Психология экспериментальных отношений и взаимодействий

Психологический эксперимент, безусловно, предполагает общение экспериментатора и испытуемого, так как он в отличие от естественнонаучных опытов является совместной деятельностью людей. Это взаимодействие и коммуникация создают в экспериментальной среде дополнительную субъективную переменную, которая складывается из личностных особенностей психолога, испытуемого и самого процесса взаимоотношений, что предполагает учет психологии самого психологического эксперимента. Оптимизация этих отношений и взаимодействий и является важнейшей задачей экспериментатора, однако нередко служит основой для различного рода спекуляций из области эпистемологического фаллибилизма^[1].

Еще в 30-х гг. XX в. С. Розенцвейг впервые указывал на наличие социально-психологических условий, искажающих экспериментальные результаты. Он обратил внимание на проявление ошибок психолога в отношении наблюдаемого субъекта, ошибок мотивации и ошибок, связанных с пристрастным восприятием испытуемым личности экспериментатора.

В научной литературе отмечено довольно большое количество социально-психологических сторон и условий, влияющих на ход и результаты экспериментальной работы психолога¹. При этом первым аспектом является социально-культурный статус человека и его происхождение. Так, например, Ф. Гальтон (F. Galton), используя тесты способностей, выявил наличие так называемого влияния наследственности на ментальность личности. Вторым аспектом рассмотрения влияния коммуникативной составляющей эксперимента является влияние самой ситуации обследования, которая отражается на поведении испытуемых. В частности, исследование поведения детей в процессе психологического тестирования выявило, что дети более эмоционально реагируют на экспериментальные пробы, их психологические особенности больше зависят от ситуации, чем у взрослых, а также наиболее значимыми в их поведении являются «фантазийность» или процессы воображения^[2][3]. В этом смысле показательны инструктивные указания на ограниченное применение полиграфных проверок в отношении детей и подростков^[4].

Третьим аспектом влияния коммуникации на психологический эксперимент является мотивация испытуемых. Так, М. Т. Ори (М. Т. Огне) считал^[5], что испытуемые стремятся к оказанию помощи экспериментатору в подтверждение его гипотезы, поэтому строят с ним отношения и ведут себя соответствующим образом. По мнению других исследователей, испытуемые наилучшим образом относятся к эксперименту для получения более высокой оценки. Есть мнение, что некоторые испытуемые стремятся не поддаваться экспериментальному давлению и оставаться независимыми, а иногда даже проявляют активное противодействие. Четвертый аспект — это то, что само участие в эксперименте формирует у испытуемых ряд поведенческих и коммуникативных стереотипных реакций.

Представляет определенный интерес типология коммуникативных артефактов, изложенная Ж. Годфруа (J. Godefroid)^[6]:

• — эффект плацебо^[7]: когда испытуемые убеждены в эффективности предлагаемого экспериментального воздействия или режима, у них часто наблюдается желаемый эффект, хотя само воздействие и режим никакого действия не оказывают;
• — эффект Хоторна: одно лишь участие в эксперименте оказывает на испытуемых такое воздействие, что эффект получается именно такой, какого ожидает экспериментатор;
• — эффект аудитории: публика, присутствующая на эксперименте, даже пассивная, ускоряет процесс научения испытуемых (после понимания ими алгоритма работы);
• — эффект Финеаса Т. Барнума: склонность людей принимать за чистую монету описания или общие оценки своей личности, которые преподносятся под научным, магическим или ритуальным соусом.

Пятым аспектом коммуникативного искажения результатов исследования служит стремление испытуемых к самопрезентации. На это указывал и Л. Б. Кристиансен (Christiansen), который подчеркивал наиболее сложную систему контроля этого аспекта ввиду сочленения его с мотивацией испытуемого, его комплиментарной проекцией¹, ситуативными элементами экспериментальной среды, социального одобрения и подкрепления и пр.

