Историческая динамика человеческой природы

§ 7. Праксис и конституирование социальнои реальности

В предыдущей главе мы установили, что человеческое бытие в своей основе представляет собой преобразующую деятельность. Посмотрим теперь на то, каким образом развёртывается и конституируется социальное бытие в качестве деятельности, взятое в своей тотальной системности и процессуальное™.

В своей социально-философской концепции Маркс исходит из того совершенно простого факта, что для того, чтобы жить, люди должны постоянно производить и воспроизводить своё наличное бытие.

Дело в том, что человек, прежде всего, является живым существом, а это значит, что он, подобно всем иным живым существам, имеет первичные (витальные, онтологические) потребности, которые требуют своего немедленного, непосредственного и постоянного, каждодневного удовлетворения, иначе — в случае их неудовлетворения — человеческое существо просто-напросто погибнет. Как это ни низко и мерзко с точки зрения утончённых и рафинированных эстетов и моралистов, но первичной нашей реальностью, с которой мы сталкиваемся в этом мире, является нужда.

Способ, посредством которого человек удовлетворяет свою первичную нужду, является преобразующая деятельность, практика, осуществляемая человеческими индивидами. Поэтому первичным условием бытия общества и вообще главной производительной силой, с точки зрения Маркса, является деятельный

человек"^[1]. Всё остальное суть продукты его деятельности.

В процессе своего непосредственного существования, т. е. удовлетворения нужды, совместно действующие индивиды, застают некоторый пред-данный им природный универсум. В этом априорном для них мире существуют свои собственные, естественным путём сложившиеся связи и отношения: растущий здесь тип растений фундирован в налично существующем климате и типе почв, трофические связи между живыми организмами отсылают волка к зайцам, зайцев к растениям и т. д. Т. е. априорный мир природы — это внутренне упорядоченный универсум отношений взаимного отсылания одного явления к другому, такого отсылания, когда одно явление либо генетически, либо функционально, либо сущностно фундируется в другом явлении.

Человеческая деятельность, накладываясь на этот природный универсум, преобразует его определённым образом, приспосабливая его под удовлетворение своих нужд. Конкретное содержание деятельности с необходимостью определяется конкретикой того природного ландшафта, среди которого и в котором эта деятельность развёртывается: безлесный мир тундры предполагает в качестве каркаса для жилища использовать кости северного оленя, а не сосновыебрёвна. В этом отношении деятельность всегда конкретно-предметна, а потому уже в силу этого понятно, что «человеческая деятельность вообще» — это научная конструкция.

В силу того, что одним из самых фундаментальных свойств человеческого способа присутствия является его преобразующий характер, то это значит, что совместно действующие человеческие существа, изменяя априорно данный природный мир, на его основе созидают новый мир — мир искусственных предметностей, предметный универсум («вторую природу», культуру в широком смысле слова). Предметы этого универсума в своём происхождении фундированы в мире природы: нож первобытного охотника отсылает к кремневой жиле на соседней скале, лук — к зарослям орешника у излучины реки, бусы на шее женщины — к россыпи разноцветных камней на берегу. Предметы, отсылая к природным явлениям, встраиваясь в структуру их естественных отсыланий, тем не менее, начинают конституировать свои собственные отношения функциональных фундированностей, отличных от естественно складывающихся природных связей: лук отсылает к тетиве и стреле, а они — к умению не только их производить, но и к умению стрелять, сама же стрельба — к необходимости добывать пропитание. Стол отсылает к стулу, но также и к тому, что за этим столом делает человек, сидя на стуле. Таким образом, в мир привносится целевая детерминация, в то время как в природе существует только детерминация каузального типа.

Универсум предметных отсыланий конституируется в процессе совместной человеческой деятельности, в которой люди, работая вместе, формируют общий для себя самих мир. Этот мир представляет собой систему внутренне упорядоченных отношений отсылания между людьми и теми предметами, среди которых бытийствуют индивиды и с помощью которых удовлетворяют свои потребности. Вне этого мира конкретных связей с предметами человека нет, и поэтому прав был молодой Маркс, когда говорил, что «человек — это мир человека«^(|).

Наложение целесообразной деятельности на конкретную природную среду (в которой уже определённым образом a priori конституированы естественные отсылания) детерминирует возникновение определённого мира подручных предметов. Между этими предметами устанавливается определённая система генетических, функциональных и сущностных отсыланий, которые включают в себя:

• — «что» (предметную сторону);
• — «как» (способ изготовления, способ использования и способ связи с иным);
• — «почему» и «для-чего» (мотивы и цели использования);
• — «на основании чего» (умения и навыки, традиция);
• — «с кем» (если это непосредственно совместная форма деятельности).

