Диагностика типов характера (акцентуаций) при помощи графических и графологических психотехнологий

Чтобы повысить достоверность методического материала и на его основе — эмпирических данных, психологу необходимо в своей практике применять различные техники, в том числе и проективные. Особенность проективных технологий заключается в построении испытуемыми какоголибо образа на базе неструктурированного стимульного материала, заданного экспериментатором. Проекция личности на неструктурированный стимул как образ психики субъекта прежде всего отражает внутренние, неосознанные самим человеком структуры его сознания. То есть, как отмечал С. Л. Рубинштейн, в продукте деятельности человека отражаются сознательные и бессознательные аспекты целостной психики индивида1.

Одним из наиболее устойчивых к изменениям во времени проективных методов является анализ графической деятельности субъекта. Это метод исследования продуктов экспериментальной деятельности испытуемых при условии применения в качестве отправной точки графического стимула. В литературе можно найти по крайней мере два вида психологического анализа графики: психографологический^[1][2] и психографический^[3]. В качестве графического материала психографологического анализа выступает почерк, а психографии — рисунок. На первый взгляд графика — это однозначный и структурированный стимульный материал. Однако при более глубоком рассмотрении он хотя и знаком испытуемому, но «не конкретизирован, так что по мере выполнения теста испытуемый может выразить свои проекции, перенеся их на рисунки»^[4].

Остановимся более подробно на анализе графического продукта деятельности (АГПД), который представляет собой интерпретацию психологом внешних проявлений скрытых, иногда неосознанных черт жизнедеятельности индивида. Отсюда предметной областью метода ЛГПД являются выявление особенностей личности испытуемых, их субъективных эмоциональных переживаний, опосредованных графическим продуктом деятельности.

Таким образом, данный метод относится к категории проективных технологий, основанных на некоторых аспектах концепции психоанализа. При помощи метода АГПД диагностика осуществляется в форме отчасти различимого, взаимосвязанного единства сфер надсознания, сознания и подсознания на социально-психологическом, психологическом и психосоматическом уровнях.

Социально-психологический анализ основывается на представлении о том, что социальное бытие присваивается человеком и входит в его психологию и соматику. В этой связи Н. Ф. Федоров, исследуя общие признаки письма людей в разные исторические эпохи, указывал, что «формы букв говорят гораздо более слов, искреннее их»¹. Он подчеркивал, что особенность письма является «графическим изображением духа времени» и «имеет целью определять не характер лиц, а характер обществ, степень их возвышения или падения». Федоров усмотрел в графике письма настроение и динамику духа в связи с изменением социальных отношений, выдвинул гипотезу о проявлениях черт так называемого готического стиля письма, скорописи нового и стенографии новейшего времени. Социальные аспекты, присущие графике, отмечала и К. Маховер^[5][6]. Она писала, что почерк отражает социальные установки личности, «паттерны идей» и символизирует личностные ценности. «Мы никуда не можем деться от соматической закрепленности наших желаний, конфликтов, компенсаций и социальных установок. Этот факт находит подтверждение в феномене самопроекции в рисунке… Источником психических данных являются символические ценности… В графической продукции мы видим, как из общего, основанного на личном опыте, „багаже“ индивида образуется уникальный паттерн движения и идеи»^[7].

В ходе психологического анализа графической информации выявлено, что признаки рисунков связаны с возрастом и интеллектуальными особенностями испытуемых. В почерке и рисунках отражаются структура и черты личности, ее характерологические особенности, индивидуальный опыт, эмоции и мотивация человека. Психографическая информация «в значительной мере несет на себе отпечаток личности: ее настроения, состояния, чувства, особенности представления, отношения и т. д.», в которой «остается чтото специфически индивидуальное»¹. Дж. Бук отмечал, что «рисунки испытуемых с нарушениями личности во многом отличаются от рисунков, выполненных людьми с нормальной адаптацией»^[8][9]. Поэтому валидизация методов психографики и психографологии, как правило, осуществляется на материале клинических больных^[10]. Соотношение исихографики патологии и нормы можно наблюдать даже на уровне зафиксированного их проявления у людей с пограничными нервными расстройствами. У лиц с определенным типом акцентуации характера наличествует своеобразная графика как в почерке, гак и в рисунках. В связи с этим существует ряд исследований^[11], в которых, по выражению К. Маховер, посредством «клинической проницательности» психологов «язык метода» переводится «на язык черт и поведенческой динамики, тенденций изучаемого индивида». В частности, графические признаки соотносятся с типами акцентуации по К. Леонгарду, шкалами СМИЛ или факторами личностного опросника Р. Кеттелла.

