Интернет зависимость: социально-психологический аспект

Пермский Государственный Технический Университет Кафедра социологии и политологии Отчёт по практике

" Интернет зависимость: социально-психологический аспект"

Выполнила:

Евсина Т. А, С-04−1

Проверил:

Левченко В. В.

Пермь, 2007

Содержание Введение

1. Теоретическое изучение феномена Интернет-зависимости

1.1 Понятие и критерии Интернет-зависимости и аддиктивного поведения как психологического феномена

1.2 Социально-психологические причины Интернет-зависимости

1.3 Психологический портрет Интернет-аддикта

2. Прикладные исследования Интернет-аддикции

2.1 Когнитивно-бихевиоральная модель феномена проблематичного использования Интернета

2.2 Исследования закономерностей формирования Интернет-аддикции

3. Программа исследования «Особенности Я-концепции как фактор формирования Интернет-аддикции»

3.1 Понятие Я-концепции

3.2 Анализ ситуации в данной области

3.3 Программа исследования Заключение Список литературы Приложение. Тест

Введение

Интернет все больше и больше внедряется в нашу жизнь, становится одним из доминирующих инструментов, как для персональной, так и академической и профессиональной коммуникаций. Количество пользователей Интернета насчитывает приблизительно 400 миллионов человек по всему миру. Для России эта цифра составляет 8,8 миллионов человек). И с каждым днем количество пользователей увеличивается. Вся наша культура становится более зависимой от этой технологии, и неудивительно, что у некоторых людей возникают проблемы в связи с тем, что они слишком много времени проводят в Интернете. Соответственно, растет и количество исследований, посвященных изучению зависимости от Интернета.

В связи с возрастающей компьютеризацией и «интернетизацией» российского общества стала актуальной проблема патологического использования Интернет, за рубежом, обозначенная еще в конце 80-х. Речь идёт о так называемой «интернет-зависимости» (синонимы: интернет-аддикция, нетаголизм, виртуальная аддикция). Первыми с ней столкнулись врачи-психотерапевты, а также компании, использующие в своей деятельности Интернет и несущие убытки, в случае, если у сотрудников появляется патологическое влечение к пребыванию он-лайн. Интернет-аддикция существует на равных с другими нехимическими аддикциями — гэмблингом, любовными, сексуальными, ургентными аддикциями, аддикциями избегания, отношений, к трате денег и работоголизмом.

Основные разновидности деятельности, осуществляемой посредством Интернета, — а именно, общение, познание и игра (развлечение) — обладают свойством захватывать человека целиком, не оставляя ему иной раз ни времени, ни сил на другие виды деятельности, В связи с этим в настоящее время интенсивно обсуждается феномен (или заболевание, синдром) «(нарко)зависимости от Интернета», или «Интернет-аддикции» (Internet Addiction Disorder, или IAD)

Сравнение Интернета с наркотиком кажется многим отчасти правомерным, но все равно забавным, особенно у нас в России. Однако последнее время все чаще можно слышать от людей, что они «подсели» на какой-нибудь чат, или ушли с головой в некий «клан». О компьютерной зависимости заговорили совсем недавно и очень многие научные деятели в штыки воспринимают версии о существовании подобных аддикций. Тем не менее, ее проявления все чаще и чаще встречаются в окружающем нас мире.

Интернет становится реальным фактором угрозы психическому здоровью населения. По данным различных исследований Интернет-зависимыми сегодня являются около 10% пользователей. Поэтому данную проблему современного общества нельзя оставлять без внимания.

Данная работа посвящена социально-психологическим аспектам Интернет — аддикции. Будет дано развёрнутое определение данному виду зависимости и его характеристика, также будут выявлены причины, которые вызывают данную зависимость и составлена программа исследования, рассматривающая Интернет — аддикцию с точки зрения Я-концепции.

1. Теоретическое изучение феномена Интернет-зависимости

1.1 Понятие и критерии Интернет-зависимости и аддиктивного поведения как психологического феномена Одну из наиболее заметных областей в исследовательской и терапевтической практике психологов по праву занимает психология зависимости. Изучением зависимостей или аддикций занимается сразу несколько наук, таких как психология, социология, медицина. На рубеже двадцать первого столетия на стыке этих наук образовалась новая — адддиктология или наука о зависимостях. Сегодня аддиктология занимается изучением таких зависимостей, как наркотическая аддикция (включая токсикоманию), алкогольная, табачная аддикции, теперь уже привычные компьютерные, игровые (включая и компьютерные игры), трудовые зависимости, а также и вполне экзотические пищевые, любовные и сексуальные (что не одно и тоже), зависимости от людей, предметов и событий и многие другие.

Родоначальниками психологического изучения феноменов зависимости от Интернета могут считаться два американца: клинический психолог К. Янг и психиатр И. Голдберг. В 1994 г. Янг разработала и поместила на веб-сайте специальный опросник, получила почти 500 ответов, из которых около 400 были отправлены, согласно выбранному ею критерию, аддиктами. Голдберг в 1995 г. предложил набор диагностических критериев для определения зависимости от Интернета, построенный на основе признаков патологического пристрастия к азартным играм (гемблинга). В 1997;1999 гг. были созданы исследовательские и консультативно-психотерапевтические веб-службы по данной проблематике. В 1998;1999 гг. К. Янг. Д. Гринфилд и К. Сурратт опубликовали первые монографии. К концу 1998 г., как замечает Сурратт, Интернет-аддикция оказалась фактически легализована — не как клиническое направление в узком смысле слова, но как отрасль исследований и сфера оказания людям практической психологической помощи.

Чтобы отличить времяпрепровождение в сети, характерное для лиц, которым по роду деятельности приходится в рабочее время находиться он-лайн от аддиктивной реализации в виде пребывания в сети, необходимо учитывать особенности аддиктивного поведения.