Шестой аспект коммуникативного влияния на эксперимент относится к личности исследователя. Это прежде всего так называемый эффект Пигмалиона² (или эффект Розенталя), суть которого заключается в том, что исследователь, твердо убежденный в обоснованности и верности своей гипотезы, непроизвольно воздействует на испытуемых так, что они действуют в подтверждение ее.

Седьмой аспект, который исходит от экспериментатора, — это эффект первого впечатления, т.с. при оценке характера личности испытуемого значительную роль играет первое впечатление, а объективные факты, полученные в результате эксперимента и противоречащие созданному первичному образу, нередко не учитываются и субъективно отбрасываются.

Восьмым аспектом влияния экспериментатора на исследовательскую коммуникацию и результаты эксперимента является технология анализа и обобщения полученных данных. Л. Бергер (Berger) указывает^[8][9][10] на следующие ошибки исследователя: занижение очень высоких результатов, избегание крайних оценок, завышение значимости одного показателя, на основании которого делается общий вывод, влияния происходящих событий и актуальных обстоятельств и др.

Девятым коммуникативным фактором, снижающим валидность психологического эксперимента, являются личностные характеристики, актуальное состояние и настроение исследователя. В. Н. Дружинин приводит следующий перечень^[11]: биосоциальные качества (пол, возраст, раса, культурно-религиозная и этническая принадлежность и др.), психосоциальные качества (интеллект, тревожность, агрессивность и др.) и ситуационные переменные (знакомство с испытуемым, уровень экстремальности условий и пр.).

Функция оптимального взаимодействия в эксперименте заключается в выявлении исходных и прогностических коррелят между особенностями человека, условиями исследовательской деятельности и перспективой достижения оптимальных результатов в данной экспериментальной системе. Взаимодействие предполагает также оптимальную интеракцию психолога и испытуемого в ходе исследовательского акта.

В науке выявлены и определены психологические механизмы реализации функции взаимодействия или управления объектом взаимодействия в процессе эксперимента. Основной целью оптимизации коммуникации и взаимодействия в ходе исследования является продуктивность. В качестве продуктивности выступает адекватность оценивания испытуемых при выявлении неких маркеров (признаков, индикаторов и показателей) объективности психологического измерения.

Системный характер психологического исследования предполагает по крайней мере 1) построение структуры исследовательских целей и задач (иерархия и взаимоподчиненность); 2) разработку методов и средств их реализации; 3) осуществление намеченных задач с использованием определенных средств и методов^[12].

Экспериментально-психологическая система как система взаимодействия субъекта и объекта в рамках процедуры оценивания существует в континууме межличностной коммуникации и управления объектом исследования. Субъектом экспериментально-диагностического процесса является психолог-исследователь, осуществляющий управление объектом оценивания в целях формирования оптимальных внешних и внутренних условий развития и успешной реализации экспериментальных задач. Объектом этого процесса являются испытуемые (персонал, отдельный сотрудник, обучающийся и др.). Именно оптимальное взаимодействие (успешная коммуникация) субъекта и объекта обеспечивает адекватное оценивание, экспертизу и контроль развития экспериментального процесса и поэтому является механизмом реализации функции оценивания исследуемых переменных.

В основу реализации функции оптимального экспериментального взаимодействия положен ряд психологических механизмов, к которым можно отнести:

• 1) механизм развития компетентности субъекта взаимодействия;
• 2) механизм обратной связи в процессе взаимодействия (удовлетворенность результатами исследования, приобретение уверенности в себе, интерес самопознания, стремление развить в себе необходимые психологические качества, достичь каких-либо высот и т. д.);
• 3) механизм виртуальной самореализации и психологической защиты в ходе исследования;
• 4) механизм эмпатии;
• 5) механизм моделирования процесса субъект-субъектного взаимодействия в процессе эксперимента;
• 6) механизм учета статусных характеристик объекта взаимодействия;
• 7) механизм отражения в психологическом исследовании мотивации объекта взаимодействия;
• 8) механизм категоризации, т. е. учета групповых характеристик в ходе эксперимента;
• 9) механизм манипуляции, т. е. скрытое побуждение объекта взаимодействия к переживанию отдельных экспериментальных состояний, нацеливанию на адекватное выполнение эмпирических действий для достижения субъектом взаимодействия психологических целей (рис. 9.2).

