Иркутского епископа Вениамина (1807; Иркутский областной художественный музей).

Первые каменные здания Сибири были построены по заказу митрополита Павла, занимавшего кафедру с 1679 по 1692 г. До назначения в Тобольск он был архимандритом Спасо-Евфимиева монастыря в Суздале (1663—1671), затем — московских Симонова (1671 — 1674) и Чудова (1674—1679) монастырей. Он принимал участие в Соборе 1667 г., осудившем патриарха Никона, а став главой крупнейшего кремлевского Чудова монастыря, возглавил Патриарший судный приказ (Патриарший разряд) и был духовником царевны Софьи. Его пребыванием в Кремле и связями с царской семьей во многом объясняются выбор образца и возможность приглашения мастеров для строительства собора Успения (св. Софии) в Тобольске. Строительство при Павле было интенсивным: помимо Софии были построены другие здания и стены Софийского дома, городской и монастырский соборы в Тобольске, тобольские приходские церкви и храмы в с. Абалак.

Главной проблемой Сибири на протяжении всего рассматриваемого периода был низкий моральный и интеллектуальный уровень паствы и особенно духовенства. Например, игумен Феодосий в 1683 г. писал митрополиту с Селенги, что «попы, оставя церкви Божия, живут у часовень самовольством», а «церкви стоят без пения». Характерны заголовки многих дел в Тобольском архиве: «о краже священником у новокрещенного остяка бобровых и беличьих шкурок»¹, «о священнике совершавшем в пьяном виде обряд погребения и уронившем мертвое тело из гроба на пол церкви, и других его непорядочных поступках»^[1][2], «о священнике потерявшем в драке крест»^[3] и др. В 1687 г. митрополит Павел приказывает следить за священниками, «чтоб они в два голоса не говорили, выжидали бы концев и бесчинства никакого не чинили, и не кощуняли, и в кабаки не ходили, и не пили, и не бражничали». Зачастую не лучше были и представители власти, одного из которых — тобольского воеводу Михайлу Васильевича Приклонского — митрополит даже предал анафеме «за презорство, гордость, неистовое житие, за блудодеяние, за непристойные и порочные слова». Внутренние проблемы церковной жизни были особенно видны именно в Сибири, так как проявлялись на фоне сосуществования официального православия с мощным старообрядчеством, исламом и верованиями местных народов. Влияние старообрядцев было столь сильным, что однажды митрополит Павел при выходе из собора после литургии подвергся публичному оскорблению за то, что совершал службу по исправленным книгам. Борьба с ними велась всеми силами и средствами. В 1684 г. вышел указ о наказании не только старообрядцев, но и всех, кто им помогал или не доносил. Продолжало действовать распоряжение сжигать тех, кто не отрекался от своей веры после троекратной пытки, что провоцировало массовые самосожжения; например, в 1679 г. по призыву попа Дометиана сгорело до 1700 чел. Ислам, в отличие от старообрядчества, не был запрещен, но отношение к нему со стороны официальной Церкви было достаточно жестким. Митрополит Павел предлагал разрушить в Тобольске татарские мечети и выселить татар за город; татары же постоянно жаловались на попытки насильственного крещения. В данном случае правительство не поддержало митрополита: цари прямо запретили ему насильственное крещение и предлагали крестить лишь «добровольно хотящих», «чтобы тем тобольских татар и бухарцев и иных земель приезжих иноземцев не ожесточить». В теории сам Павел придерживался тех же взглядов: в грамоте 1681 г., данной им игумену Феодосию и иеромонаху Макарию при отправлении их из Москвы в Даурскую область на Селенгу, он советует «приводити к тому святому Божьему делу иноверцев без тчеславия и гордости … без всякого озлобления … чтоб от каких слов строптивых иноземцев чем не отлучити, а от святого дела не отвратити».

Из-за всех этих трудностей назначение на самую далекую в России кафедру стало настоящим наказанием для архиереев. Преемником Павла был Игнатий Римский-Корсаков (ок. 1639—1701, на кафедре 1692—1700), архимандрит московского Новоспасского монастыря, церковный писатель и борец с расколом. Его развернувшаяся было деятельность по упорядочению церковной жизни и миссионерству среди старообрядцев натолкнулась на сопротивление воеводы Андрея Федоровича Нарышкина (двоюродного дяди царя Петра), которого в 1697 г. Игнатий отлучил от церкви. В 1699 г. он прибыл в Москву, где вступил в конфликт с патриархом Адрианом, был уволен на покой под предлогом сумасшествия и вскоре умер.