Символика графического изображения в процессе психодиагностики иногда манифестирует о самооценке человека как на сознательном, так и на бессознательном уровне. Здесь возможно проявление защитных механизмов психики индивида. Свои проблемы он специфически выражает, особым образом отмечая графические признаки образа. В данном случае сфера бессознательного осуществляет свое влияние на моторику субъекта. Он вряд ли осознает, как и почему что-то изображает. Корректировка осуществляется на уровне содержания, но не формы изображения.

Таким образом, метод анализа графического продукта деятельности человека представляет собой вид проективной технологии, позволяющей в достаточном приближении выявить и оценить именно личностные структуры.

В приведенном ранее теоретическом рассуждении было указано на целостное проявление детерминант в графике испытуемых, да и в любой предметной деятельности человека, как сознательной, так и бессознательной. В связи с этим представляется, что логические сопоставления характерологических тестов и опросников с графическими средствами обречены на неудачу, так как поиск корреляций между актами сознательной деятельности (работа с опросниками) и признаками бессознательных реакций человека, проявленных в рисунке, вряд ли продуктивно. Опыт применения клинических опросников в процессе валидизации графических методик показал отсутствие значимой статистической связи между ними.

И. М. Сеченов писал: «Всякое представление, возникающее в психике, любая тенденция, связанная с этим представлением, заканчивается движением. Если реальное движение по какой-либо причине не осуществляется, то в соответствующих группах мышц суммируется определенное количество энергии, необходимое для осуществления ответного движения». Тенденция движения имеет направление в пространстве: удаление, приближение, наклон, выпрямление и т. д. При выполнении рисунка лист бумаги представляет собой модель пространства и кроме состояния мышц фиксирует отношение к пространству, т. е. возникающую тенденцию. Пространство, в свою очередь, связано с эмоциональной окраской переживания и временами — с периодом настоящим, прошлым, будущим. Оно связано также с действительным или идеально мыслительным планом психики. Пространство, расположенное справа и слева от субъекта, связано с прошлым и с бездеятельностью (отсутствием активной связи между мыслью-представлением и ее осуществлением). Правая сторона листа-пространства, перед и верх связаны с периодом будущего и действительностью, левая сторона и низ — с отрицательно окрашенными и депрессивными переживаниями, неуверенностью и пассивностью. Правая сторона отражает положительно окрашенные эмоции, энергию, активность, конкретность действия.

На этих закономерностях построены такие методики, как «Рисунок человека» К. Маховер, «Рисунок дерева» К. Коха, «Миокинетика» Мира-и-Лопеца. С их помощью можно анализировать любой рисунок. Однако следует помнить о ряде методических и методологических ограничений и главное — о том, что данное положение может быть положено в фундамент иллюзии, а психолог через форму способен видеть содержание. Психолог пытается при помощи логики постичь алогизмы бессознательного, и поэтому логическая формула кладется в основу метода. Но даже большое число наблюдений не определяют уверенность в валидности и надежности данной процедуры. Поэтому некоторые авторы обращаются к необходимости «клинической проницательности», мастерству и опыту исследователей, говорят о том, что данный метод является дополнительным, нуждается в дальнейшем изучении и корректировке, указывают на недостаточность обобщений опыта графических исследований и отмечают отсутствие взглядов на их интерпретацию. Более того, Дж. Бук подчеркивал, что о надежности метода в классическом виде судить нельзя, так как сколько-нибудь существенные цифровые данные представить невозможно. Тем не менее графический метод в целом довольно убедительно демонстрирует свою ценность как методики для оценки личности в процессе ее использования исследователями в клинической практике.

