Адаптация и эволюция

Эти идеи нашли дальнейшее развитие. Так, стало понятным, что не все специфичные изменения, процессы, служащие для приспособления людей к среде и принимающие культурные формы, можно считать эволюционными. К последним принято относить лишь те, что связаны с усложнением социокультурной системы, порождаемым дифференциацией ее функций и структуры и переходом на новый организационный уровень. В то же время дедифференциация, дезинтеграция, дезорганизация могут оказаться адаптивно целесообразными для системы, но отнюдь не ведут к ее эволюции.

Таким образом, концепции общей и специфичной эволюции увеличили интерпретативный потенциал теоретического направления. Появилась точка отсчета для анализа культурных форм в их непосредственной зависимости от окружения, а также возможность придать самодовлеющую значимость их изменчивости и многообразию и не считать их множественность «отклонениями» или «пережитками» по отношению к эволюционным эталонам. Здесь нашли примирение идеи культурного релятивизма и культурного прогресса.

Исходя из концепции многолинейной эволюции, исследователи стремились к тому, чтобы понять, чем обусловлено разнообразие культурных форм отношений человека с окружением. С одной стороны, они строили эмпирические обобщения, касающиеся параллелизмов в истории обществ, имеющих сходные географические условия. С другой стороны, изучались зависимости типов культур от характера человеческих объединений (семейных, племенных, национальных, государственных), на чем базируется идея уровней их интеграции. В результате произошел значимый сдвиг в трактовке адаптационных процессов. Было признано, что их нельзя рассматривать как действующие на надорганизационном уровне, т. е. как относящиеся к популяции в целом.

Активизировались исследования исторических изменений во взаимосвязях общества с окружением с акцентом на социокультурных институтах как средствах и результатах адаптации. Соответственно расширилась сфера изучения реального поведения и процессов принятия решений, вызывающих социально значимые последствия, их обусловленности внешними факторами, а также собственными нормами, ценностями, стандартами агентов. В этом отношении теория приобрела большую дифференцированность, поскольку стало очевидным, что разные культурные единицы, составляющие общество, ориентированы на различные аспекты окружения и придерживаются неодинаковых культурных образцов. Таким образом, на смену концепциям, где популяция во взаимодействии с окружением априорно рассматривалась как системная целостность, приходят другие, где центром системообразования становятся антропологические универсалии, из которых выводятся образцы взаимодействий, свойственные отдельным социокультурным группам и организационным единицам. Оценка воздействия популяции, общества на окружение складывается из рассмотрения дифференциального влияния каждого из активно действующих элементов.