Стиль трэвел-изданий. 
Стилистика и литературное редактирование

К трэвел-изданиям относятся журналы, публикующие тексты о путешествиях: «Вокруг света», «Всемирный следопыт», «Афиша-Мир», «GEO», «Conde Nast Travaller», «National Geographic TRAVELER Россия», «ТурНавигатор» и др. Трэвел-издания рассматриваются как специализированные, поскольку они ориентированы на определенный сегмент массовой аудитории — на тех читателей, которых интересуют другие страны и путешествия. Такие издания обнаруживают типологическую двойственность, так как, сообщая страноведческую информацию, просвещают адресата и тем самым включаются в сферу научно-популярной журналистики (популярное страноведение). В то же время, предоставляя информацию о стране как туристическом объекте, трэвел-издания организуют социокультурную деятельность адресата и тем самым включаются в журналистику сферы досуга^[1].

Стиль трэвел-изданий во многом определяется сложностью самого предмета информирования. С одной стороны, этим предметом выступает естественно-социальный объект — чужая страна, в отличие от политики, экономики, науки, культуры, искусства и спорта как видов социальной деятельности. С другой стороны, предметом отображения в тексте выступает сам инструмент познания страны — путешествие как действие.

Интенциональность трэвел-изданий включает ряд компонентов:

— доминантной интенцией является прямо выраженная положительная эмоциональная оценочность объектов страны, подкрепленная эстетической и этической оценками. Такая оценочность обусловлена установкой на создание привлекательного образа территории;

факгуальное информирование имеет просветительскую направленность. Оно включает внимание к естественно-географическим характеристикам страны, связанным с ней фактам и историческим событиям; характеризуется установкой на присутствие в описании позиции повествователя;

• — волеизъявление разнонаправлено: связано, во-первых, со стремлением пробудить желание посетить страну, во-вторых, оптимизировать поведение потенциального туриста, в-третьих, косвенно выраженной негативной утилитарной оценочностыо стимулировать улучшение туристической инфраструктуры;
• — диалогичность опосредованно отражает ситуацию межкультурпой коммуникации — своеобразный диалог культур страны, приглашающей путешественников, и страны автора и адресата (авторы большинства трэвел-изданий создают текст для своей национальной аудитории) и выражается в установке на создание привлекательных описаний.

Медиаречь трэвел-изданий принципиально строится как речь книжноразговорная, что отражает их типологическую двойственность.

Особенность предметного информирования в трэвел-изданиях состоит в представлении географического облика страны, объектов культурного наследия, элементов туристической инфраструктуры, носителей национальной культуры (инокультурных персонажей), а также событий истории страны и самого путешествия.

Востребованными оказываются интенционально-стилистические речевые действия констатирующего характера, ориентированные на выражение пространственных отношений, перцептивных и эмоциональных состояний субъекта — описание окружающего мира (пейзаж), характеризацию и описание достопримечательностей туристических объектов. Например:

Внизу (пространство) можно было разглядеть (перцептивное состояние, далее — предметный ряд) стада овец, крытые дерном крыши, аккуратные дороги и… футбольные поля (Conde Nast Travel. № 7. 2013);

Баган называли в древности городом Четырех Миллионов Пагод.

Их было, конечно, не столько, но больше 4000. Даже оставшиеся ныне 2217 (предмет) производят ошеломляющее впечатление (эмоциональное состояние). Такое ощущение (перцептивное состояние), будто ты попал в лес пагод (Вокруг света. № 6. 2004);

Тосты говорил Магии Арге, кузен Трондура, «скьяльд», т.е. сказитель, а по совместительству управляющий Atlantic Airways (характеризация инокультурного персонажа) (Conde Nast Travel. № 7.2013).

Описательную (репрезентирующую) функцию выполняют в трэвелизданиях фотографии и другие иконичсскис элементы, за счет чего текст становится креолизованным (поликодовым).

К интенционально-стилистическим речевым действиям динамического характера, ориентированным на выражение временных отношений и представляющим последовательность событий или действий, относят событийное и изобразительное повествование:

Рыбак быстро разжег огонь, поставил котел с родниковой водой ('добавив в нее воды морской), начистил картошки, завернул в фольгу и положил на гриль мелкой рыбешки, достал шмат китового мяса и хлеба, моментально наделал сэндвичей с какой-то брюквой (Conde Nast Travel. № 7. 2013).

Поскольку путешествие — это перемещение в пространстве, особую роль в сообщении о нем играют пространственные отношения, основным средством выражения которых в трэвел-изданиях являются имена собственные — названия населенных пунктов и географических объектов (топонимы), названия архитектурных сооружений и других культурных объектов, а также элементов туристической инфраструктуры:

Слово «Ко» означает по-тайски просто «остров». Ко-Булон-Ле расположен в Андаманском море, к югу от основных туристических центров — Пхукета и Ко-Ланта. (GEO. № 11. 2013).