Механизм развития компетентности субъекта взаимодействия реализует две важнейшие функции субъекта психологического эксперимента: во-первых, функцию оптимизации коммуникации психолога и испытуемого, нацеленную на формирование у объекта исследования установки и мотивации на продуктивное сотрудничество в ходе процедуры оценивания изучаемых переменных, и, во-вторых, качественную разработку и использование адекватных психологических средств и методов оценки.

Рис. 9.2. Группа психологических механизмов экспериментального.

взаимодействия Механизм обратной связи в процессе взаимодействия обеспечивает у объекта исследования благоприятное впечатление от процесса и результатов обследования, чувства удовлетворенности результатами эксперимента, уверенности в себе, интерес к самопознанию, стремление развить себя в личностном и профессиональном плане и достичь намеченного уровня и т. д. Такой механизм включается в тех случаях, когда эксперимент построен с учетом важных принципов нравственно-этического плана, умения психолога расположить к себе испытуемого, убедить его в необходимости данного психологического акта, суметь грамотно построить коммуникативно-диагностическую процедуру оценивания. Механизм обратной связи дает возможность выяснить проблемы и ошибки в построении эксперимента и помогает выработать оптимальную тактику и стратегию ее совершенствования.

Механизм виртуальной самореализации и психологической защиты в ходе психологического эксперимента реализует основную функцию испытуемого — стремление к оптимальной самореализации в условиях любой деятельности, в том числе в процессе психологического исследования. Человек в рамках психологического эксперимента приобретает и осваивает новый для себя статус — статус испытуемого. Защитные психологические механизмы мобилизуют волю и изменяют эмоциональномотивационный фон его поведения согласно собственным представлениям человека. Его самореализация в данной исследовательской ситуации заключается в создании некой виртуальной самопрезентации в новой эмоционально значимой ситуации. Защитные психологические механизмы включаются не только под воздействием внутренних причин, но и благодаря социальному окружению, а также согласно ролевому положению человека в социальной и профессиональной сферах, т. е. человек реализуется в экспериментальном контексте виртуально, гак как находится во власти эгозащитных механизмов. Но эта защищенность, служащая, как правило, источником артефактов, должна успешно вскрываться экспериментальными средствами. Более того, данный механизм в качестве побочной переменной должен закладываться в качестве константы в структуру инструмента эмпирического измерения. Так, по нашим данным, социометрические процедуры, очные анкеты, прямые опросники и т. п. не являются эффективными средствами оценки социально-психологических феноменов в реальных коллективах. В данной ситуации защитные механизмы настолько сильны, что общий мотивационный фон становится наиболее устойчивым и значимым фактором, влияющим на внутреннюю валидность исследования, и активно подавляет даже наиболее стойкую создаваемую экспериментатором установку на продуктивное сотрудничество с испытуемыми. В данной ситуации оптимальным выходом является применение проективных техник и методов, а также активное осуществление форм «маскировки» эксперимента.

