Феноменология. 
История философии

Феноменология (от греч. phainomenon — являющееся) — одно из основных направлений в философии XX в. Основатель этого направления — немецкий философ Эдмунд Гуссерль (1859—1938).

Феноменология — не замкнутая философская школа, а широкое философское движение, в котором уже в ранний период возникают тенденции, не сводимые к философии Гуссерля. Это учения Макса Шелера (1874—1928) и М. Хайдеггера, реалистическая феноменология, обнаруживающая тенденцию, близкую к аналитической философии (Р. Чизом, Дж. Финдлей и др.) Эволюции феноменологии сопутствовали попытки применения феноменологического метода в психологии и психиатрии, этике, эстетике, праве, социологии, философии религии и др.

Исходный пункт и единственная предпосылка феноменологии — возможность обнаружения и описания интенционалыюй, направленной на объекты жизни сознания (Гуссерль), бытия личности (Шелер) и фундаментальных структур человеческого существования (Хайдеггер). Отказ от любых не проясненных предпосылок — существенная черта феноменологического метода. Основная идея феноменологии — неразрывность и в то же время взаимная несводимость сознания, человеческого бытия, личности и предметного мира, психофизической природы, социума, духовной культуры.

Гуссерлевский лозунг «К самим вещам!» ориентирует на отстранение от причинных и функциональных связей между сознанием и предметным миром, а также от их мистического взаимопревращения. Тем самым сознание как смыслообразование отъединяется от основывающихся на этих связях мифологических, научных, идеологических и повседневно-обыденных установок и схем. Движение к предметам — это воссоздание непосредственного смыслового поля, поля значений между сознанием и предметами.

Обнаружение и выявление чистого сознания, или сущности сознания, предусматривает феноменологическую редукцию — особого рода рефлексивную работу с сознанием. Любой предмет должен быть понят только как коррелят сознания, т. е. коррелят восприятия, памяти, фантазии, суждения, сомнения, предположения и г. д. Предмет при этом не превращается в сознание, но его значение, или смысл, схватывается именно так, как он усматривается в соответствии со свойствами определенного модуса сознания.

Сознание не есть что-то «чисто внутреннее» (понятия внутреннего и внешнего не могут быть основными в учении о сознании). В сознании нет ничего, кроме смысловой направленности на реальные, идеальные, воображаемые или иллюзорные предметы. Одна из главных причин заблуждений — смешение состояний сознания, т. е. несоответствие состояния сознания предмету. Как говорит польский феноменолог Р. Ингарден, нельзя нюхать содержание теоремы Пифагора или слышать цвета, но, тем не менее, не всегда легко различить сомнение и предположение, суждение и оценку, например, в политических, экономических и других видах информации.

Чистое сознание — это не сознание, очищенное от предметов. Напротив, сознание выявляет свою сущность как смысловое смыкание с предметом благодаря самоочищению от навязываемых схем, догм, шаблонных ходов мышления, попыток найти основу сознания в том, что сознанием не является.

Феноменология объединяет традиционно противопоставляемые «истины в себе» (идеальные, вневременные предметы) и абсолютный временной поток сознания, рефлексию и время, время и бытие. Поток сознания и идеальный предмет — два рода ненсихологических связей сознания, два полюса феноменологической сферы.

Время рассматривается феноменологией нс как объективное время (существование которого не отрицается, ровно как и объективного пространства), но как временность, темпоральность самого сознания, и прежде всего его первичных модусов — восприятия, памяти, фантазии (Гуссерль), человеческого бытия (Хайдеггер), человеческой реальности (Сартр), субъективности (Мерло-Попти).

Интуиция. Особую роль в феноменологии играет интуиция — непосредственное усмотрение истины без какого-либо представления о пути, который привел к ней.

Гуссерль, математик по образованию, считал слабой всякую философскую концепцию, основывающую знание на интуиции или на непосредственности индивидуального восприятия. Если основы любого знания находятся за пределами разума и науки, как тогда определить истинность знания, не основанного на твоей личной интуиции? Отсюда следует, что любое математическое и научное знание является относительным. Тогда и положения типа «2 + 2 = 4» не являются незыблемыми: они всего лишь результаты чьего-то интуитивного познания мира. А у другого интуиция работает по-другому, значит, нет никаких оснований отвергать и другие гипотезы.

Гуссерль попытался вывести философию из этого затруднительного положения, которое угрожало уничтожить любую возможность объективного познания. В качестве образца для всякого математического и научного знания он взял геометрию как наиболее точную его форму. Если удастся выяснить, что наше знание геометрии не является относительным, тогда мы сможем с уверенностью сказать, что истинно и любое подобное знание.

По мысли Гуссерля, геометрия должна иметь историческое происхождение. Она возникла как первоначальный интуитивный импульс некоего реально существовавшего человека. Однажды в доисторическое время какой-то индивид интуитивно пришел к пониманию существования прямой линии, расстояния и, может быть, даже точки. Эти исходные понятия должны были обладать ясным, неопровержимым, изначально осознанным интуитивно значением. Л вся остальная геометрия просто выводится на основании логических заключений из этих интуитивно осознанных посылок. Еще Евклидом было показано, каким образом геометрия строится на основе ограниченного числа базовых идей. Геометрия уже «где-то там» существовала в ожидании того исторического момента, когда ее, наконец, откроют. Исходные понятия были осознаны интуитивно, а все остальное оспорить уже нельзя. В итоге ничего относительного и никакого релятивизма.

Прочие виды научного и даже философского знания возникли, полагает Гуссерль, таким же путем. Он даже утверждал, что намерен построить философию, более строгую, чем сама математика. Такой философией должна была являться как раз его феноменология.

Согласно феноменологии, с точки зрения происхождения основой знания является интуиция. Но знание отнюдь не является относительным, потому что на основании интуитивно осознанных предпосылок логическим путем выявляется структура, которая каким-то образом уже существовала в ожидании своего открытия человеком.

Французский философ Ж. Деррида показал, однако, что гуссерлевское понимание знания содержит логическое противоречие. По Гуссерлю, совершенное геометрическое знание всегда существовало в царстве вечной истины. Оно являлось бесспорным вне зависимости от восприятия или интуиции человека. Согласно Дерриде, никакой акт интуиции, якобы имевший место в доисторическое время, не имеет отношения к реальной геометрии и к науке вообще. Если какие-то истины всегда существовали «где-то там» в ожидании открытия их человеком, то они никак не основываются на жизненном опыте человека. Они не были проинтуитированы сознанием, а ведь согласно феноменологии именно акт интуиции является необходимым условием всякого познания. Либо наше знание основано на интуиции, либо нет, и то и другое одновременно невозможно. Но откуда нам знать, что геометрия находилась «где-то там» в ожидании открытия ее человеком? И почему мы воспринимаем знание о геометрии как истинное? Потому, говорит Деррида, что применяем к нему логические операции, а не потому, что осознаем геометрическое знание интуитивно. Возможно, геометрия является логически внутренне непротиворечивой системой, но как мы можем интуитивно получить это знание? Наше сознание является источником всех наших знаний, но что в нем дает нам возможность понять геометрические истины?

На все эти вопросы в феноменологии нет ответа. Интуиция не может являться источником ни математики, ни тем более всего человеческого познания.