Системный подход в современной науке

Системный подход как антиредукционистская методология

Естествознание в классический период своего развития во многом следовало декартовским правилам научного метода, второе и третье правила которого ориентировали ученого следующим образом: если имеешь дело со сложной проблемой, то прежде всего разложи ее на простые, реши их, а затем собери в обратном порядке из простых проблем, как кирпичиков, сложную проблему, и знание ответа на простые проблемы даст ответ на сложную проблему. Это правило формирует убеждение, что сложная проблема не содержит в себе никаких дополнительных обстоятельств, помимо тех, которые содержатся в простых. Поэтому, тщательно изучая простое, мы не потеряем ничего из того, что присуще сложному. Нужно только лишь уметь профессионально аналитически (анализ versus синтез) мыслить. В этом заключается суть элемептаризма (другими словами — редукционизма) как методологической программы классической науки.

Элементаристская установка сопровождалась построением такой картины мира, в которой отсутствуют какиелибо утверждения о целостности, принципиально отличающиеся от знания частей. Целое и часть рассматривались в принципе как одинаковые по своим свойствам. Целое не обладало каким-то своим особым качеством, которого бы не было у его частей, а свойства целого никак не сказывались на свойствах и поведении его частей. Другими словами, с этой точки зрения «быть целым, быть целостностью» — это лишь фиктивное и кажущееся неглубокому уму явление. Оно есть результат незнания, но не сама реальность. Аналогией может служить онтология знаменитого древнегреческого атомиста Демокрита: все есть атомы и пустота.

Галилеем и Декартом был впервые сформирован принцип аналитической процедуры как основного метода науки, гласящий, что исследуемая сущность должна быть разложена на части, а затем может быть воссоздана из собранных вместе частей. Успешное применение аналитических процедур возможно лишь при выполнении следующих условий:

• — взаимодействие между частями данного явления должно отсутствовать (или быть пренебрежимо мало);
• — отношения, описывающие поведение частей, должны быть линейными.

При этом форма уравнения, описывающего поведение целого, должна совпадать с формой уравнений для частей этого целого. Однако, как оказалось, для описания реальных систем это в принципе невозможно. В этом и заключается основное отличие системной методологии от элементаристской методологии классической науки.

Хотя на базе элементаристской стратегии были достигнуты большие успехи, тем не менее, по мере развития новых областей науки, расширения предметной области исследования и совершенствования научного инструментария исходные принципы этой стратегии стали постепенно терять свою привлекательность и авторитет как единственно научной основы взгляда на мир. Известный физик А. Эддингтон специально обращал внимание ученых на то, что те нередко думают, что, изучив один какой-то объект, знают все о двух точно таких же объектах, ибо два — это «один и один». При этом, однако, эти ученые забывают, что необходимо исследовать еще и то, что скрывается за этим «и». С начала XX в. стала набирать силу противоположная, антиэлементаристская стратегия научного исследования, а во второй половине — она стала едва ли не господствующей.

Центральным пунктом этой новой стратегии, несмотря на все многообразие ее реальных воплощений, явилось убеждение в том, что существуют целостности, обладающие собственными свойствами, собственной индивидуальностью, которая подчиняет себе те элементы, которые в нее входят. Целостность не только реальна, но и первична по отношению к своим частям. И уж конечно целостность не является плодом незрелого мышления. На языке математики системные объекты обычно описываются системами нелинейных дифференциальных уравнений. В математике всерьез заговорили о структурах. Более того, как утверждали знаменитые Бурбаки^[1], именно структуры должны быть и являются главным предметом математики.

Большую роль в формировании антиредукционистской методологии в науке сыграли дискуссии по следующей проблеме: каково место физики и химии в исследовании живого. Существует ли нечто «биологическое», не сводимое к физическому и химическому? Что такое жизнь с точки зрения физика и биолога? Что есть такого особенного в «живом» — предмете исследования биолога, чего нет в физической и химической реальности? В биологии давно уже пробивала себе дорогу идея о том, что жизнь — это свойство целостности. Но активное и плодотворное применение физико-химических методов в исследовании живого часто ставило эту идею под сомнение.

Старая идея о том, что целое больше суммы своих частей, получала новое звучание. Выдающийся лингвист Ф. Сосюр писал, что лингвистика станет научной только тогда, когда станет исследовать не отдельные знаки, такие как слова, звуки, предложения, а когда она станет изучать системы и структуры языка.

В XX в. антиэлементаристская стратегия нашла свое окончательное закрепление в системном подходе. Целостность стала называться системой. Вйдение же (понимание) любой предметной области как системы — системным мышлением. Целенаправленное применение системного способа мышления для решения научных проблем стало называться системным подходом. А вся совокупность исследований, включающих системную проблематику — системными исследованиями.

Постепенно понятие «система» стало одним из самых распространенных в науке, философии, обыденной речи. Вместе с тем, такое широкое употребление этого понятия в самых различных контекстах неизбежно привело к многозначности и неопределенности его смысла и значения. Отсутствие сколько-нибудь однозначного, точного значени я этого слова фактически лишало его какой-либо эвристической силы. Далеко не сразу в XX в. появились работы, которые дали возможность говорить о системах что-то глубокое и содержательное. Различными учеными были предприняты попытки превратить системное мышление в строгое мышление, г. е. такое мышление, которое подчиняется определенным правилам. Постепенно системный подход превратился в междисциплинарное научное направление.

Применение системных методов для решения разного рода научных и практических задач потребовало разработки строгих формальных определений системы. Такие определения строились с помощью языков теории множеств, математической логики, кибернетики и других наук. Часто это делалось применительно к конкретным задачам и проблемам соответствующей области исследований: управление космическими полетами, транспортом, производством, глобальное моделирование, военная стратегия, деловые проблемы и др. К середине XX в. системная методология превратилась в мощное и очень широкое по охвату проблем интеллектуальное движение, реализовавшееся в системных исследованиях. Оно проникло в разные области человеческой деятельности и приняло весьма разнообразные формы. Предметом системных исследований стало определение общих свойств систем, определение различий между системами, классификация систем, проектирование систем, анализ систем (например, изучение поведения системы, определение ее целей и понимание ее работы), моделирование систем и др. Сформировались различные версии системного подхода в соответствии с используемым инструментарием и характером проблем.

Системный дискурс очень неоднороден по проблематике, по методам исследования, по используемой терминологии, по уровню строгости, а, следовательно, и по уровню обоснованности и доказательности. Часто и до сих пор системным называют обычное комплексное исследование, когда при решении проблемы просто суммируются данные различных наук. Системным также называют исследование некоторого явления во «всех» его взаимосвязях с другими явлениями. Но требование комплексности и требование полноты охвата взаимосвязей сами по себе еще не содержат ничего системного. Внутри собственно системных исследований уровень строгости простирается от строгости теоретических построений общей теории систем (логических и математических) до использования более или менее определенного термина «система» и связанных с ним системных представлений.

Центральным понятием в системных исследованиях безусловно является категория «система». Однако, если мы используем слово «система», мы должны отдавать себе полный отчет в том, какие обязательства это на нас накладывает.

• [1] Бурбаки (Bourbaki Nicolas), собирательный псевдоним, под которым группа математиков во Франции предприняла (с 1939 г.) попыткунетрадиционно изложить современную математику на основе аксиоматического метода.