Использование в тексте иностранных имен собственных требует от автора эрудиции и скрупулезности, знания русских норм склонения иноязычных названий, а также владения основами транслитерации, поскольку далеко не все топонимы имеют устоявшиеся русские аналоги. Так, названия городов Афины и Хельсинки выглядят как морфологически однотипные, однако название греческой столицы, будучи исключением из правил, склоняется {Афин, Афинам и т. д.), в то время как название финской столицы — неизменяемое слово (в Хельсинки, через Хельсинки и т. д.); название вьетнамского города Nha Trang в одних изданиях передается как Нячанг (транскрипция), в других — как Нья Транг (транслитерация); испанский город Сан-Себастьян известен также как Доностия (баскское название). Для идентификации объектов туристической инфраструктуры трэвелиздания часто приводят их названия в оригинальной графике: В Taste of Texas готовят текс-мекс — маринованные в чили стейки (Афиша Мир. № 7. 2013).

Для трэвел-изданий характерны экзотизмы — лексические единицы, называющие реалии, присущие определенной культуре и отсутствующие в других культурах. К экзотизмам относятся названия предметов национальной одежды, блюд национальной кухни, национальных видов искусства и спорта, традиций, праздников:

Бамбуковый лес, тысячи торий, пончики с тофу, замок сегунов, Музей манги, чайная церемония, буддийская кухня, гейгии и майко, такотамаго… в рассказах и советах путешественников и жителей Киото (Афиша Мир. № 7. 2013).

Экзотизмы обладают значительным текстообразующим потенциалом, поскольку вводят в текст соответствующие коммуникативно-тематические блоки, содержащие необходимые пояснения:

Главное женское божество в пантеоне кандомбле — религии, зародившейся среди чернокожих рабов, привезенных в Бразилию из Африки, зовут Йеманжа. Там, на Черном континенте, народ йоруба почитал ее как богиню вод и плодородия (Вокруг света. № 5. 2009).

Книжно-ориентированная составляющая языка трэвел-изданий направлена на реализацию функции просвещения адресата (научно-популярный аспект). Для нее характерны сложные предложения с осложнением предикативных частей, эпитеты и метафоры:

Гранитный пузырь Мон-Сен-Мишеля вздувается над водами Атлантического океана в том самом месте, где приливы с необыкновенной жадностью грызут нормандское побережье, бесцельно откусывая и тут же выплевывая 20-километровые куски суши (Афиша Мир. № 7. 2013).

Разговорно-ориентированная составляющая языка трэвел-изданий реализует контактоустановление и побуждение к действию (досуговый аспект). Для нее характерны простые и неполные предложения, разговорная лексика:

Наступил июнь. Через три недели мы уезжаем. Дети научились держаться в седле, я — разделывать манго. Двухлетний Миша понимает индонезийскую бахасу, а что такое снег — не очень. Все это прекрасно, но зачем надо было тащить семью на другой край света? Сама не знаю (Афиша Мир. № 7. 2013).

Для трэвел-журналов характерно индивидуально-авторское начало, которое задается открывающей номер «колонкой редактора», в разных трэвел-изданиях называемой по-разному («Предисловие», «Письмо редактора», «От редакции» и т. д.) и сопровождаемой портретом, а иногда и факсимильной подписью редактора:

Что дальше? Пока сказать не могу. Круизинг? Или, может, «гамакинг» на собственном пляже с видом на закат'?.. (Conde Nast Travel. № 7. 2013).

Предметом оценивания в трэвел-изданиях выступает как страна в целом (фрейм), так и ее элементы (слоты фрейма). В основе оценивания лежит представление о том, что не бывает стран плохих/хороших, интересных/ неинтересных и что именно в уникальности каждой страны заключается ее главное достоинство.

Выражение интенции оценивания связано с характером объекта оценки. При этом объектом оценки потенциально выступает все увиденное в стране: пейзажи, достопримечательности, объекты туристической инфраструктуры, инокультурные персонажи. В трэвел-изданиях преобладает положительная оценка: общая, этическая, эстетическая, утилитарная. Она может выражаться с помощью оценочных предикатов: Как повезло Сицилии с природой!; Особенно хороши эти причудливые, щедро украшенные скульптурой дворцы и церкви ночыо; Современные сицилийцы ничуть не менее интересны, чем творения их давних предков (Вокруг света. № 8. 2008).

