Направленный ассоциативный эксперимент

Направленный ассоциативный эксперимент от различных вариантов свободного отличается тем, что испытуемый на слова-стимулы отвечает (или записывает) не любыми словами, пришедшими ему в голову, а в соответствии с инструкцией экспериментатора. Таким образом, ассоциативные реакции испытуемых направляются, но определенному руслу. Это накладывает ограничения на процессы мыслительного поиска испытуемых при выборе подходящих слов из имеющихся в распоряжении памяти. Инструкции могут быть разными как по направленности, так и по степени сложности. Например, подбор реакций-антонимов или синонимов — более легкая задача, чем подбор по принципу родо-видовых или градационностепенных отношений. Количество стимулов, как и в предыдущем варианте свободного ассоциативного эксперимента, составляет 30—40 слов, но в соответствии с инструкцией они выбираются более осмысленно, например, по словарю синонимов или антонимов. К числу первых вариантов ассоциативного эксперимента относится методика свободных ассоциаций X. Г. Кента — Л. Дж. Розанова^[1]. В ней в качестве стимулов-раздражителей используется набор из 100 слов. Речевые реакции на эти слова стандартизированы на материале большого числа исследований (психически здоровых людей, в основном — взрослых), на основе чего определен удельный вес нестандартных речевых реакций (их соотношение со стандартными). Эти данные позволяют определить степень неординарности и «эксцентричности» мышления испытуемых.

Пример из практики Приведем вариант ассоциативного эксперимента по подбору слов-антонимов: испытуемому предлагают на каждое заданное слово ответить другим — словом противоположного значения. Эксперимент проверяет умение обследуемого сохранять на протяжении более или менее длительного времени определенную направленность ассоциаций. При заметно выраженной отвлекаемости обследуемый очень быстро забывает об инструкции и начинает реагировать первым попавшимся словом.

Список слов-стимулов: злость, господин, нерасторопность, позор, соперник, черный, прыгать, красивый, целина, гуманность, смех, атака, буря, скука, беда.

Результаты эксперимента заносятся в таблицу (табл. 22.1) с указанием адекватных реакций, неадекватных реакций и ответов приблизительно правильных или так называемых семантических парафазий (пара — около, фазус — смысл).

При хорошем или удовлетворительном знании языка и активном использовании его внутренних структурных связей испытуемые показывают высокие результаты по адекватным реакциям (до 100%).

Индивидуальные показатели выполнения направленного ассоциативного эксперимента.

Таблица 22.1

Достаточно хорошо подходят для диагностики и показатели раздела «семантические парафазии», но желательно более точно выполнять инструкцию экспериментатора. Например, если на слово-стимул «позор» испытуемый отвечает словом «гордость», то такой ответ попадет во вторую колонку, так как по словарю антонимов русского языка следовало написать слова «почет», «слава» или «честь». В третью колонку попадают ответы испытуемых, не соответствующие инструкции. Например, в ответ на слово «позор» испытуемый пишет слова «стыд», «осуждение» и прочие, не соответствующие «идее» (семантическим правилам) противоположности.

Таким образом, направленный ассоциативный тест проверяет не только знание языка, но и умение логически мыслить, соотносить различные типы связей, дифференцировать индивидуальные особенности.

Метод ассоциативного эксперимента находит широкое применение в разных областях психолингвистики (социопсихолингвистика, прикладная психолингвистика). Благодаря тому, что он обычно проводится на большом количестве испытуемых, на основе полученных данных можно построить таблицу частотного распределения слов-реакций на каждое слово-стимул. При этом у исследователя имеется возможность вычислить семантическую близость (семантическое расстояние) между разными словами. Своеобразной мерой семантической близости пары слов считается степень совпадения распределения ответов, т. е. сходство данных на них ассоциаций. Этот показатель фигурирует в работах разных авторов под названиями «коэффициент пересечения», «коэффициент ассоциации», «мера перекрытия» (Дж. Дизе, 1965; Ч. Осгуд, 1976).

Ассоциативный эксперимент используется и как один из дополнительных методов дистрибутивно-статистического анализа текстов, когда исследователи проводят статистический подсчет частотности словосочетаний разного типа (дистрибуции). Ассоциативный эксперимент позволяет выяснить, как в речевой деятельности реализуются компоненты языкового сознания носителей данного языка.

Дж. Дизе¹ в своих психолингвистических экспериментах пытался реконструировать семантический состав слова на основе данных ассоциативного эксперимента. Матрицы семантических расстояний вторичных ассоциаций на слово-стимул (т.е. ассоциации на ассоциации) он подвергал процедуре факторного анализа: выделенные им факторы (частотные характеристики словесных реакций, виды ассоциативных корреляций) получали содержательную интерпретацию и рассматривались как семантические составляющие значения. А. А. Леонтьев, комментируя результаты экспериментов Дж. Дизе, делает вывод, что они ясно показывают возможность выделения (на основе обработки данных) факторов, которые можно интерпретировать как семантические компоненты слов. Таким образом, ассоциативный эксперимент может служить средством получения как лингвистических, так и психологических знаний о семантической составляющей знаков языка и закономерностях их использования в речевой деятельности^[2][3].

Так, ассоциативный эксперимент показывает наличие в значении слова (а также у денотата) психологического компонента. Тем самым ассоциативный эксперимент дает возможность выявить или уточнить семантическую структуру любого слова. Его данные могут служить ценным материалом для изучения психологических эквивалентов того, что в психолингвистике определяется понятием «семантическое поле», за которым стоят объективно существующие в сознании носителя языка семантические связи слов (А. Р. Лурия, 1998).

