Эпос древних германцев и скандинавов. 
Старшая и младшая эдда

Вступительный комментарий

Эпос древних германцев и скандинавов представляет собой весьма интересное, но и противоречивое явление. Он, с одной стороны, позволяет увидеть самую раннюю стадию формирования европейского героического эпоса. С другой стороны, он является источником зрелых эпических поэм. Судьба эпического наследия древних германцев и скандинавов во многом парадоксальна. Это наследие сохранило для нас древнейший архаический пласт эпики, неразрывно связанный с мифологическим мировосприятием. При этом архаический эпос стал известен сначала в позднем переложении, затем в более древнем варианте. К тому же германо-скандинавские предания стали основой для немецкой «Песни о Нибелунгах» — позднего образца средневекового героического эпоса, который уже испытал значительное влияние куртуазных идей (см. занятие 7). Еще один парадокс — скандинавские и германские (а по мнению некоторых ученых, общеевропейские или даже индоевропейские^[1]) сказания сохранились не на континенте, а в островной Исландии.

Этот остров заселялся норвежцами в конце IX — начале X в. Одной из причин, по которой они покидали родную страну, было желание сохранить патриархальное общественное устройство и древние верования. В материковой Норвегии в это время шло становление государственности, страна была объединена иод властью короля. Переселившиеся в Исландию норвежцы сохранили общественные институты родоплеменного общества, такие как народное собрание, родовые жрецы и многое другое На столетие позже, в конце X — начале XI в. в Норвегии началась насильственная христианизация страны. Исландия, принявшая христианство в 1000 г., сумела осуществить это мирным путем, не искореняя языческие верования огнем и мечом, как это делалось в Норвегии. Историческая судьба исландцев, таким образом, способствовала тому, что древние легенды здесь не были забыты. К тому же в Исландии рано (к XIII в.) сформировался собственный язык, который постепенно все дальше отходил от своего прародителя — языка норвежского. Поэтому, хотя Исландия и утратила независимость и оказалась в подчинении сначала у Норвегии, а потом у Дании, ей удалось сохранить свою самобытную словесность. Самую значительную часть литературного наследия древней Исландии составляют саги — так называли в этой стране все прозаические произведения. Само слово «сага» восходит к глаголу, который в переводе означает «рассказывать». Таким образом, уже название этой формы словесности указывает на ее устное происхождение.

Содержание саг чрезвычайно разнообразно, по разрабатываемым в них темам их принято делить на несколько групп. Это так называемые «саги о королях», в которых повествуется об истории Норвегии. Есть также «саги о епископах», посвященные событиям в церковной жизни Исландии в XI—XIV вв. Особую группу составляют «саги о древних временах», содержащие много сказочно-мифологической фантастики. Имеются также «саги об исландцах» или «родовые саги», в которых излагаются события, происходившие на острове в X—XI вв.

В Исландии, как и в других европейских странах раннего Средневековья, существовали дружинные певцы — скальды. В XIII столетии для них был написан своего рода учебник. Его автор, Снорри Стурлусон, — лицо историческое. Он принадлежал к знатному роду и играл заметную роль в политических событиях своего времени. Сочинение Снорри Стурлусона дошло до нас в нескольких рукописях XIV в., в одной из которых оно названо «Эддой». Значение и этимология этого слова до сих пор не получили однозначной трактовки^[2].

В 1643 г. некий исландский епископ по имени Бриньольв Свейнссон, увлекавшийся древностями, нашел рукопись, которая содержала относительно небольшие по объему песни о богах, сочиненные в глубокой древности. Ее стали называть «Песенной» или «Старшей Эддой», а за книгой Снорри Стурлусона закрепилось название «Прозаической» или «Младшей Эдды». Рукопись, найденная Свейнссоном, датируется XIII в.; входящие в нее песни были сочинены много раньше, вероятно, еще до переселение норвежских племен в Исландию.

«Младшая Эдда» состоит из четырех частей. Это «Пролог», «Видение Гюльви», «Язык поэзии» и «Перечень размеров». Последние две части адресованы скальдам и являются своего рода руководством по сочинению стихов. «Пролог», вероятнее всего, был добавлен в книгу неким ученымклириком, опиравшимся на латинскую письменную традицию. В этой части «Эдды» присутствуют библейские образы и мотивы, один из ее разделов называется «О троянцах» и среди прочего содержит фантастическую генеалогию скандинавских богов Тора и Одина, которых автор «Пролога» считает потомками «конунга» Приама. Самым интересным является «Видение Гюльви» — подробный пересказ многих древнегерманских и скандинавских мифов: о возникновении мира и его грядущем конце, о том, как он устроен и из каких частей состоит, об отдельных богах и богинях, их именах, образе жизни и деяниях. Столь подробное изложение древних преданий у других германских народов не сохранилось. «Видение» написано прозой с небольшими поэтическими вставками. Оно построено как диалог между Гюльви и тремя богами: Высоким, Равновысоким и Третьим. Гюльви — правитель тех земель, которые впоследствии станут Швецией. Столкнувшись с волшебством богов, он отправляется на поиски их города, в котором представляется как Ганглери. Ему удается вступить в беседу с богами, которые просвещают его относительно происхождения и конца мира, относительно богов и их жизни. Считается, что в этой части своей «Эдды» Снорри Стурлусон опирался па песни, которые уже существовали, но не были собраны в единый манускрипт.

