А.И. Уткин. 
Глобалистика. 
Экополитология

Известный историк-международник Анатолий Иванович Уткин рассматривал тот же круг проблем, что и А. С. Панарин. Разница лишь в том, что А. И. Уткин опирается на огромный источниковедческий материал, преимущественно зарубежных авторов. В основе его работ лежит не столько полет философской мысли, сколько исторический факт, расчеты, суждения ученых и политиков. Уткин выдвигает множество важных теоретических положений и сценарных проектов при определении перспектив социального развития. Во введении к одной из своих работ он ставит три вопроса: «Разворачивающейся мировой истории придется дать ответ по трем пунктам: 1) последует ли вслед за смещением производительных сил смещение в юго-восточном направлении центра всемирного идейного творчества; 2) осуществится ли самоценное политическое самоутверждение на новой индустриальной основе; 3) не отпрянет ли мир к традиционным религиозно-культурным основам? Ответ на эти три вопроса составит суть грандиозных процессов двадцать первого века». Иначе говоря, речь идет о корреляции материальной и духовной культуры и определении вектора социального развития на Восток, что может сопровождаться естественным давлением традиционализма на современность во всех сферах общественной жизни. Автор называет семь факторов, кардинально меняющих мир. Первый — реализация геополитической мощи США, утверждающих однополярный мир. Второй — бурный экономический рост в глобальном треугольнике, вершинами которого являются регионы Северной Америки, Западной Европы и Восточной Азии. Третий — разрушительный хаос, связанный с ослаблением экономической и политической роли государств-наций на фоне укрепления мощи транснациональных корпораций. Четвертый — то самое давление транснационализма на современность, которое связано с ростом активности цивилизаций, относящихся ранее к «третьему миру». Пятый — грозящая глобальным взрывом поляризация мирового сообщества на «золотой миллиард» и остальную часть человечества. Шестой фактор связан с предыдущим и характеризуется демографическим взрывом преимущественно бедной части человечества. Седьмой — наука как непосредственная производительная сила, несущая в себе не только положительное начало, но и нечто демоническое (оружие массового поражения, информационное и психологическое оружие, генная инженерия и др.). Далее автор подробно, с цифрами и фактами, рассматривает содержание этих факторов¹⁹.

Перечисленные факторы, вызывающие радикальные изменения, в своей совокупности выражают суть глобализации, источниками которой, по Уткину, выступают фундаментальные изменения в способах коммуникации, новый характер инвестирования и новое аналитическое восприятие мира. Две основные характеристики глобализации — это, во-первых, ее неустранимость из общественной жизни; во-вторых, создание нового богатства, крайне неравномерно распределяющегося между «золотым миллиардом» и остальным миром. Самый главный вопрос будущего глобализации — «согласится ли мировое большинство в обмен на обещанную стабильность и долю участия в мировом процессе отдать ключи от национальной судьбы странам-лидерам?»²⁰. Глобалистика как теоретическая парадигма базируется на продолжающемся в последнее десятилетие XX в. бескризисном развитии когорты наиболее развитых капиталистических стран. Эти страны-лидеры выработали своеобразное правило для государств, претендующих на какоелибо приближение к себе, — правило «золотого корсета». Согласно этому правилу, входящее в мировое разделение труда государство должно подчиниться ряду необходимых условий:

• • основной двигатель экономического развития — частный сектор;
• • сокращение бюрократического аппарата государств;
• • ликвидация ограничения на иностранные инвестиции;
• • приватизация государственных предприятий и т. д.

Уткин определяет глобализацию как слияние национальных экономик в единую общемировую систему, основанную на быстром перемещении капитала, новой информационной открытости мира, технологической революции, приверженности развитых индустриальных стран либерализации движения товаров и капитала, коммуникационном сближении, планетарной научной революции. Для глобализации характерны межнациональные социальные движения, новые виды транспорта, телекоммуникационные технологии, интернациональная система образования. По мнению автора, постепенное сближение стран и континентов охватывает всю историю человечества, но революционно быстрыми темпами это осуществлялось лишь дважды. В этой связи Уткин выделяет два этапа глобализации.

Первый этап. На рубеже XIX и XX вв. мир вступил в фазу активного взаимосближения на основе распространения в глобальном масштабе торговли и инвестиций благодаря таким достижениям, как пароход, телефон и конвейер. Основным двигателем глобализационных процессов на этом этапе Уткин считает Британскую империю с ее колоссальным на тот момент морским, индустриальным и финансовым могуществом, которое и обеспечивало экономически-информационно-коммуникационное сближение наций. Первая мировая война остановила этот процесс.