Петр I понимал важность просвещения Сибири, и 18 июня 1700 г. повелел киевскому митрополиту Варлааму «поискать в малороссийских городах и монастырях из архимандритов и игуменов человека не только доброго и благаго, непорочного жития, но и ученого, дабы он, будучи митрополитом Тобольским мог, с Божьей помощью … закоснелых человек приводить к познанию истинного Бога». В декабре 1700 г. два кандидата — архимандрит Димитрий Туптало (1651 — 1709) и епископ Переславский Захария Корнилович были вызваны в Москву; в марте 1701 г. будущий святитель Димитрий Ростовский, автор «Книги житий святых» (Четьи-Минеи), поразивший Петра своим похвальным словом, был назначен митрополитом. Он стал первым в череде ученых украинцев, занимавших сибирскую кафедру с 1700 по 1768 г. Из-за распутицы и болезни Димитрий, однако, не поехал в Сибирь и поселился в Чудовом монастыре. Как сообщает житие, Димитрия посетил Петр I и, учитывая его слабое здоровье и необходимость закончить работу над знаменитыми Четьими-Минеями, отменил указ о назначении в Тобольск. 4 января 1702 г. на сибирскую кафедру был поставлен эконом Киево-Печерского монастыря Филофей Лещинский (1650—1727), 4 апреля 1702 г. прибывший в Тобольск.

Святитель Филофей — самый яркий из тобольских архиереев, сыгравший ключевую роль в развитии храмостроения Сибири. При вступлении Филофея в управление Тобольской епархией по всей Сибири было только 160 храмов, а за 25 лет его управления число их увеличилось до 448. При активном личном участии митрополита были построены городской собор в Тюмени и комплекс его личной резиденции — Троицкого монастыря. В Тобольске главными строениями в это время стали светские сооружения (гостиный двор, кремлевские стены), но также были возведены два приходских храма и заложены еще два (один из них — в Абалаке).

Одной из важнейших забот святителя было просвещение. Уже в 1703 г. митрополит открыл в Тобольске духовную школу; правда, на прошение открыть типографии он получил отказ царя. В 1705 г. был создан театр, где ставились и духовные драмы митрополичьего сочинения. «Славные и богатые комедии делал, и когда должно на комедию зрителям собираться, тогда он, владыка, в соборные колокола на сбор благовест производил»¹. «Такой был охотник писать стихи, что писал их (вследствие пришедшей какой-либо мысли) на пробелах деловых бумаг и на поступавших на него конвертах»^[4][5]. По свидетельствам современников, «нравом |он| был тих, весьма снисходителен ко всем и тщеславия весьма не имел». Царь Петр очень ценил Филофея и гак ответил на известие о его желании уйти с кафедры по старости: «Буде же еще может, лучше [бы] он был». В 1711 г. митрополит Филофей ушел на покой в основанный им тюменский Троицкий монастырь и принял схиму под именем Феодора, что позволило ему сосредоточиться на миссионерской деятельности. В 1712—1719 гг. он ежегодно совершал трудные миссионерские поездки на землях по Оби и Иртышу, позже — на Томь и Кеть, Енисей до Туруханска и на Байкал до Селенгинска. В 1726 г., когда Филофею было более 75 лет, он совершил последнюю миссионерскую поездку, достигнув далекого Обдорска (ныне Салехард). В 1715 г., после смерти своего преемника, митрополита Иоанна, схимитрополит Феодор был принужден вернуться к управлению епархией и в 1717 г. официально занял кафедру, но в 1720 г. снова ушел на покой в свой монастырь, где скончался 31 мая 1727 г. Он завещал похоронить его перед входом в храм, «дабы входящие попирали ногами прах мой, обуявший соль земли».