Одна из главных отличительных особенностей ассоциативного эксперимента заключается в его простоте и доступности применения, поскольку он может проводиться индивидуально и одновременно с большой группой испытуемых. Испытуемые оперируют значением слова в контексте ситуации речевого общения, что позволяет выявлять в ходе эксперимента и некоторые неосознаваемые компоненты значения. Так, по результатам эксперимента, проведенного В. П. Беляниным (1999), было установлено, что в слове экзамен в сознании студентов-носителей русского языка — присутствуют и такие эмоционально-оценочные психологические компоненты семантики этого слова, как трудный, страх, страшный, тяжелый.

Ассоциативные эксперименты показывают, что одной из личностнопсихологических особенностей ассоциативных реакций испытуемых разного возраста (имеющих разный уровень языкового развития) является выраженная в разной степени ведущая ориентировка на фонологические или грамматические признаки слова-стимула.

При этом некоторые фонетические (звуковые) ассоциации могут рассматриваться и как смысловые (мама — рама, дом — дым, гость — кость). Чаще всего преобладание таких ассоциаций отмечаются у детей, еще не овладевших в достаточной степени семантикой знаков родного языка, а также у детей, отстающих в речевом развитии (у взрослых они могут встречаться на фоне усталости, например, в конце длительного эксперимента). Высокая степень частотности или преобладание фонетических ассоциаций характерна также для детей и взрослых с нарушениями интеллектуального развития (В. II. Белянин, А. Р. Лурия).

Значительная часть словесных ассоциаций у подростков и взрослых обусловлена речевыми штампами, клише. Вербальные ассоциации отражают также различные аспекты культурно-исторического опыта испытуемого (столица — Москва, площадь — Красная) и текстовые реминисценции (мастер — Маргарита).

Семантические поля слов активного словаря (как и определяемые ими ассоциативные реакции) у каждого человека отличаются большим индивидуальным своеобразием по составу лексических единиц и прочности семантических связей между ними. Актуализация той или иной связи в ответе-реакции не случайна и может зависеть даже от ситуации (например, у ребенка: друг — Вова). Большое влияние на структуру и особенности речевой (вербальной) памяти человека оказывает общий уровень образования и культуры. Так, ассоциативные эксперименты ряда отечественных психологов и лингвистов выявили, что лица с высшим техническим образованием дают чаще парадигматические ассоциации, а с гуманитарным — синтагматические (А. П. Василевич, 1987; И. И. Ильясов, 1974^[4]).

На характере ассоциаций сказываются и возраст, и географические условия, и профессия человека. По данным А. А. Леонтьева (2003), разные реакции на один и тот же стимул в его эксперименте давали жители Ярославля {кисть — рябины) и Душанбе (кисть — винограда); люди разных профессий: дирижер (кисть — плавная, мягкая), медсестра хирургического отделения больницы (кисть — ампутация) и строитель {кисть — волосяная).

В то же время принадлежность к определенному народу, одной культуре делает «центр» ассоциативного поля в целом достаточно стабильным, а связи — регулярно повторяемыми в данном языке (поэт — Есенин, число — три, друг — верный, друг — враг, друг — товарищ). По данным отечественного психолингвиста А. А. Залевской (1999)^[5], характер словесных ассоциаций определяется также культурно-историческими традициями того или иного народа. Вот каковы, например, типичные вербальные ассоциации на слово хлеб: у русского человека — хлеб-соль, у узбека — хлебчай, у француза — хлеб-вино и т. п.

Помимо весьма активного использования в прикладной лингвистике и психолингвистике, ассоциативный эксперимент широко применяется в практической психологии, социологии, психиатрии как метод психологолингвистической диагностики и экспертизы. Так, по данным психопатологических исследований (М. В. Кононова, 1963; Е. Г. Зейгарник, 1978), в патологических случаях в ассоциациях могут отмечаться внезапные и длительные задержки, обусловленные личностно-психологическими комплексами, т. е. когда в заданных словах-раздражителях встречается слово, связанное с какими-либо переживаниями человека, к которому он не может отнестись равнодушно. Услышав такое слово, он может испытать волнение, способное задержать его ответную реакцию. Задержки могут возникать при состояниях нарушенного сознания эпилептического характера (абсцессы, эпи-синдром), когда латентное время ответной реакции может доходить до нескольких минут. У детей с синдромом гиперактивности или при шизоидной психопатии, наоборот, время реакции может быть очень быстрым, они могут давать реакцию, еще не дослушав заданного слова.

• [1] Kent Н. G., Rosanoff A.J. A study of association insanity // Amer. J. of insanity, 1910. V. 67.
• [2] Deese J. The Structure of associations in language and Thought. Baltimore, 1965.
• [3] Словарь ассоциативных норм русского языка. М., 1977; Леонтьев А. А. Основы психолингвистики. 3-е изд. М.; СПб., 2003; Черкасова Г. А. Русский сопоставительный ассоциативный словарь. М.: ИЯ РАН, 2008.
• [4] Василевич Е. М. Исследование лексики в психолингвистическом эксперименте. М., 1987; Ильясов И. И. Психологические и физиологические методы психолингвистическогоисследования // Основы теории речевой деятельности. М., 1974.
• [5] Залесская Л. Л.

  Введение

  в психолингвистику. М., 1999.