Методика «Рисунок дерева» является попыткой поиска зависимостей между графическими признаками изображения дерева и характерологическими особенностями испытуемых, выявленными на основе положений малой психиатрии (приложение 14). При помощи традиционных клинических и тестовых средств были определены группы испытуемых с акцентуациями характера. Соотношение доли лиц, имеющих обостренные характерологические черты, и типов рисунка дерева показано ниже на графике (рис. 4.4).

Как видно из рисунка, испытуемые, изображающие пальму (ИРП) или березу (ИРБ), имеют максимальную вероятность диагностирования у них общих симптомов пограничных нервных расстройств.

В ходе исследования эмпирически выявлены четыре относительно устойчивых характерологических типа испытуемых. К ним отнесены возбудимый (импульсивнооптимистичный) (ВЗБ), астенический (тревожный) (ТР), аутично-оригинальный (ОРГ) и тормозимый (ТОР) типы.

Рис. 4.4. Соотношение доли лиц, имеющих обостренные характерологические черты, и типов рисунка дерева.

личности. Типы акцентуаций характера оценивались по результатам клинической беседы, экспертной оценки и длительного наблюдения за людьми в процессе их профессиональной деятельности в течение восьми лет, а также при помощи периодических тестовых испытаний с использованием СМИЛ, теста Сонди, цветового теста М. Люшера, теста рисуночных фрустраций С. Розенцвейга, интеллектуальных тестов и др.

На рис. 4.5 показана структура акцентуаций характера людей, выполняющих графический тест «Рисунок дерева».

У НРБ превалируют черты возбудимого и астенического типов акцентуаций. Импульсивное и оригинальное поведение, как правило, присуще лицам, рисующим пальму. Тех испытуемых, которые склонны объективно представлять графический образ в виде схематического наброска, с достаточной вероятностью можно отнести к преимущественно оригинальному характерологическому типу.

Как следует из приведенной статистики, наибольшее количество испытуемых изобразили пальму. Они отличаются от общей выборки по многим параметрам. Составляя порядка 7,4% объема общей выборки, ИРП в подавляющем большинстве являются молодыми людьми (88%) 30-летнего возраста. Вполне возможно, что приближение к 40 годам является тем рубежом взросления человека, до которого он склонен содержать в своем воображении экзотические образы. В период, предшествующий границе зрелости, иллюзии постепенно утрачивают свою привлекательность и актуальность, мысли становятся прагматичными, образы — реальными, а рисунки — «приземленными» (береза, пейзаж) или вообще упрощенно-абстрактными (схематический набросок).

Рис. 45. Соотношение доли лиц, имеющих определенные типы акцентуаций характера, и типов рисунка дерева.

При сопоставлении графических признаков рисунка и личностных черт испытуемых бросается в глаза влияние характерологии конкретных людей, нарисовавших пальму, на склонность к устойчивой манифестации экзотических образов. Среди ИРП велика доля (35%) лиц с акцентуированными чертами характера. Это значительно больше, чем в других экспериментальных группах и контрольной выборке испытуемых, где их количество колеблется в пределах 18—20%. В связи с этим характерны результаты исследований картины соотношения представлений испытуемых с характеристикой местного ландшафта. Есть данные, что люди, представления которых отличаются от традиционных социальных представлений родственной этнической среды, склонны к патологическим состояниям в виде проявления «этнофункциональных рассогласований» (А. В. Сухарев, 2002). Экспериментально доказано, что воспитание детей в чужой этнокультурной среде повышает их личностную тревожность (В. В. Тимохин, 2002; А. А. Шапорева, 2002).

