Английский предромантизм. 
История зарубежной литературы xvii-xviii веков

Считается, что первым термин «предромантизм» использовал французский исследователь Даниэль Морне в статье, опубликованной в журнале «Обзор литературной истории Франции» в 1909 г. В последующие годы он обрастал новыми значениями и имел весьма расплывчатый смысл: его сближали то с сентиментализмом, то с ранним романтизмом, а иногда ассоциировали с ним явления, не совпадавшие по вектору развития с основными тенденциями просветительского литературного процесса. В настоящее время наибольшее распространение получило следующее определение предромантизма: предромантизм — это комплекс переходных явлений в европейской культуре XVIII в., связанных с Просвещением, но с Просвещением, уже вступившим в фазу кризиса. Кроме того, предромантизм готовит почву для появления романтизма и предвосхищает некоторые из открытий романтиков.

Возникновение предромантизма во многом было стимулировано кризисом просветительской идеологии. Скептицизм и оппозиция в отношении просветительских идеалов возникают в западноевропейской культуре довольно рано, почти одновременно с зарождением этого движения, но ощутимым их влияние становится в 50-е — 60-е гг. XVIII в., когда главный проект Просвещения — построение «справедливого царства Разума» обнаружил полную утопичность. Характер многих предромантических тенденций обусловлен их противостоянием просветительской доктрине. Разочарование в категории разума, которая имела такую авторитетность для просветителей, пробудило интерес к иррациональному, фантастическому.

Меняются и эстетические критерии. Классицистический принцип «подражания Природе» не утрачивает актуальности, но у прсдромантиков он получает новое наполнение. «Природа» уже не является гармонизированной и подвергшейся «разумной» обработке реальностью, она начинает ассоциироваться с первозданностью, иррациональностью, асимметрией. В пейзаже теперь привлекательными становятся его дикость, отсутствие следов воздействия человека. Благодаря этим переменам во вкусах в садово-парковом строительстве приобретает популярность «английский сад», в котором ландшафту стараются придать видимость не тронутой влиянием цивилизации природы. В этом он противостоит «французскому саду», где, наоборот, подчеркивается облагораживающее воздействие человека.

В поле зрения искусства попадают явления, которые раньше казались лишенными эстетической ценности и не достойными внимания живописи и литературы. Например, горы воспринимались как некое отклонение от нормы, их называли «неестественными протуберанцами», «бородавками»^[1] на прекрасной и упорядоченной поверхности Природы. Для предромантиков они стали «храмами Природы» и «природными соборами», ландшафтом, который вызывает восторг и изумление.

Меняется и отношение к архитектуре. Классическая архитектура с ее четкими и ясными контурами, симметрией линий, не вызывает уже такого интереса как раньше, в моду входит готика. В начале XVIII в. само слово «готический» несло негативную окраску. Если основатель английской журналистики Джозеф Аддисон в статье «О вкусе: что это такое и как его можно улучшить, о необходимости избегать готического вкуса» (1711) использует термин «готическое» как синоним «варварского» и «примитивного», то Томас Уортон 43 года спустя в «Замечаниях о „Королеве Фей“ Эдмунда Спенсера» (1754) отождествляет «готическое» со «средневековым» и не вкладывает в эго слово никакого негативного смысла. Просыпается интерес к средневековой культуре, англичане заново открывают для себя Чосера, Спенсера и других старинных авторов. Любители начинают собирать древние баллады и произведения устного народного творчества. В 1765 г. Томас Перси опубликовал сборник баллад «Памятники старинной английской поэзии». Обретают популярность кельтская мифология и древнескандинавская поэзия. Некоторые знатоки даже утверждают, что кельтская мифология гораздо ближе сознанию европейца, чем мифология древнегреческая. Английские поэты охотно используют образы кельтской мифологии в своей поэзии. Например, Томас Грей обращался к ним в стихотворениях «Роковые сестры» и «Нисхождение Одина».

Говорить о предромантической эстетике как сложившейся и завершенной системе неправомерно. Как справедливо отметил в своем исследовании Вл. А. Луков: «Предромантизм — понятие литературоведения, искусствознания, эстетики, истории культуры, обозначающее переходное эстетическое явление — незавершенную систему принципов, художественных образов, моделей повседневности, жанров, „картины мира“ и средств ее выражения в европейской культуре XVIII — начала XIX века»^[2].

Однако можно выделить некоторые тенденции, которые могут дать представление о предромантической эстетике. В творческом процессе значительная роль теперь отводится воображению и фантазии. Предромантики уже не претендуют на документальность своих произведений и на достоверность событий, которые в них описываются, как это было в просветительском романе. Появляются новые категории, которые позволяют выделить в картине мира новые аспекты и качества. Одним из таких понятий, обретших популярность к середине XVIII в., становится возвышенное.

Если классическое представление о прекрасном опиралось на пропорциональность и симметрию, то возвышенное ассоциировалось с грандиозностью и величественностью. Горный пейзаж или полуразрушенное аббатство обладали такими качествами. Подобные картины должны были порождать у зрителя и иной внутренний отклик. Классическая эстетика была ориентирована на рациональную часть сознания, а предромангическая уже была обращена к чувствам и эмоциям, среди которых можно выделить страх и изумление. Эдмунд Бёрк (1729—1797) в трактате «Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного» (1757) указал на неразрывную связь возвышенного со страхом: «все, что в какой-либо степени является ужасным или связано с предметами, внушающими ужас или подобие ужаса, является источником возвышенного; то есть вызывает самую сильную эмоцию, которую душа способна испытывать»^[3]. Бёрк дал теоретическое обоснование тому интересу, который проявляли предромантики к образам, способным вызывать страх и ужас. И здесь же пролегает раздел между предромантизмом и сентиментализмом. Сентименталисты, как и предромантики, отдавали предпочтение эмоциональной сфере, но их не привлекало страшное и ужасное, их героев редко терзают загадочные и мистические страсти. В центре их внимания эмоциональная отзывчивость внутреннего мира, способность человека сплетать причудливую вязь из размышлений и переживаний, т. е. все то, что было определено как сентиментальная чувствительность.

• [1] Nicholson М. Н. Mountain Gloom and Mountain Glory. N.Y., 1963. P. 139.
• [2] Луков Вл. А. Предромантизм. M., 2006. С. 3.
• [3] Бёрк Э. Философское исследование о происхождении наших идей возвышенногои прекрасного. М., 1979. С. 65.