Толкование уголовного законодательства российской федерации

• 1. Понятие и виды толкования уголовного законодательства Российской Федерации.
• 2. Толкование уголовного законодательства по субъекту. 3. Толкование уголовного законодательства по объему. 4. Толкование уголовного законодательства, но способу

Понятие и виды толкования уголовного законодательства Российской Федерации

Древние говорили: Scire leges non hoc est verba carum tenere, sed vim acpotestdtem — знание законов заключается не в том, чтобы помнить их слова, а в том, чтобы помнить их смысл¹. Что касается слов, терминов, то о них, как известно, не спорят, а договариваются для того, чтобы нормы права были понятны лицам, участвующим в правоотношениях. Понимание закона, несомненно, связано с его толкованием. Насколько ясен смысл нормативных правовых положений, настолько велика вероятность, что применение закона будет точным и справедливым.

То, что с применением уголовного закона неразлучно его толкование, отмечалось российскими учеными и царского^[1][2], и советского^[3] периодов развития уголовно-правовой науки и законодательства.

Толкование уголовного законодательства Российской Федерации — это интеллектуально-волевая деятельность, направленная на уяснение смысла уголовного закона и разъяснение его содержания с целью реализации положений закона в точном соответствии с волей законодателя. Эта деятельность лежит в основе правоприменения.

Толкование в зависимости от классификационных оснований может быть следующих видов: а) по субъекту {юридической силе): официальное или неофициальное; б) по объему: буквальное (адекватное), распространительное (расширительное) или ограничительное; в) по способу {приемам): лингвистическое (грамматическое, филологическое, языковое), систематическое, историческое или логическое, и т. д.

По субъекту (юридической силе) толкование уголовного законодательства может быть официальным или неофициальным.

Официальное толкование носит общеобязательный характер для правоприменителя и, в свою очередь, может быть нормативным или казуальным.

Нормативное толкование обязательно для всех случаев применения конкретной уголовно-правовой нормы. Казуальное же толкование имеет значение для оценки правоприменителем конкретного факта: таковы, например, решение Конституционного Суда РФ¹, определение Судебной коллегии или постановление Президиума Верховного Суда РФ по какому-либо делу (см. ст. 126 Конституции России).

Нормативное толкование уголовного закона может быть аутентическим (аутентичным) или легальным^[4][5].

Аутентическое толкование дается субъектом права, принявшим уголовный закон. Например, норма, закрепленная в ст. 84 УК РФ, получила свое толкование в соответствующих актах об амнистии, принятых ГД ФС РФ. Данный вид толкования нашел свое проявление и внутри уголовного законодательства, в частности, в примечаниях к статьям УК РФ, в которых раскрываются крупный или особо крупный размер, ущерб, доход в результате совершенного преступления (см. примеч. 4 к ст. 158, примеч. к ст. 169, примеч. 1, 2 к ст. 178 и т. д. УК РФ), средства совершения преступления (см., например, примеч. к ст. 264 УК РФ).

Легальное толкование осуществляется субъектом права, которому делегированы полномочия официального толкования уголовно-правовых норм законодательным органом. Такое право передано Конституционному и Верховному Судам РФ (см. ст. 125, 126 Конституции России). Распространенным примером легального толкования уголовного закона является принятие Пленумом Верховного Суда постановлений с разъяснениями вопросов применения конкретных уголовно-правовых норм. Право легального толкования основано на положениях ст. 126 Конституции России, ч. 3 ст. 5 Федерального конституционного закона от 05.02.2014 № З-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации», ч. 1 ст. 9 Федерального конституционного закона от 07.02.2011 № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации», ч. 4 ст. 19 Федерального конституционного закона от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», в которых определена компетенция Верховного Суда РФ, в частности, дача разъяснений по вопросам судебной практики.

Возник вопрос: каков же в действительности предмет толкования Верховного Суда РФ? Судебная практика или законодательство? Думается, что, рассматривая судебную практику по делам судов общей юрисдикции, в частности по уголовным делам, Верховный Суд РФ так или иначе разрешает вопросы о правомерности или неправомерности осуществленной квалификации общественно опасного деяния как преступления, о соответствии произведенных процедур нормам процессуального законодательства, обоснованности или необоснованности назначенной меры наказания (иной меры принудительного воздействия). Таким образом, Верховный Суд РФ решает вопросы должного применения норм материального и процессуального законодательств, а следовательно, осуществляет толкование этих норм. Выходит, что в рамках правоприменительной деятельности (официального и компетентного уяснения и разъяснения положений законодательства) толкование нормы уголовного закона является одной из стадий применения этой нормы. Данную позицию обоснованно занимали и другие авторы¹.