Механизм эмпатии реализует эмоционально-мотивационный аспект функции взаимодействия в процессе психологического исследования. Он имеет социально-личностное значение, так как касается эмоциональной стороны достижения состояния конгруэнтности психолога, производящего исследование, и испытуемого, участвующего в нем в качестве активного объекта. В теории личности Г. С. Салливана (S. Sullivan) коннотацией термина «эмпатия» является невербализуемый скрытый коммуникативный процесс, посредством которого отношения, чувства и суждения передаются от человека к человеку без открытой вербальной публикации. Эмпатия характеризуется проявлением викарной эмоциональной реакции на эмоциональные переживания другого человека, которая или отражает эмоции, или подражает им¹. То есть эмпатия основывается на витальном (глубинном) психологическом механизме — подражании. Эмпатия как механизм, с одной стороны, включена в реализацию целей психологического исследования и решает задачу мотивирования испытуемых на продуктивную работу в сотрудничестве с экспериментатором, а с другой стороны, может служить источником артефактов, связанных с проявлением, например, эффекта Пигмалиона (эффекта Розенталя)^[13][14].

Таким образом, механизм эмпатии играет одну и главных ролей в системе эффективного взаимодействия психолога и испытуемого в оптимизации процесса экспериментального исследования.

Механизм моделирования процесса субъект-субъектного взаимодействия реализует функцию отражения в практической оценке эмпирически деятельного акта. Моделирование взаимодействия осуществляется на планово-алгоритмической основе. Процесс обследования и контроля должен строиться так, чтобы испытуемый психологически включался в свою привычную жизнедеятельность, находясь в искусственных условиях эксперимента. Модель заставляет испытуемого не только прочувствовать ситуацию реальной оценки его действий и поступков, но и приобрести (развить) опыт виртуального личностного развития в прогнозируемых условиях. Так, по нашим данным, применение методов, основанных на теории системно-ситуативного анализа деятельности, когда испытуемые при помощи специальных методик анализируют профессиональные ситуации, то, с одной стороны, осуществляют оценку реальных действий, а с другой — формируют способность к креативному поведению, уясняют типовые алгоритмы и модели действий в рамках оптимизации жизнедеятельности.

Механизм учета статусных характеристик объекта взаимодействия реализует принцип (функцию) индивидуально-личностного подхода в психологии. В условиях реальных межличностных отношений психологическая экспериментальная процедура соотносится с ролью и статусом каждого члена группы. Например, руководитель подразделения выполняет управленческие функции, мобилизует и организует подчиненных на продуктивное выполнение плановых и ситуативных (текущих) заданий. Построение взаимодействия с ним в рамках эксперимента должно основываться на обеспечении прочной обратной связи исследовательского акта в форме консультации его по социально-психологическим аспектам управления коллективом, повышения качества и темпов решения служебных задач и эффективности функционирования подразделения в целом. Неформальные лидеры требуют к себе особого подхода. Здесь важно не просто оценить и прописать траекторию качественного взаимодействия, но и обеспечить поддержание имиджа лидера в глазах остальных членов группы.

Механизм отражения в эксперименте мотивации объекта взаимодействия реализует оптимизацию взаимоотношений между субъектом и объектом исследования. Прежде всего оптимизация касается учета экспериментального воздействия психолога на испытуемого относительно уровня и силы мотивации человека в ситуации обследования. Признаки мотивации могут проявляться в высказываниях испытуемых, их действиях или поведении. Поэтому в ходе эксперимента осуществляется непрерывное наблюдение за поведением и действиями испытуемых¹.

Наблюдение за поведением испытуемых во время психологического тестирования и регистрации данных имеет большое психологическое значение. Оно включает оценку осанки, позы во время выполнения тестов, скорости движений, частоты дыхания, спонтанные высказывания, характер вопросов и уточнений инструкции и др. Эти признаки дают возможность судить об общей установке или настроении объекта исследования. Испытуемый во время выполнения заданий может проявить, по мнению А. Кэйдис (A. Keydis)^[15][16], по крайней мере две тенденции поведения. Одна отражает стремление индивида как бы «отгородить» себя от задания («дистанция»), а другая — демонстрация полного участия в процессе обследования («вовлеченность»).