Анализ социально-демографических признаков ИРП показывает, что 65% составили люди, не имеющие семьи или детей. Среди холостяков и незамужних женщин — 85% молодых людей в возрасте до 30 лет. То есть в рисунке пальмы, явно экзотическом, не связанном с образами родного ландшафта, отражается тенденция к преобладанию формирования экзотического образа именно у лиц, не обремененных проблемой воспитания детей, не стесненных в возможностях свободного перемещения, склонных к путешествиям, возможно, к авантюрам, и т. д.

Из общего количества ИРП значительная часть испытуемых воспроизвела рисунок пальмы с интервалом в два года. По прошествии двух лет рисунок несколько изменился в размерах, деформировались и сопутствующие детали пейзажа, но сама тема, форма (наклон дерева, количество пальм, расположение листьев, особенности и место штриховки и др.), стиль и композиция остались прежними. Сопоставление характерологического профиля по СМ ИЛ и признаков индивидуальной графики испытуемых с интервалом в два года показало устойчивость выявленных признаков (Z?_v= 0,63—0,73 при р < 0,03).

Представляет интерес наблюдение за поведением и высказываниями ИРП в ходе рисования и в процессе посттестового собеседования. Так, некоторые участники обследования во время рисования довольно громко нашептывали что-то, проговаривали вслух задания и т. д. По данным собеседования выяснено, что авантюрные тенденции ранее проявлялись и в реальном поведении испытуемых: значительная часть из них участвовала в гонках на выживание, многие часто путешествовали автостопом, но России и зарубежным странам, занимались дельтапланеризмом и были склонны к другим рискованным и нестандартным развлечениям. При этом некоторые испытуемые говорили, что ощущение скорости и полета вызывало у них сильный эмоциональный подъем. То есть признак устойчивости изображения именно пальмы может быть с достаточной долей вероятности интерпретироваться как склонность к путешествиям, приключениям, как потребность в сильном эмоциональном возбуждении, оригинальность и экстравагантность поведения и т. п. Эти признаки подтверждаются и в профиле СМ ИЛ: наблюдается повышение значений шкал возбудимо-оптимистического и оригинального ряда. Анализ графических признаков показывает, что достоверно на уровне р < 0,05 проявляются определенные черты рисунка дерева в пробах у испытуемых с определенным типом характера.

Однако следует обратить внимание на то, что одни и те же признаки могут проявляться в рисунках людей с различной типологией характера. У испытуемых, относящихся к одному типу, с различным уровнем вероятности также могут присутствовать разные, иногда противоположные графические признаки. Это вполне может быть интерпретировано как проявление разнопрофильных реакций или амбивалентного поведения людей в противоречивых условиях.

У лиц импульсивного типа с минимальной степенью вероятности встречается дихотомия признаков: близкая проекция или изображение дерева на холме. Чаще проявляется признак отсутствия изображения теней и заштрихованных участков рисунка. Преобладание прямолинейной штриховки наблюдается реже. С равной вероятностью возможны необычайно сильный нажим и изображение дерева очень легкими, слабыми, поверхностными и отрывистыми линиями. Высота ствола может превышать размер кроны или, наоборот, изображается маленький ствол при очень большой кроне.

Подобная тенденция характерна и для рисунков испытуемых оригинального типа. Они обычно рисуют или очень большие деревья, занимающие весь лист, или маленькие, причем вероятность появления большого рисунка меньше, чем маленького. Аналогичная картина наблюдается при анализе штриховок рисунка. Тени и части дерева или жирно закрашиваются, или вообще никак не отмечаются. Вероятность наличия прямолинейной штриховки довольно высока, а вероятность полного отсутствия теней и штриховок может достигать лишь 40%.

Методика «Несуществующее животное» построена на теории психомоторной связи. Для регистрации состояния психики используется исследование состояния моторики. Помимо общих закономерностей психомоторной связи в тесте используются теоретические положения оперирования символами и символическими геометрическими элементами и фигурами. Тест проективный. Результат анализа представляется в описательной форме. Тест носит ориентировочный характер, как единственный метод исследования применяться не может.

