Ответственность журналистики: российская версия

В России ни о какой теории социальной ответственности журналиста (в западном толковании этого понятийного комплекса) никогда не было и не могло быть речи. Если для западных СМИ ответственность — это оборотная сторона свободы^[1], то российская журналистика, как показано в работе Е. Г. Дьяковой и А. Д. Транхтенберг^[2], с самого начала опиралась на общую для России идею святости власти: царь есть помазанник божий. Сторонники этой идеи исходят из того, что где-то наверху есть носитель абсолютной власти, который способен навести порядок и поставить на место носителей власти среднего уровня. Такое представление власти о самой себе и народа о власти задавало вполне определенное социокультурное пространство для коммуникации вообще и развития массмедиа в частности^[3].

Во-первых, российские массмедиа зародились во времена, когда власть в принципе не нуждалась в каких-либо посредниках между собой и обществом, а общество было не в состоянии помыслить себя в качестве независимого от государства субъекта. Совершенно очевидно, что в такой системе нет места для публичной сферы и единственными механизмами обратной связи между подданными и властью становятся челобитные и доносы^[4]. Поэтому российские СМИ всегда ориентировались на бюрократию как основную аудиторию и всегда помнили о своем Главном читателе — царе, императоре, генсеке, президенте^[5]. Российская пресса с самого начала тесно сотрудничала с властью, и в основе этого сотрудничества лежала не англоамериканская схема «обмен информации на публичность», а значительно более архаический механизм дарения, когда одна сторона дарует защиту, а другая в благодарность за это публикует полезные для власти статьи.

Во-вторых, по мере вытеснения духовенства из светской жизни российского общества журналисты, литераторы стремились занять это место и присвоить право поучать государей и паству. Широко известны строки Пушкина, Некрасова и других российских литераторов по этому поводу.

В-третьих, что касается собственно коммуникации, то в России сложилось совершенно специфическое, прямо противоположное западному, представление о коммуникативном акте. Коммуникация понималась в российской традиции не как совместный поиск истины, а как способ выражения истины, заранее существующей до всякого начала коммуникации. Отсюда и высокая самонадеянность любого автора, и уверенность в том, что не только содержание, но и форма знака являются отражением божественной истины, отсюда такое внимание к качеству языка и приверженность традиции, характерная для российских СМИ.

Следует также помнить о том, что большую часть времени своего существования российская пресса была под государственным контролем. С 1865 г. центральным цензурным органом было Главное управление по делам печати. «Временные правила о печати» 1882 г. предоставляли право министерствам просвещения, внутренних дел и Синоду закрывать газеты и журналы «вредного направления»". Потом было Центральное управление по цензурному ведомству. Временное правительство 27 апреля 1917 г. лишь на несколько недель упразднило цензуру, введя при этом цензуру военную. В 1918 г. Ленин подписал декрет, в котором отмечалось, что закрытие буржуазных газет и издательств — временная мера и после окончательной победы Советской власти цензуры не будет. Победы не случилось. И формально цензура была отменена после появления в 1991 г. первого российского закона о СМИ^[6]. Авторитарный дискурс, плавно перешедший в «коммунистическую теорию прессы», не оставлял ни малейшей лазейки для разработки и реализации профессиональных технологий, имманентных социально ответственной журналистике (в западном понимании этого термина). Поэтому мы могли наблюдать многочисленные словесные баталии по поводу журналистского долга, журналистской честности, журналистской ответственности перед пародом, государством, аудиторией, державой, в конце концов, ответственности перед своей совестью, но никогда эти разговоры не переходили в плоскость разработки практических технологий социально ответственной профессиональной деятельности. Вот почему и теперь, спустя три десятилетия после объявления М. С. Горбачевым в 1987 г. политики гласности и плюрализма, значительная часть россиян выступает за введение цензуры. Поэтому неудивительно, что под флагом борьбы за социальную ответственность журналистики и журналиста предпринимаются попытки ревизовать саму идею свободной прессы.

На этой весьма противоречивой и запутанной основе и формировалось чисто российское понимание свободы как отсутствия ограничений (что хочу, то и делаю, и никто мне не указ) и ответственности (как необходимости отчитываться перед внешними, чаще всего враждебными, силами) за результаты своей деятельности.

Отсутствие хотя бы элементарных основ гражданского общества делало невозможным естественное возникновение концепта «социальная ответственность журналиста».