Изучение «Старшей» и «Младшей Эдды» позволило медиевистам выявить пантеон древних скандинавов, воссоздать их картину мира, их представления о пространстве и времени. «Семейство» мифологических существ, согласно материалам, изложенным в «Эддах», было обширным и включало в себя богов, великанов и карликов, а также норн, валькирий и некоторых других. В состав богов входили две группы, ранее враждебные друг другу, — асы и ваны. Ваны были предположительно связаны с земледельческими культами, они призваны были обеспечить плодородие и процветание. Асов древние скандинавы мыслили как некое подобие человеческого рода, который возглавляется Одином, а вторым в иерархии является Тор. Третьим наиболее заметным асом является Локи. Великаны в эддических мифах охарактеризованы как предшественники богов, в них воплощены стихийные силы природы, они обитают на окраинах мира. Карлики — искусные кузнецы, живут на земле или иод землей.

В скандинавской космической модели Е. М. Мелетинский выделил две подсистемы, «горизонтальную» и «вертикальную»^[3]. В основе «горизонтальной» подсистемы лежит оппозиция «свой — чужой». Ее реальным воплощением становится Мидгарт (в переводе — «средний двор»), «средняя» и «окультуренная» земля, где живут люди. Обнесенному оградой Мидгарту противостоит находящийся снаружи по отношении к нему У ггард (т.е. «внешний двор») — земля дикая и необустроенная, там находится Ётунхейм — край великанов. В Утгарде человека подстерегают всяческие опасности. В «горизонтальной» модели пространства Асгард (буквально — «двор асов»), где обитают боги (асы), не противоположен Мидгарду, который, однако, противопоставлен океану, где обитает змей Ёрмунганд. В описанном пространстве кипит постоянная борьба между асами и великанами, которые в древних сказаниях именуются также «ётуны» и «турсы»; случаются и столкновения между богами и карликами (они же — цверги и черные альвы). Анализируя связь пространства, изображенного в скандинавских сагах с реальностью, А. Я. Гуревич подчеркивал, что для людей раннего Средневековья участок земли, которым владела семья, являлся центром мироздания, усадьба представляла собой модель вселенной^[4]. С точки зрения ученого, процесс упорядочивания первобытного хаоса, привнесение в него порядка включал в себя и устройство усадеб, которые расположились в возникшем мире на ключевых позициях^[5].

«Вертикальная» пространственная подсистема строится вокруг мирового древа — ясеня Иггдрасиля, в котором воплощены оппозиции «небо — земля» и «земля — подземный мир». В небе над его верхушкой расположен Асгард, где живут боги, а также Вальхалла — особое почетное пространство, куда попадают после смерти самые славные воины. Решение о том, что павший воин достоин Вальхаллы, принимает Один и воинственные девы-валькирии. Слово «валькирия» в переводе с древнеисландского означает «выбирающая убитых». Согласно скандинавским мифам валькирии, изображаемые также как богатырши, летали над полем боя, высматривая наиболее достойных воителей, чтобы после смерти препроводить их на небо, где они становятся эйнхериями. Там они пируют в Вальхалле, но могут воскреснуть и снова принять участие в битвах — как это и происходит в конце мира. Параллелью валькириям служат норны, боги судьбы. Это три девы, которые живут в чертоге, расположенном под ясенем, в их задачи входит наделять судьбой младенцев. Корни Иггдрасиля уходят в Нифльхейм («темный мир»), первозданный хаос, на дне которого находится Хельхейм (владения Хель), царство мертвых.

Древнегерманские и скандинавские представления о времени также сконцентрированы в двух подсистемах, которые Е. М. Мелетинский обозначил как космогоническую и эсхатологическую^[6]. Мифы космогонического цикла повествуют о происхождении мира из некоего первоначального хаоса и о происхождении человекоподобных существ. Так, инеистый великан Имир возник в мировой бездне при столкновении льда и огня, предок богов по имени Бури (в переводе — «родитель») появился из соленых камней, которые три дня лизала корова Аудумла, а первых мужчину и женщину создали из кусков дерева асы. Карлики же возникли в теле великана Имира и были червями, но боги придали им человеческий облик и разум. Судьба Имира оказалась печальной и своеобразной. У сына Бури по имени Бор было три потомка от великанши Бестлы — боги Один, Вили и Вс. Имя «Один» образовано от многозначного слова, которое в одном случае значило «бешеный», в другом — «дух, поэзия». Таким образом, уже само уже само имя указывает на разные функции этого аса, который является и могучий воином, способным впадать в ярость, и жрецом (шаманом). Имя «Ве» означает «жрец» и также указывает на функции его носителя. Один и его братья убили великана Имира, из его плоти создали землю, из крови — море, из костей — горы, из волос — лес, из мозга — тучи, из ресниц — Мидгарт.

Большое место в мифах, изложенных в «Младшей Эдде», занимает эсхатологическая тема, рассказ о конце мира. После трех жутких зим «без лета» начнутся братоубийственные войны, задрожит земля и поглотит все, что на ней когда-то возникло, произойдет страшная битва между богами и воскресшими воинами из Вальхаллы и хтоническими чудовищами подземного царства. Наступит Рагнарёк — гибель богов и всего мира. Однако это гибель не окончательная, земля снова поднимется из моря, снова займут свои места звезды, выживут боги младшего поколения, история мира начнется заново.

