Роль диаспор в экономической политике стран БРИКС

Индия. Индийские компании начали вывоз капитала еще в 60-х гг. XX в. Характерным было то, что объем таких инвестиций был небольшим и направлялись они в основном в страны Юго-Восточной Азии и Африки, где имелись крупные индийские общины, что облегчало развитие совместного предпринимательства в принимающих государствах.

До середины предыдущего десятилетия экспорт капитала из Индии был небольшим по сравнению с другими странами БРИКС, но когда индийское правительство приняло решение о либерализации этой сферы экономики, местные компании тут же форсировали экспорт капитала.

Основная часть инвестиций индийских компаний направляется в США, Великобританию, Францию, Германию, Бельгию, Россию и Бразилию, где они размещаются в нефтегазовом секторе, добыче полезных ископаемых, металлургии, фармацевтике, телекоммуникациях и в производстве химических товаров. В настоящее время зарубежные инвестиции Индии сфокусированы на сфере услуг и наукоемких отраслях (программное обеспечение, информационно-коммуникационные технологии). Также стала заметной тенденция роста ПИИ из Индии в страны Западной Европы, США, а также Австралию, Японию.

Изначально китайские компании были нацелены на вложения своих средств в сырьевой сектор государств Африки, Центральной Азии и Латинской Америки. Однако сегодня четко прослеживается тенденция к увеличению инвестиций из Китая в наукоемкие отрасли и финансовые активы преимущественно развитых стран. Данной переориентации способствует действенная система государственных институтов поддержки инвестиционно-предпринимательской деятельности китайских компаний за рубежом.

Южно-Африканская Республика. Количественные показатели участия ЮАР в процессах трансграничного вывоза ПИИ на сегодня являются наименьшими в группе БРИКС. Вместе с тем экспорт капиталов в соседние страны Африки осуществлялся местными компаниями еще в период режима апартеида, в том числе как способ обхода и минимизации последствий международных экономических санкций (эмбарго).

В последние годы инвестиционная привлекательность стран БРИКС растет абсолютно (Бразилия, Индия, в меньшей степени Россия) или относительно (Китай). Это связано как с меньшей вовлеченностью этих стран в кризисные явления мировой экономики, так и наличием у них важных факторов экономического роста, которые остаются привлекательными для многих инвесторов. Важнейшие из этих факторов — крупные внутренние рынки, квалифицированная и недорогая рабочая сила, богатые природные ресурсы.

Вместе с тем в странах альянса есть определенные проблемы бизнес-среды. В рейтинге легкости ведения бизнеса позиции БРИКС (кроме ЮАР) более чем скромные. Препятствия в области ведения бизнеса касаются мелких и средних компаний. В ситуации, когда объективно потребуется гибкость и оперативность бизнеса, например при структурной перестройке экономики, роль мелкого и среднего бизнеса будет возрастать. Следовательно, сильнее будут сказываться и барьеры в области условий ведения бизнеса.

Страны БРИКС в целом являются нетто-получателями ПИИ, хотя и объем их собственных прямых зарубежных инвестиций довольно значителен. В некоторых случаях приток почти равен оттоку (Россия). В области слияний и поглощений пять рассматриваемых стран более ориентированы на отток. Это связано с тем, что они стремятся приобретать за рубежом стратегически важные и дорогие активы, в то время как собственные национальные предприятия продаются значительно дешевле.

Из анализа распределения привлеченных ПИИ по секторам можно сделать вывод, что приток инвестиционных проектов в Китай и Россию больше носит индустриальный характер, а в Индию, Бразилию и ЮАР — постиндустриальный. Конечно, данный вывод лишь приблизительно характеризует секторные различия притока проектов ПИИ в названные страны, но сами эти различия отчетливо прослеживаются из соответствующих статистических данных. Иная ситуация в оттоке инвестиций. В Китае секторная структура оттока инвестиций резко отличается от структуры притока. Доминирует сфера услуг и отчасти добывающая промышленность, доля же обрабатывающей промышленности весьма невелика.