Концепция социальной ответственности журналиста стала просачиваться в российский журналистский дискурс одновременно с разговорами о гражданском обществе, местном самоуправлении, «четвертой власти» и другими понятиями, импортированными в Россию в безвозвратно ушедшие годы либеральной бури и демократического натиска. И так же как смысловое наполнение понятий «либерализм», «демократия», «гражданское общество», прижившееся в России, было весьма далеко от смыслов, которые в них видели на родине этих понятий, так и отечественное толкование словосочетания «социальная ответственность журналиста» не вполне адекватно своему западному аналогу^[7].

В отечественной литературе понятие «социальная ответственность журналиста» активно исследовали Е. П. Прохоров, Г. В. Лазутина, Ю. В. Казаков и некоторые другие авторы. Е. П. Прохоров сконцентрировал свое внимание на философских аспектах проблемы ответственности, Г. В. Лазутина, К). В. Казаков и др. — на этических аспектах личной ответственности журналиста перед аудиторией и профессиональным сообществом.

В общем плане предложенные ответы на вопрос, в чем состоит социальная ответственность журналиста, заключался в утверждении, что речь идет об ответственности за добросовестное исполнение своей социальной функции, последствия, явившиеся результатом деятельности, и недостаточное исполнение своих обязанностей или превышение своих полномочий. Правда, здесь возникал коварный вопрос: «А в чем все-таки заключается главная функция журналистики как социального института?» По этому поводу шли (и до сих пор идут) споры, описание которых не предусматривается рамками учебника.

Что касается ответственности за оказываемое воздействие на людей, какую-то конкретную общину и общество в целом, то специалисты пришли к выводу о том, что было бы глупо отрицать это воздействие, хотя и не следует его приувеличивать. Поэтому на журналистов в полной мере распространяется сформулированная еще римскими судьями «доктрина дикого зверя» — т. е. если лев вырывается из клетки, считается, что эго произошло по вине смотрителя зоопарка. Совершенно несущественно, случилось ли это из-за небрежности с его стороны, если он забыл запереть клетку, или в результате землетрясения. Эго означает, что журналистика обязана и журналист обязан понимать реальные опасности, которые могут возникнуть в виде последствий их деятельности, и предусматривать соответствующие «меры безопасности», — так же как смотритель в зоопарке несет ответственность не только за жизнь и здоровье вверенных ему диких зверей, но и за безопасность взаимодействия с ними посетителей зоопарка.

Это значит, что журналистика, как и любой другой социальный институт, должна ограничить свое влияние тем, что действительно жизненно необходимо для выполнения ею своей основной социальной функции: способствовать ориентации людей в актуальной действительности. Все, что выходит за рамки этой функции, является по сути противозаконным и может быть классифицировано как узурпация власти — примерно так же, как узурпацией власти является требование уборщицы, стоящей со шваброй у входа в учреждение, тщательно вытирать ноги.

Переходя с общесоциального уровня размышлений об ответственности журналиста на локальный, т. е. на уровень ответственности журналиста за ситуацию в городе, области, следует отдавать себе отчет в том, что по этому вопросу существуют как минимум две точки зрения. Первая: журналист как влиятельный человек должен непременно использовать свое влияние для того, чтобы помогать решению социальных проблем, стоящих перед общиной. Другая точка зрения заключается в том, что дело журналиста информировать и предоставлять возможность высказаться и он не должен выполнять за чиновников их работу^[8].

Ставя вопрос об ответственности журналиста перед людьми, писавшие об этих проблемах авторы энергично указывали на необходимость соблюдения естественных прав человека, невмешательства в личную жизнь, бережного отношения к чести и достоинству людей и т. д.

В некоторых публикациях говорилось об ответственности журналиста перед собой. Эта ответственность заключается в требовании самоуважения: не позволять унижать себя и не унижаться самому.

Ну и конечно, главное внимание в эти годы было уделено проблемам ответственности журналиста перед профессиональным сообществом, перед корпорацией^[9].

Основой всех размышлений об ответственности являлся тезис о том, что отвечать за свои действия может только свободный человек, т. е. человек, самостоятельно, без принуждения принимающий решение о своих действиях. Соответственно, проблема социальной ответственности журналиста рассматривается в категориях свободы слова. Возникает тезис о том, что ответственность есть ограничение свободы — неизбежное в связи с несовершенством человеческой природы, но ограничение. Другими словами, речь идет том, чтобы быть ответственным в выборе своих решений и действовать в рамках необходимости, т. е. не преступать закон.

В этом контексте понятие ответственности рассматривается как необходимость ответственного принятия решений. Появляется проблематика социальной позиции журналиста: мера свободы зависит от верности социальной позиции. Сущность этой позиции описывается в терминах гуманизма. В личностном плане социальная и профессиональная ответственная позиция рассматривается в категориях профессионального долга.

