Политический режим В. Путина

Новый политический режим, связанный с именем нового президента, стал формироваться после президентских выборов 2000 г. Но еще до выборов стал проявляться политический стиль нового лидера, который в значительной степени определил методы и способы осуществления власти. Как пишет В. Согрин: «Путин с момента вступления в президентскую должность… и своим внешним видом, и своим поведением демонстрировал политическую независимость и над партийность, настойчиво утверждая стиль просвещенного авторитаризма. Авторитаризм проявлялся в демонстрации политической воли и определяющей роли нового лидера в выдвижении и одобрении всех сколько-нибудь значимых государственных решений, просвещенный же характер авторитаризма усматривался в желании соединить вождизм и государственничество с либерализмом, твердом неприятии реставрационных идей»^[1].

В условиях, когда общество оказалось социально и идеологически расколотым, в качестве основы государственной политики В. Путиным был избран принцип «социального контракта» — консолидации государства, бизнеса и общества, который позволял ему, с одной стороны, не отказываться от социальных обязательств перед гражданами, с другой стороны — от постулатов либеральной идеологии. Таким общественным компромиссом явилась реформа государственных символов.

Как прагматичный политик, В. Путин демонстрирует готовность к диалогу с представителями всех политических сил, включая оппозиционные. Принцип равноудаленности он использует также в экономической и в конфессиональной сферах.

Подтверждая приверженность демократической направленности преобразований, В. Путин в то же самое время демонстрировал решительность при нейтрализации влияния на власть тех олигархов, которые финансировали и контролировали СМИ, развязавшие против президента пиар-кампанию. Эти события породили беспокойство по поводу положения независимых средств массовой информации в России.

Экономическая программа В. Путина — сделать Россию совместимой с мировым хозяйством, создать общепринятую в мире экономическую среду, обеспечив при этом приток необходимых внутренних и внешних инвестиций. Характеризуя механизм осуществления современной власти в различных сферах, А. Яковлев констатировал: «Экономика либеральная, политика авторитарная»¹.

В ежегодных президентских Посланиях Федеральному собранию акцентировалось внимание на создании условий для высокого уровня жизни в стране, «жизни безопасной, свободной и комфортной», которая возможна только при зрелой демократии и развитом гражданском обществе^[2][3]. Стремление соответствовать «гуманистическим ценностям, широким возможностям личного и коллективного успеха, выстраданным стандартам цивилизации» является, с точки зрения президента, приоритетной задачей России как страны европейской цивилизации^[4].

Однако ряд политологов отмечают несоответствие между официально заявляемыми целями политических преобразований и реальной политической практикой. Так, М. Урнов заявляет о расхождении «между декларируемыми намерениями создать систему устойчивой представительной демократии и постепенным свертыванием на практике начавших было формироваться важнейших элементов представительной демократии — ростков публичной политической конкуренции, осуществляемой по прозрачным и стабильным правилам»¹.

Л. Шевцова считает, что произошел переход от выборного самодержавия при Б. Ельцине к бюрократически-авторитарному режиму, сформированному В. Путиным. Известный отечественный политолог называет бюрократически-авторитарным правление, при котором власть сосредоточена в руках лидера и осуществляется при опоре на бюрократию и силовые структуры. Нередко подобные режимы включают в себя и либералов-технократов, которые придают им импульс развития. Но эти режимы нестабильны и рано или поздно встают перед дилеммой: либо двигаться в сторону демократии, либо жесткой диктатуры^[5][6]. С формированием бюрократически-авторитарного режима, полагает Л. Шевцова, «пространство для укрепления демократического вектора в России катастрофически сжалось. Есть основания опасаться, что в случае экономического и социального кризиса возобладает именно национал-популистский рецепт решения российских проблем»^[7].

Неверие в торжество демократии высказывает и В. Ачкасов: «Постепенно демократия превращается в России в конвенциональную ценность, олицетворяющую „все то хорошее“, что есть „у них“ на Западе и вряд ли возможно у нас…»^[8].

Алексей Кива при характеристике политического режима использует термин «олигархически-бюрократический режим», который опирается на бюрократию и сырьевую олигархию. Опасность такой модели правления А. Кива видит в дезинтеллектуализации власти, в «закупорке механизмов обновления власти», во взаимозависимости элементов системы, которая может легко привести к ее разбалансировке^[9].