По определению Короленко и Сигала, аддиктивное поведение характеризуется стремлением ухода от реальности посредством изменения своего психического состояния. То есть вместо решения проблемы «здесь и сейчас» человек выбирает аддиктивную реализацию, достигая тем самым более комфортного психологического состояния в настоящий момент, откладывая имеющиеся проблемы «на потом». Этот уход может осуществляться различными способами. Элементы аддиктивного поведения в той или иной степени присущи практически любому человеку (употребление алкогольных напитков, азартные игры и пр.). Проблема аддикции (патологической зависимости) начинается тогда, когда стремление ухода от реальности, связанное с изменением психического состояния, начинает доминировать в сознании, становясь центральной идеей, вторгающейся в жизнь, приводя к отрыву от реальности. Происходит процесс, во время которого человек не только не решает важных для себя проблем (например, бытовых, социальных), но и останавливается в своем личностном развитии. Этому процессу могут способствовать биологические (например, индивидуальный способ реагирования на алкоголь, как на вещество, резко изменяющее психическое состояние), психологические (личностные особенности, психотравмы), социальные (семейные и внесемейные взаимодействия) факторы. Важно отметить, что аддиктивная реализация включает в себя не только аддиктивное действие, но и мысли о состоянии ухода от реальности, о возможности и способе его достижения.

Когда специалисты говорят о компьютерной или Интернет-зависимости, имеется ввиду, что люди предпочитают жизнь в компьютерных играх и интернете реальной жизни, проводя в виртуальной реальности до 18 часов в день. Если речь идет об Интернет-зависимости, то ее определение звучит так: «Это навязчивое желание войти в интернет, находясь off-line, и неспособность выйти из интернета, будучи on-line». По данным различных исследований, интернет-зависимыми сегодня являются около 10% пользователей во всем мире. Российские психиатры считают, что в нашей стране таковых 4−6%.

Впервые о компьютерной зависимости заговорили американцы в конце 80-х годов. По их мнению, симптомы зависимости таковы: навязчивое желание проверить свой почтовый ящик в интернете, постоянное ожидание следующего выхода в сеть, пристрастие к работе (играм, программированию или другим видам деятельности) и непреодолимая тяга поиска информации в сети. Сюда же относят патологическое стремление играть в сетевые игры, привязанность к онлайн-аукционам или электронным покупкам в интернете. Другая форма зависимости — общение в чатах, что может в итоге привести к замене имеющихся в реальной жизни семьи и друзей виртуальными. Специалисты считают, что в случае долгой отлучки от компьютера и сети возникают подавленное настроение и депрессия. В запущенных случаях зависимый перестает обращать внимание не только на окружающих, но и на себя, на свой внешний вид, перестает выполнять элементарные гигиенические процедуры: умываться, бриться и т. д.

Чаще всего Интернет-аддикция понимается расширительно, как

* зависимость от компьютера, то есть обсессивное пристрастие к работе с компьютером (играм, программированию или другим видам деятельности);

* «информационная перегрузка», то есть компульсивная навигация по WWW, поиск в удаленных базах данных;

* компульсивное применение Интернета, то есть патологическая привязанность к опосредствованным Интернетом азартным играм, онлайновым аукционам или электронным покупкам,

* зависимость от «кибер-отношений», то есть от социальных применений Интернета: от общения в чатах, групповых играх и телеконференциях, что может в итоге привести к замене имеющихся в реальной жизни семьи и друзей виртуальными,

* зависимость от «киберсекса», то есть от порнографических сайтов в Интернете, от обсуждения сексуальной тематики в чатах или специальных телеконференциях «для взрослых» .

Термин «интернет-зависимость» (ИЗ) предложил доктор Айвен Голдберг в 1996 году для описания патологической, непреодолимой тяги к использованию Интернет. Диагностические критерии расстройства в целом соответствуют критериям DSM-IV (классификатор психических расстройств) для нехимических зависимостей:

А. Использование компьютера вызывает дистресс В. Использование компьютера причиняет ущерб физическому, психологическому, межличностному, семейному, экономическому или социальному статусу.

Имеется взаимосвязь с такими нехимическими аддикциями как работоголизм и гэмблинг (патологическая игра).

Доктор Голдберг характеризует ИЗ как «оказывающую пагубное воздействие на бытовую, учебную, социальную, рабочую, семейную, финансовую или психологическую сферы деятельности». Голдберг предпочитал использовать термин «патологическое использование компьютера» (PCU — pathological computer use). В настоящее время PCU употребляется для более широкой категории, в которой некто патологически использует компьютер вообще, включая виды использования, не относящиеся к социальным, а термин «интернет-зависимость» используется для обозначения патологического использования компьютера для вовлечения в социальные взаимодействия.

Доктор М. Орзак выделила следующие психологические и физические симптомы, характерные для PCU:

Психологические симптомы:

* Хорошее самочувствие или эйфория за компьютером

* Невозможность остановиться

* Увеличение количества времени, проводимого за компьютером

* Пренебрежение семьей и друзьями

* Ощущения пустоты, депрессии, раздражения не за компьютером

* Ложь работодателям или членам семьи о своей деятельности

* Проблемы с работой или учебой Физические симптомы:

* Синдром карпального канала (туннельное поражение нервных стволов руки, связанное с длительным перенапряжением мышц)

* Сухость в глазах

* Головные боли по типу мигрени

* Боли в спине

* Нерегулярное питание, пропуск приемов пищи

* Пренебрежение личной гигиеной

* Расстройства сна, изменение режима сна Согласно исследованиям Кимберли Янг опасными сигналами (предвестниками ИЗ) являются:

* Навязчивое стремление постоянно проверять электронную почту

* Предвкушение следующего сеанса он-лайн

* Увеличение времени, проводимого он-лайн

* Увеличение количества денег, расходуемых он-лайн Более развернутую систему критериев приводит Иван Голдберг. По его мнению, Интернет-зависимость можно констатировать при наличии 3 пунктов из следующих:

1. Количество времени, которое нужно провести в Интернете, чтобы достичь удовлетворения (иногда чувство удовольствия от общения в сети граничит с эйфорией), заметно возрастает;

2. Если человек не увеличивает количество времени, которое он проводит в Интернете, то эффект заметно снижается;

3. Пользователь совершает попытки отказаться от Интернета или хотя бы меньше проводить в нем меньше времени;

4. Прекращение или сокращение времени, проводимого в Интернете приводит пользователя к плохому самочувствию. Оно развивается в промежутке от нескольких дней до месяца. Такое состояние может выражаться эмоциональным и двигательным возбуждением, тревогой, навязчивыми размышления о том, что сейчас происходит в Интернете, фантазииями и мечтами об Интернете, произвольными или непроизвольными движения пальцев, напоминающими печатание на клавиатуре.

