Результаты исследований. 
Этнопсихология

А. Ричардсон установил, что различные типы социальных связей могут удовлетворять потребность мигранта в социальной поддержке. Так, например, среди иммигрантов в Британии более неудовлетворенными являлись мигранты, имевшие наиболее тесные связи с соотечественниками, чем с местными жителями. С. Селтиз и С. Кук отмечают, что путешественники, имевшие, по крайней мере, одного близкого друга среди местных жителей, испытывали меньше трудностей, чем те, кто не имел друзей среди представителей местного населения. Д. Шелтак отметил, что путешественники, имевшие неформальные связи, были более успешно адаптированы, чем те, кто получал формальную поддержку.

В исследовании, проведенном в Австралии, китайский психолог Д. Ау нашел, что степень личного контакта между китайско-малоазиатскими студентами и местным населением позитивно связана с установками студентов по отношению к Австралии. Отсюда авторы делают вывод, что приезжие, имеющие местных друзей, скорее овладеют навыками второй культуры, чем те, кто более тесно связан с соотечественниками.

Здесь следует оговориться, что большинство исследований по адаптации к иной культуре в зарубежной психологии проводилось на путешественниках и студентах, которые в основном рассматривают свое пребывание в иной культуре как временное. В случае с мигрантами, прибывшими на постоянное жительство, ситуация несколько иная, так как здесь адаптация приобретает характер неизбежности, возрастает важность сохранения национального окружения как буфера для психических расстройств в результате более глубокой, интенсивной и воспринимаемой как необратимой, адаптации. Поэтому связи с соотечественниками могут являться для мигрантов, прибывших на постоянное жительство, более важными и тщательно сохраняемыми, чем для кратковременно пребывающих в иной культуре.

Обычно мигранты первого поколения или кратковременно пребывающие в иной культуре характеризуют свои связи с местными жителями как поверхностные, ограниченные и неудовлетворяющие. Причем эта оценка — двусторонняя, не только со стороны мигрантов, но и со стороны местных жителей.

Пример

Исследования адаптации иностранных студентов в Британии показали, что, в целом, приезжие имеют очень ограниченные контакты с представителями местной культуры, и данные контакты имеют тенденцию быть скорее формальными и утилитарными, чем личностными. В исследовании детей югославских мигрантов в Австралии установлено, что если у ребенка трое ближайших друзей были югославы, он сохранял большую приверженность традиционной культуре, если же все трое — дети местных жителей, то большее предпочтение отдавалось новой культуре. Особенно интересна группа детей, имевшая и тех, и других друзей, — у них нс наблюдалось общего снижения влияния «родительской» культуры, но они никогда не относили себя к ней безоговорочно. Эти дети достигли степени бикультурализма. В исследовании выходцев из Австралии в Европу подтвердились те же закономерности^[1].

Итак, каждая из рассмотренных нами теорий не может объяснить всей глубины и сложности психологических реакций на иную культуру, объединяемых понятием «культурный шок». Тем не менее, они с разных сторон пытаются объяснить происхождение и смысл данных реакций. Общим для этих теорий является то, что все они изначально были предназначены для других проблем, и лишь позднее прилагались к культурному шоку, не являясь собственно «выросшими» из него. Многие из этих теорий носят скорее описательный, чем объяснительный характер.

• [1] См.: Furnham Л., Bechner S. Op. cit.