Период, предшествующий становлению институциональной социальной работы

Архаический период до Крещения Руси. Как и в других европейских странах, древнейшими формами помощи на Руси были взаимопомощь, затем милостыня. До крещения Киевской Руси (998 г.) были обычаи совместных похорон, поминок, пиров и другие родоплеменные и общинные формы помощи и взаимопомощи. Реципрокиые, т. е. возвратные, отношения начали складываться в связи с обменом пленных, пирами, которые князь был обязан устраивать для дружинников и т.н. В эти возвратные отношения были включены все члены архаичных сообществ.

Период княжеской и церковно-монастырской поддержки (попечения) после Крещения Руси. В XI XIII вв. концепция помощи основывается на евангельской заповеди любви к ближнему: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Евангелие от Матфея, 22.39). Христиане обязаны были помогать друг другу, особенно «малым сим». Помощь могла состоять в том, чтобы миловать ближнего; накормить, напоить, успокоить, принять; молиться за ближнего; не воздавать (т.е. не отвечать на зло злом); прощать, увещевать, врачевать и т. п.

В древнерусском языке было известно до двухсот с половиной слов, которые влияли на представления о сущности милосердия. Многообразие форм помощи также связывалось с возвратностью помощи, когда жизненный сценарий объекта помощи рассматривался как гипотетический сценарий помощника. Обратимость социальных положений (статусов) играла важнейшую роль в повсеместности распространения отношений помощи через милостыню. Милостыня имела сложную мотивацию. Она была актом милосердия, но отношению к «сирым и убогим». В то же время тот, кто подавал, получал надежду на помилование свыше. С одной стороны, все были включены в процесс обмена помощью. С другой — заинтересованность дающего в подаянии привела к широкому распространению нищенства. Роль нищенства в истории оценивается неоднозначно. С одной стороны, нищие — заступники перед Богом, они молятся и просят за тех, кто погряз в мирской суете, богатстве и власти, т. е. грехах. В то же время известно высказывание знаменитого историка XIX века В. О. Ключевского о нищих как многолюдном тунеядном классе, который был сформирован духовенством и мирянами посредством ложно направленной благотворительности. Не случайно Русь называли «пищелюбивой», т. е. милосердной, сердечной. Важно отметить, что в то время нищие не были исключенной группой, а были равноправно включены в социальные взаимодействия.

Период церковно-государственной помощи (XIV—XVII вв.), особенность которого связана с постепенным увеличением государственного регулирования различных практик оказания помощи при сохранении христианского подхода к ней. В период объединения Русских земель вокруг Москвы в XV—XVI вв. начинается переосмысление отношений помощи и их доктринального оформления. Связано это было с тем, что в жизни общества получило огромное значение регулярное ведение хозяйства, торговля и прочие мирные занятия. В тот период все более неоправданно стали выглядеть те, кто пренебрегал этими занятиями. Если нищий не был убог и стар, можно было усомниться, должно ли ему подавать. Примером данной идеологии служил монастырь, все находящиеся в стенах которого не только молятся, по и работают. Земная жизнь строилась по образу монастырской.

Особенно заметно меняется отношение к нищенству после Смутного времени (начало XVII в.). Тогда толпы нищих стали угрозой для внутренней стабильности государства, поскольку они поддерживали «самозванцев», претендовавших на корону после смерти царя Бориса Годунова. Политическая угроза заставила посмотреть на нищих как на паразитическую группу. Поэтому в XVII в. виды практик постепенно дифференцируются, а христианские понятия дополняются административными и правовыми, закрепленными в специальных документах — «Судебниках». В Указах царя Федора Алексеевича (1682 г.) различные категории нищих уже разграничиваются. Подчеркивается, что только увечные солдаты имеют право на попечение государства, а здоровые нищие должны работать, а не попрошайничать. Тем самым начался процесс оттеснения нищих на социальную «границу», их исключения из социума и формирование из них маргинальной, исключенной группы.

Период общественно-государственного призрения (конец XVII — первая половина XIX в.). В России окончательный переход к государственноправовому определению статуса всех нуждающихся происходит в эпоху Петра I. В Москве, например, было устроено более 90 богаделен, в которых проживало до 4500 нищих и увечных, получавших содержание от государственной казны. Указ 1712 г. обязывал организовать во всех губерниях сети госпиталей «для самых увечных и престарелых» людей. Постройка и содержание госпиталей поручались городским магистратам. Следующий указ 1715 г. предписывал создавать при церквях в Москве и других городах специальные госпитали для «зазорных младенцев» (незаконнорожденных детей). Эта мера положила конец инфантициду, крайней мерс социального исключения, которая была привычна в отношении этих детей. Указ уже 1724 г. повелевал провести в пределах Империи перепись всех нищих, сирот, больных и увечных, «которые работами себя пропитать не могут». Таким образом, указы Петра I были направлены на радикальное изменение отношения к нищим (что было обусловлено его знакомством с опытом западных стран), включение нетрудоспособных нищих в число тех, о ком заботится государство или принудительное включение в трудовую деятельность остальных.

Таким образом, возможность прокормить себя, принести пользу обществу с помощью труда, а не замачивания грехов других, становится важнейшим критерием общественной приемлемости человека. При этом помощь нуждающимся перестает быть нравственным императивом, а становится обязанностью государства, определенной законами.

Еще одним идентификатором социально необходимого поведения становится «пристойность». Это требование встречается в Указах Елизаветы Петровны (1748 г.). Поэтому повсеместным способом государственного призрения становится помещение в казенные учреждения лиц, не отвечающих критериям общественной пользы и пристойности. Здесь государственное призрение очень тесно смыкается с надзором и наказанием. Переплетение помощи, надзора и наказания свойственно как России, гак и Западной Европе примерно до начала XIX в., что показано в работах М. Фуко. Тем самым, государство окончательно отказалось от обязательств по отношению к нищим и, фактически, призвало общество им не подавать.

Однако механизмы общественной помощи через благотворительность и милосердие оказались довольно гибкими и исторически устойчивыми.

Период общественного, частного и земского призрения (вторая половина XIX в. по 1917 г.) — После реформ императора Александра II (1861 г.) быстро росло число общественных учреждений социального призрения. Этот период отмечен также бурным ростом различных благотворительных организаций, существовавших на добровольные пожертвования людей, быстро разбогатевших в пореформенное время интенсивного развития капитализма. В соответствии с православной традицией, грех богатства нужно было замаливать, искупать постоянной помощью нуждающимся. Множество богатых людей, промышленников и купцов были людьми религиозными и много жертвовали на общественные нужды: поддержку приютов и богаделен, строительство школ и больниц, образование детей-сирот, организацию народных библиотек и даже театров.

В конце XIX в. активно развивались такие земские (местные) учреждения социальной работы. В дополнение к уже существующим учреждениям в это время была открыта организация Попечительства о народной трезвости, которое вело широкую антиалкогольную кампанию.

Конечно, помимо государственных, общественных и частных форм, семья оставалась важнейшим институтом поддержки детей, стариков, больных. Постепенное развитие различных форм социальных практик, построенных па широком участии и включении всех слоев общества, прервала Октябрьская революция (1917 г.). Взамен общественного участия, она предложила государственный патернализм и социальное обеспечение, который надолго стал идеологией социальной поддержки.