Немецкие исследователи во главе с О. Зееманном полагают уместным разделять зависимость от Интернета и зависимость от компьютеров: применение Интернета связано у многих наблюдавшихся ими людей с ощущениями «глобального жилища, свободы и безграничности», а это, по их мнению, отлично от ощущений, привычных для пользователей компьютеров. С данной точкой зрения, на наш взгляд, можно поспорить: многие квалифицированные программисты воспринимают свою работу с компьютером (вне зависимости от того, подключен он к Интернету или не подключен) как свободное конструирование нового мира — возможно, безграничного и лишенного некоторых ограничений привычного физического мира Тем самым самоощущение у двух разновидностей потенциальных аддиктов может частично пересекаться, так что для разделения двух разновидностей зависимости оснований пока нет.

Предпринимаются интенсивные попытки установить, представляет ли собой Интернет-аддикция отдельный параметр, не зависимый от других психологических категорий. Показано, что Интернет-аддикция не зависит от таких параметров, как самоэффективность в понимании А. Бандуры или психосоциальная зрелость в понимании Э. Эриксона. В факторном исследовании было показано, что зависимость от Интернета представляет собой своего рода кластер, состоящий из ряда разновидностей поведения, которые обычно относят к данному параметру. Для многих из таких видов поведения Интернет не специфичен в том плане, что они могут выполняться и реально выполняются без обращения к Интернету; для других применение Интернета критически важно. К числу последних относят не только быструю переписку в синхронном или отсроченном режиме, но и, например, «уход» в иную (исключительно текстовую либо характеризующуюся добавлением графических элементов) реальность групповой игры.

Отдельное место занимают немногочисленные пока медицинские исследования. В небольшом по масштабу исследовании Н. Шапира и др. (39) у 95% обследованных субъектов, подверженных феномену зависимости от Интернета, имеется близкий родственник, лечившийся у психиатра, а 85% сами лечились у специалиста по психическому здоровью. Для всех обследованных оказалось возможным диагностировать импульсивность и вдобавок к ней еще одно (по крайней мере) заболевание так называемой первой оси по рубрикации DSM-IV — чаще всего диагностировались биполярное аффективное расстройство или социальные фобии. Аналогичные данные о совместной встречаемости феноменов зависимости от Интернета и других заболеваний (в частности, тревожности) представлены медиками из Тайваня. Г. Шаффер с коллегами высказывают мнение, согласно которому наблюдаемые феномены зависимости от Интернета могут на самом деле оказаться отражением иных, первичных психических заболеваний.

Любопытно, что ни депрессия, ни обсессивно-компульсивные расстройства (т.е. наличие навязчивых состояний), на которые чаще всего ссылаются при обсуждении феномена зависимости от Интернета, не оказались характерными для обследованных. В то же время отмечается, что сами обследованные нередко упоминают о симптомах, которые свидетельствовали бы о депрессивных состояниях — однако это проявляется в свободной беседе с врачом; наличие же фобий и аффективных расстройств устанавливается после специализированного обследования. Данное обстоятельство может хотя бы частично объяснить наблюдение, согласно которому именно симптомы потенциальной депрессии довольно часто заметны в высказываниях респондентов в ходе онлайновых опросов; подобные опросы обычно ограничиваются «верхним срезом» исследуемых феноменов.

Альтернативные точки зрения на феномены зависимости от интернета В монографии К. Сурратт делается попытка предложить иную интерпретацию наблюдаемых феноменов; эта попытка опирается на теорию символического интеракционизма Дж. Мида. Согласно этим идеям, психическое развитие понимается как результат социальных взаимодействий, в ходе которых индивидом воспринимаются роли, групповые ценности и нормы, а также формируется «личностное Я». В соответствии с исходными теоретическими положениями, Сурратт обосновывает мнение о том, что сетевое взаимодействие приобретает все необходимые качества и свойства реальности: в этой реальности образуются сообщества со специфическими социальными структурами, пропилами и нормами взаимодействия (вместе с системой наказаний за их нарушение), стабильными отношениями между членами сообществ, процедурами инициации новичков, способами формирования идентичности и выработки групповых ценностей. «Онлайновые участники конструируют сообщества и межличностные связи не менее реальные, чем те, которые образуются в ходе взаимодействия лицом к лицу». Такие вполне реальные сообщества образуются наиболее привычным для человека путем, а именно в ходе вербального взаимодействия.

Сурратт подробно обосновывает реальность возникающих в опосредствованном Интернетом общении сообществ, участники которых вырабатывают общие речевые коды, этикет и правила вербального поведения вместе с санкциями за их нарушения, создают социальные структуры, идентичности и ролевые образования и т. п. Люди вступают в такие сообщества по собственной воле, а не в силу якобы изначально аддиктивных свойств Интернета. «Таким образом, утверждение, будто люди проявляют „зависимость“ от Интернета, равноценно утверждению, что они проявляют „зависимость“ от взаимодействий между людьми». Вместе с тем ряд специалистов согласен с тем, что информационные технологии усиливают вероятность проявления уже имеющихся видов зависимости и психических заболеваний.