В Индии структура экспорта инвестиций не столь сильно отличается от структуры их импорта, хотя различия, конечно, есть. Основная из них — относительно высокая доля обрабатывающей промышленности в экспорте капитала. Вероятно, индийские компании более акцентированно стремятся получить за рубежом не только доступ к рынкам, но и к технологиям и брендам.

Россия имеет в экспорте капитала узкий набор секторов с полным доминированием оптовой торговли, добычи топливно-энергетических полезных ископаемых и производства кокса и нефтепродуктов. Сырьевой характер специализации страны выражен сильно, и маловероятно, что в ближайшем будущем он изменится.

Географическая направленность импорта и экспорта инвестиций стран БРИКС характеризуется двумя особенностями. Во-первых, страны альянса уделяют достаточно много внимания своим соседям по региону, чья доля в потоках инвестиций обычно высока. Кроме того, в этих потоках очень значительную роль играют офшорные центры. В этих центрах происходит мобилизация ресурсов, оптимизация условий ведения бизнеса, определяются маршруты и стратегии дальнейшего распределения инвестиций в конечные пункты их производительного использования. Здесь страны БРИКС действуют в целом по одному сценарию, а иногда и в одних и тех же офшорных центрах. Офшорные центры превратились в необходимую часть системы международного движения инвестиций, и страны альянса довольно успешно используют их возможности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

При анализе перспектив создания и функционирования структуры БРИКС, по-видимому, следует учитывать ряд субъективных и объективных факторов. Совершенно очевидно, что у стран БРИКС нет и не может быть абсолютного совпадения интересов, у них различные ценностные базы, они являются носителями различных цивилизаций — иберо-американской, славянско-православной, индуистско-буддийской и конфуцианской. Пять государств БРИКС пришли к осознанию необходимости тесного взаимодействия уже будучи сформировавшимися акторами мирового сообщества со своими взглядами и грузом прошлых проблем. Объединение в одну группу пяти достаточно различных стран не означает, что практическое взаимодействие между ними всегда было бесконфликтным, что между ними не существует различий и разногласий, которые ограничивают возможности их сотрудничества. Неудивительно поэтому, что они занимают близкие, но не обязательно общие позиции по некоторым внутренним, региональным и международным проблемам.

В то же время, нельзя не учитывать, что долговременные традиционные связи существуют между двумя древними великими цивилизациями — индийской и китайской; Индию и Россию связывают более чем трехсотлетние отношения. Три страны расположены в едином геополитическом пространстве и, естественно, заинтересованы в поддержании мира и стабильности в этом регионе. Отношения России, Индии и Китая с Бразилией и Южной Африкой развивались различными путями и базировались на возможности развития торгово-экономических отношений морскими путями. Влиятельная индийская диаспора в Южной Африке способствовала становлению отношений между Индией и Южной Африкой; Махатма Ганди был одним из выдающихся представителей индийцев в Южной Африке.

Локализация национальных диаспор столь многообразна, что сегодня они формируют транснациональные сети и занимают особое место в системе международных связей. Все более распространенным становится «перекрестное» присутствие диаспорального компонента в двух и более странах. Использование возможностей зарубежной диаспоры для развития экономических, общественно-политических и иных связей — достаточно распространенное явление. Но далеко не всегда инициатива принадлежит государству или его структурам. Нередко сама диаспора создает систему сетевых отношений, а историческая родина становится одним из звеньев международной цепи, на которые опираются лидеры общин, постоянно проживающие за пределами страны происхождения.

Если абстрагироваться от специфических факторов взаимного сдерживания, возникающих в ситуации с «перекрестным» присутствием диаспор, то диаспоральную политику государств осложняют: несовпадение политических предпочтений представителей диаспор и основной части населения страны происхождения, которое сопровождается активностью оппозиционных лидеров, агитаторов, провокаторов и т. п.; массированная криминализация диаспор, особенно молодежи, и рост влияния крупных криминальных группировок; нехватка средств и кадров для налаживания целенаправленной работы с диаспорой (диаспорами).

