Россия и Центральная Азия

Так же, как и в Закавказье, глобальный политический процесс в Центральной Азии характеризуется постепенным отходом от классических политических принципов межгосударственного соперничества и поисками путей взаимодействия в решении проблем, объединяющих как страны на региональном уровне, так и мировые державы на уровне глобального политического процесса.

В отличие от Кавказа, речь идет об огромном (4 млн кв. км) пространстве, исключительно богатом природными, в частности минеральными, ресурсами и энергоносителями. Запасы газа (Туркменистан, Узбекистан), урана (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан), нефти (Казахстан), золота (Узбекистан), глинозема и серебра (Таджикистан) имеют мировое значение. Кроме того, регион является крупнейшим поставщиком хлопка и зерна.

Стратегическое значение Центральной Азии определяется расположением региона на перекрестке путей в широтном (из Евроатлантического пространства в АТР) и меридиональном (Север — Юг) направлениях. Кроме того, по южным границам региона, совпадающим с рубежами СНГ, проходит так называемая дуга напряженности, за которой располагаются центры религиозного экстремизма и международного терроризма. В соседнем Афганистане с 2001 по 2015 г. продолжается антигеррористичеекая операция США и НАТО. Вывод боевых частей США из этой страны, предварительно намеченный на 2014 г., из-за осложнений во внутриполитической обстановке задерживается. В любом случае США планируют сохранить за собой пять крупнейших военных баз в этой стране, что также вызывает вопросы у региональных акторов (Россия, Китай, Индия, Иран).

Исторически регион еще в XIX в. стал объектом острейшего межимпериалистического соперничества между Россией и Великобританией — «Большой игры» (рис. 8.2) (см. также главу 5, параграф 5.4). Это соперничество было перенесено в новейший период мировой истории и наложило серьезный отпечаток на советско-британские отношения. Уже в XXI в. появились свидетельства того, что даже во время Второй мировой войны, когда СССР и Великобритания были союзниками по антигитлеровской коалиции, британская разведка засылала свою агентуру в советскую Среднюю Азию для поддержки антисоветских басмаческих формирований.

Рис. 8.2. Карикатура британского художника Дж. Тенниела времен «Большой игры». Афганский эмир Шир-Али между российским медведем и британским львом Россию со странами региона связывают узы совместной истории. В Новейшее время взаимодействие по двусторонним каналам подкрепляется усилиями в рамках многосторонних структур — ЕАЭС, ЕЭП, ОДКБ, ТС, ШОС. Продвижению всего комплекса отношений заметно способствует традиционно доверительный политический диалог между Москвой и центральноазиатскими столицами.

Когда все умрут, только тогда закончится Большая Игра…"^[1]

Редьярд Киплинг

Сохраняют позитивную динамику торгово-экономические связи — объем товарооборота России с государствами Центральной Азии в 2013 г. превысил 30 млрд долл. США. В странах Центральной Азии действует около 7 тыс. компаний с российским капиталом, а количество осуществляемых в регионе экономических проектов с участием России превысило 7,5 тыс.

Географическая близость региона к Афганистану предопределяет наличие в Центральной Азии серьезных угроз терроризма, исламского экстремизма, подпитывает активность трансграничной организованной преступности и наркотрафик. Для противодействия этим вызовам Россия совместно с партнерами из числа государств Центральной Азии осуществляет конкретные шаги по укреплению региональной безопасности. Соответствующая работа проводится на двусторонней и на многосторонней основе. Планомерно наращивается потенциал ОДКБ и ШОС как ключевых структур поддержания стабильности в Центральной Азии. Качественно новое наполнение получило военно-техническое сотрудничество с Казахстаном. Подписание соответствующих соглашений с Таджикистаном и Киргизией позволило привести статус и условия пребывания российских военных баз на территории данных государств в соответствие с современными требованиями.

В фокусе особого внимания российской внешней политики остаются вопросы полноценного обеспечения прав и свобод проживающих в Центральной Азии миллионов российских граждан и соотечественников, сохранения позиций русского языка и культуры.

Ключевым союзником России в Центрально-Азиатском регионе является Казахстан. В рамках определенного руководством двух государств курса на укрепление партнерства существенно пополнилась договорноправовая база российско-казахстанских отношений. Подписаны договоры о добрососедстве и союзничестве в XXI в., о военно-техническом сотрудничестве, межправительственное соглашение о создании единой региональной системы ПВО России и Казахстана. Двусторонний товарооборот по итогам 2013 г. вырос до отметки в 26,5 млрд долл. США.

