Краткая характеристика европейского Средневековья. 
Сущность средневековой культуры и мировосприятия

Средние века — это уникальный период в истории Европы и всего человечества, зарождение которого связано с мощным психологическим потрясением, вызванным падением «вечного города» — Рима. Империя, которая, казалось, простиралась сквозь пространство и время, представлявшаяся современникам воплощением цивилизации, культуры и процветания, в один момент канула в Лету. Казалось, что рухнули сами основы мироздания, даже варвары, подтачивавшие основы империи своими непрестанными набегами, отказывались верить в случившееся: известно, что многие варварские королевства, но инерции еще долгие годы и даже десятилетия после падения Рима продолжали чеканить римские монеты, не желая признавать крах империи. Последующие же столетия были отмечены попытками возрождения былого величия исчезнувшей державы — пожалуй, именно с этой точки зрения и следует рассматривать государства, претендовавшие на великодержавный (конечно, в том ограниченном смысле, в котором это применимо к эпохе Средневековья), «панъевропейский» статус: империю Карла Великого (создание которой в культурном плане повлекло за собой недолгий период Каролингского Ренессанса конца VIII — первой половины IX вв.) и, отчасти, Священную Римскую империю^[1].

Человек эпохи Средневековья, перестав ориентироваться на античную культуру и цивилизацию — тот яркий факел, что светил ему сквозь века — стал воспринимать мир как средоточие хаоса, как господство враждебных ему сил, и именно поэтому, стремясь защитить себя и своих близких от окружающего кошмара, он обращал свои взоры на религию, на рьяное служение Господу, которое казалось единственным спасением от напастей нового мира. Могло ли быть иначе? Как не поверить в гнев высших сил, наказывающих человечество, если вся окружающая действительность буквально рушилась на глазах: резкое похолодание, постоянные набеги варваров, Великое переселение народов, опустошающие эпидемии чумы, холеры и оспы; захват гроба Господня «неверными»; постоянный и все усиливающийся страх нападения со стороны мавров, викингов (норманнов), а позднее — монголов и турок… Все это заставляло средневекового человека рьяно и истово верить, отдавая всего себя, всю собственную личность во власть церкви, папства и Священной инквизиции, отправляясь в далекие и опасные Крестовые походы или присоединяясь к многочисленным монашеским и рыцарским орденам.

Великое переселение народов — условное название совокупности этнических перемещений в Европе в IV—VII вв. германцев, славян, сарматских и других племен на территории Римской империи.

(Большой энциклопедический словарь)

Ощущение уязвимости зачастую граничило с массовым психозом, умело использовавшимся в своих целях феодалами и церковью — и не случайно золото со всей Европы широкими потоками стекалось в папский Рим, позволяя содержать идеально отлаженный бюрократический и дипломатический аппарат, долгие столетия являвший собой образец одновременно и эффективности, и коварства. Папство бесстрашно бросало вызов светской власти (например, борясь с ней за церковную инвеституру — право самостоятельно назначать и посвящать в сан епископов и других представителей клира и духовных иерархов) — и в этом деле ему было на кого опереться: многочисленные рыцари-феодалы, воспринимавшие себя единым общеевропейским сословием и гордо носившие звание «воинства Христова», с гораздо большим удовольствием подчинялись далекому Папе Римскому, нежели собственным королям. Кроме того, надежной опорой папского престола были и многочисленные монашеские (бенедиктинцы, кармелиты, францисканцы, августинцы и др.) и духовно-рыцарские (например, госпитальеры и тамплиеры) ордена, сконцентрировавшие в своих руках значительные материальные и интеллектуальные ресурсы, которые и позволили им стать подлинными центрами средневековой культуры и образования. Важно отметить и то, что на протяжении значительной части Средневековья именно Церковь была крупнейшим землевладельцем и феодалом, что, в сочетании с церковными налогами (например, церковной десятиной) служило прочной основой финансового благополучия духовной власти.

Совокупный эффект вышеуказанных факторов во многом обусловил такой историко-культурный феномен европейского Средневековья, как доминирование духовной власти над светской, длившееся в течение более чем двух столетий: с конца XI до начала XIV вв. И ярким олицетворением этого превосходства власти духовной было печально известное «унижение в Каноссе», когда всесильный император Священной Римской империи Генрих IV в 1077 г. вынужден был покорно и покаянно целовать руку Папы Григория VII, смиренно вымаливая спасительное прощение. Впоследствии баланс сил изменился, и светская власть взяла убедительный реванш за собственные унижения (вспомним, к примеру, исторический эпизод, известный как Авиньонское пленение пап), однако противоборство между церковью и королями так и не было завершено до окончания Средневековья, став, таким образом, важнейшей отличительной чертой рассматриваемой эпохи.