Преемники Филофея — святители Иоанн Максимович (1651 — 1715, митрополит с 1711 г.) и Антоний I Стаховский (1660—1740, митрополит с 1721), и их преемник Антоний II Нарожницкий (1690-е — 1748, митрополит с 1742) — с большим или меньшим успехом продолжали основные направления его политики: борьбу со старообрядчеством, миссионерство, образование. Митрополит Иоанн был автором целого ряда сочинений, в том числе поэтических. Антоний I, подобно своему предшественнику Иоанну, занимал до Тобольской Черниговскую кафедру, где активно занимался книгоизданием; по его распоряжению и иод его руководством в 1716 г. был сделан перевод «Истории» Тита Ливия. На момент смерти его библиотека насчитывала 382 тома; часть ее осталась в тобольском архиерейском доме, остальное было распределено среди духовенства Черниговской и Сибирской епархий. Позднее митрополит Антоний II, сделавший решительные усилия для возрождения захиревшей Тобольской семинарии, выкупил часть этих книг и передал их в семинарию. О серьезности отношения Антония II к образованию духовенства свидетельствует тот факт, что после смерти иркутского епископа Иннокентия II в 1747 г. он настоял на временном упразднении кафедры, «дабы там по недостатку ученых людей не разводились худые попы».

Назначение митрополитом Сильвестра Гловацкого (с 1749 по 1755, умер в 1760), архимандрита свияжского Богородицкого монастыря, имевшего большой опыт в обращении в христианство (часто насильственном) казанских татар, было попыткой перенести этот опыт на сибирских татар. Одним из главных камней преткновения было наличие татарской слободы в нижнем Тобольске, где татары жили в непосредственном соседстве, а то и вперемешку с русскими. По донесению одного из священников, во время Великого поста, когда православные шли в церковь, татары «творили своей новый год, отправляли пиршества, разнося по улицам из юрты в юрту свою вароядину». Еще святитель Филофей просил царя издать указ, «чтобы в Тобольску мечетем татарским между церквами Божиими и житию их татарскому с христианы не быть, потому что от мечегев церквам Божиим бывает перешкода», однако правительство в целом ограничилось указанием, «чтоб они, живучи на старых своих местах меж русскими людьми, близко церквей Божьих, во время Божественного пения, не кричали, бесчинства никакого не чинили, а как бывает по Тобольску шествие со святыми иконы на водосвящение и прилунится идти с теми святыми, теми местами, где они иноземцы живут, а они будут на улицах против тех же дворов, и они б в то время там стояли, со страхом, вежливо, без шапок, и смехотворения и бесчинства не чинили». В 1752 г. по инициативе митрополита в центре татарской слободы была спешно выстроена церковь Захарии и Елизаветы, что вызвало протест татар. Они устроили в стоявшей по соседству юрте «явного ругателя тайны святого крещения и развратника новокрещенных от христианской веры татарского абыза Нурлы Сеитова», как его назвал в донесении от 1754 г. сам митрополит, мечеть, где «упоминанием Магометова имени чинили великогласный крик и явнособлазнительиые христианам мольбище». Правительство и на этот раз отказалось насильственно переселять татар. Не исключено, что именно с подобной политикой митрополита связаны предпринятые им масштабная перестройка церкви и строительство колокольни в Абалаке — на месте важной победы Ермака над татарами и связанного с ней явления чудотворной иконы Богоматери. По-видимому, конфликтность политики митрополита Сильвестра послужила одной из причин того, что в декабре 1755 г. он был переведен в Суздальскую епархию и покинул Сибирь.

• [1] ГУТО ГАТ, ф. 57 on. 1 д. 2282 (1757 г.).
• [2] ГУТО ГАТ, ф. 57 оп. 2 (1764 г.).
• [3] ГУТО ГАТ, ф. 57 оп. 2 (1765 г.).
• [4] Сулоцкий А. Описание краткое всех церквей, сущих в городе Тобольске, и пространноеТобольского Софийского собора. М., 1852. С. 155.
• [5] Здесь и далее цит. по: Дубииский С. Р. К вопросу о роли Филофея Лещинского в развитии культуры Сибири в XVIII в. // Общественно-политическая жизнь дореволюционнойРоссии: сб. науч. трудов. Тюмень, 1990. С. 91—92.