Цели государственной политики Первой республики

Временное правительство, абсолютное большинство которого состояло из либеральных деятелей, в первой декларации о своих намерениях объявило полную и немедленную политическую амнистию, провозгласило свободу слова, печати, союзов, собраний и стачек, отменило все сословные, вероисповедные и национальные ограничения, отказалось от полиции и заменило ее народной милицией с выборным начальством, объявило выборы в органы местного самоуправления и т. п.

Однако о сущности нового строя сказано было осторожно: провозглашалась подготовка к созыву Учредительного собрания на основе всеобщего, равного, тайного и прямого голосования, «которое установит форму правления и конституцию страны»^[1].

Идейные истоки идеи Учредительного собрания восходят к учению французских просветителей XVIII в. о «народном суверенитете» и «общественном договоре». Оно прочно вошло в сознание большинства борцов с самодержавием: декабристов, революционных демократов, народовольцев, социал-демократов и большинства представителей либерализма. Не случайно Временное правительство решило форсировать подготовку Учредительного собрания и уже 8 марта постановило приступить к составлению плана работ, а 25 марта образовало Особое совещание для изготовления проекта положения о выборах. Спустя месяц, 24 мая, при Временном правительстве был учрежден Комитет по приспособлению здания для Учредительного собрания.

В осуществлении своего плана временное правительство столкнулось с серьезными трудностями. Они носили объективный (огромная протяженность страны, низкая грамотность, отсутствие достаточной политической культуры, продолжающаяся война) и субъективный (желание правящих политических партий провести выборы на волне военных побед и улучшения экономического положения) характер. В итоге работа по подготовке к выборам затянулась.

В результате июльского кризиса 1917 г. министры-социалисты выступили с декларацией, в которой намечалось провозглашение России республикой. В ответ на это подал в отставку глава правительства князь Г. Е. Львов. Он мотивировал свое решение тем, что подобная постановка вопроса есть узурпация прав Учредительного собрания.

На Государственном совещании в Москве в пользу провозглашения России республикой выступили представители самых разных политических сил. Меньшевик Н. С. Чхеидзе говорил о том, что республика уже фактически провозглашена народом. Видный деятель эсеров Е. К. Брешко-Брешковская говорила о «нашей республике». За укрепление «демократического республиканского строя» высказался даже генерал А. М. Каледин.

Лишь после попытки военного переворота, предпринятой Верховным главнокомандующим генералом Л. Г. Корниловым, Временное правительство провозгласило Россию республикой.

Акт Временного правительства о провозглашении России республикой подвергся резкой критике слева и справа.

Большевик П. Г. Смидович в Московской городской думе обратил внимание на отсутствие в названии республики слона «демократическая». Моряки Балтийского флота приняли резолюцию, в которой утверждалось, что «провозглашенная республика не есть истинная демократическая республика» .

Кадетская «Речь» иронизировала: «Если признать, что 3 сентября Россия „проснулась республикой“, то приходится тут же прибавить, что едва ли она это обстоятельство особенно сильно ощутила», ибо «…забыли, что республика без республиканских учреждений и без народного представительства… без конституции — по существу не может быть определенной формой государственного строя»^[2]. А монархист В. В. Шульгин прямо заявил, что Временное правительство превысило свои полномочия: «Мы не можем допустить ни республики, ни современного республиканского правительства… И мы вовсе не уверены, что нам хочется, чтобы Россия была республикой»^[3].

Высокопоставленный чиновник Министерства иностранных дел Г. Н. Михайловский в своих воспоминаниях подчеркивал: «Ни в одном акте, исходящем из Министерства иностранных дел, даже после того как в сентябре 1917 г. Временное правительство провозгласило республику… мы не называли Временное правительство республиканским и вообще термин „республика“ по отношению к России нигде и никогда не употребляли»^[4].

В октябре 1917 г. Юридическое совещание при Временном правительстве подготовило проект постановления Учредительного собрания об организации временной исполнительной власти.