Несколько по-иному посмотрел на эту проблематику А. Оськин, который, отталкиваясь от предложенных американскими исследователями.

моделей и всматриваясь в то, что делается в российских СМИ, пришел к выводу, что в «отличие от „прогнивших западных изданий“, современные российские СМИ в большинстве своем ярко демонстрируют свой особый путь в развитии. Складывается впечатление, что многие отечественные редакторы исповедуют новую, пятую теорию прессы — теорию социальной безответственности. Ее суть в простых тезисах: творю, что хочу; печатаю все, за что платят; газетные и журнальные страницы не пахнут; главное — соблюсти наказы моей финансово-олигархической партии»^[10]. По мнению этого хорошо информированного человека, «эпоха Ельцина, безусловно, значительна в безудержной свободе прессы. Пьянящее чувство свободы подтолкнуло многих издателей к нормам дикого капитализма в своем бизнесе. А именно эти принципы не имеют ничего общего с социальной ответственностью прессы. И более того, дикий капитализм в деятельности российских СМИ — это сегодня уже и не капитализм вовсе. Это антирыночный произвол, насилие над потребителем и его информационными потребностями. Газета как товар, исповедующая принципы социальной безответственности, — это товар некачественный, гнилой, неконкурентоспособный. Такое издание, по сути, должно быть обречено»^[11].

Отсюда вывод, который в концентрированной форме воспроизводит ход мысли многих людей, обеспокоенных ситуацией в российских медиа, но не желающих возврата к мрачным советским временам, и одновременно демонстрирует редкий случай выхода за пределы философско-психологических и этических толкований категории «социальная ответственность журналиста»: «Обустройство отечественных СМИ во многом дело рук самих СМИ. И законы у нас в стране надо также пробивать и проталкивать сквозь инертных депутатов самим издателям и журналистам. И издательский бизнес делать прозрачным, уходя от теневой экономики и черного PR своей волей и своими решениями. И кодекс чести российского издателя, редактора, журналиста должен быть принят добровольно и большинством, как десять заповедей в христианстве.

Звучит красиво. Но закономерно задаться вопросом, а что, собственно говоря, подвигнет издателя X на самоограничения и отказ от сумасшедших сверхприбылей, неучтенных доходов и т. п.

К честному законопослушному издательскому бизнесу россиян должен подвигнуть рынок. Только баланс спроса и предложения в цивилизованных странах заставляет топ-менеджеров западных издательств строить свою работу профессионально честно. Порядочно. Так ты имеешь шанс выиграть у конкурентов. Ты не столь ангажирован, как сосед, но ты даешь информацию и комментарии так, как хочет твой потребитель, а не твой глупый владелец. Поэтому ты не печатаешь портреты и панегирики своему патрону. Читателю наплевать на олигарха. Ты печатаешь информацию, статьи и заметки, за которые тебе платит потребитель — читатель, подписчик. А рекламодатель тебе дает рекламу только потому, что твоя информационная работа интересует тысячи потребителей твоей газеты. Отсюда и доходы, отсюда и дивиденды акционерам.

СМИ как информационный товар имеет потребительскую стоимость постольку, поскольку удовлетворяет информационные потребности населения. Не олигархов, не партийных лидеров, заметьте, а населения. Вот в этом-то и кроется корень социальной ответственности прессы. Надо думать, что здесь скрывается и критерий финансового и тиражного благополучия отечественных газет и журналов"^[12].

Вопросы для самоконтроля

• 1. Что представляет собой принцип гуманизма? Какие толкования этого принципа вы можете назвать?
• 2. Как вы можете охарактеризовать гуманистический подход применительно к деятельности журналиста?
• 3. Назовите общие аспекты гуманистической стороны профессиональной этики журналиста.
• 4. Охарактеризуйте принцип правдивости.
• 5. Охарактеризуйте принцип объективности.
• 6. Охарактеризуйте принцип справедливости.
• 7. Охарактеризуйте принцип толерантности.
• 8. Охарактеризуйте принцип социальной ответственности.
• 9. Обозначьте причины нарушений данных принципов современными российскими журналистами.