Отсылочные действия-с-предметами («работа руками») постепенно конституируют отсылания в сфере смыслов, «мыслей»: то, как мы действуем с предметами, ориентируюемся среди них, порождает такое же действие в области психики с мыслями об этих предметах и действиях с ними, — постепенно формируется взаимоупорядоченная связь между этими «мыслями», образами, целями, «мыслями» о «мыслях» и т. д. Т. е. человек, действуя в структуре предметных отсыланий, начинает мыслить сообразно с этим алгоритмом действий, ибо другого ему, собственно говоря, не дано. В этом смысле мышление представляет собой как бы «заместителя» реальных действий, который функционирует в форме внутренней речи (П. Жане), т. е. мышление действительно представляет собой способ ориентации-среди-предметов: «мышление, если его определять в самом общем виде, и есть не что иное, как способность обращаться с любым другим телом, находящимся вне своего собственного тела, сообразно с формой, расположением и значением его в составе окружающего мира»^[2][3].

Эту сферу, которая при соответствующих условиях «отрывается» от непосредственной деятельности и начинает вести квазиавтономное существование, принято именовать сферой «сознания» (в широком смысле этого слова).

Таким образом, наложение деятельности на конкретный природный универсум приводит к возникновению предметного мира, действия людей в структурах отсыланий которого конституируют универсум сознания (мышления-о-бытии). Т. е. человеческие существа бытийствуют в этих отношениях взаимного отсылания природных явлений, предметов и мыслей друг к другу, взаимопроникающего отсылания своих действий и целеполаганий друг к другу, взаимного со-отношения самих себя друг другу. В процессе такого деятельностного коммуникативного взаимодействия, лежащего в основе возможности социальности как таковой, постепенно конституируется то, что мы называем социальным универсумом, т. е. такая тотальность всех наличных условий совместного человеческого бытия, включающая людей с их сознательной преобразующей деятельностью, индивидуальное и общественное сознание, природу, технику и способы её использования, общественные и межличностные отношения, нормативно-регулятивную надстройку, инфраструктуру, разного рода артефакты и т. д. Тотальность социального универсума полагается тем, что все эти условия являются необходимыми моментами для действительно наличного бытия людей.

Хотя социальный универсум сущностно представляет собой имманентно не расчленяемую тотальность, тем не менее, в целях исследования внутренних детерминационных процессов, протекающих в социальном универсуме, К. Маркс предложил выделять в его структуре две диалектически взаимосвязанные стороны — общественное бытие и общественное сознание. Причём диалектика их такова, что общественное бытие детерминирует содержание общественного сознания, в то время как общественное сознание не только отражает общественное бытие, но и, в свою очередь, оказывает на него активное обратное

влияние. В этом утверждении, собственно, и состоит квинтэссенция материалистического понимания истории.

В одном известном фрагменте Маркс говорит, что сознание (das Bewufttsein) не может быть ни чем иным, как осознанным бытием (das Bewuflte Sein)^(,K Это вовсе не игра слов, как может показаться на первый взгляд. Формулируя свою мысль именно таким образом, Маркс, на наш взгляд, пытался показать следующее:

• — во-первых, то, что сознание и бытие представляют собой не две независимые субстанции, параллельно сосуществующие друг с другом, случайно соприкасаясь от случая к случаю, а то, что они, являясь онтологически различными, тем не менее, именно онтологически составляют тотальность, нерасчленимую целостность, которую можно понять только диалектически, неразрывность, которая именуется социальной реальностью. И общественное бытие, и общественное сознание в равной степени относятся к сфере человеческого присутствия, бытия, на что недвусмысленно намекает Маркс, употребляя немецкое слово das Sein по отношению к обоим феноменам;
• — во-вторых, неразрывность бытия и сознания в рамках социальной реальности положена в том, что содержание и механизмы сознания представляют собой отражённые структуры социального бытия, которое есть реальный процесс человеческой жизни, а последняя есть деятельность;
• — в-третьих, из этой связи становится ясно, что сознание, понятое как результат осознания (рефлексии) бытийных структур человеческой деятельности, не может существовать без того, что даёт ему его содержание, т. е. не может существовать без общественного бытия; с другой стороны, бытие, чтобы быть общественным, с необходимостью должно фундироваться в сознательной деятельности, т. е. оно не может существовать в качестве социальности вне или без сознания, — именно^[4]

эта имманентная диалектика онтологической взаимообусловленности и конституирует в качестве синтеза то, что мы именуем социальным универсумом;

— и, наконец, в-четвёртых, внутренние детерминационные механизмы социальной тотальности построены таким образом, что содержание сознания «берётся» либо из внешней предметности и процессуальности, либо из ранее отражённой внешней, но уже ставшей внутренней реальностью. Механизмы сознания также не являются априорными, а конституируются из содержания человеческой деятельности^[5].

Таким образом, изначально у Маркса речь идёт о том, что наша совместная деятельность (её условия, результаты, формы, в которых она протекает и т. д.) определяет содержание и механизмы нашего сознания, т. е. то, о чём мы думаем, и то, как мы об этом думаем.