Кадетские юристы, игравшие в Совещании ведущую роль, в полном соответствии с программой своей партии отмечали: «Россия должна быть демократической парламентарной республикой. Законодательная власть должна принадлежать народному представительству. Во главе исполнительной власти должен стоять президент республики, избираемый на определенный срок народным представительством и управляющий через посредство ответственного перед народным представительством министерства»^[5].

Они предложили в качестве главы исполнительной власти избрать тайным голосованием президента Российской республики. Он сохранял бы свои полномочия впредь до постановления Учредительного собрания об его переизбрании, но, во всяком случае, не более года. Президент издавал бы указы об устройстве, составе и порядке деятельности всех правительственных учреждений (исключая судебные), назначал и увольнял председателя Совета министров, министров и высших должностных лиц гражданского и военного ведомств. Он руководил бы вооруженными силами и внешнеполитическими связями, председательствовал бы на заседаниях правительства.

Президенту принадлежала бы законодательная инициатива, а Совет министров вносил бы в Учредительное собрание правительственные законопроекты не иначе, как по распоряжению президента. Президент направлял бы принятые Учредительным собранием законы в Правительствующий Сенат для обнародования и наблюдал бы за исполнением законов.

Таким образом, предполагалось, что президент будет сочетать функции главы государства и главы правительства, что напоминало положение американского президента.

11 октября 1917 г. начала работу Особая комиссия по составлению проекта основных законов при Временном правительстве.

Острые дискуссии развернулись по вопросу о структуре будущего парламента. Одни считали, что «самое имя верхней палаты» в России одиозно и она будет тормозом законодательной деятельности парламента. Другие, напротив, утверждали, что существование двух палат приведет к разделению труда, непрерывности и плодотворности хода законодательных работ и поможет укрепить законность в стране, ибо при однопалатном парламенте нет уверенности в тщательности и продуманности законодательства и «укоренения правосознания в массах парода, только пробуждающегося для новой жизни». Кадет В. М. Гессен справедливо заметил: «Основное заблуждение революции заключается в том, что нельзя строить правовой порядок на произволе, и пока эта ошибка не будет исправлена, никакие учреждения не помогут»^[6].

Судьба Учредительного собрания была предрешена. Оно просуществовало всего 12 часов 40 минут. К моменту своего созыва стоящие на крайнем фланге политической борьбы силы уже предпочитали действовать, опираясь только на силу. Время на поиски компромисса было упущено. В 4 часа утра 6 января 1918 г. начальник караула, охранявший Таврический дворец, матрос Л. Г. Железняков предложил присутствующим покинуть зал заседаний ввиду того, что время позднее и караул устал. Спустя сутки Всероссийский центральный исполнительный комитет (ВЦИК) большинством голосов принял декрет о роспуске Учредительного собрания. Не только фактически, но и формально власть в стране окончательно перешла к Советам.

Оппоненты большевиков также не слишком церемонились в выборе средств. Адмирал А. В. Колчак, устанавливая свою власть в Сибири, издал приказ о «пресечении деятельности бывших членов съезда Учредительного собрания, не стесняясь применением оружия». Большая часть депутатов была арестована, а в ночь с 22 на 23 декабря часть их уведена из тюрьмы на берег реки и отправлена, на жаргоне колчаковцев, «в республику Иртыш»^[7].

• [1] Российское законодательство X—XX вв. Т. 9. М., 1994. С. 125.
• [2] Политические партии в России: страницы истории. М., 1990. С. 90.
• [3] Скрипилев Е. А. Всероссийское Учредительное собрание. Историкоправовое исследование. М.: Наука, 1982. С. 104−105.
• [4] Михайловский Г. Н. Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства. 1914−1920 гг. В 2 кн. Кн. 1. Август 1914 г. — октябрь 1917 г. М., 1993. С. 253.
• [5] Политические партии в России: страницы истории. М, 1990. С. 93.
• [6] Учредительное собрание. 1918 г. С. 45.
• [7] Российская конституанта // Родина. 1989. № 3. С. 27.