Содержание тестовой деятельности испытуемых заключается в придумывании и изображении в виде рисунка несуществующего животного и в назывании несуществующим именем. Лист бумаги должен быть белым или слегка кремовым, не глянцевым; карандаш средней мягкости, ручкой или фломастером рисовать нельзя.

Регистрационно-интерпретационная часть представляет собой 15 аспектов (пунктов), которые интерпретируются в соответствии с признаками, представленными далее.

• 1. Положение рисунка на листе. В норме рисунок расположен на средней линии стандартного вертикально расположенного листа. Положение рисунка ближе к верхнему краю листа («чем больше, тем выраженнее») трактуется как высокая самооценка испытуемого, недовольство положением в социуме и недостаточностью признания со стороны окружающих, претензия на продвижение, признание, тенденция к самоутверждению. Положение рисунка в нижней части листа свидетельствует о неуверенности в себе, низкой самооценке, подавленности, незаинтересованности в своем социальном положении, признании, об отсутствии тенденции к самоутверждению.
• 2. Центральная смысловая часть фигуры (голова или заменяющая ее деталь). Голова, повернутая, направленная вправо, демонстрирует устойчивую тенденцию к действию, почти все то, что обдумывается и планируется, осуществляется или начинает осуществляться. Голова, повернутая влево, — тенденция к рефлексии, размышлениям. Испытуемый — не человек действия, лишь незначительная часть его замыслов реализуется или начинает реализовываться. Возможна нерешительность, боязнь активных действий. Положение анфас свидетельствует об эгоцентризме.
• 3. Угии. Акцент на уши — заинтересованность в информации; значимость мнения окружающих о себе.
• 4. Рот. Приоткрытый рог с языком при отсутствии прорисовки губ свидетельствует о высокой речевой активности (болтливости), в сочетании с прорисовкой губ — о чувствительности (а иногда и о том, и о другом вместе). Открытый рот без прорисовки языка и губ, особенно зачерченный, означает легкость возникновения страхов, опасения, недоверия. Рот с зубами — вербальная агрессия, в основном защитная (огрызается, грубит в ответ на осуждение или порицание). Для детей и подростков характерен рисунок зачерненного рта округлой формы, что трактуется как боязливая тревожность.
• 5. Глаза — символ переживания страха. Данное значение особенно подчеркивается прорисовкой радужки. Ресницы — это демонстративные манеры, а также заинтересованность в восхищении окружающих красотой и манерой одеваться, для мужчин — женственные черты характера. Изображение ресниц редко совпадает с прорисовкой зрачка и радужки.
• 6. Прочие детали. Увеличенный по отношению к фигуре размер головы говорит о том, что испытуемый ценит рациональное начало в себе и окружающих. Рога символизируют защиту, агрессию (степень агрессивности определяется по сочетанию с другими признаками агрессии: рога — когти — щетина — иглы). Грива, шерсть, подобие прически свидетельствуют о чувственности, подчеркнутом осознании своего пола, об ориентировке на собственную сексуальность.
• 7. Опорная часть фигуры. Рассматривается основательность этой части, но отношению к размеру всей фигуры: «+» — основательность, обдуманность, рациональность принятия решения, опора на существо положения и значимую информацию; «-» — поверхностность в суждениях, легкомысленность в выводах, иногда импульсивность принятия решений (особенно при отсутствии или почти отсутствии ног). Характер соединения ног, лап с корпусом — это контроль своих рассуждений, выводов, решений: соединены точно, тщательно, небрежно, слабо, не соединены вовсе. Однотипность ног, однонаправленность, повторяемость формы — конформность суждений и установок, их стандартность, банальность. Разнообразие в форме и положении этих деталей — это выражение своеобразия установок и суждений, самостоятельности, оригинальности, иногда (соответственно необычности формы) даже творческое начало (в норме) или инакомыслие (в патологии).
• 8. Части, поднимающиеся над уровнем фигуры. Крылья, дополнительные ноги, щупальца, детали панциря — это энергия охвата разных областей человеческой деятельности, уверенность в себе, самораспространение с неразборчивым и неделикатным устранением окружающих либо любознательность, соучастие в как можно большем количестве мероприятий окружающих, завоевание места под солнцем, увлеченность своей деятельностью, смелость предприятий.