Основой социально-экономической и иерархической структуры средневекового европейского общества был феодализм. Натуральное хозяйство и разрыв античных торгово-экономических связей превращали замок феодала в замкнутую и абсолютно независимую экономическую систему, совершенно не нуждавшуюся в верховной королевской власти. Именно на этом основании и сформировалась феодальная раздробленность, разбившая прежде относительно монолитную карту европейского региона, состоявшую из крупных варварских королевств, на великое множество крошечных и абсолютно самостоятельных феодальных единиц, переплетенных друг с другом сотнями династических нитей и вассально-сеньориальных связей. Крепостное право и личная зависимость крестьян от феодала укрепляла экономическое благополучие и независимость рыцарских замков и в то же время обрекала нищих, полуголодных крестьян на бесправное, жалкое существование. Не отставала в корыстолюбии и церковь — достаточно упомянуть о том, что она была одним из крупнейших феодалов Средневековья, концентрировавшим в своих руках несметные богатства.

Феодализм — специфическая социально-политическая экономическая структура, традиционная для европейского Средневековья и характеризующаяся наличием двух социальных классов — феодалов (землевладельцев) и экономически зависимых от них крестьян.

С течением веков феодализм все более становился тормозом социальноэкономического развития Европы, сдерживая становление буржуазнокапиталистических отношений, рост мануфактурного производства и формирование рынка свободной рабочей силы и капитала. Создание мощных централизованных государств и обширных колониальных империй объективно противоречило сохранению феодальных прав и привилегий, и в этой связи позднее Средневековье являет собой картину поступательного укрепления власти короля при одновременном ослаблении экономической и политической мощи феодалов. Однако данные тенденции все же более характерны для Эпохи Возрождения и начала Нового времени, в то время как Средневековье прочно ассоциируется с незыблемым господством феодализма, натурального хозяйства и вассально-сеньориальной иерархии^[2].

Вопрос для самостоятельной подготовки Что представляет собой феномен средневекового городского права? Как Вы думаете, какова роль бюргерства, гильдий и цехов в эволюции социально-экономической структуры средневекового европейского общества?

Европейская культура эпохи Средневековья — точно так же, как и остальные сферы общественной жизни — несет ярко выраженный отпечаток господства религиозного мировосприятия (наглядным свидетельством которого можно назвать гениальные полотна Иеронима Босха — нидерландского художника несколько более поздней эпохи), в недрах которого развивались не только средневековый мистицизм и схоластика (религиозно-философское течение, характеризовавшееся синтезом христианских догматов с рационалистическими элементами и интересом к формальным логическим построениям в духе Аристотеля), но и вся художественная культура европейской цивилизации (рис. 2.1).

Рис. 2.1. Иероним Босх. Искушение святого Антония. 1505—1506 гг.

Процесс «обмирщения» европейской культуры и, в частности, философии, тенденция к усилению ее светского начала характерны исключительно для эпохи позднего Средневековья, или Проторенессанса, освещаемого первыми лучами занимающегося Возрождения. Не случайно авторитетный британский математик и мыслитель Бертран Рассел в своей «Истории западной философии» отмечает: «Вплоть до XIV века церковникам принадлежит подлинная монополия в области философии, и философия соответственно пишется с точки зрения церкви»^[3].

Более того, практически все крупные мыслители эпохи Средневековья происходили из духовного сословия и, вполне логично, выстраивали собственные философские доктрины в четком соответствии с религиозным, теологическим миропониманием. В данном контексте следует выделить виднейших богословов, внесших огромный вклад в развитие средневековой философской мысли: Блаженный Августин (который, хотя и жил в IV — первой половине V вв., т. е. еще в период Античности, до падения Рима, однако по духу с полным правом может быть отнесен к числу средневековых мыслителей), Боэций, Иоанн Скот Эриугена, Майстер Экхарт, Пьер Абеляр, Фома Аквинский, Марсилий Падуанский, Уильям Оккам и Жан Буридан.

Для Средневековья характерна последовательная смена двух художественных стилей, представленных в скульптуре, живописи, декоративноприкладном искусстве и даже моде, однако наиболее ярко проявивших себя в архитектуре: романского и готического. Пожалуй, если романский стиль, сочетавший в себе античные художественные формы с некоторыми более поздними элементами, был в первую очередь данью ушедшей великой эпохе, то готику с ее устремленностью ввысь и поражающей воображение геометрией пространства можно назвать подлинным художественным символом средневековой Европы (рис. 2.2).