«Дистанция» проявляется в вербальной и (или) невербальной формах. Вербализация «дистанции» может заключаться в признаках замешательства, избегания самостоятельных действий и тем самым перекладывания ответственности на психолога. Вопросы: «Как мне это сделать?», «Для чего этот тест?» и др. — направлены на то, чтобы сам испытуемый оставался вне ситуации. Невербальная «дистантная» тенденция характеризуется манерой поведения. Испытуемый может держаться от бланков с тестами на большом (насколько это возможно) расстоянии, либо держать руку за спиной, либо использовать карандаш, ручку или другие инструменты, как будто они не нужны. Дистантная тенденция может также выражаться в суетливом, беспорядочном движении рук, быстром переключении внимания, неловкости в движениях, в попытках манипуляции или использования стереотипного поведения (например, рисование геометрических фигур на бланке) и др. Дистантность снижается по степени роста мотивации человека к обследованию. Сама дистантность имеет различную глубину собственной мотивации. Это может быть и инфантильный негативизм, и осторожность, и неудовлетворенность, и даже прямая враждебность.

Вовлеченность в отличие от дистантное™ характеризуется готовностью испытуемого сразу же погрузиться в процесс эксперимента. В жестах, мимике, позах, в движениях всего тела, в репликах при проявлении тенденции вовлеченности просматривается выражение гнева или восторга, к ритмичным движениям присоединяются ладони, плечи и спина. Мотивация тенденции вовлеченности может представляться стремлением к удовольствию и удовлетворению или проявлениями враждебности и агрессии.

Механизм категоризации, т. е. учет групповых характеристик, также влияет на оптимизацию взаимодействия испытуемого и психолога в ходе психологического эксперимента. Так как исследование включает в свою структуру методы и средства социального оценивания коллективов, то большое значение имеют групповые и межколлективные отношения, существующие в жизни. По нашим данным, эффект, создающийся при изучении реальной группы, с одной стороны, способствует повышению внешней валидности исследования, а с другой — искажает результаты. По мнению Ж. Годфруа, при проведении групповых исследований коллективная атмосфера порождает эффект аудиторииУровень авторитета человека в коллективе также способствует изменению общего уровня значений экспериментальных показателей.

Механизм манипуляции реализует процесс скрытого побуждения объекта взаимодействия к переживанию отдельных экспериментальных состояний, нацеливанию на адекватное выполнение эмпирических действий для оптимального достижения субъектом взаимодействия психодиагностических целей.

Следует отметить, что личность как объект психологического эксперимента в рамках функциональной исследовательской конгруэнтности^[17][18] с психологом получает возможность самопреобразования. А. А. Бодалев отмечает, что «личностные влияния на субъект деятельности осуществляются прежде всего через мотивационную сферу и ее социальный компонент, а также через установки, ценности, особенности характера, способствующие или, наоборот, препятствующие выполнению той или иной деятельности»^[19]. Человек в процессе психологического исследования, находясь в статусе испытуемого, особенно при существовании адекватной обратной связи (диагностики, консультации, терапии), приобретает дополнительные знания о себе. Эти знания дают дополнительный импульс расширению рефлексии человека, четкому видению целей и путей самосовершенствования, формирования соответствующей мотивации и организации их претворения в конкретные поступки и деяния, развитию интеллекта, воли и чувств, которые обязательно сопровождаются адекватными этой мобилизации и организации саморегулированием и самоконтролем своих чувств, моторики, своего состояния и самосознания в целом¹. Диагностика делает объект исследования (испытуемого) более компетентным в плане объективизации знаний о самом себе, помогает сформировать у него адекватный образ собственного «Я».

Именно эта конгруэнтная коммуникация с психологом становится важным психологическим механизмом личностного развития человека в целом^[20][21].

Однако коммуникация влечет за собой ошибки и дополнительные воздействия па испытуемых, являясь выраженной причиной артефактов. В. Н. Дружинин приводит 10 способов контроля коммуникативных влияний на эксперимент и его результаты^[22].