Динамично развивается взаимодействие с Киргизией, чему в значительной степени способствует регулярный политический диалог на высшем и высоком уровнях. Вступили в силу важнейшие двусторонние соглашения в военной, энергетической и финансовой областях, началась реализация крупных совместных проектов в гидроэнергетике (возведение Камбаратинской ГЭС-1 и Верхне-Нарынского каскада ГЭС). Подписано межправительственное соглашение в сфере транспортировки, распределения и реализации природного газа на киргизской территории. Оказывается практическое содействие процессу вступления республики в Таможенный союз, присоединения к Единому экономическому пространств}' и ЕАЭС. На встрече с президентом России В. В. Путиным 16 марта 2015 г. президент Киргизии А. Ш. Атамбаев выразил пожелание, чтобы процедуры «плавного вхождения» Кыргызстана в ЕАЭС были завершены к 9 мая 2015 г.^[2]

Положительную динамику сохраняют российско-таджикские отношения. Регулярные контакты высшего политического руководства двух стран, в том числе по линии СНГ, ОДКБ и ШОС, дополняются взаимодействием в торгово-экономической, гуманитарной, военно-технической и других сферах. Объем взаимной торговли составляет около 0,8 млрд долл. США.

Вступило в силу Соглашение между Российской Федерацией и Республикой Таджикистан о статусе и условиях пребывания российской военной базы на территории Республики Таджикистан, закладывающее необходимую правовую основу для надежного функционирования и развития этого фактора поддержания безопасности в регионе на длительную перспективу.

Стабильно развиваются российско-туркменские отношения. Поддерживается политический диалог, осуществляется взаимодействие по линии правительств и внешнеполитических ведомств. Заметное место в общем массиве двусторонних связей занимает сотрудничество в топливно-энергетической сфере, достаточно активно налаживаются межрегиональные связи. До отметки в 1,5 млрд долл. США вырос товарооборот. Близость подходов России и Туркменистана к ключевым вопросам мировой и региональной повестки дня позволяет осуществлять плотную внешнеполитическую координацию.

Развитию отношений с Узбекистаном способствуют хорошая динамика контактов на высшем и высоком уровнях, межпарламентские связи. Подписан ряд межправительственных и межведомственных соглашений в торговоэкономической, культурно-гуманитарной, правоохранительной сферах. Ощутимо (до 4 млрд долл. США) вырос объем двустороннего товарооборота.

В то же время выход Узбекистана из ОДКБ в 2012 г. негативно сказался на эффективности этой организации и ее роли как фактора поддержания политической стабильности в регионе и барьера на пути международного терроризма и религиозного экстремизма. Россия, тем не менее, продолжает активное военно-техническое сотрудничество с Узбекистаном и диалог по вопросам безопасности на двусторонней основе.

Несмотря на предпринимаемые усилия, в регионе продолжает сохраняться высокий уровень конфликтоопасности под воздействием внешних и внутрирегиональных факторов. В значительной степени это объясняется тем, что в составе СССР Казахстан и республики Средней Азии образовывали единый народно-хозяйственный комплекс, обеспечивавший регулирование отношений в области водопользования, энергетики, транспорта, обмена энергоносителями, сельскохозяйственной и промышленной продукцией. Важное значение в экономике играли также кооперационные связи с другими регионами Советского Союза.

С разрушением этого единого народно-хозяйственного комплекса до сих пор не найден оптимальный механизм решения региональных проблем на взаимовыгодной консенсусной основе. На почве водопользования обострились разногласия между странами верховья Сырдарьи (Кыргызстан) и Амударьи (Таджикистан) и низовья (прежде всего Узбекистаном). Строительство плотины Рогунского гидроэнергетического узла в верховьях реки Вахш вызвало перманентный кризис в узбекско-таджикских отношениях.

Источником напряженности являются также разногласия по вопросам административно-территориального размежевания, проведенного при советской власти в 1920;е гг. В едином государстве проведенные административные границы не препятствовали свободному перемещению людей и товаров. Провозглашение национальных суверенитетов государств Центральной Азии кое-где сопровождалось установлением барьеров из колючей проволоки и минных полей на границах, зачастую разделявших один и тот же народ.