Романский стиль — стиль архитектуры и искусства раннего Средневековья, характеризовавшийся сохранением многих основных черт римского архитектурного стиля (круглых арок, бочкообразных сводов, орнаментов в виде листьев) в сочетании с целым рядом новых художественных деталей.

Готика — период в развитии средневекового искусства на территории Западной, Центральной и отчасти Восточной Европы с XI—XII по XV— XVI вв., пришедший на смену романскому стилю.

Рис. 2.2. Готический собор в Кёльне (Германия). Дата постройки: 1248 г.

Средневековая литература также была основана преимущественно на религиозной традиции и на мистическом опыте и мировосприятии. В то же время нельзя не упомянуть и о так называемой рыцарской литературе, отражавшей духовную культуру и творческие поиски феодального сословия. Во многом именно романтика рыцарских турниров, походов и героического эпоса в сочетании с любовной лирикой и сюжетом борьбы за сердце возлюбленной впоследствии лягут в основу европейского романтизма Нового времени (рис. 2.3.).

Рис. 2.3. Данте Габриэль Россетти. Тристан и Изольда пьют любовное.

зелье. 1867 г.:

Тристан и Изольда — герои средневекового рыцарского романа XII в., оригинал которого не дошел до наших дней. Сказание о любви Тристана и Изольды оказало огромное влияние на последующую европейскую литературу и искусство Справедливо говоря о резком падении культурного уровня Европы в период Средневековья, о временной утере подавляющей части античного наследия, о затухании прежде великих очагов человеческой цивилизации, все же не следует впадать в иную крайность и полностью игнорировать сохранявшуюся у европейцев тягу к свету знаний, к реализации своей внутренней творческой свободы и созидательного потенциала. Наиболее ярким проявлением подобного рода тенденций можно назвать появление в XI—XII вв. первых европейских университетов: Болонского (1088 г.) (рис. 2.4), Оксфордского (1096 г.) и Парижского (1160 г.), а несколько позже, в первой четверти XIII в. — Кембриджского (1209 г.), Саламанкского (1218 г.), Падуанского (1222 г.) и Неаполитанского (1224 г.).

Рис. 2.4. Болонский университет (Италия) — старейший университет Европы (основан в 1088 г.). Современное фото.

В стенах университетов, где была сосредоточена вся интеллектуальная жизнь классического и позднего Средневековья, велось преподавание так называемых семи свободных искусств, традиция изучения которых уходила еще во времена Античности. Семь свободных искусств условно подразделялись на две группы: тривиум (грамматика, логика (диалектика) и риторика, т. е. первичные, базовые гуманитарные дисциплины, необходимые для постижения более глубокого знания) и квадривиум (арифметика, геометрия, астрономия и музыка).

Таким образом, несмотря на общую деградацию социально-экономической и культурной жизни, характерную для эпохи Средневековья, в недрах европейского общества по-прежнему теплилась жизнь. Античное наследие бережно сохранялось в стенах монастырей и университетов, и чем ярче занималась заря Возрождения, тем смелее и бесстрашнее проявляли себя созидательные силы, готовые бросить вызов закосневшей, отживающей свой век феодальной структуре общества. Средневековье близилось к своему завершению, и Европа готовилась к великому часу освобождения. Однако даже с позиций современности представляется невозможным во всей полноте ответить на вопрос, был ли феномен Средневековья неизбежным, закономерным этапом эволюции европейской цивилизации, необходимым для успешного усвоения античного опыта, или же то был, как полагали гуманисты эпохи Возрождения, период всеобъемлющего культурного и цивилизационного упадка, когда европейское общество, утратив путеводную нить разума, сошло с пути развития и прогресса.

• [1] Впоследствии, когда тщетность надежд на восстановление прежнего миропорядкастала более чем очевидной, а необходимость адаптации к новым историческим реалиямкак никогда актуальной, название этого межгосударственного образования было измененона Священную Римскую империи германской нации.
• [2] Вассалитет — средневековая система иерархических отношений между феодалами, заключавшаяся в том, что вассал получал от своего сеньора (сюзерена) феод (т.е. условноеземельное владение или, гораздо реже, фиксированный доход) и на этом основании былобязан нести в его пользу определенные повинности, в первую очередь военную службу. Зачастую вассалы передавали часть полученной от сюзерена земли во владение своим собственным вассалам, в результате возникала так называемая феодальная лестница, причемв некоторых странах (прежде всего, во Франции) действовал принцип: «Вассал моего вассала — не мой вассал».
• [3] Рассел Б. История западной философии. С. 384—385.