Так как процесс общения предполагает как минимум две участвующие стороны, то контроль связанных с ним артефактов осуществляется в направлении влияния испытуемых и экспериментатора.

Контроль влияния испытуемых на искажение экспериментальной коммуникации может быть осуществлен путем: использования «двойного слепого опыта», «метода обмана», способа «скрытого» эксперимента, метода независимого измерения зависимых параметров и контроля восприятия испытуемыми ситуации эксперимента^[23].

Использование двойного слепого опыта, или метода плацебо вслепую, предполагает создание экспериментальной и контрольной групп, которым предлагается определенный стимул в форме маскированного воздействия, причем сам экспериментатор не посвящен полностью в ситуацию, в которой в рамках стимулирования наряду с предъявлением экспериментального стимула предъявляется имитационный стимул. Например, в фармакологии для исследования степени воздействия нового лекарства испытуемым предъявляются новое средство и плацебо. Где лекарство, а где плацебо — непосредственному наблюдателю, который включен в данную систему эмпирических проб и измерений, неизвестно. Об этом знает лишь третий наблюдатель, который организует эксперимент. Описанный метод контроля применяется в целях нейтрализации эффектов Розенталя (эффекта Пигмалиона) и Хоторна.

«Метод обмана» основан на целенаправленном введении испытуемых в заблуждение путем создания ложной гипотезы. Тем самым созданная легенда дезориентирует испытуемых, создавая обстоятельства их искусственного выведения из области истинного исследования. В данном случае коммуникативные искажения не затрагивают экспериментальное воздействие.

«Скрытый» эксперимент предполагает маскировку истинных целей исследования путем вкрапления элементов экспериментального воздействия в естественные условия жизнедеятельности испытуемых. Методы «обмана» и «скрытый» эксперимент связаны с появлением ряда этических проблем, которые для некоторых гуманистически ориентированных психологов считаются непреодолимыми.

Метод независимого измерения зависимых параметров осуществляется в случае предоставленной возможности оценки параметров независимой и зависимой переменных со стороны некоего эксперта или объективной измерительной системы.

Пример. Работоспособность испытуемых может быть зафиксирована путем экспертной оценки их трудовой деятельности руководителями или определения качества и результативности (производительности) их труда поданным отдела технического контроля, отдела учета или бухгалтерии. Тревожность человека выявляется не посредством тестового измерения этого личностного качества, а по данным медицинского осмотра (психиатрической экспертизы степени развития признаков психастении) в рамках плановой диспансеризации.

Сутью независимого измерения зависимых параметров является получение так называемого внешнего критерия и его надежных показателей.

Контроль восприятия испытуемыми ситуации эксперимента обычно осуществляется в процессе постэкспериментальпого интервью¹, в котором испытуемый представляет свое остаточное впечатление о ходе и результатах проведенного эксперимента.

Примером такого метода получения ретроспективной информации является метод последовательной динамической оценки, применявшийся в 1980;х гг. в целях изучения особенностей принятия управленческих решений в экстремальных ситуациях^[24][25].

Контроль влияния самого экспериментатора на искажение экспериментальной коммуникации может быть осуществлен путем упрощения, как отмечает А. Анастази, экспериментальной ситуации и исключения методических изысков^[26], а также посредством автоматизации исследования, участия экспериментатора, не знающего целей эксперимента («двойного слепого опыта»), нескольких экспериментаторов для взаимной коррекции и использования дизайна, позволяющего элиминировать воздействие личности экспериментатора^[27].

В плане контроля артефактов, возникающих посредством коммуникативных искажений, психологам следует помнить об ограничениях, связанных с конкретной экспериментальной ситуацией, а также пониманием ими того, что ни один из методов контроля не может дать исчерпывающего, абсолютно достоверного знания.