Для возобновления процессов глобализации, по мнению Уткина, понадобилось около 70 лет. Лишь в последние десятилетия XX в., после двух мировых войн, Великой депрессии и многочисленных социальных экспериментов либеральный экономический порядок стал возвращаться в мировую практику. В соревновании с плановой экономикой рыночная система оказалась более жизнеспособна и превратила мир в единую рыночную экономику. Возрождение глобализации началось в конце 1970;х гг. на основе развития информатики, телекоммуникаций и внедрения цифровых технологий. Все это дало возможность отдельным коммерческим организациям, функционирующим в рамках одной страны, перерасти в транснациональные корпорации.

Второй, современный, этап глобализации Уткин связывает, в первую очередь, с деятельностью США, которые направили всю свою фактическую мировую гегемонию на мировую экономику: создание многосторонних институтов, активное участие в многосторонних торговых переговорах, открытие собственных рынков для импорта, шаги по реализации торговой либерализации. Основными движущими силами на этом этапе глобализации Уткин считает рыночную экономику и капитал. Глобализация — это процесс, определяемый рыночными, а не государственными силами. Чтобы привлечь желанный капитал и надеяться на блага, на плоды современной и будущей технологии, государства должны заковать себя в «золотой корсет»: сбалансированный бюджет, приватизация экономики, открытость инвестициям и рыночным потокам, стабильная валюта. Глобализация также означает гомогенизацию жизни: цены, продукты, уровень и качество здравоохранения, уровень доходов, процентные банковские ставки и т. п. Она понижает барьеры между суверенными государствами, трансформирует внутренние социальные отношения, разрушает культурные табу. В этих условиях национальные правительства вынуждены гармонизировать национальную экономическую политику с потребностями и пожеланиями соседей и потенциальных конкурентов. Придерживаясь того, что глобализация приводит к унификации социально-экономического порядка в мировом масштабе, Уткин делает достаточно интересный вывод о том, что особая заинтересованность в глобализации характерна для лидеров мировой экономики — 30 государств — членов Организации экономического сотрудничества и развития, которые владеют двумя третями мировой экономики, международной банковской системой, доминируют на рынке капиталов. Члены этой организации контролируют международные коммуникации, производят наиболее сложные технологические разработки. Очевидно, что в условиях ограниченности ресурсов, мысль о едином в мировом масштабе уровне качества жизни достаточно парадоксальна.

А.И. Уткин большое внимание уделяет вопросам будущего развития России в глобализирующемся мире. Страна стоит, отмечает автор, как в старинных былинах, на перекрёстке трёх дорог. Первая из них направлена на возможное сближение Востока и Запада и образование единой политико-социальной системы, опоясывающей два гигантских материка от Ванкувера до Владивостока. Однако вопреки горячим ожиданиям отечественных неолибералов, быстрое и надёжное сращивание восточноевропейской и западноевропейской цивилизаций не состоялось, и порыв идеологов «общечеловеческих ценностей» заметно угас. Вторая дорога «манит европейским единством» в континентальном масштабе. Однако Восточная Европа всё более обнаруживает себя в ином, не западноевропейском измерении. Здесь сказываются различия исторического опыта и национального менталитета, сталкиваются несовместимые между собой идеи индустриальной эффективности и социальной справедливости.

Если эти два пути будут заблокированы по различным обстоятельствам, то Россия выберет третий путь. Она «может, — полагает Уткин, — обратиться внутрь себя и на Восток, стремясь найти более благоприятную историческую нишу в неоизоляционизме, в обращении к внутренним ресурсам и непосредственным южным и восточным соседям». Россия при выборе пути должна опираться на опыт предков, «исходя из нашей специфики и не имитируемого социально-психологического кода нации. Фундамент глобализирующегося мира размывается глубочайшими различиями в культуре, которые в эпоху „после идеологии“ вышли на первый план». Если прежде принадлежность к иным цивилизациям признавалась вопросом различия, то в настоящее время она становится центральным звеном мировоззрения. «В условиях оседания идеологической пыли, — заявляет Уткин, — проясняются твёрдые основы международного бытия. И подлинными основами ныне, в конце XX в., оказываются цивилизационные основания, т. е. группирование не против страны X, не за страну Y, не вокруг Z, а вокруг фактов своей истории и географии, в нише своей культурноисторической, цивилизационной общности»²¹. Бурный процесс глобализации, навязываемый Западом по своим образцам всем остальным цивилизациям, на рубеже тысячелетий столкнулся с той ситуацией, когда эти цивилизации в ответ противопоставляют выработанные веками традиции, ментальные и геополитические коды, историко-культурную память, моральные и религиозные нормы и каноны. В связи с этим обретает актуальность выбор российского варианта глобализации, который может быть инициирован фундаментальными основами российской цивилизации.