Стихия языческой Руси

В культуре раннего средневековья прослеживается привязанность человека к природе. Связь с природой была частью его сознания. Древняя Русь не составляла исключения из этого правила.

Суровая природа Восточноевропейской равнины с ее монотонным ландшафтом, огромной территорией и малочисленным населением являлась мощным фактором, повлиявшим на характер людей, их ценностные установки. Страх, порожденный всесилием природной стихии, воспитывал у жителей русской равнины пассивно-созерцательное отношение к окружающему пространству, но в то же время и удивление, восхищение ее гармонией и красотой.

Мир глазами древних славян. Модель мира древних славян вырабатывалась и воплощалась в языческих верованиях. Языческие верования Древней Руси, как и у других народов, прошли несколько этапов и были тесно связаны со средой обитания.

Славяне представляли небо огромным прозрачным куполом, который окружает землю. Небо и земля крепко связаны между собой и покоятся на водах. Поэтому славяне поклонялись воде, небу и земле. Небо и земля виделись славянам как бессмертная супружеская чета, олицетворяющая мужское и женское начала, мать и отца. Таким образом, наши далекие предки почитали небо и землю как своих всеобщих родителей.

С землею был связан и культ Рода (носителя мужского начала). Земля была как бы при Роде. Отсюда слово «природа* толковалось как «рождающая *. Природа соотносилась с землейматерью, рождающей всё живое на белом свете.

Культ земли у древних славян был одним из древнейших и основополагащих. Землёю наш предок клялся, положив ком на голову. Уходя на чужбину, он уносил с собою горстку земли. Возвращаясь, он низко кланялся прежде всего земле, припадая к ней, как к родной матери. Земля роднила людей между собой, объединяла в общину, землячество. В слове? земляк" до сих пор хранится родственное тепло к человеку своей земли.

Наряду с почитанием божеств земных древние славяне поклонялись богам небесным. Древние авторы указывают на наличие у славян огнепоклонства. Они поклонялись Сварогу — богу огня. В «Слове некоего христолюбца» говорится следующее: «… и огневи молятпъ же ся, зовущие его сварожичемъ*.

Автор Ипатьевской летописи (1114 г.) указывает на ещё одно небесное божество, почитаемое древними славянами: «Солнце, царь, сын Сварогов еже естьДажъбогь. Следовательно, солнце, или Дажьбог, мыслится как сын Сварога.

В связи с культом предков у славян складывается почитание Рода как божества семьи и Рожаниц (его спутниц, дев плодородия и покровительниц младенцев). Почитали наши предки и Чура, который оберегал родичей от всякого лиха, стерег границы родовых владений.

В X в. уже при князе Владимире (980−1015) начинает оформляться своеобразный Пантеон богов во главе с богом грозы, войны и оружия, покровителем княжеской дружины Перуном. Идол Перуна стоял на княжеском подворье. Рядом с ним Владимир поставил кумир Хърса, который отождествлялся с Даждьбогом. Из «Повести временных лет» мы узнаем, что кумиры были поставлены и другим богам: «Володимир постави кумиры Перуна и Хърса, Даждьбога и Стрибога, Симаргла и Мокошъ». Имя Стрибога в славянской мифологии соотносится с атмосферными стихиями. В «Слове о полку Игореве» ветры называются Стрибожьими внуками.

«Вой Стрибожьи вылетели внуки —.

Зашумели ветры у реки".

(Перевод Н. Заболоцкого) Мокошь — единственное женское божество, символ женского начала и плодородия, которому Владимир велел поставить кумир на своем дворе. Мокошь почиталась как «мать урожая», богиня жизненных благ и изобилия. Ей подчинялись (или соподчинялись) Рожаницы.

Кроме верховных божеств почитались и многие другие. Всем богам приносились жертвы.

Однако нужно иметь в виду, что славянские племена выбирали своим покровителем одного или нескольких богов. Подобным же образом поступали общины, городские и сельские. Русский филолог XIX в. Федор Буслаев заметил по этому поводу, что «славянский мифологический эпос не успел создать полных округленных типов божеств, подобно эпосу греческому, скандинавскому или финскому…».

Славянское язычество не создало окончательно оформленного образа «культурного героя «, то есть героя, освобождающего мир от чудовищ и преобразующего землю. Такие герои появились уже после начавшейся христианизации Руси.