• [1] Следует также иметь в виду, что западные (в широком смысле слова) массмсдиа формировались в условиях становления идеи публичности власти, согласно которой междуобществом и властью должна находиться публичная сфера обсуждений. Кроме того, профессиональная культура западных массмсдиа зарождалась на основе протестантского тезисао том, что любой взрослый индивид способен самостоятельно устанавливать отношенияс Богом и самостоятельно отличать добро от зла. Следовательно, в процессе поиска истиныникто не может занимать привилегированную позицию. Появление и развитие СМИ в протестантском идеале выглядит как просто техническое расширение уже существующей коммуникации в публичной сфере. В процессе эволюции СМИ их религиозные основания былиутрачены. Сторонники свободы печати перешли от теологических оснований к ссылкамна естественные права человека. Отсюда и западное толкование эффективности массмедиакак успешности, востребованности. Если тебя читают, смотрят, слушают, цитируют — значит, ты успешен, г. е. эффективен.
• [2] Дьякова Е. Г., Трахтенберг А. Д. Массовая коммуникация: модели влияния. Как формируется «повестка дня»? Екатеринбург, 2001.
• [3] Ничего особенно «российского» в таком понимании взаимоотношений власти и прессынет. Королевские династии Тюдоров и Стюартов гоже вполне искренне считали, что печатьпринадлежит королевской власти и поэтому обязана поддерживать ее политику. Этой точкизрения достаточно долго придерживалась и Церковь. Церковные иерархи допускали сомнения и дискуссии исключительно в своей среде, отказывая обществу, в том числе и печати, в праве искать другие варианты Истины и по-своему трактовать Божественные помыслы. С XVII в., с появления в Англии патентной системы, в издательском деле начинается разрушение королевской власти над печатным словом. В XX в. жесткий авторитаризм в отношениях с прессой взяли на вооружение диктаторы — Гитлер, Муссолини, Сталин и их последователи.
• [4] Понятно, что внутри этой системы всегда были элементы ее отрицания. Всегда былижурналисты, боровшиеся с властью (правда, чаще всего борьба шла с одной частью властии велась с благословения другой части).
• [5] Такая ситуация стала возможной, потому что российские СМИ возникают по инициативе власти как инструмент, обеспечивающий взаимодействие между эшелонами самойвласти. Первая рукописная газета «Куранты» представляла собой подготовленную в Посольском приказе (тогдашний аналог МИДа) сводку переводов из иностранных газет. «Куранты"изготавливались в нескольких экземплярах и предназначались для царя и его приближенных. Тираж первой печатной газеты «Ведомости», которую выпускал лично Петр I, составлял 30 экземпляров.
• [6] Панфилов О. В. Отечественные СМИ почти всегда были под государственным контролем // Независимая газета. 2003. 15 января. URL: http://www.ng.ru/politics/2003;01−15/2_smi.html (дата обращения: 17.10.2016).
• [7] Я очень люблю старый советский анекдот о слесаре, который всю жизнь делална заводе детали, якобы предназначенные для швейных машинок. Решив сделать жене подарок к 8 Марта, сей слесарь наворовал деталей и попытался собрать швейную машинку дома. Каково же было его удивление, когда вместо швейной машинки получился пулемет. И каждый раз, когда он пытался собрать швейную машинку, получался пулемет. Такая же историяпроисходит со многими понятиями и теориями, которые россияне заимствуют на Западе. Там собирают швейные машинки, а у нас из этих же деталей получается пулемет. Наглядноесвидетельство — трансформация понятийных комплексов, связанных с категориями «гражданское общество», «социальная ответственность журналиста» и т. п.
• [8] Здесь, как и во многих других ситуациях, нужна какая-то золотая середина, и каждыйдолжен находить ее сам. Но надо помнить о том, что ответственность перед общиной не естьфилантропия. Журналист кровно заинтересован в том, чтобы его аудитория была заинтересована в его деятельности и способна оплачивать его труд. Журналист не может решитьсоциальные проблемы: скверные жилищные условия, нехватку рабочих мест, недостаточность хорошего образования, отсутствие стимулов для хорошей работы. Но он может показывать эти проблемы и самое главное — критиковать работу тех, от кого зависит их решение.
• [9] Становление духа корпорации. Правила честной игры в сообществе журналистов. М., 1995; Тетради гуманитарной экспертизы. Медиа этос. Вып. 1—4. Ценности и «правила игры"регионального сообщества журналистов в координатах гражданского общества. Тюмень, 1999;2000.
• [10] Оськин А. Социальная безответственность российской прессы. URL: http://www.sreda-mag.ru/mag/19/27.phtml (дата обращения: 17.10.2016).
• [11] Там же.
• [12] Оськин А. Социальная безответственность российской прессы. URL: http://www.sreda-mag.ru/mag/19/27.phtml (дата обращения: 17.10.2016).