Неофициальное толкование уголовного закона не обязательно для правоприменителя. Оно, в свою очередь, может быть компетентным или обыденным.

Компетентное толкование дается лицом, сведущим в юриспруденции. Например, лицом, имеющим юридическое образование, занимающим должность в правоохранительных органах. В связи с этим компетентное толкование может быть доктринальным (научным), судебным или имеющим иной профессиональный характер.

Типичный пример доктринального толкования уголовного законодательства — рассуждения авторов по поводу применения уголовно-правовых норм, изложенные в учебниках, учебных пособиях, комментариях к УК.

Правоприменителям в своих процессуальных решениях по уголовным делам^[6][7] не следует ссылаться на комментарии к УК РФ, его пункты.

Судебное толкование находит выражение, например, в приговорах или других решениях по уголовным делам, рассмотренным районными (городскими) судами или мировыми судьями.

Иное профессиональное толкование может быть отражено в обвинительном заключении (акте, постановлении), в кассационной жалобе, в других документах по рассматриваемому уголовному делу.

Обыденное толкование уголовного закона дается прочими гражданами. Это толкование можно встретить в квартире в жарком споре супругов (инженера с медицинским работником), на улице из уст слесаря или водителя, в газетной статье, вышедшей из-под пера журналиста, и т. д.

Виды толкования уголовного закона России, но субъекту (юридической силе) можно представить следующей схемой (рис. 7)^[8].

Рис. 7. Виды толкования уголовного закона РФ по субъекту (юридической силе).

В официальном толковании российского уголовного законодательства наибольшее распространение получили разъяснения и рекомендации Верховного Суда, даваемые им в соответствующих постановлениях Пленума (.легальное толкование уголовного законодательства). Например, в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» разъясняется, что следует понимать под тайным хищением чужого имущества. Тем не менее недостаточно качественная следственно-судебная деятельность по-прежнему не редко влечет изменение квалификации общественно опасного деяния как преступления.

Некоторые авторы предлагали ввести в Общую часть УК РФ специальную главу «Правила квалификации преступлений», а судебное толкование вопросов квалификации преступлений (выраженное в руководящих постановлениях Пленума Верховного Суда) ограничить или исключить вовсе¹. Думается, что столь радикальный способ упорядочивания правил квалификации деяний как преступлений не принесет ожидаемого эффекта в недопущении ошибок правоприменителей. Скорее, наоборот, противоречий в вопросах квалификации, в учете особенностей оценивания того или иного деяния проявится больше, и устранить их окажется гораздо сложнее.

Вместе с тем заслуживают внимания, обсуждения и развития неоднократно высказываемые предложения о введении в Общую часть УК РФ статей (главы, раздела) по определению терминов, определению оценочных признаков (значительный ущерб, существенный вред, существенное нарушение прав и законных интересов и т. д.)^[9][10].

Представляется позитивным опыт других государств, уголовные законы которых предусмотрели статьи, параграфы, главы, разделы, дающие определения используемых понятий, терминов, выражений (аутентическое толкование уголовного законодательства)^[11].

Целесообразно в структуре УК РФ предусмотреть вводные замечания, в которых объяснить основные термины уголовного законодательства, а именно: раскрыть общее понятие тяжких последствий, охарактеризовать существенность вреда, дать соотносимую дефиницию значительного размера причиненного преступлением вреда, пояснить содержащиеся в статьях УК РФ термины преступных целей и мотивов, произвести иные разъяснения содержания уголовно-правовых норм для их единообразного понимания и точного применения (в соответствии с духом и буквой Закона).

Положительным по сути в этом плане можно считать прежний и нынешний опыт уголовно-процессуального законодательства, отдельная статья которого определяла (см. ст. 34 УПК РСФСР) и определяет (см. ст. 5 УПК РФ) основные понятия, используемые в УИК. Наряду с этим отдельные разъяснения, содержащиеся в ст. 5 УПК РФ, требуют уточнения. Так, о жилище свидетельствует нс только индивидуальный дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и используемое для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение, не входящее в жилищный фонд, но используемое для временного проживания (см. п. 10 ст. 5 УПК РФ), но и его предназначение и пригодность для постоянного или временного проживания людей (см. примем, к ст. 139 УК РФ). Свидетельский иммунитет вряд ли можно назвать правом лица не давать показания против себя и своих близких родственников (см. п. 40 ст. 5 УПК РФ). Скорее всего, это способность лица не подлежать ответственности за отказ от дачи показаний против себя или своих близких родственников. Уголовный закон определен как Уголовный кодекс РФ (см. п. 57 ст. 5 УПК РФ). Однако на самом деле уголовный закон необходимо рассматривать в трех формах в связи с УК РФ: 1) как совокупность уголовно-правовых норм, выражающих все уголовное законодательство (включая федеральные законы о введении в действие УК РФ, о внесении изменений и дополнений в УК РФ и т. д.), 2) как определенный уголовно-правовой акт (в частности, УК РФ) и, наконец, 3) как конкретную норму уголовного права [нашедшую отражение в одной статье, в нескольких статьях, в части или частях статьи нормативного правового акта].