Итак, неоформленность единого пантеона высших богов, отсутствие героя — все это говорило о неразвитости язычества, свидетельствовало о том, что картина мира древних славян была достаточно однородной, язык ее был общезначимым для всех. Они не выделяли себя из природной стихии и воспринимали мир через ее характеристики.

Пространство и время в языческой культуре. Славянские божества были воплощением культа природы и культа предков. Через эти культы древние славяне воспринимали категории пространства и времени. По представлениям древних славян, божества населяли все жизненное пространство. Среди них были и добрые и злые. Для того чтобы общаться с ними, достаточно было знать и выполнять обряды. Большое значение придавалось молитвам и заговорам, которые оберегали человека и его род.

Внешнее пространство воспринималось как неизвестное, «чужое», далекое. Пословицы и поговорки утверждали:

Всяк держи свои рубежи.

Через чур и конь не ступит.

Образ внешнего пространства закреплялся в народной песне:

Уж я видела, подруженьки, гору высокую…

Эта гора-то высокая — чужа-дальняя сторона.

В славянской мифологии время представляло собой повторяющийся годичный круг, с которым связан цикл хозяйственных работ. Прошлое воспринималось как «старина». Представление о времени очень часто связывалось с пространством. Старость мыслилась как длинный путь. Сама жизнь человека часто переводилась на язык пространства: *Век прожить — не поле перейти".

Смерть же мыслилась как переход через рубеж (границу) из одного мира в другой.

Таким образом, время у наших предков измерялось пространством, а пространство выражало продолжительность времени. Это свидетельствовало о том, что картина мира древних славян была однородной, и в ней сливались различные, часто достаточно противоречивые элементы.

Ценностные ориентации древних славян. Ценностные ори* ентации древних славян были достаточно контрастными, противопоставленными друг другу: добро — зло, жизнь — смерть, правда — неправда. Зародыш духовного идеала содержался не в природной стихии, а в коллективе, роде, семье, общине. В круг ценностей коллектива включается понятие, примиряющее человека с окружающим его миром. При этом сам коллектив выступает высшей ценностью — «правдой». Поэтому незнакомого человека часто вводят в мир этих ценностей, называя его «сынок*, «доченька» ит.д., снимая таким образом возможное противоречие между коллективом и внешним миром, который представляет незнакомый человек.

Таким же образом складывается у древних славян отношение к высшей власти, которая включается в систему ценностей коллектива. Князь не только властелин, но и отец для подданных. В народном сознании постепенно формируется отеческое отношение князя к народу. А сама власть закрепляется в ценностном измерении культуры древних славян как символ «правды» (справедливости).

Косвенное подтверждение этому можно найти, например, уже в «Повести временных лет». Когда Владимир решает крестить киевлян, он посылает по городу сказать: «Если не придет кто завтра на реку — будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб, — будет мне врагом». Услышав это, с радостью пошли люди, ликуя и говоря: «Если бы не было это хорошим, не приняли бы этого наши князь и бояре» (Изборник).

Отдельный человек включается в систему коллективных ценностей понятием «воля». «Воля» не противопоставляется «правде». Напротив, если князь или государство становится носителем «неправды» (несправедливости), «воля» выступает способом борьбы за изменение жизни на основе «правды» или способом протеста отдельного человека посредством ухода от «неправды» в лес или степь, «на волю», как восстановление «правды» (справедливости).

В то же время можно заметить, что образ князя в языческой культуре древних славян связан не только с образом власти, но и с формировавшимся идеалом воинского поведения. Вспомним знаменитую речь князя Святослава, сына княгини Ольги, обращенную к своей дружине у ворот Царьграда:

«Нам некуда деться, хотим мы или не хотим — должны сражаться. Так не посрамим земли Русской, но ляжем здесь костыли, ибо мертвые не принимают позора. Если же побежим — позор нам будет. Так не побежим же, но станем крепко, а я пойду впереди вас: если моя голова ляжет, то о своих сами позаботьтесь».

Таким образом, русская культура к X в. постепенно начинает вырабатывать не только определенную систему духовных ценностей, но и идеал жизни общества.

Однако всего, что накопило язычество, оказывается недостаточно для объединения славянских племен в единую древнерусскую народность.

Неразвитость язычества не давала возможности выработать духовные основы для преодоления пространства, осознания исторического времени и себя в нем. Такая возможность у Руси появляется в X в., во время правления князя Владимира I Святославича.