Человек и «сверхчеловек»: жизнь и воля
Лнри Бергсон (1859—1941), продолжая развитие философии жизни, сконцентрировал внимание на том, что человек есть существо творческое, ибо через него проходят пути жизненного порыва. Это некий метафизический, космический акт, в котором жизнь утверждает себя; своеобразный эволюционный толчок, ибо ослабевающая напряженность жизни ведет к ее распадению и превращению в неодушевленную материю… Читать ещё >
Человек и «сверхчеловек»: жизнь и воля (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Отправной точкой возникновения нового представления о человеке становится учение немецкого философа Артура Шопенгауэра (1788—1860), который в своей работе «Мир как воля и представление» констатирует трагичность человеческого бытия, вставая на позиции антиисторизма и индивидуализма. Он полагал, что подлинное начало бытия — это воля:
…Воля как вещь в себе находится вне области закона основания во всех его видах и поэтому совершенно безосиовиа, хотя каждое из ее проявлений подчинено закону основания…[1]
Познание, по Шопенгауэру, является орудием воли. Вся человеческая жизнь проходит между желанием и его удовлетворением, но ни то, ни другое не приносит счастья, и единственно моральным отношением к человеку может быть сострадание.
Идею воли как основания сущего использует и Фридрих Ницше (1844— 1900). Нетрудно заметить, что сама категория воли, характеризующая, как правило, деятельность субъекта, делает понимание мира антропным, когда в центр его поставлен человек, а авторов интересуют прежде всего основания мира человека, его жизни.
Ницше является представителем философии жизни, основателем которой принято считать Вильгельма Дильтея (см. 13.3), полагавшего, что жизнь неопределима, несводима к сумме знаний о ней, предоставляемых наукой. Главный импульс философии — стремление понять жизнь из нее самой. Лучше всего, по мнению Дильтея, о человеке может рассказать история, которая есть не что иное, как жизнь, рассмотренная в контексте целостного человечества. Таким образом, центральным для философии жизни является понятие жизнь, фиксирующее всю полноту и целостность биологических, культурных социальных форм бытия человека.
Жизнь оказывается чем-то не описываемым рациональными инструментами, а потому и философия становится некой промежуточной формой познания между наукой, литературой и религией. Характерно, что философия начинает говорить литературным языком, активно использовать метафоры, притчи и т. п., отходя от традиционного для нее языка трактатов. Произведения Ф. Ницше — «Так говорил Заратустра», «Человеческое, слишком человеческое», «По ту сторону добра и зла», «Антихристианин» и др. написаны ярким, живым, эмоционально наполненным языком. Вот, например, отрывок из его произведения «Веселая наука»:
…Тайна пожинать величайшие плоды и величайшее наслаждение от существования зовется: опасно жить! Стройте свои города у Везувия! Посылайте свои корабли в неизведанные моря! Живите, воюя с равными себе и с самими собой! Будьте разбойниками и завоевателями, покуда не можете быть повелителями и владетелями, вы, познающие![2]
Ницше был филологом по образованию, уже в 24 года, будучи еще студентом, он был приглашен на должность профессора классической филологии в Базельский университет, который оставил по состоянию здоровья. Прекратив преподавание в 1879 г., Ницше полностью посвятил себя написанию книг. Как и Дильтей, он считал, что философия должна заниматься жизнью, но не препарируя ее, не разделяя, а соединяя и фиксируя ее суть.
Сутью жизни Ницше полагал волю к власти. Произведение под названием «Воля к власти» он не успел дописать, и оно было опубликовано после его смерти на основании черновиков, собранных его сестрой. Здесь Ницше развивает идею Шопенгауэра об изначальности воли, дополняя ее тем, что все люди несут в себе волю к власти, но не всем дано ее реализовать в полной мере. Почему? Потому что человек слаб. Повиноваться гораздо легче, чем повелевать, но, повинуясь, мы хотим повелевать. Повинуясь более сильному, мы стремимся повелевать более слабым. Ребенок жаждет иметь котенка или щенка, который будет «под ним» в семейной иерархии. Все стремятся повелевать, но не все могут это делать.