Действующими лицами в древнескандинавских преданиях являются почти исключительно боги. Однако это не просто мифология, исландские саги принято относить к архаическому эпосу. Это возможно потому, что боги здесь выступают в роли культурных героев, борцов с чудовищами и добытчиков культурных благ. Уже ритуальное убийство великана Имира Одином и его братьями символизирует победу над хтоническим существом. Создание мира из его тела следует рассматривать как упорядочивание хаоса, внесение в него порядка и организованности. Можно привести и другие примеры «культурных» деяний асов. Один добывает мед поэзии, который стерегла великанша. Одину пришлось провести с ней три ночи, чтобы она разрешила ему выпить мед, который он затем отрыгнул в Асгарде. Тор, сильнейший из богов и людей, ведет постоянную борьбу с чудовищами. Он владеет молотом по имени Мьёлльнир, которого боятся все великаны. Тор успешно сражается с Мировым Змеем_а совершает и иные подвиги. Во многих приключениях участвует ас Локи. Он предстает как «мифологический плут-трикстер»^[7], неоднократно похищающий всевозможные волшебные предметы, причем действует как на стороне асов, так и против них. Характерным примером в этом отношении является история богини Идунн. Она была хранительницей молодильных яблок, благодаря которым скандинавские боги сохраняли молодость и красоту. Локи, захваченный великаном Тьяцци, пообещал ему в обмен на свободу добыть эти плоды. Он был действительно отпущен, вернулся в Ас гард и обманом заманил Идунн в лес, откуда Тьяцци, превратившийся в орла, похитил ее вместе с яблоками. В Асгарде наступили плохие времена, боги стали стремительно стареть. Один пригрозил Локи смертью и велел вернуть яблоки. Локи в облике сокола полетел к великанам, превратил Идунн в орех и принес ее в Асгард. Там к ней вернулся настоящий облик, она раздала асам яблоки, и жизнь у богов снова наладилась. Локи непосредственно связан с хтоническими чудовищами, в союзе с великаншей Ангрбодой он породил сыновей Фенфира Волка, Ёрмунганда — Мирового Змея и дочь Хель. Асам удалось, по крайней мере временно, нейтрализовать заключенное в этих потомках Локи зло. Змей был сброшен Одином в море, где он вырос, обвил всю землю своим телом и кусает свой хвост. Фенфира Волка боги вырастили и связали волшебными путами, а Хель сделали повелительницей царства мертвых. Однако в конце времен Фенфир обретет свободу, Мировой Змей выползет на берег, выйдут на поверхность земли Хель и ее спутники, которым будут противостоять асы и эйнхерии.

Легко заметить, что противники человекоподобных асов в исландских сагах демонизированы, предстают в облике хтонических чудовищ. Вероятно, борьбу с ними богов можно понимать и как противостояние древних людей стихийным силам природы, осмысленное в мифологической форме. Однако следует помнить и о том, что в ранних формах эпоса в облике чудовищ могут представать и враждебные племена.

Более явственно, чем в «Младшей Эдде», черты формирующегося героического эпоса проявляются в песнях «Старшей Эдды». Здесь уже действуют не боги, а богатыри-герои, деяния которых воспеваются в относительно небольших по объему песнях. По мнению А. Я. Гуревича, краткость эддических песен говорит об их древности и долгом бытовании в устной форме^[8]. Это подтверждается и их стилем, который изобилует формульными стихами, клише и перечислением имен. Такой перечень применительно к скандинавским памятникам называется «туда». Подобный способ изображения характерен для ранних форм эпических поэм, достаточно вспомнить знаменитый «список кораблей» из гомеровской «Илиады», в котором перечислены греческие племена, сражавшиеся под Троей, и названия кораблей, на которых они туда приплыли. В античном эпосе перечень кораблей был призван показать силу ахейского войска, заменял собой абстрактное понятие мощи. Предназначение включенных в «Старшую Эдду» тул иное. В них закодирована информация, которую хорошо понимали древние скандинавы, для которых за каждым именем вставала какая-то история.

Произведения, включенные в «Старшую Эдду», принято подразделять на песни о богах и песни о героях. Именно последние обладают легко заметными жанровыми признаками формирующегося героического эпоса. По форме эддические песни разнообразны. Есть целиком стихотворные, есть сочетающие стихи с прозаическим комментарием; описания часто чередуются с монологами и диалогами между действующими лицами.

Черты, близкие классическому эпосу, выявляются достаточно легко. В системе персонажей эддических песен уже есть соратники героя, неоднократно говорится о его дружине. Так, при рождении Хельги дружина решила, что он станет хорошим воином и предводителем воинов. В Хельги влюбляется валькирия Сигрун, которую ее отец Хёгни собирается выдать за некого Хёдбродда, и она просит героя о помощи. Собираясь на битву за руку Сигрун, Хельги созывает себе на помощь сильных воинов. Они составляют его дружину, с которой он и отправляется на битву. Но главное внимание, как собственно и в более поздних памятниках жанра, например в «Песне о Роланде», уделяется подвигам самого героя. Хельги повергает в битве Хундинга, давнего врага своего племени, убивает отца Сигрун и получает в награду «знатную деву», золото и обширные земли.

Богатыри, воспетые древними авторами песен о героях, уже обладают некоторыми характеристиками, свойственными центральным персонажам эпики. Хельги, например, изображен, подобно англосаксонскому Беовульфу и ирландскому Кухулину, как выдающийся представитель своего рода. При его появлении на свет норны сулили ему стать лучшим из конунгов. Во «Второй песне» об этом герое говорится о том, что своим физическим обликом он выделялся среди других воинов, он возвышался над ними «как ясень гордый в зарослях терна». Великолепный облик этого героя сразу же замечает впервые встретивший его персонаж по имени Гейтир («Пророчество Гринпира»). В «Первой песне о Хельги» он описан, как всегда первый в битве, где бы она ни происходила. Даже Дат, убийца Хельги, называет его самым достойным среди других героев. Как о лучшем и храбрейшем воине говорит Брюнхильд о Сигурде в песне «Поездка Брюнхильд в Хель».