• 9. Перья, бантики, завитушки, кудри, цветы — демонстративность, склонность к обращению на себя внимания, манерность (например, лошадь в сутане из павлиньих перьев).
• 10. Хвосты. Отношение к собственным действиям, решениям, выводам. Хвост, направленный вверх, — уверенное, положительное, бодрое отношение к собственным действиям; вниз — недовольство собой, подавленность, сомнения, сожаления; влево — недовольство своими мыслями.
• 11. Контуры. Анализируются по наличию или отсутствию выступов (щиты, панцири и т. п.). Прорисовки и затемнения в линии контура — защита от окружающего мира, агрессивность, если выполнены в острых углах; агрессия со страхом, если имеет место затемнение, запачкивание контурной линии. Удвоенная линия, защитные заслоны — опасения, подозрительность. Направленность защиты: верхний контур — против вышестоящих лиц, реально имеющих возможность наложить запрет, ограничений родителей, учителей, начальников; нижний контур — защита от насмешек, непризнания, боязнь осуждения; боковые контуры — защита от недифференцированной опасности, готовность к защите и самозащите любого порядка и в любых ситуациях. Элементы защиты, расположенные внутри контура, на контуре: справа — в процессе реальной деятельности, слева — преобладает стремление защитить свое мнение, собственные убеждения и вкусы.
• 12. Общая энергия. Оценивается количество изображенных деталей. Чем больше составных частей и элементов свыше необходимых, тем выше энергия. И наоборот, экономия частей, элементов означает экономию энергии, астеничность, возможны соматические заболевания.
• 13. Характер линий. Слабая паутинообразная неяркая линия (испытуемый водит карандашом по бумаге, не нажимая на него) — неэнергичность, астения. Жирная линия с нажимом свидетельствует о тревожности. Особенно следует обратить внимание на резко продавленные линии, видимые даже с обратной стороны листа, — так проявляется высокий судорожный тонус мышц рисующей руки. Здесь налицо резкая тревожность (внимание на то, какие символы выполнены таким образом — к чему «привязана» тревога).
• 14. Тематические животные делятся на угрожающих, угрожаемых и нейтральных. Таким образом иллюстрируется отношение испытуемого к собственной персоне, представление о своем положении в обществе, идентификация себя по значимости. Уподобление животных человеку (постановка животного в положение прямохождения, надевание на него одежды, схожесть «морды» с лицом, ног или лап — с руками) свидетельствуют об инфантильности, эмоциональной незрелости. Степень агрессивности выражена количеством, расположением и характером острых углов в рисунке, независимостью их связи с той или иной частью изображения. Особенно значимы когти, зубы, разящие острые клювы и т. п. Акцентировка сексуальных признаков (вымени, груди и сосков при человеческой фигуре) — это отношение к полу вплоть до фиксации на проблемах секса. Фигура круга, особенно ничем не заполненного, символизирует и выражает тенденцию к сокрытию своего внутреннего мира, замкнутость, нежелание давать сведения о себе, в том числе подвергаться тестированию. Вмонтирование механических частей в живую часть тела животного (постановка на постамент, тракторные или танковые гусеницы, прикрепленные к голове винтики и т. п.) наблюдается у больных шизофренией. Творческие способности обычно выражены количеством сочетающихся друг с другом элементов. Банальность, отсутствие творческого начала принимает форму «готового», существующего животного, к примеру приделаны лишь детали от других животных (кошка с крыльями, рыба с перьями). Оригинальность выражается в построении фигуры из элементов, а не из целых заготовок.
• 15. Название. Рациональное соединение смысловых частей — рациональность, конкретная установка при ориентировке и адаптации. Смыслообразование с книжно-научным или латинским суффиксом, окончанием — демонстративность, направленная на показ своего разума, эрудиции, знаний. Названия поверхностно-звуковые без всякого осмысления (мокашка, гряктер, лямео и т. п.) означают легкомысленность отношения к окружающему, неумение учитывать сигналы опасности, наличие аффективных критериев в основе мышления, в суждениях — перевес эстетических элементов над рациональными. Юмористические названия (девопшор, риидроска и т. п.) характеризуют иронически-снисходительное отношение к окружающим. Инфантильные названия имеют обычно повторяющиеся элементы (тру-тру, кус-кус и т. п.). Склонность к фантазированию, чаще защитного характера, выражается в непомерно удлиненных названиях (никлоаптеменш, аберосинтоклорипан и пр.).