В неофициальных, а порой и в официальных толкованиях уголовного закона и практики его применения встречаются термины, которые не отражают сущее, не свойственны действующему уголовному и уголовно-исполнительному законодательствам, такие, например, как «исправительно-трудовое учреждение», «легкие телесные повреждения», «менее тяжкие телесные повреждения»¹, «умышленное убийство»^[12][13].

В официальном и неофициальном компетентном толковании русский язык используется как государственный язык РФ, что исключает употребление слов и выражений, не соответствующих нормам современного русского литературного языка, за исключением иностранных слов, не имеющих общеупотребительных аналогов в русском языке (см. п. 6 ст. 1 Федерального закона от 01.06.2005 № 53-ФЗ «О государственном языке Российской Федерации»). Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в определении от 18.07.2012 № 49−012−38CI1 по делу Л. указала на то, что использование следователями в процессуальных документах ненормативной лексики — нецензурных выражений является прямым нарушением требований закона; что использование нецензурных выражений, а также жаргонных слов не только не отражает в полной мере содержания показаний допрашиваемых лиц, как требует уголовно-процессуальный закон, а, напротив, может искажать их смысл и правильное толкование таких слов и выражений другими лицами, участниками судопроизводства, например, присяжными заседателями при оглашении показаний; что оглашение (озвучивание) в судебном заседании изложенных в протоколах следственных действий показаний, содержащих ненормативную лексику, затрагивает и морально-этическую сторону судопроизводства^[14].

По объему толкование уголовного закона может быть буквальным, распространительным или ограничительным.

Буквальное (адекватное) толкование предполагает уяснение и разъяснение правоприменителем нормы уголовного закона так, как указано в законе: ни больше, ни меньше, т. е. согласно словесному выражению уголовно-правовой нормы. Например, в ст. 44 УК РФ определены 13 видов уголовных наказаний (применяемых в связи с совершением преступлений), образующих своеобразную систему (от менее строгого наказания к более строгому наказанию). Смысл уголовно-правовой нормы, отраженной в этой статье, адекватен тексту данной статьи. Иными словами, рассматривая вопрос о видах наказаний, применяемых за совершение преступлений, толкующее закон лицо не может вложить иной (ограниченный или расширенный) смысл в текст ст. 44 УК РФ.

Подобный вид толкования может быть применен к перечням: обстоятельств, отягчающих наказание (см. ст. 63 УК РФ); наказаний, назначаемых несовершеннолетним (см. ст. 88 УК РФ); ПМВВ (см. ст. 90 УК РФ) или ПММХ (см. ст. 99 УК РФ); и т. д.

Распространительное (расширительное) толкование (interpretatio extensiva) представляет уголовный закон в более широком смысле, нежели этот смысл выражен в тексте закона, поскольку законодатель сформулировал свою мысль слишком сжато. Например, в ст. 145 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за необоснованное увольнение с работы женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет. Вместе с тем действительный смысл нормы, отраженной в ст. 145 УК РФ, шире текстуальной формы данной уголовно-правовой нормы, поскольку им охватываются случаи не только необоснованного увольнения с работы женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет, но и женщины, имеющей одного ребенка.

Примечание 2 к ст. 158 УК РФ определяет значительный ущерб гражданину [с учетом его имущественного положения] размером стоимости похищенного имущества на сумму не менее 2500 руб. Однако действительный смысл отраженных в пункте положений шире их текстуальной формы. Посредством легального толкования Пленум Верховного Суда РФ в п. 24 постановления от 27.12.2002 № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» расширил понимание значительного ущерба, включил в него не только стоимость реально похищенного имущества, но и его значимость для потерпевшего, а также включил в имущественное положение потерпевшего его заработную плату, пенсию, совокупный доход членов семьи, с которыми он ведет совместное хозяйство, наличие у потерпевшего иждивенцев.