Как и в других памятниках средневекового героического эпоса, в эддических песнях о героях значительное место отводится описанию их вооружения и особенно кораблей, которые играли весьма важную роль в жизни древних скандинавов. Как и в более позднем эпосе, мечи эддических героев имеют имена собственные, например, меч Сигурда зовется Грам, меч Рагнира — Ридиль. Тут тоже присутствуют сказочные мотивы. Меч Сигурда выковал для него карлик Регин и сделал его столь острым, что он мог легко разрезать шерстяные нити, плывущие по воде, и в то же время столь мощным, что он разрубил напополам наковальню. Этот пример показывает, что сила богатырей, как и положено в эпосе, в «Старшей Эдде» гиперболизирована. Во «Второй песни о Гудрун» яркие строки посвящены внешнему виду послов, отправленных братьями к героине, в них говорится об их красных плащах, золотых кольчугах, заостренных шлемах и мечах. Золотые кольчуги и мечи с рукоятками, украшенными резьбой по золоту, включают в перечисление своих богатств герои «Гренландской песни от Атли». Безвестные сочинители упоминают весла, паруса, длинные кили, яркое убранство «драконоголовых» ладей викингов, красный щит, повешенный на мачту, как знак враждебности и стремления воевать. Некоторые богатыри в «Старшей Эдде» выполняют функции культурных героев. Сигурд побеждает змея Фафнира и карлика Регина, Вёлунд является умелым кузнецом и ювелиром.

При сопоставлении «Младшей Эдды» и «Старшей Эдды» с эпическими памятниками более позднего периода наряду с чертами сходства становятся заметны и черты различия. В скандинавском эпосе, как уже отмечалось, в изобилии присутствуют сказочные элементы. Герои легко общаются с представителями иных миров. Хельги помогает влюбленная в него валькирия Сигун, Сигурд беседует с побежденным им драконом, а когда на язык к богатырю попадает кайля крови чудовища, он начинает понимать, что говорят птицы. Чтобы вторично выдать Гудрун замуж после смерти Сигурда, Гримхильд дает ей напиток забвения. При сватовстве к Брюнхильд Сигурд и Гуннар меняются обличиями.

В песнях о героях, включенных в «Старшую Эдду», явственно проступает их общегерманское происхождение: нередко упоминаются готы («Песнь о поездке Брюнхильд в Хель») и гунны («Первая песнь о Гудрун»), под которыми имеются в виду южногерманские народы вообще, говорится о князе южан, т. е немецком правителе («Третья песнь о Гудрун»). В речах героев «Гренландской песни об Атли» звучат такие названия, как Рейн и бургунды. Однако псевдоисторический фон, характерный для «Беовульфа», в «Старшей Эдде» отсутствует. Некоторые из героев ассоциируются с правителями, известными по историческим источникам. Так, Атли — это Аттила (ум. 453), воинственный предводитель германского племени гуннов, который успешно воевал с Восточной и Западной Римской империей, бургундским царством, подчинил себе обширные территории в Азии. Гуннар — бургундский король Гундахарий, однако они отнесены в далекое прошлое и имеют мало общего с историческими прототипами. Расширение рамок повествования происходит за счет тул и намеков на хорошо известные слушателем того времени мифы и легенды.

Современному читателю многие герои германского/скандинавского эпоса могут показаться весьма кровожадными, особенно это относится к женщинам. В сагах о Хельги герой погибает от руки Дага, брата его жены. Гудрун убивает своих детей, рожденных ею от Атли. Причем делает это с особой жестокостью. Расчленив тела сыновей, она готовит из их крови, смешанной с вином, напиток, а из тел — кушанье. И то и другое она подает Атли. Современные исследователи объясняют подобные эпизоды тем, что в период, когда слагались песни, в среде скандинавов еще господствовало родовое сознание (а эпос более позднего периода возник в условиях уже сформировавшейся государственности). Согласно родовым законам отмщению подлежат близкие родственники. Даг мстит за смерть отца — а зять ему по крови чужд. Гудрун мстит мужу — не кровному родственнику — за смерть братьев. В рамках этих представлений она вольна убить и детей, поскольку они принадлежат к роду отца. Исследователи рубежа XX—XXI вв. полагают, что действия Гудрун в эддических песнях отражают социальные условия, в которых формировались эти памятники^[9]. Патрилииейные родственные связи оставались главными, договорное родство, возникающее в результате заключения браков, менее значимо, чем кровное родство по отцовской линии^[10]. Рассуждая о своеобразии интересующих нас памятников, А. Я. Гуревич полагает, что присущие германо-скандинавской поэзии трагизм, жестокость и чудовищность поступков протагонистов восходят к архаическим ритуалам, таким как жертвоприношение и инициация.

В отличие от более позднего героического эпоса, где женщины играют незначительную роль, в скандинавских произведениях (как и в ирландских сагах) роль существ женского иола велика. Они являются предсказательницами, которым известны судьбы мира, его прошлое и будущее («Прорицание вёльвы»), валькириями, помощницами Одина в Вальхалле, норнами, определяющими судьбу человека, богатыршами, способными сражаться наравне с мужчинами, коварными женщинами, мстящими за смерть близких. Героини эддических песен активны. Они сами, подобно Сигун в песнях о Хельги, выбирают себе возлюбленных. Брюнхильд в «Краткой песне о Сигурде» рассуждает сама с собой, стоит ли ей надеть кольчугу и сражаться, чтобы помочь братьям. Героини проявляют и завидную моральную стойкость. В скорбном монологе о своих переживаниях при известии о смерти Сигурда Гудрун подчеркивает, что в отличие от других женщин, она не голосила, не ломала рук и не причитала, а сидела, как мертвая, над телом мужа. Доказывая Атли свою супружескую верность, Гудрун смело опускает руку в котел с кипящей водой и достает с его дна драгоценные камни. Ее невиновность доказана тем, что рука остается невредимой. Обвинительницей, кстати сказать, в этом эпизоде также является женщина, служанка Херкьей, бывшая любовница Атли («Третья песнь о Гудрун»), Отличает эддические песни о героях и практическое отсутствие христианских мотивов. Если Роланд, герой классического эпоса, перед смертью протягивает свою рыцарскую перчатку Богу в знак вассальной верности, то Хельги, Сигурда и других скандинавских богатырей их посмертная судьба в христианском понимании не волнует, поскольку они уверены в том, что благодаря прижизненной храбрости попадут в Вальхаллу, где будут вкушать вечное блаженство.