Сурратт протестует против «медикализации» проблемы зависимости от Интернета, то есть тенденции интерпретировать соответствующие феномены исключительно с позиций психического здоровья/нездоровья. Тенденция эта обязана своим происхождением массированной кампании в популярной и специальной прессе. В итоге каждый, кто сочтет, что у него/нее возникли проблемы из-за чрезмерного увлечения Интернетом, оказывается в ситуации, единственным выходом из которой является обращение к психотерапевту: альтернативные подходы к решению возникшей проблемы практически не представлены ни в популярных, ни в специальных источниках.

Ключевую роль, как считает Сурратт, играют сами «жертвы» зависимости от Интернета и их родственники, убеждающие и себя, и других в неизбежности медико-психологической (аддиктивной) трактовки их поведения.

Сурратт ограничивается демонстрацией принципиальной возможности разработать альтернативную (интеракционистскую) интерпретацию фактов Интернет-аддикции. Определенное эмпирическое обоснование данной точки зрения предлагают тайваньские специалисты, трактующие зависимость от Интернета не с позиций психологии аддиктивиого поведения, а как феномен массовой культуры. Согласно результатам исследования, в котором приняли участие 104 студента университета, феномен зависимости от Интернета оказался позитивно связанным с параметром «удовольствие от общения» (communication pleasure) — последний применяется в теории массовой коммуникации для обозначения свободы выбора, отсутствия социального контроля, установления межличностных отношений и т. п.

К Мюррей также не прибегает к «медикализированной» трактовке феномена зависимости от Интернета: по его мнению, «общепринятое представление об Интернет-зависимости отражает психоаналитическую трактовку киберпространства как способа ухода от жизненной реальности. Уход может иногда быть способом вхождения в реальность заново». Проведя эмпирическое исследование, данный автор пришел к выводу, что элементы зависимости от Интернета — далеко не всегда негативный опыт, как это часто представляется: ее «можно рассматривать по аналогии с другими интересами к «иным мирам», например «жаждой путешествий» или «глотанием книг» .

Мюррей продолжает: «Психологов, жаждущих расширить классификацию психических расстройств, следует предостеречь против этого… Будучи отрицанием реального мира, такой уход может способствовать новому „появлению“ в реальном мире, причем более значительному, чем это могло бы быть в любом другом случае. В частности, если столкновение с Интернет-зависимостью было представлено как битва, то этот опыт приносит честь тому, кто его пережил». Таким образом, Мюррей вслед за своими испытуемыми верит, что зависимость от Интернета может быть преодолена, в том числе и без обращения к специалисту по психическому здоровью, и находит в опыте подобного преодоления позитивный смысл.

Интернет-аддикция как «новое» поведенческое расстройство. Итак, всё активнее пробивает себе дорогу точка зрения, согласно которой традиционно относимым к Интернет-аддикции феноменам могут быть даны альтернативные объяснения. Материальным и профессиональным интересам ряда психологов отвечает совсем другой подход: борьба за признание соответствующих феноменов разновидностью психологической зависимости. Для начала ставится задача включить данную аддикцию в пятое пересмотренное издание Международной классификации болезней DSM (см. об этом подробнее. В настоящее время «…страховые компании не платят за лечение от Интернет-зависимости, поскольку этого нет в DSM-IV». Если в пятой, в шестой ли редакции DSM этого удастся добиться, то следующий этап борьбы окажется неминуемо направлен на то, чтобы расходы на психотерапевтическое избавление жителей США от зависимости от Интернета стали покрываться медицинской страховкой. Тогда-то обнаружившие новейшее заболевание специалисты по психическому здоровью и поспешившие к ним примкнуть коллеги резко расширят свою практику и обретут гарантированных пациентов.

1.2 Социально-психологические причины Интернет-зависимости Возникновение Интернет-аддикции не подчиняется закономерностям формирования зависимостей, выведенным на основании наблюдений за курильщиками, наркоманами, алкоголиками или патологическими игроками: если для формирования традиционных видов зависимостей требуются годы, то для Интернет-зависимости этот срок резко сокращается: по данным К. Янг, 25% аддиктов приобрели зависимость в течение полугода после начала работы в Интернете, 58% - в течение второго полугодия, а 17% - вскоре по прошествии года. Кроме того, если долговременные последствия зависимости от алкоголя либо наркотиков хорошо изучены, то применительно к Интернет-аддикции отсутствует возможность долговременного наблюдения.

Среди факторов, которые способствуют погружению человека в Сеть, эксперты выделяют следующие:

Недостаток общения в реальном мире: большая часть Интернет-зависимых «сидит» в Сети ради общения, поскольку виртуальное общения имеет преимущества по сравнению с общением реальным.

К.Янг, исследуя Интернет — зависимых, выяснила, что они чаще всего используют чаты, телеконференции, E-mail, WWW, информационные протоколы. Приведенные сервисы Сети можно разделить на те, которые связаны с общением, и те, которые с общением не связаны, а используются для получения информации. При этом большая часть Интернет-зависимых пользователей пользуется сервисами, связанными с общением.

К. Янг, таким образом, делает вывод, что Интернет — независимые пользуются преимущественно теми аспектами Интернет, которые позволяют им собирать информацию и поддерживать ранее установленные знакомства. Интернет — зависимые преимущественно пользуются теми аспектами Интернет, которые позволяют им встречаться, общаться, обмениваться идеями с новыми людьми в виртуальном пространстве.

Таким образом, Интернет — зависимые часто пользуются сетью для получения социальной поддержки (за счет принадлежности к определенной социальной группе: участия в чате или телеконференции); сексуального удовлетворения; возможности творения виртуального героя (создания нового «Я»), что вызывает определенную реакцию, признание окружающих.

Чувство защищенности в Сети: по данным опросов, Интернет-зависимых привлекают такие особенности Сети, как анонимность, доступность, безопасность и простота использования.