Распространительное толкование следует применять и при анализе уголовноправовой нормы, описанной в ст. 61 УК РФ и предусматривающей обстоятельства, смягчающие наказание. Данная норма рассматривает в качестве смягчающих наказание обстоятельств не только перечисленные в статье, но и иные обстоятельства (по усмотрению суда). Следовательно, смысл закрепленной в ст. 61 УК РФ нормы выходит за рамки текста статьи¹. Вместе с тем перечень отягчающих наказание обстоятельств, изложенный в ст. 63 УК РФ, является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит^[15][16].

Аналогичный (более широкий) смысл содержат нормы, выраженные в ч. 2 ст. 30 (уголовная ответственность наступает не только за приготовление к тяжкому и особо тяжкому преступлениям, но и за приготовление хотя бы к одному тяжкому или особо тяжкому преступлению), ч. 5 ст. 73 (перечень обязанностей, возлагаемых на условно осужденного может быть расширен по усмотрению судьи), ч. 1 ст. 82 (отсрочка отбывания наказания может быть предоставлена не только родителю, имеющему детей в возрасте до 14 лет, но и к тому же родителю, имеющему одного ребенка в этом возрасте), ч. 4 ст. 91 (перечень особых требований к поведению несовершеннолетнего, которому назначены ПМВВ, не является исчерпывающим) и др. УК РФ.

Необходимость расширительного толкования положений УК РФ зачастую вызвана конструированием объективной стороны составов преступлений в диспозициях уголовно-правовых норм во множественном числе, в то время как для квалификации общественно опасного деяния как преступления вполне достаточно совершить хотя бы одно действие, направленное на разрушение или повреждение одного объекта жизнеобеспечения населения (см. ст. 281 УК РФ), отказать в приеме на работу женщине, имеющей хотя бы одного ребенка в возрасте до трех лет, или необоснованно уволить ее с работы (см. ст. 145 УК РФ) и г. д. Подобное конструирование накладывает свой отпечаток и на уголовно-процессуальные нормы (см. ст. 23, п. 16 ст. 397, п. 2 ч. 1 ст. 398 и пр. УПК РФ). Нередко в диспозициях норм говорится об иных объективных и (или) субъективных признаках: «и иные действия / сделки / сообщения / способы / побуждения / заинтересованность /документы / предметы» (см., например, ст. 127¹, 133, 138, 150, 153, 155, 170, 174, 174¹, 181, 187 УК РФ), «и другие / иные лица / работники» (см., в частности, ст. 131, 132, 150, 151,155,156 УК РФ), что также требует применения распространительного толкования.

Нарушение принципа формальной определенности при конструировании и изложении уголовно-правовой нормы может повлечь нежелательное ее толкование. Так, по мнению Конституционного Суда РФ, данное нарушение в конструировании и изложении ч. 1 ст. 188 УК РФ повлекло ее неправомерное, расширительное истолкование и привело к нарушению общих принципов права, таких как справедливость, равенство и соразмерность, которым надлежит следовать при введении тех или иных ограничений прав и свобод человека и гражданина¹. Федеральным законом от 07.12.2011 № 420-ФЗ ст. 188 УК РФ признана утратившей силу.

Ограничительное толкование (interpretatio restrictiva) раскрывает уголовный закон в более узком смысле, нежели этот смысл выражен в тексте закона, поскольку законодатель сформулировал свою мысль слишком обобщенно. Например, в ст. 23 УК РФ закреплено положение о том, что лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения, подлежит уголовной ответственности. Мы суживаем это положение, подчеркивая, что оно распространяется не на все случаи привлечения к уголовной ответственности лиц, совершивших преступления в состоянии опьянения, и толкуем: изложенное в статье суждение вовсе не означает, что данное лицо не может быть освобождено от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям. В рассмотренном примере подлинный смысл уголовно-правовой нормы, описанной в ст. 23 УК РФ, уже текстуальной формы данной нормы, поскольку им не должны охватываться случаи применения нереабилитирующих оснований освобождения от уголовной ответственности^[17][18].

Такой же [более узкий] смысл вкладывается в нормы, описанные в ч. 1 ст. 75, ст. 76 УК РФ: лицо может быть освобождено от уголовной ответственности не в том случае, если оно впервые совершило преступление небольшой / средней тяжести и ранее совершало более тяжкие преступления, а только тогда, когда первое (вовсе, поскольку лицо не осуждалось, либо после погашения или снятия судимости) совершенное им преступление явилось к тому же преступлением небольшой / средней тяжести.