Примерный план занятия.

• 1. Исторические причины и характеристика своеобразия скандинавского эпоса. «Старшая Эдда» и «Младшая Эдда».
• 2. Трехчастная модель мира у древних скандинавов, «горизонтальная» и «вертикальная» пространственные подсистемы, специфика представлений о времени.
• 3. Эддические песни о героях: сходство и различие с классическим героическим эпосом Средневековья.

Материалы к занятию.

Задание 1

Прочитайте в учебнике параграф 2.4 «От мифа к эпосу: эволюция формы на примере германской эпической традиции» (с. 118—129). Ответьте на следующие вопросы.

• 1. Когда и где сформировались мифологические корни германского и древнескандинавского эпоса и как они воплощаются в «Старшей Эдде» и «Младшей Эдде»?
• 2. В чем заключаются особенности стиха у древних германцев? Что такое «кеннинг»?

Составьте генеалогическое древо рода Гьюки, включив в него персонажей, связанных с этим родом браками.

Задание 2

Прочитайте вступительный комментарий к занятию и отрывок из работы А. Я. Гуревича. Ответьте на следующие вопросы.

• 1. Как связана картина мира древних скандинавов с их образом жизни?
• 2. Как представлен у древних скандинавов «мир культуры» и «мир хаоса»?
• 3. Что входило в «горизонтальную» и «вертикальную» пространственные подсистемы? Где в этих подсистемах находились враждебные богам силы?

Выявите сходство и различие асов и древнегреческих богов. Нарисуйте схему строения мира, воплощенную в скандинавской мифологии.

А. Я. Гуревич

Средневековый героический эпос германских народов.

Фрагмент

Образ мира, выработанный мыслью народов Северной Европы, во многом зависел от образа их жизни. Скотоводы, охотники, рыбаки и мореходы, в меньшей мере земледельцы, они жили в окружении суровой и слабо освоенной ими природы, которую их богатая фантазия легко населяла враждебными силами. Центр их жизни — обособленный сельский двор. Соответственно и все мироздание моделировалось ими в виде системы усадеб. Подобно тому как вокруг их усадеб простирались невозделанные пустоши или скалы, так и весь мир мыслился ими состоящим из резко противопоставленных друг другу сфер: «срединная усадьба» (Мидгард), т. е. мир человеческий, окружена миром чудищ, великанов, постоянно угрожающих миру культуры; этот дикий мир хаоса именовали Утгардом (буквально: «то, что находится за оградой, вне пределов усадьбы»)… Над Мидгардом высится Асгард — твердыня богов асов, Асгард соединен с Мидгардом мостом, образованным радугой. В море плавает мировой змей, тело его опоясывает весь Мидгард. В мифологической топографии народов Севера важное место занимает ясень Иггдрасиль, связывающий все эти миры, в том числе и нижний — царство мертвых Хель.

Рисующиеся в песнях о богах драматические ситуации обычно возникают как результат столкновений или соприкосновений, в которые вступают разные миры, противопоставленные один другому то по вертикали, то по горизонтали. Один посещает царство мертвых — для того чтоб заставить вёльву открыть тайны грядущего, и страну великанов, где выспрашивает Вафтруднира. В мир великанов отправляются и другие боги (для добывания невесты или молота Тора). Однако песни не упоминают визитов асов или великанов в Мидгард. Противопоставление мира культуры миру некультуры общо и для эддических песен, и для «Беовульфа»; как мы знаем, в англосаксонском эпосе земля людей тоже именуется «срединным миром». При всех различиях между памятниками и сюжетами и здесь и там мы сталкиваемся с темой борьбы против носителей мирового зла — великанов и чудовищ.

Как Асгард представляет собой идеализированное жилище людей, так и боги скандинавов во многом подобны людям, обладают их качествами, включая и пороки. Боги отличаются от людей ловкостью, знаниями, в особенности владением магией, но они — не всеведущи по своей природе и добывают знания у более древних родов великанов и карликов. Великаны — главные враги богов. Глава и вождь богов Один и иные асы стараются перехитрить великанов, тогда как Тор борется с ними с помощью своего молота Мьёлльнира. Борьба против великанов — необходимое условие существования мироздания; не веди ее боги — великаны давно погубили бы и их самих, и род людской. В этом конфликте боги и люди оказываются союзниками. Тора часто называли «заступником людей». В Одине видны черты «культурного героя» — мифического предка, наделившего людей необходимыми навыками и знаниями.

Антропоморфность асов сближает их с богами античности, однако, в отличие от последних, асы не бессмертны. В грядущей космической катастрофе они вместе со всем миром погибнут в борьбе с мировым волком. Это придает их борьбе против чудовищ трагический смысл.

Цит. по: Гуревич А. Я. Средневековый героический эпос германских народов // Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. С. 17—18.

Задание 3.

Внимательно прочитайте отрывки из «Старшей Эдды» и комментарии к ним. Найдите в тексте «Прорицания вёльвы» примеры «магических чисел». Докажите, что согласно представлениям древних германцев, создать мир — значило его упорядочить и дать название его элементам. Ответьте на следующие вопросы.

• 1. В каких строках «Прорицания вёльвы» древнескандинавские богиасы представлены как культурные герои?
• 2. Как рассказано в песне о происхождении людей?

Найдите примеры фольклорного стиля (формульные стихи/клише, дословные повторы, кеннинги, тулы).

Прорицание вёльвы^[11]

Фрагмент^[12]

Внимайте мне все священные роды^[13], великие с малыми Хсймдалля дети!^[14] Один, ты хочешь, чтоб я рассказала о прошлом всех сущих, о древнем, что помню.