Некоторыми политологами стал использоваться термин «управляемая демократия» для характеристики современного политического режима. Данный термин — это косвенный индикатор происходящего. Между тем существуют и прямые признаки отхода нынешней политической системы России от базовых принципов конкурентной политики. Так, практически почти всем российским политологическим сообществом признаются в качестве таковых следующие признаки:

• • резкое ослабление политического влияния региональных элит и большого бизнеса;
• • установление прямого или косвенного государственного контроля над главными телеканалами страны;
• • постоянно нарастающее по масштабам использование «административного ресурса» на выборах регионального и федерального уровней;
• • фактическая ликвидация системы разделения властей;
• • формирование непубличного стиля политического поведения¹. Важной вехой в формировании современного политического режима стали парламентские выборы 2003 г., в результате которых, по выражению Л. Яковлева, «исчезла альтернативность, а вместе с ней и реальный парламентаризм, поскольку демократия без оппозиции нс бывает»^[10][11].

Получив конституционное большинство в Государственной думе, политическая партия «Единая Россия», заявившая о полной поддержке политики действующего президента, имеет неограниченные возможности для осуществления политических и экономических реформ, изменения политической системы общества, что и было продемонстрировано в конце 2004 г. путем принятия федерального закона, изменяющего порядок избрания глав исполнительной власти субъектов Федерации. Увеличение проходного барьера для политических партий с 5 до 7% также трудно назвать демократической мерой.

«…Усилив свой контроль над государством, — констатирует Л. Шевцова, — Путин, и только он, будет ответствен за Россию. Он уже никого не сможет обвинить в своих неудачах. Между тем чем выше ответственность, тем сильнее угроза утратить доверие и поддержку общества в случае провалов и ошибок. Попытавшись переложить ответственность на правительство и парламент, лидер будет лишь подрывать собственный режим, коль скоро все институты являются откровенным продолжением исполнительной власти»¹.

Своеобразие политического режима действующего президента позволило ряду исследователей охарактеризовать его «путинским». А В. Никонов ввел термин «путинизм», под которым он понимает нынешний российский режим и идеологию президента.^[12][13]

Некоторые исследователи считают, что действия президента обусловлены потребностями и ожиданиями общества. Так, Е. Шестопал утверждает, что «сегодня власть делает то, чего хочет общество»^[14]. Общество же не готово к политической демократии, так как, утверждает В. Пастухов, «сначала в народе воспитывается ответственность и привычка жить по закону, и только потом государство переводится на рельсы политической свободы, а нс наоборот»^[15].

Устойчивость и стабильность режима во многом зависят от эффективности государственного управления. Инициируя проведение административной реформы, правящий режим пытается сформировать системные очертания механизма принятия решений за счет изменения характера и стиля деятельности административных структур. Однако, как отмечает А. Соловьев, особую настороженность вызывает тот факт, что большинство действий режима нацелено на усечение прав населения, резкое повышение контроля над его политической активностью и тем самым на вытеснение с политического рынка всех сколько-нибудь значимых форм политического протеста.

Стремление режима управлять политическими контактами с бизнесом, солировать на партийном и медийном рынках, контролировать гражданские структуры и т. д. свидетельствует о том, что он пытается подменить собственной активностью активность всех своих политических партнеров. В результате вполне естественный процесс политизации государственного управления трансформируется в процесс управления политикой с сопутствующим ему перехватом представительских функций у населения и бизнеса, пренебрежением мнениями гражданских контрагентов и торможением политической активности общества.

Поскольку складывающаяся на наших глазах система управления несовместима с демократической формой организации политической власти, и в обществе, и в системе управления возникают и углубляются разнообразные разломы и противоречия, создаются узлы напряжения. В итоге режим «управляемой демократии» начинает трансформироваться в чисто «административный», что чревато тяжелыми последствиями для самой власти.