Если общественное сознание включает в себя «отражения» жизненного процесса, то общественное бытие с необходимостью должно включать весь остальной комплекс социальной реальности, содержащий все феномены, составляющие «жизненный процесс» (Lebensprozefi). — Что это за феномены? По всей видимости, это, в первую очередь, материальная жизнедеятельность людей во всём многообразии своих проявлений, включающая не только материальное производство, но и культурную жизнь, и семью, и быт, и отдых, которые осуществляются в различных формах непосредственного бытия людей, и которые составляют базис (Unterbau); во-вторых, деятельность, регулирующая все эти формы непосредственной жизнедеятельности, т. е. собственно правовая и политическая система общества, которую в марксистской традиции именуют надстройкой (Uberbau).

Таким образом, общественное бытие включает в себя в качестве диалектических моментов деятельностный базис (способ производства, состоящий из производительных сил и производственных отношений) и нормативно-регулятивную надстройку, представляющую собой совокупность регулятивных механизмов и практик, обеспечивающих упорядоченное и стабильное функционирование базисной деятельности и тех многообразных отношений, которые возникают в процессе развёртывания этой деятельности. Здесь не место обсуждать взаимоотношения между базисом и надстройкой в рамках синтезирующего их общественного бытия, но надо указать на то, что регулятивная по своему содержанию надстройка с необходимостью фундируется в базисе, ибо она только и существует потому, что регулирует те отношения и связи, которые возникают и имеют место в структуре базиса. В социальном бытии такого рода регулирования требуют различные общественные отношения — производственные, семейные, соседские, гражданские, административные и т. п. Поэтому содержание регулятивных норм непосредственно зависит от содержания и механизмов этих общественных отношений. А последние суть результат процессов, происходящих в базисе, который, как мы показали, в конечном счете, детерминируется тем, как люди осуществляют свою фундаментальную деятельность по удовлетворению своих потребностей и обеспечению своего наличного бытия.

Общественное сознание, в свою очередь, представляет собой отражение всего комплекса общественного бытия. Бытие в этом смысле представляет собой первичный материал, который составляет содержание сознания. Т. е. мы полностью исключаем всякую априорность сознания в содержательном отношении. Об априорных моментах сознания (понятом в самом широком смысле как психика) можно говорить только лишь в функциональном смысле.

В своей неразрывной диалектической совокупности общественное бытие и общественное сознание составляют социальную реальность, социальный универсум, который есть тотальность, в котором развёртывается непосредственность человеческого присутствия в мире. Человеческие индивиды и социальные группы оказываются погружёнными не в какие-то отдельные элементы способа производства, или национальной культуры, или бытовой сферы, или государственного управления, или общественного сознания, но они всегда находятся в целостной схваченности всей совокупности всех этих элементов одновременно. Для человека, попавшего в мир, объективными условиями его собственного жизненного процесса оказываются не только материальные объекты, деятельностные структуры, но и идеальное (знаковое, смысловое) содержание общественного сознания, которое может быть объективировано в артефактах, но может также существовать в виде неовеществлённых оценок, норм, предрассудков и т. д. Но для индивида всё это — объективная предзаданностъ, предметная априорность. Поэтому, говоря о социальной реальности, мы всегда подчёркиваем её тотальный характер, фундированный во всём бесконечном многообразии внутренних детерминационных и каузальных связей, которые структурируют имманентную целостность социального универсума.

• [1] «Индивиды, производящие в обществе… таков, естественно, исходныйпункт» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. I. С. 17). «Предпосылки, с которых мы начинаем, — не произвольны, они — не догмы; это — действительные предпосылки, от которых можно отвлечься только в воображении. Это —действительные индивиды, их деятельность и материальные условия их жизни, как те, которые они находят уже готовыми, так и те, которые созданы их собственной деятельностью. Таким образом, предпосылки эти можно установитьчисто эмпирическим путём» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 18). «Поэтому и при теоретическом методе субъект — общество — должен постоянновитать перед нашим представлением как предпосылка» (Маркс К., Энгельс Ф.Соч. Т. 46. Ч. I. С. 38). «Этот способ рассмотрения не лишён предпосылок. Онисходит из действительных предпосылок, ни на миг не покидая их. Его предпосылками являются люди, взятые не в какой-то фантастической замкнутости и изолированности, а в своём действительном, наблюдаемом эмпирически, процессе развития, протекающем в определённых условиях. Когда изображается этот деятельный процесс жизни, история перестаёт быть собранием мёртвыхфактов, как у эмпириков, которые сами ещё абстрактны, или же воображаемой деятельностью воображаемых субъектов, какой она является у идеалистов» (Маркс К. Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 25).
• [2] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 414.
• [3] Ильенков Э. В. Философия и культура. М. 1991. С. 273.
• [4] «Сознание [das Bewufitsein] никогда не может быть чем-либо иным, какосознанным бытием [das Bewuftc Sein], а бытие людей есть реальный процессих жизни» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 25).
• [5] «Не существует также (у человека) априорных или врожденных когнитивных структур; наследственным является лишь функционирование интеллекта, которое порождает структуры только через организацию последовательныхдействий, осуществляемых над объектами» (Пиаже Ж. Психогенез знаний иего эпистемологическое значение // Семиотика. М., 1983. С. 90).