Сознательное и бессознательное

Фрейд в свое время сформулировал в психологии жесткую оппозицию «сознательное — бессознательное». В его работах шаг за шагом шла абсолютизация и материализация бессознательного. Особенно в поздний период своего творчества он говорит о бессознательном также как об Оно, как о некоторой вещи или силе особого рода. Затем он изучает отношения сознательного и бессознательного, Я и Оно и т. п., изучает причинно-следственные отношения между ними, подобно тому как классическая наука изучает отношения между явлениями природы. Таким образом, Фрейд онтологизирует бессознательное. По аналогии с ситуацией в классической науке он строит особую онтологию бессознательного как предмета научного исследования. На основе этой онтологии в психологической науке действительно начали формироваться исследования бессознательного. Однако бессознательное как объяснительный принцип в психологии и психотерапии одновременно становится настоящей мусорной ямой (как когда-то наследственность), куда сбрасывается все непонятное и нссообразующееся с нашей рациональностью. В культурологическом смысле такое представление о бессознательном имеет буквальный смысл: бессознательное — это отбросы культуры.

По своим взглядам на бессознательное Адлер стоит у истоков современной психологии и психотерапии. Он выходит за пределы классической научности. Прежде всего, он считает, что бессознательное не существует изначально, а формируется определенными социальными и культурными обстоятельствами. Бессознательное производится этими обстоятельствами. Далее, он считает, что между сознанием и бессознательным существуют не причинноследственные отношения, а целевые и смысловые связи. Это связано с тем, что сила слова замещает в душе человека энергию влечений. Бессознательное, по Адлеру, не имеет онтологического статуса, поэтому нс прошлое определяет поступки человека, а стремление человека к цели, формирующее его жизненный план. Поэтому человек онтологически свободен, являясь и художником, и картиной своей жизни.

Адлер считает, что бессознательное имеет одинаковую природу с сознанием, бессознательное — это только часть человеческого (и культурного) сознания. В этом смысле бессознательное онтологически не противостоит сознанию, напротив, они устремлены к единой цели, хотя и движутся по различным путям. Сознательное и бессознательное могут быть противоположны, но эта противоположность снимается в их едином устремлении к одной цели, а именно достижению превосходства. Поскольку такая цель часто асоциальна и не встречает понимания со стороны социальной реальности, то она перемещается в бессознательное. Таким образом, бессознательное возникает только потому, что данное психическое содержание противоречит социальной реальности. Если индивиду грозит опасность снижения самоуважения, его переживания (связанные с невротической целью) перемещаются в бессознательное. В этой связи Адлер говорит, что вытеснение определенных переживаний — это их сохранение для себя, что означает превращение их в асоциальные. Так создается не только бессознательное, но и асоциальное.

Адлер считает, что противоречивость сознательного и бессознательного — это «только различные средства для достижения конечной цели» (Адлер А., 1998, с. 258). В этом смысле сознательное и бессознательное — это просто различные уровни сознания. Так, сопротивление в психотерапии Адлер рассматривает как борьбу пациента с врачом за превосходство. Здесь вытесненная в бессознательное цель пациента замещается другой, сознательной целью, но эта цель реализует ту же задачу — достижение превосходства. Например, пациент сопротивляется лечению, чтобы вызвать у врача чувство беспомощности и неполноценности, показать ему тщетность его попыток его излечить, используя при этом различные рационализации. И все это для того, чтобы самому ощутить выигрыш, достигнуть превосходства над врачом.

Помимо того что сознательное и бессознательное связаны единой целью, между ними также нет четкой разделительной линии. Если изменяется социальная ситуация, бессознательное может превращаться в сознательное. Когда дети общаются со взрослыми, какие-то содержания сознания они сохраняют «для себя»; когда же они общаются между собой, бессознательное становится сознательным. В этой связи Адлер пишет: «Употребление терминов „сознательное“ и „бессознательное“ для определения отличительных факторов является неверным с точки зрения практики индивидуальной психологии. Сознательное и бессознательное движутся вместе в одном и том же направлении и не противоречат друг другу — вопреки распространенному мнению. Более того, между ними не существует точной демаркационной линии. Вопрос, скорее, заключается в раскрытии цели их совместного движения. Невозможно решить, что сознательно, а что нет, до тех пор, пока мы не знаем всего контекста. Этот контекст обнаруживается в прототипе» (Адлер А., 1997а, с. 43). Иначе говоря, Адлер считает, что оппозиция «сознательное — бессознательное» не имеет в психологии и психотерапии того особого онтологического статуса, который ей придал Фрейд. Адлер полагает, что данная оппозиция формируется социальными и культурными условиями развития индивида и его личностной целью.