Великанов я помню, рожденных до века, породили меня они в давние годы; помню девять миров и девять корней и древо предела^[15], еще не проросшее.

В начале времен, когда жил Имир, не было в мире ни песка, ни моря, земли еще не было и небосвода, бездна зияла, трава не росла.

Пока сыны Бора^[16], Мидгард создавшие великолепный, земли не подняли, солнце с юга на камни светило, росли на земле зеленые травы.

Солнце, друг месяца, правую руку до края небес простирало с юга; солнце не ведало, где его дом, звезды не ведали, где им сиять, месяц не ведал мощи своей.

Тогда сели боги на троны могущества и совещаться стали священные, ночь назвали и отпрыскам ночи — вечеру, утру и дня середине — прозвище дали, чтоб время исчислить.

Встретились асы на Идавёлль-поле, капища стали высокие строить, сил не жалели, ковали сокровища, создали клещи, орудья готовили.

На лугу, веселясь, в тавлеи^[17] играли, все у них было только из золота, — пока не явились три великанши, могучие девы из Ётунхейма^[18].

Тогда сели боги на троны могущества И совещаться стали священные: кто должен племя карликов сделать из Бримира^[19] крови И кости Блаина.

Мотсогнир старшим из племени карликов назван тогда был, а Дурин — вторым; карлики много из глины слепили подобий людских, как Дурин велел.

И^[20]

Нии и Ниди, Нордри и Судри, Аустри и Вестри, Альтьов, Двалин, Нар и Наин, Нипинг, Дайн, Бивёр и Бавёр, Бёмбур, Нории, Ан и Анар, Оин, Мьёдвитнир

И трое пришло из этого рода асов благих и могучих к морю, бессильных увидели на берегу Аска и Эмблу^[21], судьбы не имевших.

Они не дышали, в них не было духа, румянца на лицах, тепла и голоса; дал Один дыханье, а Хёнир — дух, а Лодур^[22] — тепло и лицам румянец.

Ясень я знаю по имени Иггдрасиль, древо, омытое влагою мутной; росы с него на долы нисходят;

над источником Урд^[23] зеленеет он вечно.

Мудрые девы^[24] оттуда возникли, три из ключа под древом высоким; Урд имя первой, вторая Верданди^[25], — резали руны, — Скульд^[26] имя третьей; судьбы судили, жизнь выбирали детям людей, жребий готовят.

Задание 4.

Прочитайте отрывок из «Младшей Эдды» и ответьте на следующие вопросы.

• 1. Каковы сказочно-мифологические мотивы в древнескандинавской легенде о происхождении человекоподобных существ?
• 2. Как проявляется в данных фрагментах осмысление мира через оппозиции?

Младшая Эдда.

Фрагменты^[27]

Происхождение Имира и инеистых великанов Ганглери спросил: «Что же было в мире до того, как возникли племена и умножился род людской?» Тогда сказал Высокий: «Когда реки, что зовутся Эливагар^[28], настолько удалились от своего начала, что их ядовитая вода застыла подобно шлаку, бегущему из огня, и стала льдом, и когда окреп тот лед и перестал течь, яд выступил наружу росой и превратился в иней, и этот иней слой за слоем заполнил Мировую Бездну». И сказал Равновысокий: «Мировая Бездна на севере вся заполнилась тяжестью льда и инея, южнее царили дожди и ветры, самая же южная часть Мировой Бездны была свободна от них, ибо туда залетали искры из Муспелльсхейма^[29]». Тогда сказал Третий: «И если из Нифльхейма шел холод и свирепая непогода, то близ Муспелльсхейма всегда царили тепло и свет. И Мировая Бездна была там тиха, словно воздух в безветренный день.

Когда ж повстречались иней и теплый воздух, так что тот иней стал таять и стекать вниз, капли ожили от теплотворной силы и приняли образ человека, и был тот человек Имир, а инеистые великаны зовут его Аургельмиром. От него-то и пошло все племя инеистых великанов…

Тогда, когда:

Брызги холодные Эливагара ётуиом^[30] стали, отсюда свой род исполины ведут, оттого мы жестоки".

Тогда спросил Ганглери: «Как же возникли отсюда все племена? И откуда взялись другие люди? Или веришь ты, что тот, о ком рассказываешь, был богом?» И отвечает Высокий: «Никак не признаем мы его за бога. Он был очень злой и все его родичи тоже, те, кого зовем мы инеистыми великанами. И сказывают, что, заснув, он вспотел, и под левой рукой у него выросли мужчина и женщина. А одна нога зачала с другою сына. И отсюда пошло все его потомство — инеистые великаны. А его, древнейшего великана, зовем мы Имиром».

Об Аудумле и происхождении Одина Тогда спросил Ганглери: «Где жил Имир? И чем он питался?» Высокий отвечает: «Как растаял иней, тотчас возникла из него корова по имени Аудумла, и текли из се вымени четыре молочные реки, и кормила она Имира». Тогда сказал Ганглери: «А чем же кормилась сама корова?» Высокий говорит: «Она лизала соленые камни, покрытые инеем, и к исходу первого дня, когда она лизала те камни, в камне выросли человечьи волосы, на второй день — голова, а на третий день возник весь человек. Его прозывают Бури^[31]. Он был хорош собою, высок и могуч. У него родился сын по имени Бор^[32]. Он взял в жены Бестлу, дочь Бёльторна великана, и она родила ему троих сыновей: одного звали Один, другого Вили, а третьего Be. И верю я, что Один и его братья — правители на небе и на земле».

Задание 5.

Прочитайте отрывок из работы М. И. Стеблин-Каменского и ответьте на следующие вопросы.

• 1. Какими причинами М. И. Стеблин-Каменский объясняет поведение Брюнхильд?
• 2. Какие особенности нравов родового общества воплощены в истории Брюнхильд?

Мир саги. Становление литературы.