Таким образом, воля к власти — главный онтологический принцип, все живое стремится к власти. Власть понимается Ницше не как социальнополитическое явление, а как проявление универсальной, всеобщей воли. Заметим, что для Ницше властвовать не означает «повелевать другим»; всякая постановка цели и ее достижение, по его мнению, и есть властвование. Поэтому высшей формой власти, конечно, будет власть над самим собой, умение добиваться поставленных целей, создавать, а не разрушать; властью можно назвать творчество, созидание. Однако только но-настоящему сильный человек может добиться власти в таком ее понимании, поэтому основная задача — преодолеть свою слабость. В своем знаменитом произведении «Так говорил Заратустра» Ницше пишет:
Человек — это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, — канат над пропастью. В человеке важно то, что он мост, а не цель: в человеке можно любить только то, что переход и гибель[3].
Сверхчеловек — вот смысл Земли! Кто же такой этот сверхчеловек, «белокурая бестия»? Это тот, кто в полной мере реализовал волю к власти, тот, кто не нуждается в поводырях и наставниках, тот, кто во всем полагается только на себя, кто может созидать. Он любит искусство, он свободен от моральных оков, ибо сам решает, что есть добро, что зло, но главное — он свободен. Нужно ли ему повелевать чьими-то судьбами? Нет, он полностью самодостаточен. Сверхчеловек — это преодоление человека, его слабостей, его противоречий, метаний и страданий. Поэтому человек должен «умереть», чтобы родился сверхчеловек. Что мешает этому? Многое: лживая, насаждающая культ слабого мораль, особенно христианская; вера, компенсирующая недостаток воли; государство и др.
Человеку пока трудно принять и понять одно из новых событий, говорит Ницше, а именно то, что «Бог умер». Ницше шокирует европейскую публику провозглашением смерти Бога. Как это понимать? Может ли умереть тот, кто никогда не жил? Нет. Значит, тезис о смерти Бога — не атеистический. Достаточно вспомнить все, что мы говорили до этого о европейской культурной традиции, а именно то, что она формировалась прежде всего как традиция христианская. Именно верой фундированы мораль, закон, порядок. Ницше предвещает эпоху атеизма, эпоху неверия, а вместе с ней и крушение всего здания, воздвигнутого прежде всего на морали, которая утверждает культ слабого, стремление к покорству, подчинению, поклонению, убеганию от решения своих задач. Чем меньше умеет человек повелевать, тем активнее стремится к тому, кто повелевает: отцу, монарху, Богу.
«Эра сверхчеловека» наступит тогда, когда мы станем сильными, поэтому Ницше призывает «толкнуть слабого», дать ему упасть в ту самую пропасть, над которой натянут канат. Значит ли это, что мы в буквальном смысле должны убивать, уничтожать слабых? Нет, конечно; убивать слабого надо прежде всего внутри себя.
Таким образом, в европейской философии возникает и обосновывается принцип индивидуализма; ставится во главу угла не проблема человека как такового, члена рода, полиса, человечества и т. п., но проблема личности; возникает идея уникальности каждого из нас, права на собственное мнение, собственное место в жизни, собственное решение, на свободу, в конце концов.
Лнри Бергсон (1859—1941), продолжая развитие философии жизни, сконцентрировал внимание на том, что человек есть существо творческое, ибо через него проходят пути жизненного порыва. Это некий метафизический, космический акт, в котором жизнь утверждает себя; своеобразный эволюционный толчок, ибо ослабевающая напряженность жизни ведет к ее распадению и превращению в неодушевленную материю. В произведении «Творческая эволюция» Бергсон утверждает, что жизненным началом является сознание, сам Бог — это непрекращающаяся жизнь, деятельность, свобода. Сама жизнь есть непрерывное творчество, чему доказательством является процесс эволюции, но только человек способен распознать это, так как его сознание наделено интеллектом и интуицией. Интеллект может воспроизвести предметы, отражая их свойства и качества, но только интуиция дает возможность охватить реальность (жизнь) единым взором. Она есть вид интеллектуальной симпатии, направленной внутрь предметов.
Таким образом, философия жизни становится одним из первых философских направлений, провозгласивших познавательную ценность иррационализма. В этом их, безусловно, поддержали представители экзистенциализма.