По мнению К. Янг, будучи включенными в виртуальную группу, Интернет-зависимые становятся способными принимать больший эмоциональный риск путем высказывания более противоречащих мнению других людей суждений — о религии, абортах и т. п. То есть они оказываются способными отстаивать свою точку зрения, говорить «нет», в меньшей степени боясь оценки и отвержения окружающих, чем в реальной жизни. В киберпространстве можно выражать свое мнение без страха отвержения, конфронтации или осуждения потому, что другие люди являются менее досягаемыми, и потому, что личность самого коммуникатора может быть замаскирована.

Возможность уйти от реальности: на сегодняшний день можно утверждать, что Интернет стал одним из видов «буферной» реальности, предохраняющей личность от прямого соприкосновения с реальным миром, реальным человеческим общением.

Погружение в виртуальную среду может быть обусловлено внутренними психологическими конфликтами, вызванными, например, проблемами в личной и семейной жизни, для детей — трудностями в общении со сверстниками. Погружаясь в виртуальную реальность, человек как бы защищает себя от каких-то проблем, тревоги, комплексов. Виртуальный мир может использоваться как средство компенсации неудач. Именно виртуальный мир дает ту свободу действий, свободу выражения мыслей, чувств и эмоций, которые в реальной жизни зачастую не всегда возможны. Также сетевая зависимость может быть следствием психотравмирующей ситуации (потеря близкого человека, работы, семьи и т. д.).

" Информационный вампиризм". Поскольку Интернет предоставляет неограниченный доступ к информации, что способно вызвать у человека так называемый «информационный вампиризм». Разумеется, далеко не каждый человек впадает в Интернет-зависимость. К такому поведению склонны люди с особым типом личности, вообще предрасположенные к различным зависимостям Часто Интернет привлекает людей с заниженной самооценкой, неудовлетворенных собой, неспособных в реальной жизни строить или поддерживать гармоничные отношения. Такие люди обращаются к Интернету в поисках недостающего уважения, любви и ощущения собственной значимости. Они находят в сетевом общении своего рода отдушину — и быстро попадают в зависимость.

Что делает Интернет притягательным в качестве средства «ухода» от реальности?

* возможность анонимных социальных интеракций (здесь особое значение имеет чувство безопасности при осуществлении интеракций, включая использование электронной почты, чатов, ICQ и т. п)

* возможность для реализации представлений, фантазий с обратной связью (в том числе возможность создавать новые образы «Я»; вербализация представлений и/или фантазий, не возможных для реализации в обычном мире, например, ролевые игры в чатах и т. д.)

* чрезвычайно широкая возможность поиска нового собеседника, удовлетворяющего практически любым критериям (здесь важно отметить, что нет необходимости удерживать внимание одного собеседника — так как в любой момент можно найти нового)

* неограниченный доступ к информации («информационный вампиризм») Он занимает последнее место в списке, так как в основном опасность стать зависимым от Всемирной Паутины подстерегает тех, для кого компьютерные сети оказываются, чуть ли не, а иногда и единственным средством общения.

Качественный анализ в исследованиях К. Янг показал, что главенствующим фактором, благодаря которому все эти явления получили широкое распространение, является анонимность личности в Сети. Особенно анонимность увязана с четырьмя главными расстройствами:

1. Усиление различных отклонений от нормы, ложь и даже совершение криминальных действий типа просмотра и скачивания непристойных или же вовсе запрещенных картинок (детская порнография), которые широко распространены на многих сайтах. Важно чтобы люди, которые развлекаются просмотром подобных изображений, тем самым удовлетворяя свои сексуальные фантазии, не пытались контактировать с детьми в реальной жизни. Такое поведение очень часто начинается как любопытство и заканчивается как влечение. В таких случаях показана психотерапия, направленная на нормализицию сексуальных влечений с целью уменьшения потенциального риска.

2. Виртуальный мир, в котором человек чувствует себя намного комфортней, чем в реальной жизни создает угрозу для успешности реальной жизни. В подобных случаях используется персональная психотерапия, целью которой является уменьшение желания сбежать из реального мира.

3. Интерактивные компоненты сети облегчают создание кибер-зависимости, которая негативно влияет на внутрисемейные отношения и стабильность семьи как таковой, что в первую очередь ведет к отдалению людей в реальной жизни и к разводу. В этом случае применяется индивидуальная и семейная терапия, в процессе которой супруги работаю вместе над примирением и воссозданием семьи после измен в сети.

4. Возможность создания альтернативных он-лайн персонажей, в зависимости от настроения и желания самого пользователя, что создает возможность уйти от реального мира с его эмоциональными проблемами (например, стресс, депрессия, беспокойство), или же от простых жизненных сложностей (обилие работы, проблемы в учебе, внезапная безработица, расстройства в семье). Мгновенное бегство в фантастический мир Интернет служит поддержкой для привыкания, за которым следует ухудшение настроения и психологические разногласия, которые лечатся психотерапией и, в случае необходимости, фармакологическим вмешательством.

Модель ACE (Accessibility, Control, and Excitement), разработанная доктором Кимберли Янг в 1999 году, объясняет как доступность, контроль и возбуждение играют главные роли в развитии интернет-зависимости. Согласно модели, влечение к Интернету развивается благодаря трем главным факторам:

* Доступность информации, интерактивных зон и порнографических изображений.

* Персональный контроль и анонимность передаваемой информации.

* Внутренние чувства, которые на подсознательном уровне устанавливают больший уровень доверия к общению в он-лайн. Модели подобные этой упрощают понимание основных проблем и позволяют более эффетивно планировать курс лечения.

