Я читаю публичную лекцию в переполненной аудитории, и в ответ на один из вопросов решаю, что нужно дополнительно прокомментировать его случаем из практики. Подходящих случаев «всплывает» несколько, но я, естественно, отметаю все варианты актуальных случаев, то есть тех, которые еще длятся, и выбираю достаточно давний. Опуская все нюансы (возраст, профессия пациентки и т. д.), излагаю только суть психологической ситуации, где в том числе присутствует и такой момент, как заражение мужа пациентки сифилисом (у меня было три таких случая: в двух, включая тот, о котором шел рассказ, вина лежала на мужьях, а в актуальном случае — на моей пациентке). После этой лекции моя актуальная пациентка (которой, безусловно, не было в аудитории, иначе я бы вообще не стал вспоминать даже давний случай такого рода) больше ни разу не появилась в моем кабинете и не ответила ни на один мой телефонный звонок. Трудно даже представить мои переживания, чувство вины и сотни предположений, которые донимали меня с силой почти навязчивых идей. Только много позднее («окольными путями», через годы) мне стало известно, что на лекции присутствовала подруга моей пациентки, которая была посвящена в подробности ее семейной ситуации и нашей работы…
Аналогичность, а иногда и известный феномен «парных случаев» — могут создавать достаточно опасные ситуации для пациентов даже через много лет, ибо как бы мы не сокращали перечень сведений или даже как бы мы умышленно не искажали их, чтобы исключить вероятность опознания, нужно признать, что пациенты нередко узнают именно себя даже тогда, когда речь идет вообще о других людях. Встреча с таким пациентом, уже после того как ваши отношения вполне удовлетворительно завершились, может оказаться далеко не радостной для обеих сторон. Таким образом, опасность существует не только для пациентов, но и для нас — утратить их доброе отношение. Этот риск присутствует и сейчас, когда я пытаюсь что-то обобщить для своих коллег, хотя за исключением одного-двух уникальных случаев[1] все остальные являются в некотором смысле «собирательными», но «мир тесен», и хотя типичных сюжетов у нас в десятки раз больше, чем в литературе, кто-то, о ком мной, возможно, даже не вспоминалось в этом изложении, наверняка опознает именно себя.
- [1] На частичную публикацию этих материалов было получено согласие пациентов.