Стабильности в регионе угрожает деятельность религиозных экстремистов, группирующихся вокруг Исламского движения Узбекистана и Исламского движения Восточного Туркестана. Вынужденные покинуть Афганистан, вооруженные формирования исламистов Узбекистана обосновались в пакистанских провинциях Северный и Южный Вазиристан, где приняли непосредственное участие в Вазиристанских войнах на стороне движения «Талибан» против пакистанских властей. С учетом того что в регионе в течение четырех лет продолжалась кровопролитная гражданская война между сторонниками исламского экстремизма и светского государства, опасность рецидива экстремистских настроений на почве нерешенности главных социально-экономических проблем продолжает оставаться в Таджикистане достаточно высокой. На региональном уровне страны региона и Россия совместно противостоят глобальной проблеме наркотрафика.

Поток опиатов из соседнего Афганистана особенно усилился с началом контртеррористической операции США и НАТО в этой стране. По данным Управления ООН по наркотикам и преступности, производство опиумного мака в этой стране в 2011 г. увеличилось по сравнению с 2010 г. с 3,6 тыс. до 5,8 тыс. т, т. е. на 60%. Повышается и агрикультура возделывания мака: при увеличении посевных площадей всего на 7% собираются все более высокие урожаи. Этому способствует, в частности, «благоприятная» рыночная конъюнктура: цены на мак в 2011 г. повысились на 133%. Вследствие этого в афганских провинциях Каниса, Баглан и Фарьяб, ранее объявленных свободными от наркотиков, в 2011 г. вновь был зафиксирован рост производства опия.

С начала текущего столетия производство наркотиков в Афганистане стало важнейшей отраслью народного хозяйства страны. В 2011 г. только дехкане (непосредственные производители) получили от продажи опиатов почти 1,5 млрд долл. США, т. е. почти десятую часть всего ВВП страны¹.

¹ Шустов А. США наводнят Россию и Европу афганским героином // KM.RU. 2012. 3 марта. URL: http://www.km.ru/v-rossii/2012/03/02/otnosheniya-rossii-i-ssha/sshanavodnyat-rossiyu-i-evropu-afganskim-geroinom.

Для верной геополитической и макроэкономической оценки этой цифры следует принять во внимазние, что зелье продается непосредственным потребителям в Лондоне по ценам, в 200 раз превышающим поступления непосредственным производителям. Россия — непосредственная «мишень» наркоторговцев: по данным ОБСЕ, на «афганской игле» сидит около 6 млн россиян. Отсюда заинтересованность Москвы в укреплении в ЦА пояса безопасности против проникновения экстремистов и наркотиков.

Укреплению стабильности и безопасности в большой степени способствовало бы развитие и укрепление регионального сотрудничества. Проект такого сотрудничества (Grand. Central Asia) в начале XXI в. выдвинул руководитель Института Центральной Азии и Кавказа при Высшей школе международных исследований им. Пола Нитце в Университете Джонса Хопкинса (США) Фредерик Старр. Он исходил из того, что США одержат быструю и эффективную военную победу в Афганистане, что позволит им создать «региональный форум Партнерство по сотрудничеству и развитию Большой Центральной Азии (ПБЦА), в задачу которого войдут планирование, координация и осуществление целого ряда программ, разработанных в США»^[3].

Затяжной характер акции в Афганистане и перманентная политическая напряженность как в этой стране, так и в соседнем Пакистане не позволили реализовать план Большой Центральной Азии. Гораздо более перспективным представляется развитие регионального сотрудничества в более широком евразийском аспекте, на базе ЕАЭС, ЕЭП и ОДКБ. Заинтересованность в таком сотрудничестве проявляет и Китай, в особенности по линии ШОС, в рамках которой учрежден Банк развития для финансирования конкретных проектов сотрудничества.

Еще одним перспективным направлением региональной интеграции является развитие международных транспортных коммуникаций при использовании потенциала внутренних водных путей Российской Федерации в широтном направлении — в первую очередь участка Астрахань — Азов. Для судов смешанного плавания «река-море» открывается возможность бесперевалочных перевозок грузов из портов Каспийского моря, но Волго-Донскому водному пути в Азовское и Черное моря с выходом на европейский коридор № 7 по Дунаю. Тем самым будет, наконец, восстановлен в полной мере статус России как придунайского государства, утраченный де-факто в 1991 г.

