Социологическая теория Гумпловича

Но возвратимся к понятию борьбы за существование. Не отрицая действия этого фактора в общественной жизни, критики односторонних применений дарвинизма в социологии не считали возможным строить на нем теорию общественных явлений. Хотя для поверхностных дарвинистических построений в социологии и миновало время, однако попытки сделать из борьбы за существование основной принцип социологии не прекращаются и до сих пор. Самое любопытное явление этой категории представляет из себя теория австрийского ученого Людвига Гумпловича. По своей научной специальности Гумплович — государствовед: это сказывается на его учении тем, что общество рассматривается им почти исключительно с политической точки зрения. Он совершенно правильно определяет социологию как чисто абстрактную и теоретическую науку, но он думает, что наиболее плодотворное развитие этой науки возможно путем применения к ней дарвиновской борьбы за существование. Первые труды Гумпловича были посвящены вопросу о расах и национальностях и о борьбе между ними. Ставши на точку зрения полигенизма, т. е. различного происхождения отдельных человеческих рас, он объясняет самое возникновение общества тем, что первобытная орда одной расы подчиняла себе индивидуумов другой расы и организовала свое господство над ними. С точки зрения Гумпловича, государство есть не что иное, как организация господства меньшинства над большинством, причем первобытные этнические группы с течением времени заменяются социальными классами. Это учение он развивает в «Очерке социологии» (1885), в «Социологии и политике» (1892) и в «Социологической идее государства» (1892). Кое-что в нем напоминает идеи экономического материализма. Основным элементом общества Гумплович признает не личность, а социальную группу. Борьба социальных групп является у него основным двигателем истории. Право толкуется в смысле системы, закрепляющей власть господствующей группы. Но есть и существенная разница в воззрениях Гумпловича и экономических материалистов. Последние исходят из чисто экономического понимания общества, тогда как у Гумпловича преобладает точка зрения политическая. Далее, экономический материализм представляет из себя историческую теорию одной из фракций современного социализма, а Гумплович — противник не только социализма, но и правового государства, полагая, что государство не может быть чем-либо иным, кроме организации господства меньшинства над большинством, и что само право имеет значение лишь упорядочения неравенства. Гумплович не допускает, чтобы когда-либо прекратилась классовая борьба. Борьба групп с организованной эксплуатацией большинства меньшинством для него есть основной закон. Это свое миросозерцание Гумплович называет реалистическим, находя, что всякое иное воззрение есть ненаучный и вредный оптимизм. Конечно, Гумпловича нельзя ставить на одну доску с прежними авторами более грубых применений дарвинизма к социологии. Это — более тонкое применение, и со многими частными взглядами Гумпловича науке, конечно, нужно считаться. Прибавим, что Гумплович хорошо знаком с социологической литературой и дает в своих сочинениях краткие ее очерки, иногда делая весьма остроумные замечания об отдельных теориях.

К этой же литературе следует причислить книгу Кидда, о которой будет сказано в другом месте.