Фрагмент

Как и любовь других героинь героических песней, любовь Брюнхильд к Сигурду — это не романтическая любовь, не любовь женщины к тому, кто ей, пусть даже в нарушение долга, полюбился, по любовь, которая в то же время — выполнение долга. Брюнхильд дала обет выйти за того, кто не знает страха. Тем самым тот, кто не знает страха, объект ее любви. Сватаясь к ней, Гуннар не может проскакать через огненный вал, окружающий ее жилище, т. е. не может проявить себя как не знающий страха. Тогда Сигурд, побратим Гуннара, меняется с ним обличьем, проезжает через огненный вал, проводит у Брюнхильд три ночи, в продолжение которых между ними лежит обнаженный меч, и получает от нее обручальное кольцо, благодаря которому Гуннар, после того, как он и Сигурд снова меняются обличьями, женится на ней. Между тем Сигурд женится на Гудрун, сестре Гуннара. Таким образом, когда обман раскрывается и Брюнхильд узнает, что не Гуннар, ее муж, проскакал через огненный вал, а Сигурд, оказывается, что она нарушила свой обет (вышла замуж не за того, кто не знает страха) и в то же время она любит не своего мужа, Гуннара, а чужого мужа (ведь в силу ее обета Сигурд — объект ее любви) …

Выход из создавшегося положения, трагического для Брюнхильд, ценой нарушения супружеского долга для нее невозможен.

Добиваясь убийства Сигурда, Брюнхильд мстит в сущности не столько Сигурду за то, что он обманул ее, поменявшись обличьем с Гуннаром, сколько жене Сигурда Гудрун за то, что та стала женой Сигурда, тогда как его женой должна была стать она, Брюнхильд. Ведь самая эффективная месть, как представляли себе люди общества, в котором месть была долгом, — убийство не самого обидчика, а того, чья смерть — наиболее чувствительный удар по обидчику.

Впрочем, Брюнхильд добивается смерти Сигурда, которого она любит, а не его жены Гудрун, которую она ненавидит, еще и потому, конечно, что Гудрун — женщина, а объектом кровавой мести, согласно представлениям того времени, мог быть только мужчина…

Добиваясь убийства Сигурда, Брюнхильд наносит тем самым удар и по самой себе. Но и это вполне соответствует представлениям людей древнего общества о долге мести. Тот, кто осуществлял месть, не должен был останавливаться ни перед какими жертвами. И чем больше были эти жертвы, тем героичнее было выполнение долга мести. Героизм Брюнхильд в том и заключается, что она добивается убийства того, кого любит.

Цит. по: Стеблин-Каменский М. И. Мир саги. Становление литературы. Л., 1984. С. 150−151.

Задание 6.

Прочитайте отрывок из «Старшей Эдды» и ответьте на следующие вопросы.

• 1. Какие черты «культурного героя» воплощены в Сигурде?
• 2. Можно ли увидеть в его образе черты сказочного богатыря? Выделите и охарактеризуйте эти черты. Найдите примеры в тексте.
• 3. Чем обусловлено стремление Брюнхильд погубить Сигурда?

Краткая песнь о Сигурде

Фрагмент^[33]

Давно это было, — Сигурд-воитель, юный Вёльсунг, у Гыоки гостил; клятвы он принял от братьев обоих, верности клятвы от воинов смелых.

Сигурду дали казну и невесту — юную Гудрун, Гьюки дочь; пиры и беседы долгими были у Гыоки сынов и юного Сигурда,.

Пока не уехали свататься к Брюнхильд, и Сигурд с ними вместе поехал, юный Вёльсунг, в битвах искусный. Женой назвал бы ее, если б мог!

Юноша с юга меч положил обнаженный на ложе меж ней и собой; женщину он не целовал, не обнимал гуннский конунг, деву сберег он для сына Гьюки.

Она в своей жизни позора не знала, обид от судьбы еще не изведала, не знала тревог ни мнимых, ни истинных, но путь преградила злая судьба!

Сидя под вечер около дома, так, не таясь, дева сказала:

«Будет Сигурд в объятьях моих, юный герой, или умрет!

Так я сказала, а после раскаюсь:

Гудрун — жена его, я — жена Гуннара, норны сулили нам долгое горе!".

Часто выходит, полная злобы, на льды и снега в вечернюю пору, когда он и Гудрун в постель ложатся и Сигурд жену обвивает покровом и в объятья берет ее гуннский конунг.

«Нет у меня ни мужа, ни радости, — радость из гнева себе изготовлю!».

Ненавидя, она убийство задумала: «Гуннар, ты скоро навек потеряешь землю мою и меня вместе с нею — с конунгом мне счастья не видеть!

Поеду туда, откуда приехала, там я жила у родичей близких: там я останусь для жизни сонной, коль не убьешь ты конунга Сигурда, если над ним ты не возвысишься!".

Гуннар печально повесил голову, день целый сидел он в смятенье горестном; не ведал совсем, как поступать ему подобало, не видел он вовсе, как поступить ему в этом деле, — ибо он знал, что Вёльсунг погибнет и будет ужасной эта потеря.

Долгое время томился в раздумье: прежде такого еще не бывало, чтоб конунгов жены царство бросали.

С Хёгни он стал совещаться тайно, тот ему верным во всем был другом.

[Гуннар сказал:].

«Всех мне дороже Брюнхильд, дочь Будли, всех женщин она лучше и краше; скорее готов я с жизнью расстаться, чем этой жены потеряю сокровища!

Не хочешь ли князя убить и богатства княжьи присвоить? Отлично владеть сокровищем Рейна и жить в довольстве, правя страною И радуясь счастью!".

Одно лишь в ответ вымолвил Хёгни:

«Не подобает нам так поступать — мечом рассечь нами данные клятвы, клятвы, что дали мы, наши обеты!