Полученный материал редактируется и сопоставляется с результатами других тестов.

В качестве вывода о психографической диагностике следует отметить ряд моментов. Во-первых, графические и графологические продукты деятельности людей отражают их личностные и поведенческие особенности как на сознательном, так и на подсознательном (и надсознатсльном социальном) уровне. Простое сопоставление результатов психографического анализа с данными характерологических опросников, основанных на логической проекции личности, лишь отчасти могут дать значимые корреляции. Вовторых, психографические технологии позволяют получить достоверные факты, способные дополнить тестологическую информацию. Они являются особыми проективными средствами целостной диагностики личности. В-третьих, структура графических признаков в рисунках испытуемых зависит от типологических особенностей человека и ситуативного опыта его жизнедеятельности. Определенный тин графических признаков составляет особый многопрофильный конструкт, психологическая интерпретация которого должна протекать в рамках вероятностного оценивания при соблюдении принципа признаковой достаточности и целостного подхода к исследуемому субъекту. И наконец, в-четвертых, психографический анализ рисунков испытуемых наряду с другими проективными технологиями является валидным и достаточно надежным методом выявления характерологических типов и акцентуаций личности.

• [1] Рубиншейн С. Л. Основы общей психологии. М.: Учпедгиз, 1946.
• [2] Богданов Е. Я., Зазыкин В. Г. Прикладная психологическая диагностика. Калуга: КГПУ, 2003; Зуев-Инсаров Д. М. Почерк и личность.М., 1929; Моргенштерн И. Психографология. СПб.: Питер, 1994; Романова Е. С. Графические методы в практической психологии. СПб.: Речь, 2001.
• [3] Бук Дж. Тест «Дом. Дерево. Человек» // Проективная психология. М.: Эксмо-Пресс, 2000. С. 260—344; Игнаткин В. И., Носе И. Н. Исследование валидности графического теста К. Коха (Рисунок дерева) //Психологическое обозрение. 1998. № 2; Маховер К. Проективный рисунок человека. М.: Смысл, 2000; Пакет психодиагностических программ"ТЕСТ". МП Психологический центр «Катарсис» Вер. 1.0. Луганск, 1992;Романова Е. В., Сытько Т. И. Проективные графические методики: Методические рекомендации. В 2 ч. СПб., 1992; Романова Е. С. Графическиеметоды в практической психологии. СПб.: Речь, 2001.
• [4] Бук Дж. Тест «Дом. Дерево. Человек». С. 261.
• [5] Федоров Н. Ф. Философия общего дела // Сочинения. М.: Мысль, 1982. С. 82.
• [6] Автор методики «Рисунок человека».
• [7] Маховер К. Проективный рисунок человека. М.: Смысл, 2000. С. 8—9.
• [8] Романова Е. С. Графические методы в практической психологии.СПб.: Речь, 2001. С. 50−52.
• [9] Бук Дж. Указ. соч. С. 260—344.
• [10] Маховер К. Проективный рисунок человека. С. 100.
• [11] Романова Е. С. Указ, соч.; Игнаткин В. //., Носе И. Н. Исследованиевалидности графического теста К. Коха (Рисунок дерева) // Психологическое обозрение. 1998. № 2.