Аннигиляция традиции.
Сравнительная политология
Предложенная марксистами программа имела своей целью по сути дела сознательную, принудительную систематическую переделку самой природы этноса, этнонационального. Такая цель вытекала, собственно говоря, из самой установки на большевизацию и советизацию всех аспектов жизни огромной многоликой империи, ее государственно-административной системы, культуры, социальной сферы и т. д. В итоге советские… Читать ещё >
Аннигиляция традиции. Сравнительная политология (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Для традиционных форм деспотизма и авторитаризма было характерно господство родового обычая, а власть, занимая подчиненное к нему положение, сама основывалась на традиции. Единство в традиционном обществе зиждилось на укорененности в общественные структуры: семью, общину, племя, род, коллектив, церковь и т. д. Люди, порой занимая чуть ли не рабское положение в отношении к власть имущим, все же находили опору в этих структурах.
Что касается тоталитаризма, то он ставит в качестве одной из своих главных целей аннигиляцию традиции. С этой точки зрения, тоталитаризм отличает своеобразная амнезия исторической памяти, своеобразный манкуртизм. Одним из наиболее очевидных внешних проявлений этой исторической амнезии явилась характерная для советского периода нашей истории форменная вакханалия постоянных переименований регионов, городов, улиц, проспектов, замены исторических названий на новые, советские.
В этом направлении одной из важнейших предпосылок тоталитарной системы является размывание, а то и элиминация традиционной социально-классовой стратификации, достижение культурной, религиозной и даже этнонационалыюй (что, правда, осталось лишь благим пожеланием) однородности путем уничтожения всех объединений, организаций, обществ, которые хоть в какой-то степени могли служить в качестве референтных групп.
«Религия и национализм, — писал Э. Фромм, — как и любые обычаи, любые предрассудки, даже самые нелепые и унизительные, спасают человека, если связывают его с другими людьми, от самого страшного — изоляции»[1]. Идеологи и вожди тоталитаризма прекрасно сознавали это и сделали все, чтобы фрагментировать и атомизировать общество, лишить человека унаследованных от прошлого социальных связей и тем самым изолировать людей друг от друга.
Иначе говоря, тоталитаризм стремится к наиболее возможно полному «подрубанию» всех корней, связывающих человека со всеми подобными общностями, к предельной унификации всех связей человека, обнажению и выставлению на всеобщее обозрение самых неприкосновенных сторон и аспектов частной жизни. Происходит размывание традиционной социально-классовой стратификации, достижение культурной, религиозной и даже этнонациональной однородности. Происходят фрагментация и атомизация общества, отдельно взятый человек лишается унаследованных от прошлого социальных и иных связей. Единственной «референтной группой» для личности осталось государство. Здесь, пожалуй, в наиболее наглядной форме и во вселенских масштабах был реализован принцип «разделяй и властвуй».
Как известно, одной из важнейших традиционных опор, на которых базируется личность, тем зеркалом, через которое индивид сознает себя как члена общества и приобретает чувство самости, является нация. Симптоматично, что правый и левый варианты тоталитаризма, подойдя к этой проблеме, казалось бы, с прямо противоположных позиций, сумели использовать ее, каждый по-своему, для утверждения тотального господства государства.
Идея интернационализма, ставшая одной из несущих конструкций марксизма, с самого начала была бескомпромиссно противопоставлена национальной идее. Марксизм-ленинизм, руководствующийся фундаментальной установкой на разрушение до основания старого мира и построение на его обломках новой общественной системы, по самой своей сути не мог принять национальную идею, национальное начало, тем более национализм. Они рассматривались как важнейшее препятствие на пути интернационального единения народов на принципах классовой солидарности и классовой борьбы.
Предложенная марксистами программа имела своей целью по сути дела сознательную, принудительную систематическую переделку самой природы этноса, этнонационального. Такая цель вытекала, собственно говоря, из самой установки на большевизацию и советизацию всех аспектов жизни огромной многоликой империи, ее государственно-административной системы, культуры, социальной сферы и т. д. В итоге советские люди были объявлены членами «новой исторической общности» в лице советского народа, своего рода вненациональной нации.
Что касается фашизма, то в нем произошло органическое слияние социализма и национализма, что в итоге и дало основание А. Гитлеру и его сподвижникам говорить о национал-социализме. С этой точки зрения, интерес представляет определение социалиста, которое Гитлер дал в одном из выступлений в 1922 г.: «Тот, кто готов рассматривать цели нации как свои собственные в той мере, когда для него нет более высокого идеала, чем благосостояние нации; тот, кто понимает наш государственный гимн „Германия превыше всего“ в том смысле, что для него нет в мире ничего выше его Германии, народа и земли, тот является социалистом»[2].
Иначе говоря, расизм и национализм были превращены в универсальные системообразующие установки, определяющие весь строй действий и мыслей всех членов общества. Как утверждал Гитлер в 1932 г., определяющее значение имеет «осуществление волеизъявления нации, ибо только это волеизъявление может быть исходной точкой для политических выступлений»[3].
Еще более определенно и недвусмысленно он говорил об этом на нюрнбергском конгрессе НСДАП в 1938 г. Чтобы закрепить «чудо германского воскресения», начатое в 1920;х гг., провозглашал он, партия должна объявить безжалостную войну классовым и сословным предрассудкам. Она должна позаботиться о том, чтобы, независимо от рождения и происхождения, сильный волей и талантливый немец мог бы найти доступ к высшим ступеням социальной лестницы. Философия и идеология фашизма в данном вопросе пронизана идеей национального превосходства и непримиримого расизма.
В отличие от «буржуазного и марксистско-еврейского мировоззрения», рассуждал Гитлер, идея национал-социалистического «народного государства» оценивает «значение человечества в его базовых расовых терминах»[4]. Поэтому, продолжал он, эта идея отвергает равноправие рас и, признавая существование высших и низших рас, считает необходимым содействовать торжеству первых. Она не может признать «право на существование какой-либо этической идеи, если эта идея представляет угрозу расовому существованию носителей более высокой этики». При этом для Гитлера не возникало сомнений относительно того, какая именно нация представляет высшую расу. Поэтому естественно, что краеугольным камнем тысячелетнего третьего рейха была провозглашена идея сохранения чистоты арийской расы.
Таким образом, если у большевиков в качестве субъектов борьбы выступали классы, то у нацистов демаркационная линия проходила между немцами и немецким народом, с одной стороны, и остальным миром, с другой.