• [1] См.: Бабичев Н. Т., Боровский Я. М. Словарь латинских крылатых слов / под рсд. Я. М. Боровского. М.: Русский язык, 1982. С. 713.
• [2] См.: Будзинский С. Начала уголовнаго права. Сочинеше. Варшава: Тип. И. Яворскаго, 1870.С. 33 и след.; Кистяковскш Л. О. Элементарный учебникъ общаго уголовнаго нрава. Часть Общая. Третье изд. Юев: Изд. Ф. A. Iorancona, 1891. С. 211 и след.; Таганцев //. С. Русское уголовное право. Лекции: в 2 г. Тула: Автограф, 2001. Т. 1. С. 148 и след.
• [3] См.: Курс советского уголовного права: в 6 т. / под ред. А. А. Пионтковского, П. С. Ромашкина, В. М. Чхиквадзе. М.: Наука, 1970. Т. 1: Часть Общая. Уголовный закон. С. 244 и след.; Уголовноеправо. Общая часть. М.: Юрид. изд. HKIO СССР, 1938. С. 221 и след.
• [4] См., в частности, постановления Конституционного Суда РФ: от 27.05.2008 № 8−11; от 26.11.2002№ 16-П.
• [5] Некоторые правоведы выделяли узуальное толкование — разновидность официального толкования, основанного на обычае (см., например: Трубецкой Е. Н. Энциклопедия права. СПб.: Лань, 1999. С. 139). Данный вид толкования не связан действующим уголовным законодательством России, не получил развития в современной уголовно-правовой науке и практике.
• [6] См.: Советское уголовное право. Часть Общая. М.: Юрид. лит., 1964. С. 39.
• [7] См., например, уголовное дело СО при ОВД Южского района Ивановской области от 07.07.2003№ 216/03.
• [8] См. также: Бабаев В. К. Теория современного советского права: фрагменты лекций и схемы.Н. Новгород: НВШ МВД РСФСР, 1991. С. 102−103, 149.
• [9] См.: ГаухманЛ. Нужен новый УК РФ // Законность. 1998. № 7. С. 23.
• [10] См. например: Воскресенский К. /1. Юридическая техника: частные вопросы совершенствованияуголовного закона: автореф. дне… канд. юрид. наук. СПб., 2008. С. 9, 19; Гаухман Л. Нужен новыйУК РФ. С. 23.
• [11] См. УК: Австрии (разд. 8), Аргентины (разд. XIII), Голландии (разд. IX), Литовской Республики (ст. 141, 190, 212 и др.), Швейцарии (ст. 110), штата Техас США (ст. 1.07, 28.01, 29.01, 30.01,31.01, 32.01,33.01,33А.01,34.01, 35.01,36.01, 37.01,38.01,39.01,43.01,43.21, 46.01,47.01, 49.01,71.01), ФРГ (§ 11, 22, 92, 93, 330с!); Закон об уголовном праве Израиля (ст. 51алеф, 90алеф, 91, 175, 184,224, 236, 268 и др.); а также УК республик: Беларусь (ст. 4, примеч. к главам и разделам), Болгарии (ст. 93), Молдовы (гл. XIII), Польши (гл. XIV), Сан-Марино (разд. VII), Узбекистана (разд. 8).
• [12] См.: Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2006 год // ВВС РФ. 2007. № 12. С. 19.
• [13] См. Обзоры кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного СудаРоссийской Федерации: за 2008 год // ВВС РФ. 2009. № 7. С. 25—26; за 2007 год // ВВС РФ. 2008.№ 9. С. 28; определения Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ: от 20.02.2007№ 4-Д07−16СП по делу К. // ВВС РФ. 2008. № 5. С. 12; от 20.02.2007 № 4−007−15 по делу И. и др. //ВВС РФ. 2008. № 5. С. 9−10.
• [14] См. ВВС РФ. 2012. № 12. С. 34−35.
• [15] См. абз. 1 и. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11.01.2007 № 2 «О практикеназначения судами Российской Федерации уголовного наказания».
• [16] См. определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ №> 48-Д 11−9по делу С. // ВВС РФ. 2012. № 6. С. 17.
• [17] См. Постановление Конституционного Суда РФ от 27.05.2008 № 8-П.
• [18] До внесения изменений в ст. 151 УК РФ Федеральным законом от 08.12.2003 № 162-ФЗ, в указанной статье речь шла о вовлечении несовершеннолетнего в совершение антиобщественных О