1. Боришполец К. Мир и диаспоры. URL:

http://www.mgimo.ru/news/experts/document216064.phtml.

2. Давыдов В. Пробуждающиеся гиганты БРИК // Свободная мысль. 2008. № 5. С. 131−142; БРИК как новая концепция многовекторной дипломатии (круглый стол) // Вестник МГИМО.

2010. № 1. С. 38−65; Хейфец Б. БРИК: миф или реальность? //.

МЭ и МО. 2010. № 9. С. 72−80.

3. Корпоративные гиганты и экономический рост: случай Китая и России // Институт развития быстроразвивающихся рынков (SIEMS). 2010.

4. Кузнецов А. Транснациональные корпорации стран БРИКС // Мировая экономика и международные отношения. 2012. № 3.

5. Пахомов А. А. Предпринимательская деятельность индийских монополий в странах АСЕАН // Юго-Восточная Азия на рубеже 70−80-х гг.: тенденции и перспективы развития. 1984. С. 45−51.

6. Щетинин А. В. БРИК как новая концепция многовекторной дипломатии / Круглый стол МГИМО www.perspektivy.info/table/brik.

7. International: BRIC’s outward FDI is the side // Oxford Analitica. — March 2011. — P 1−3.

8. Gautam Sen. Post-reform China and the international economy / Gautam Sen International Relations, London School of Economics. first press www.theglobalsite.ac.uk 2001. p. 9.

9. Rajeswary Ampalavanar-Brown. Overseas Chinese Investments in China — Patterns of Growth Diversification and Finance // «The China Quarterly». September, № 155, 1998. P. 613.

Боришполец К. Мир и диаспоры. URL:

http://www.mgimo.ru/news/experts/ document216064.phtml.

Щетинин А. В. БРИК как новая концепция многовекторной дипломатии / Круглый стол МГИМО www.perspektivy.info/table/brik.

Гатаулин Э. Интеграция // Вестник Орел ГИЭТ. — 2008. — №. 4. — С. 6.

Мескон М., Альберт М., Хедоури Ф. Основы менеджмента. — 1997. — 251с.

Сорокина И. Теоретические основы понятия «интеграция» и принципы ее осуществления // Менеджмент в России и за рубежом. — 2008. — №. 2. — С.3−6.

Mitrany D, Haas E. Beyond the Nation State / Functionalism and international organization. — Stanford, 1964. — С.203.

Rajeswary Ampalavanar-Brown. Overseas Chinese Investments in China — Patterns of Growth Diversification and Finance // «The China Quarterly». September, № 155, 1998. P. 613.

Gautam Sen. Post-reform China and the international economy / Gautam Sen International Relations, London School of Economics. first press www.theglobalsite.ac.uk 2001. p. 9.

Давыдов В. Пробуждающиеся гиганты БРИК // Свободная мысль. 2008. № 5. С. 131−142; БРИК как новая концепция многовекторной дипломатии (круглый стол) // Вестник МГИМО.

2010. № 1. С. 38−65; Хейфец Б. БРИК: миф или реальность?

// МЭ и МО. 2010. № 9. С. 72−80.

Корпоративные гиганты и экономический рост: случай Китая и России // Институт развития быстроразвивающихся рынков (SIEMS). 2010. С. 2.

Кузнецов А. Транснациональные корпорации стран БРИКС // Мировая экономика и международные отношения. 2012. № 3. С. 5.

Пахомов А. А. Предпринимательская деятельность индийских монополий в странах АСЕАН // Юго-Восточная Азия на рубеже 70−80-х гг.: тенденции и перспективы развития. 1984. С. 45−51.

International: BRIC’s outward FDI is the side // Oxford Analitica. — March 2011. — P 1−3.