Идеализированная самопрезентация и идеализированное восприятие собеседника усиливают друг друга. Даваемая другими участниками опосредованных компьютером социальных отношений обратная связь реальна (в том смысле, что индивидуальна и представляет собой ответ, реакцию именно на данный стимул). Здесь можно вести речь о различных вариантах представления идентичности, выбора социальных ролей. Потенциально у любого человека есть возможность быть не только самим собой, но и кем-то другим. На практике эту возможность реализуют, например, люди, выбирающие профессию актера или люди, живущие одновременно «несколькими жизнями». Человек может иметь несколько различных вариантов самопрезентации, в каждой из которых он ведет себя совершенно естественно. Часто люди мечтают о том, чтобы пожить «другими» жизнями. Интернет предоставляет такую возможность. Существенную роль в интернет-общении играет обратная связь, которая оказывается для субъекта эмоционально насыщенной, является реакцией и подтверждает проявления данной идентичности, что способствует дальнейшему развитию последней. В сети существует возможность создавать новые образы «Я», варианты самопрезентации; воплощение представлений и/или фантазий, не возможных для реализации в обычном мире, например, киберсекс, ролевые игры в чатах и т. д.; различные варианты представления идентичностей и социальных ролей.

Таким образом, социальные контакты в виртуальном сообществе имеют специфическую природу, сочетая такие качества, как избирательность, анонимность и доступность. Интернет как способ аддиктивной реализации достаточно уникален, но лишь одно это не может объяснить появление интернет-аддикции, должна присутствовать определенная личностная предрасположенность. «Комплекс недостаточности» (низкая самооценка, неудовлетворенность собой), склонность к фантазиям, застенчивость, наличие социальной фобии, осознание недостатка социального статуса или внимания к своей персоне — вот черты личности, которые могут предрасполагать к возникновению интернет-зависимости.

Формирование основной недостаточности приводит к аддиктивному развитию личности. Аддикция может стать временной точкой кристаллизации, вокруг которой человек пытается собрать себя, как бы консолидируя «Я» (self) вокруг этой точки. Это стремление приобретает экзистенциально-витальный характер. Выстроенная таким образом личность может быть названа аддиктивной. Восприятие и мироощущение аддиктивной личности включает себя, других, систему ценностей, предпочтений, принимаемые решения, мышление, эмоции, мечты (в том числе addictive dream — «предвкушение»). На фоне новой консолидации прежняя жизнь по контрасту кажется дефектной, серой, тусклой.

Развитие интернет-зависимости проходит несколько стадий:

1. Формирование аддикции;

2. Развитие аддикции;

3. Удерживание аддикции.

1.3 Психологический портрет Интернет-аддикта Что известно психологам о тех, кого они признали зависимыми от Интернета? Некоторые из таких пользователей, как считается, обладают высоким уровнем абстрактного мышления. Они индивидуалисты, готовы довольствоваться опосредствованными контактами с другими, не склонны к конформному поведению, ощущают себя «пионерами» на «неизведанной территории». Способность постоянно пополнять знания и осваивать новые виды деятельности — источник их самоуважения. Нередко они обнаруживают в себе неизвестный им ранее интеллектуальный потенциал, дремлющие способности и новые интересы.

В ходе работы с Интернетом некоторые отмечают возникновение чувства приближения к своей истинной сущности, заявляет о неожиданных для самих себя направлениях личностного роста, о том, что Интернет способствует самоактуализации. Говорить о степени обоснованности таких заявлений затруднительно.

Иной раз зависимые склонны к гипертрофированно эмоциональным реакциям на слова других людей — подобный накал эмоций не поощряется в более традиционных формах общения. Новыми социальными связями они крайне дорожат и поддерживают их путем систематического и продолжительного участия в групповых видах активности. Вспомним, что частая и длительная работа в Интернете — один из наиболее бросающихся в глаза признаков, по которому неспециалисты чаще всего судят о возникновении зависимости от Интернета.

Некоторые психологи утверждают, что пристрастие к эротической информации в Интернете не свидетельствует о склонности к развратному поведению в реальной жизни и не дает оснований для предсказания психосексуальных отклонений. Другие специалисты, правда, предпочитают оставить этот вопрос открытым, полагая, что эмпирических фактов пока недостаточно.

Пожалуй, наибольшее беспокойство вызывают «азартные» применение Интернета — с целью участия в аукционах, выполнения биржевых операций, игры в виртуальных казино. Тем не менее, глубокие психологические исследования по этой теме пока не проведены.

В деятельности «аддикта» очевидны глубокая заинтересованность, бескорыстное любопытство, гипермотивированность. Интернет-адикция граничит с описанием субъекта, увлеченного процессом познания, испытания себя или творчества; наиболее адекватным психологическим аналогом феномена зависимости от Интернета будет опыт «потока» (flow), или аутотелический опыт (М.Чиксентмихайи). Опыт потока можно понимать как одну из возможных конкретизации процессов внутренней мотивации. Возникает ощущение переноса в новую реальность; опыт потока ведет к нарушению чувства времени, отвлечению от окружающей физической и социальной среды. Кроме того, опыт потока граничит с вызовом имеющимся у субъекта знаниям, умениям, навыкам и способностям, в целом его компетентности в решении проблем. При этом аутотелический опыт не привязан к конкретным видам деятельности.

Может быть высказано предположение, что сопутствующие феномену Интернет-аддикции (или, во всяком случае, такой его разновидности, как «информационная перегрузка») поглощенность деятельностью, познавательная активность, отвлечение от окружения, забывание обязанностей и «выключенность» из актуального времени, готовность к преодолению возникающих проблем имеют ту же природу, что и опыт потока.

Несмотря на то, что Интернет является идеальным исследовательским инструментом, у студентов появляются проблемы с учебой потому, что они посещают не относящиеся делу сайты, часами болтают в чатах, беседуют со знакомыми и играют в интерактивные игры вместо занятий. У них появляются проблемы с выполнением домашних заданий, подготовке к экзаменам. Очень часто они не могут сами контролировать время, проведенное в Сети и поэтому не высыпаются после ночей, проведенных в Интернете.

Браки, отношения между родителями и детьми и близкая дружба также становятся жертвами Интернета. Время, проведенное с реальными людьми зачастую становится меньше времени, проведенного в обществе компьютера. В начале зависимость проявляется в том, что вместо занятий такими обычными делами, как стирка, подстригание газона или посещение магазинов, люди сидят перед компьютером. Эти повседневные заботы игнорируются точно так же, как и забота о детях. Например, одна мать забыла забрать ребенка из школы после окончания занятий, приготовить ему обед и уложить его спать из-за того, что все ее время было занято Интернетом.