• [1] Эпистемологический фаллибилизм — воззрение, основывающееся на утверждении подверженности методологии и методики познания разного рода ошибкам и неточностям (см.:Кэмпбелл Д. Модели экспериментов в социально-психологических и прикладных исследованиях. СПб.: Социально-психологический центр, 2006. С. 326).
• [2] См .'.Дружинин В. И. Экспериментальная психология: учеб, пособие. СПб.: Питер, 2003.С. 48—62; Корнилова Т. В. Экспериментальная психология. Теория и методы: учебник длявузов. М.: Аспект Пресс, 2002. С. 97—107; и др.
• [3] См.: Christensen L. В. Experimental Methodology. Boston, 1980.
• [4] См.: Варламов В. Л. Детектор лжи. М.: Пер Се, 2004.
• [5] См.: Ome М. Т. On the social psychology of the psychologist experiment // AmericanPsvchologyst. 1962. Vol. 17.
• [6] л Годфруа Ж. Что такое психология: в 2 т. / пер. с фр. М.: Мир, 1992. Т. 1. С. 125—126.
• [7] Плацебо (от лат. placebo — понравлюсь) — лекарственная форма, содержащая нейтральные вещества. Применяется для изучения роли внушения в лечебном эффекте исследуемогопрепарата (см.: Советский энциклопедический словарь / под ред. А. М. Прохорова. 4-е изд.М.: Советская энциклопедия, 1987. С. 1012.
• [8] Б. Мюрштайн и Р. Прайер (см.: Бурлачук Л. Ф. Психодиагностика: учебник для вузов.2-е изд. СПб.: Питер, 2008. С. 287—290.
• [9] Пигмалион — греческий скульптор, который, создав статую, влюбился в нее. Он умолялбогов оживить ее.
• [10] См.: Berger L. «Rater errors» in Consise encyclopedia of Psychology. N. Y., 1987.
• [11] Дружинин В. II. Экспериментальная психология. С. 59.
• [12] См.: Забелин П. В., Моисеева II. К. Основы стратегического управления: учеб, пособие.М.: Маркетинг, 1997.
• [13] См.: Большой толковый психологический словарь: в 2 т. / А. Ребер. М.: Вече-АСТ, 2001.
• [14] Годфруа Ж. Что такое психология. Т. 1. С. 125—126; Дружинин, В. II. Экспериментальная психология. С. 56.
• [15] Проективная психология: иер. с англ. М.: Апрель Пресс; Эксмо-Прссс, 2000. С. 361.
• [16] Кэйдис А. И. Рисование пальцами как проективный метод // Проективная психология: пер. с англ. М.: Апрель Пресс; Эксмо-Пресс, 2000. С. 360—362.
• [17] Годфруа Ж. Указ. соч. С. 125—126.
• [18] Конгруэнтность (от лат. congruens, congruentis) — соответствующий, совпадающий (см.:Советский энциклопедический словарь / гл. ред. А. М. Прохоров. М., 1986. С. 617; Большойтолковый психологический словарь. С. 365).
• [19] Бодалев А. А. Вершина в развитии взрослого человека: характеристики и условия достижения. М.: Флинта; Наука, 1998. С. 156.
• [20] Бодалев А. А. Указ. соч.
• [21] См.: Деркач А. А. Методолого-прикладные основы акмеологических исследований //Акмеология: личностное и профессиональное развитие человека: в 5 кн. М.: РАГС, 1999.Кн. 1. С. 162.
• [22] Дружинин В. Н. Указ. соч. С. 53—60.
• [23] См.: Там же. С. 53—55.
• [24] См.: Оте М. Т. On the social psychology of the psychologist experiment // AmericanPsychologist, 1962. Vol. 17.
• [25] Шведки Б. Я. Человеческий фактор в управлении войсками: проблемы и поиски: учеб, пособие. М.: В ПА, 1989.
• [26] См.: Анастази А. Психологическое тестирование [текст]. 7-е изд. СПб.: Питер, 2001.
• [27] См:. Дружинин, В. II. Указ. соч. С. 60.