Выход из сложившейся ситуации А. Соловьев видит не в активизации задавленного административным гнетом гражданского общества, а в плюрализации элит, структурном и социальном «разжижении» корпорации властвующих и управляющих, так как повышенная сплоченность правящих кругов — самое страшное для общества¹. И. К. Пантин добавляет: назначение демократического режима заключается в изменении способа преобразований, а не только состава сил, осу ществ л я ющи х реформ и ро ва н ие^[16][17].

В противовес пессимистичным прогнозам ряда политологов в отношении демократического развития страны президентская команда, напротив, заявляет о возвращении реального смысла слова «демократия» всем демократическим институтам, которое стало возможным благодаря проводимой политике. Суть таких заявлений заключается в том, что деятельность В. Путина пользуется поддержкой большинства населения, то есть реализуется главный принцип демократического общества. Высокий рейтинг президента свидетельствует о такой поддержке и о доверии к его политике со стороны граждан. Р. Пайпс отмечает, что Путин действительно пользуется популярностью, так как восстановил в России традиционную модель управления: автократическое государство, где граждане освобождены от ответственности за политические решения, а для укрепления искусственного единства используются образы воображаемых иностранных врагов^[18].

«Сочетание либеральной экономики, жесткой власти, открытой, независимой внешней политики характерно для консерватизма в его голлистской разновидности»^[19], — считает В. Никонов. Именно на этих столпах строил свою политику президент Франции Шарль де Голль. И эта политика принесла ощутимые для страны результаты. Именно такой политики придерживался российский президент Владимир Путин. С одним лишь отличием: у России и Франции различный демократический опыт, несопоставимый как по временному интервалу, так и по качественным параметрам.

• [1] Согрин В. В. Политическая история современной России. 1982;2001: отГорбачева до Путина. М., 2001. С. 238.
• [2] Яковлев А. Н. Реформация в России // Общественные науки и современность. 2005. № 2. С. 12.
• [3] Послание президента России Федеральному собранию Российской Федерации, 26 мая 2004 г. URL: http://archive.kremlin.ru/appears/2004/05/26/0003_typc63372type63374type82634_71 501.shtml (дата обращения: 13.02.2011).
• [4] Послание президента России Федеральному собранию Российской Федерации, 25 апреля 2005 г. URL: http://archive.kremlin.ru/appears/2005/04/25/1223_type63372type63374type82634_87 049.shtml (датаобращения: 13.02.2011).
• [5] Урнов М., Касамара В. Современная Россия: вызовы и ответы: Сборникматериалов. М., 2005. С. 26.
• [6] Шевцова Л. Ф. Смена Режима или Системы? // Полис. 2004. № 1. С. 47.
• [7] То же. С. 50.
• [8] Ачкасов В. А. Россия как разрушающееся традиционное общество // Полис. 2001. № 3. С. 89.
• [9] Кива А. Какой режим формируется в России? // Свободная мысль. 2007.№ 12. С. 16.
• [10] См.: Урнов М., Касамара В. Современная Россия: вызовы и ответы: Сборник материалов. М., 2005. С. 26−27.
• [11] Яковлев А. И. Реформация в России // Общественные науки и современность. 2005. № 2. С. 11.
• [12] Шевцова Л. Ф. Смена Режима или Системы? // Полис. 2004. № 1. С. 48.
• [13] Никонов В. Путинизм // Современная российская политика: Курс лекций / Под ред. В. Никонова. М., 2003. С. 29.
• [14] Шестопал Е. Б. Авторитарный запрос на демократию, или Почему в России не растут апельсины // Полис. 2004. № 1. С. 26.
• [15] Пастухов В. Б. Третий срок Путина как альтернатива политическому ханжеству. Реплика политического циника// Полис. 2006. № 2. С. 164.
• [16] Соловьев А. И. Технологии администрирования: политические резонансыв системе власти современной России // Полис. 2004. № 6. С. 105−108.
• [17] Пантин И. К. Судьбы демократии в России. М., 2004. С. 147−148.
• [18] Пайпс Р. Бегство от свободы: что думают и чего хотят россияне. URL: http://inosmi.rU/stories/01/05/29/2996/210 029.html (дата обращения:15.09.2008).
• [19] Никонов В. Путинизм // Современная российская политика: Курс лекций / Под ред. В. Никонова. М., 2003. С. 37.