Близкие люди первыми осознают, что Интернет завладел разумом человека и поначалу надеются, что это вскоре пройдет само. Тем не менее, когда ничего не меняется, начинается использование аргументов против чрезмерного времени, проводимого в Интернете. К сожалению, чаще всего это приводит к обратному эффекту. Зависимый становится озлобленным и старается защититься от всех, кто пытается ограничить использование Интернета. Например, следуют такие стандартные фразы, как «У меня нет проблем,» или «Я просто отдыхаю, не мешай мне,» — это все является признаком установившейся зависимости. Ну и наконец, подобно алкоголикам которые скрывают свою потребность в алкоголе, люди начинают лгать о количестве времени, проведенном в Интернет. Все это рано или поздно подрывает близкие отношения в семье или между друзьями.

У зависимых людей появляются проблемы связанные с работой, например, когда они используют рабочий доступ в Интернет в своих личных целях. Современные системы фильтрации и контроля позволяют начальникам следить за использованием Интернета служащими. В одной большой компании были очень удивлены, узнав, что всего лишь 23% трафика приходится на работу. Однако такие преимущества Интернета, как предоставление множества данных начиная от, функции коммуникаций и тем не менее, перевешивают все возникающие негативные эффекты. Но непродуктивное использование он-лайн времени создает проблемы не только у работодателей и руководящих менеджеров, но и у самих интернет-зависимых служащих. Часто начальство не знает как ограничить привычку своих подчиненных к Интернету и угрожают увольнениями и санкциями, что в свою очередь приводит к стремительному снижению доверия между сотрудниками.

Физический вред здоровью от интернет-зависимости не столь очевиден, как, например, цирроз печени при алкоголизме или высокая вероятность удара при использовании кокаина. Риск для здоровья при использовании Интернета минимален, но заметен. Обычно зависимые люди стараются пользоваться Интернетом откуда угодно при малейшей возможности, причем отдельные сеансы могут достигать пятнадцати часов. Попытки реализовать свое влечение в условиях ограничений по времени приводят к возникновению тенденции засиживаться в Интернете по ночам. Зависимый человек обычно встает позже остальных и использует Интернет до двух, трех или четырех часов ночи, после чего, например, до шести утра делает необходимую работу. В самых крайних случаях присутствует употребление кофе и других тонизирующих средств для того, чтобы прогнать сон. Такие бессонные ночи способствуют появлению постоянной усталости и ослаблению иммунной системы человека, после чего резко повышается вероятность заболевания. Вдобавок, сидячий образ жизни может привести к возникновению проблем с позвоночником, а неправильное освещение в ночные часы — к различным заболеваниям глаз.

Наиболее разрушительным это оказалось для семейных отношений. У зависимого человека начинают появляться новые он-лайн знакомые. В большинстве случаев общение с он-лайн друзьями выглядит весьма волнительно и часто приводит к романтическим беседам или к занятиям киберсексом. Киберсекс и романтические беседы представляются в виде безобидных развлечений, ведь люди могут жить за тысячи миль друг от друга. При всей своей кажущейся безобидности подобные развлечения оставляют мало времени для общения с реальными людьми. Наконец, зависимые продолжают уже эмоционально разрывать свои отношения с реальными людьми и сознательно, все больше и больше, погружаться в виртуальные миры.

Еще до того, как приобрел широкую известность и популярность Интернет, психологи уже заговорили о зависимости от компьютеров. Первое и до сих пор наиболее тщательное исследование феномена зависимости от компьютера было проведено в 1980;х годах английским психологом М. Шотгон. Исследование, в котором участвовало более 100 проявляющих зависимость от компьютера профессиональных программистов и профессионально работающих с компьютерами любителей, осуществлялось посредством опроса и интервьюирования испытуемых; в нем применялись стандартные психологические тесты и специально разработанные опросники. Наряду с теми, кто характеризовался как зависимый от компьютера, были исследованы — с применением того же исследовательского инструментария — две контрольные группы.

Согласно выявленным Шоттон социально-демографическим параметрам, проявляющие зависимость от компьютера — это чаще всего высокообразованные мужчины. Средний возраст выборки составляет около 30 лет, они обычно работают в области науки или техники, более половины из них — перворожденные дети у своих родителей. По сравнению с контрольной группой они относительно реже женаты и у них относительно меньше детей. У зависимых от компьютера испытуемых оказался высокий уровень интеллектуального развития (многие из них принадлежат сообществу обладателей сверхвысокого коэффициента интеллекта Mensa). Согласно признаниям большинства испытуемых, они проявляли теоретический и практический интерес к электронике еще до того, как приобрели начальный опыт работы с компьютером.

Как утверждает Шоттон, компьютер воспринимается ими как своего рода «конкурент» — рациональный, логичный, высокоинтеллектуальный. К этому можно добавить, что задача, которую ставят перед собой зависимые от компьютера субъекты, состоит в том, чтобы добиться от такого незаурядного «конкурента» полного подчинения. Установить контроль над компьютером означает для них в какой-то мере «отыграться» за невозможность осуществления желанного контроля в других жизненных сферах, особенно в социальных отношениях: многим из испытуемых кажется крайне важным (и очень хочется) контролировать поступки и слова других — даже самых близких — людей, однако им это плохо удается.