Знаю, откуда дороги ведут: Брюнхильд страсть слишком сильна!".

[Гуннар сказал:] «Готторма мы толкнем на убийство, младшего брата, еще неразумного!

Не произнес он клятвы, что дали мы, клятв, что давали мы, наших обетов".

Легко согласился поспешный в поступках: Сигурду меч в сердце вонзил.

Отмстить захотел воинственный конунг, меч свой метнул в юнца неразумного: с силою Грам брошен был в Готторма, светлый клинок, рукою смелого.

Надвое был рассечен убийца, прочь голова отлетела с плечами, рухнули ноги, назад завалились.

Гудрун заснула, горя не зная, па ложе своем с Сигурдом рядом — но пробудилась в печали и страхе, увидев на ложе кровь …

Так сильно она всплеснула руками, что духом могучий поднялся на ложе: «Гудрун, не плачь, жена моя юная, — братья твои живы еще!».

Жена застонала, — конунг скончался: так сильно она всплеснула руками, что зазвенели кубки в углу, а во дворе откликнулись гуси.

Тогда рассмеялась Брюнхильд, дочь Будли, единственный раз от души рассмеялась, когда на ложе своем услыхала рыданья громкие дочери Гыоки.

Основная

Мелетипский, Е. М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа / Е. М. Мелетинский. — М.: Наука, 1986.

Никола, М. И. История зарубежной литературы Средних веков: учебник для академического бакалавриата / М. И. Никола, М. К. Попова, И. О. Шайтанов. -, 2014. — С. 118−129.

Старшая Эдда: пер. с др.-исл. А. Корсуна // Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелуигах. — М.: Художественная литература, 1975.

Стурлусон, С. Младшая Эдда / огв. ред. М. И. Стеблин-Каменский. — Л.: Наука, 1970.

Дополнительная

Мелетинский, Е. М. Скандинавская мифология как система // Мелетинский Е. М. Избранные статьи. Воспоминания / Е. М. Мелетинский. — М.: Изд-во РГГУ, 1998. — С. 259−283.

Стеблин-Каменский, М. И. Мир саги. Становление литературы / М. И. Стеблин-Каменский. — Л.: Наука, 1984.

Стеблин-Каменский, М. И. Труды по филологии / М. И. СтеблинКаменский. — СПб.: Филологический фак-т СПбГУ, 2003.

• [1] См.: Стеблин-Каменский М. И. Снорри и его «Эдда» // Стурлусон С. Младшая Эдда /отв. ред. М. И. Стеблин-Каменский. Л.: Наука, 1970. С. 94; Сверре Багге. Королевские саги: исландское своеобразие или общеевропейская культура? // Другие средние века. К 75-летиюА. Я. Гуревича. М.; СПб.: Университетская книга, 1999. С. 19.
• [2] См.: Стеблин-Каменский М. И. Снорри и его «Эдда». С. 89—90.
• [3] Подробнее об этом см.: Мелетинский Е. М. Скандинавская мифология как система //Мелетинский Е. М. Набранные статьи. Воспоминания. М.: Изд-во РГГУ, 1998. С. 262—268.
• [4] Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. С. 60.
• [5] Там же. С. 62.
• [6] Подробнее об этом см.: Мелетинский Е. М. Скандинавская мифология как система.С. 268−272.
• [7] Мелетинский Е. М.

  Введение

  в историческую поэтику эпоса и романа. М.: Наука, 1986.С. 71. Трикстер (англ. — ловкач, обманщик) — комический дублер культурного героя.

• [8] Гуревич А. Я. Средневековый героический эпос германских народов // Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М.: Художественная литература, 1975. С. 16.
• [9] Вестергорд Э. Родство против договора. Германский героический эпос глазами исторического антрополога // Другие средние века. К 75-летию А. Я. Гуревича. СПб.: Университетская книга, 1999. С. 74.
• [10] Патрилинейный или отцовский род — коллектив кровных родственников, которыйсуществовал в период патриархата в условиях экзогамии, т. е. запрета на браки между мужчинами и женщинами одного рода или племени. Члены патрилинейиого рода верили в происхождение от общего предка.
• [11] Вёльва — прорицательница.
• [12] Старшая Эдда: пер. с др.-исл. А. Корсуна // Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о нибелунгах. М.: Художественная литература, 1975. С. 183—185.
• [13] Под священными родами имеются в виду боги.
• [14] Хеймдалля дети — люди. Почему они так называются, не вполне ясно. Информацияоб участии бога Хеймдалля в сотворении людей не сохранилась.
• [15] э Древо предела — ясень Иггдрасиль (буквально «конь Одина»), мировое древо. Названиеобъясняется тем, что Один некогда повисел на этом дереве, дабы получить от него мудрость.
• [16] Один и его братья, Вили и Be.
• [17] Тавлся — игра в шашки или кости.
• [18] Ётунхейм — край, где обитают ётуны — великаны.
• [19] Бримир, Блаин — предположительно другие имена Имира.
• [20] Строфы 11 — 16 содержат перечисление имен карликов.
• [21] 3 Аск и Эмбла (в переводе «ясень» и «ива») — первые люди на земле.
• [22] Хёнир и Лодур — боги, информация о которых отсутствует.
• [23] Имя «Урд» значит «судьба». Так зовут одну из норн.
• [24] Норны.
• [25] Верданди переводится как «становление».
• [26] Скульд — «долг».
• [27] Младшая Эдда. Л.: Наука, 1970. С. 7—9.
• [28] «Бурные волны».
• [29] Муспелльсхейм (Муспелль) — страна огня.
• [30] Ётун — великан.
• [31] «Бури» значит «Родитель».
• [32] «Рожденный».
• [33] Старшая Эдда: пер. с др.-исл. А. Корсуиа // Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибе-лунгах. С. 88—90.