Одним из перспективных видов деятельности российских портов на Каспии является организация железнодорожно-паромных сообщений с прикаспийскими странами. С созданием реверсивного железнодорожного сообщения решается стратегически важная для всех прикаспийских государств и участников соглашения о коридоре «Север — Юг» задача. Открываются новые транспортные маршруты из российских портов Астрахань, Оля и Махачкала в Актау (Казахстан), Туркменбаши (Туркменистан), Баку (Азербайджан), Энзели и Амирабад (Иран) для обслуживания новых потоков с их дальнейшим продвижением на юг Ирана, в Индию, страны Юго-Восточной Азии и Ближнего Востока. В настоящее время наряду с Россией и странами СНГ к развитию коридора проявляют интерес европейские государства: Финляндия, Польша, Германия и др., в которых формируются товаропотоки назначением на Иран и Индию.

Таким образом, в глобальном политическом плане речь идет о перспективном решении задачи макроэкономического значения с огромными выгодами для всего международного сообщества. Однако это решение, к сожалению, осложняется рецидивами старого политического мышления, в рамках которого Россия по-прежнему рассматривается как соперник в «Большой игре» за расширение своей зоны влияния в Центральной Азии. Козырной картой в этой игре избран трудоемкий, дорогостоящий и экономически неэффективный проект ТРАСЕКА.

Решение о создании этого транспортного коридора было принято в Брюсселе 3 мая 1993 г. на конференции, в которой участвовали министры транспорта и торговли из восьми государств: пяти из Центральной Азии — Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана, и, соответственно, трех государств Кавказского региона — Армении, Азербайджана и Грузии. Было заключено соглашение по внедрению программы технической помощи, финансируемой Европейском союзом, для развития транспортного коридора по направлению Запад — Восток из Европы с пересечением Черного моря через Кавказ и Каспийское море с выходом на Центральную Азию.

Провозглашенная творцами из Евросоюза как восстановление Великого шелкового пути программа ТРАСЕКА странным образом не включала два «маленьких» государства Азиатско-Тихоокеанского региона и Евроатлантического пространства — Россию и Китай. Нельзя не обратить внимание также и на то, что проект ТРАСЕКА предполагает создание минимум четырех дорогостоящих перевалочных узлов с сухопутного на морской транспорт, пролегает по сложному географическому рельефу и в непосредственной близости от очагов региональных конфликтов и мировой «дуги напряженности». Между тем, если вспомнить историю настоящего Великого шелкового пути, его использование было прервано как раз после знаменитой Таласской битвы в 751 г., в первую очередь из-за политической нестабильности в регионе.

Усиленное продвижение проекта ТРАСЕКА представляется политически мотивированным, так как оно игнорирует наличие опробованных и хорошо зарекомендовавших себя безопасных транзитных путей через Россию и Казахстан. В решение экономических и технических задач вмешиваются политические соображения, в данном случае — опасения в связи с возможным повышением мирохозяйственного статуса России.

В обозримом будущем регион Центральной Азии может стать одним из наиболее конфликтоопасных узлов глобального политического процесса. Стабильности региона угрожают как внешние (религиозный экстремизм, международный терроризм), так и внутрирегиональные факторы — проблема водопользования, взаимные территориальные претензии, межэтнические противоречия, дефицит энергии, опустынивание, отсутствие современной транспортной инфраструктуры и др.

Одновременно приходится опасаться рецидивов соперничества между различными центрами силы («Большой игры») за влияние на отдельные центральноазиатские государства и группу стран в целом. В эту «Большую игру» все более активно включается Китай, в котором США и страны ЕС видят главного соперника.

Сами государства региона в решении своих проблем гак или иначе будут обращаться к России, имеющей опыт централизованного решения этих проблем на региональном уровне. Оптимальным направлением политического процесса в этих условиях представляется гармоничное сочетание евразийского интеграционного вектора с реализацией проектов по линии ШОС при взаимодействии с ЕС и США. Такое сочетание возможно только при решении главной проблемы региона — ограждении от попыток религиозных экстремистов дестабилизировать обстановку в Ферганской долине и других «чувствительных точках». Наиболее востребованной структурой безопасности для решения этой проблемы представляется ОДКБ.

• [1] Р. Киплинг. Ким / пер. М. Клягиной-Кондратьевой. М.: Высшая школа, 1990. Гл. XII.Цит. по: URL http://lib.ru/KIPLING/kim.txt
• [2] Встреча с Президентом Киргизии Алмазбеком Атамбаевым 16 марта 2015 г. // Офиц. сайт Президента России. URL: http://kremlin.ru/events/presicient/news/47 861
• [3] Starr Frederick S. A Partnership for Central Asia // Foreign Affairs. 2005. July/August.