Следует заметить, что примерно в то же самое время или несколько раньше Ш. Текл проводила исследование стадий освоения компьютеров детьми, подростками и отчасти взрослыми людьми. Она также отмстила, что для целого ряда обследованных испытуемых высокозначимым является параметр, связанный с установлением тотального контроля над компьютером, в частности, путем регулирования всех без исключения вычислительных логических процессов, выполняемых им. В целях подобного регулирования иногда практикуется отказ от применения предусмотренных разработчиками программного обеспечения стандартных подпрограмм и процедур, поскольку в эти моменты, по мнению испытуемых, может быть утрачен контроль над компьютером. Некоторые испытуемые-подростки, согласно наблюдениям Тёкл, предпочитают самостоятельно написать программу вычисления, скажем, квадратного корня вместо того, чтобы воспользоваться стандартной подпрограммой, однако при этом можно утратить желанный контроль над процессами вычисления и внутренними состояниями компьютера.

Данный стиль работы с компьютером был назван в книге Тёкл «жестким (hard) стилем» в отличие от «мягкого (soft) стиля» — интуитивного и менее последовательного, принимающего во внимание индивидуальные склонности, предпочтения, эстетические аспекты деятельности и т. п. Нетрудно заметить, что наименования стилей программирования отчасти восходят к общеизвестному различению software и hardware — программного и аппаратного обеспечения, или «софта» и «железа». Следует также иметь в виду, что рассматриваемые исследования Тёкл и Шоттон были выполнены в 1980;х годах; с тех пор прошло немало лет, а методы программирования активно развиваются и видоизменяются.

Вернемся к отмеченному Шоттон отношению к компьютеру людей, проявляющих зависимость от него, как к «конкуренту», которого необходимо подчинить своей воле и неустанно контролировать. Психологический механизм возникновения эффектов зависимости от компьютера у «жесткостилевых» (в терминах Тёкл) подростков может быть в общих чертах обрисован следующим образом. Если стремление доминировать в личных отношениях, общественной жизни и организационной иерархии постоянно наталкивается на неудачи, это побуждает некоторых молодых людей с высокоразвитыми интеллектуальными способностями и недостаточно развитым социальным интеллектом (под ним можно понимать все, что помогает в отношениях с другими людьми, — эмоциональность, контактность, понимание собеседника, эмпатийность, умение слушать, доверительность, готовность и умение «раскрыться» в беседе и т. д.) сделать вполне рациональный, на первый взгляд, выбор.

Выбор состоит в отторжении многого из того, что традиционно относится к социальной сфере, и в поглощенности новыми технологиями, в первую очередь связанными с применением компьютеров. Освоение многочисленных приложений информационных технологий воспринимается как определенный интеллектуальный вызов, на что расходуется немало времени и усилий. Эти труды рано или поздно начинают приносить определенный успех, более того, он может прогнозировался, в отличие от проблематичных и негарантированных «успехов» во взаимоотношениях с другими людьми — крайне непредсказуемыми, если сравнивать их поведение с «поведением» компьютеров. Соответственно интересы перемещаются в ту область, которая дается легче и приводит к прогнозируемым позитивным результатам. В итоге чреватая возможными неудачами социальная сторона жизни начинает вызывать все меньше интереса, и на основе стремления к самоуважению и получению положительных эмоций формируется та или иная форма зависимости — в данном случае от компьютера.

Момент достижения практического результата интересует зависимых от компьютера испытуемых, исследованных Шоттон, в меньшей степени, нежели процесс достижения этого результата. Это свидетельствует о наличии процессуальной мотивации. «Зависимые ощущают почти постоянную нужду в позитивной интеллектуальной стимуляции, которая не достигается социальной или спортивной активностью». Их привлекают одновременно мифология и астрономия, нетрадиционные (по большей части) философские и религиозные течения (например, дзэн-буддизм и/или методы медитации), компьютерная музыка и литературное творчество. Исследовательницу поначалу удивило довольно распространенное среди зависимых от компьютера испытуемых пристрастие к любительской игре на сцене, однако впоследствии она установила, что для проявляющих зависимость от компьютера любительский театр — это «способ полностью выразить себя (express themselves), ограничившись четкими рамками роли» .

Разработанная Шоттон типология зависимости от компьютера включает три разновидности такой зависимости. Во-первых, это «сетевики» (networkers): они оптимистичны, в наибольшей степени — сравнительно с другими типами зависимости — социально активны и позитивно настроены к другим людям, имеют друзей, в том числе противоположного пола, поддерживают нормальные отношения с родителями: компьютер для них — нечто вроде хобби: они могут интересоваться поиском в удаленных базах данных или, к примеру, играть в ролевые групповые игры, однако при этом они меньше, чем другие выделенные типы зависимых от компьютеров людей, самостоятельно программируют, в меньшей степени интересуются приложениями — скажем, компьютерной графикой — или аппаратным обеспечением.

Во-вторых, это «рабочие» (workers) — самая малочисленная группа. Они владеют наиболее современными и дорогими компьютерами. Процесс программирования у них четко спланирован, программы пишутся ими для достижения нужного результата. Как правило, представители этой группы прекрасно учились пли учатся, причем их не удовлетворяет стандартная программа обучения и они посещают дополнительные учебные курсы Для них характерна весьма строгая «рабочая этика»: например, неприемлем всякий род «компьютерного пиратства». В-третьих, это «исследователи» (explorers) — самая многочисленная группа. Для них программирование сродни интеллектуальному вызову и одновременно развлечению. Они пишут сверхсложные программы, зачастую даже не доводя их до конца и принимаясь за новые, более сложные. Представители этой группы с удовольствием занимаются отладкой программ; компьютерное пиратство и хакерство они приемлют, полагая их «честной игрой» против других программистов (разработчиков программ) и/или администраторов вычислительных систем. С формальной стороны, уровень образования у них ниже, чем, скажем, у «рабочих» , — при этом они не только не отстают от имеющих более весомые дипломы коллег, но и зачастую превосходят их объемом знаний. Амбиций также немного: ни высокие должности, ни большие оклады не играют для них главенствующей роли. Таким образом, к социальным критериям жизненного преуспевания они довольно равнодушны. Для «исследователей» компьютер — своего рода партнер и друг, он зачастую одушевлен, с ним проще взаимодействовать, нежели с людьми.