Для выражения положительной оценки используются и тропы: Жемчужина в короне природных заповедников Корсики представляет собой полуостров протяженностью 30 км (Conde Nast Travel. № 7. 2013).

Трэвел-изданиям не свойственно отражение противоборства позиций. Напротив, общая тональность трэвел-изданий — толерантность, гуманность и разумное приятие многообразия мира.

Тем не менее, эго не исключает и отрицательной оценки, которую, как правило, получают элементы туристического бизнеса и (или) его организаторы (гостиницы, рестораны, их владельцы и т. д.). Такая оценка обычно выражается с помощью иронии, тропов и фигур речи:

На кухне ресторана «У мамаши Пуляр», сразу за главными воротами, женщина в чепце энергично взбивала венчиком яичную муть [метафора]. Туристы останавливались поглазеть — и теряли волю. Мы отстояли очередь, заказали баснословный омлет — невесомую пену стоимостью 30 евро с воздухом вместо желтка [метафора]. Святотатства [метафора] вроде бекона или помидоров обошлись в дополнительные 5 евро каждое. От мамаши Пуляр мы вышли с той же свистящей пустотой в желудках, с какой вошли… Вкус яйца улетучился из обманчиво тучных омлетов матушки Пуляр. Честную конкуренцию из местечковой экономики выпарили искусственно — посредством клановых сговоров [синтаксический параллелизм] (Афиша Мир. № 7. 2013).

Субъектом оценки в трэвел-изданиях может выступать не только автор, но и инокультурный персонаж: — Так какие же вы, исландцы? — Мы хаотичные, — твердо сказал он, а также читатель, посетивший страну: Киото — вегетарианский рай. Такого разнообразия блюд из одной только сои я не могла себе и представить (Афиша Мир. № 7. 2013).

Волеизъявление выражается с помощью совета, рекомендации, предупреждения о возможных негативных последствиях какого-либо действия. При этом используются как глагольные формы повелительного наклонения, открыто представляющие авторскую интенцию, так и безличные конструкции:

Эту часть острова действительно лучше осматривать с моря… Не обделите вниманием такие чудеса природы, как острова Лавецци и белые утесы Паломбаджи (Conde Nost Travel. № 7. 2013);

Рядом располагается индийский фаст-фуд, где европейцам обедать не стоит, ибо это чревато проблемами с желудком (Всемирный следопыт. № 3. 2007).

Побуждение в трэвел-изданиях нацелено, во-первых, на то, чтобы вызвать у читателя желание увидеть страну своими глазами, а во-вторых, на то, чтобы в случае реализации этого желания турист не пропустил те исторические места и различные достопримечательности (в том числе рынки, магазины, рестораны и др.), которые автор относит к категории «must see» («должно увидеть»).

Важно, что трэвел-издания побуждают читателя отказаться от стереотипов, связанных в его представлении с той или иной страной, и следовать принятым в стране традициям, гем самым минимизируя риск возникновения коммуникативных конфликтов и в конечном итоге побуждая к толерантности.

Выражение диалогичности напрямую зависит от участников диалога. Диалогичиость в трэвел-изданиях реализуется в трех линиях диалога:

• — культура страны автора — культура страны путешествия,
• — автор — адресат,
• — автор до начала путешествия — автор по окончании путешествия.

Во всех диалогических линиях частотны вопросительные конструкции, в том числе и риторические вопросы: А как не удивляться мастерству водителей грузовых мотороллеров, которые умудряются удерживать равновесие с нагруженным доверху кузовом? (GEO. № 11. 2013).

Диалог культур представлен в трэвел-изданиях, как правило, с помощью введения инокультурного персонажа и представления его высказываний (в виде прямой, косвенной или несобственно-прямой речи):

Такой способ оказался не самым варварским — в какой-то момент потомок викингов, уже не обмакивая лангустина в кипяток, живьем содрал с него панцирь и заставил съесть: «Так едят на Фарерах, только так Настоящий вкус — у живых лангустинов, не приготовленных никаким способом«(Conde Nost Travel. № 7. 2013).

Диалог возникает и с помощью представления фрагментов текстов, отражающих иную культуру, создающих эффект иитертекстуальности:

«Корсика! Маки Разбойники! Горы! Родина Наполеона!» ;

это цитата из романа Мопассана «Жизнь». И Мопассан совершенно прав: говоря о Корсике в восторженных тонах, без восклицательных знаков не обойтись… (Вокруг света. № 8. 2003).

Диалог «автор — адресат» имеет место при ориентированности автора на имеющиеся у адресата прдставления и мнения:

«Мьянма? А где это? Не знаю такой страны… Ах, так это Бирма? Ну, в Африке вообще много стран].. А разве она не в Африке?» Подобные вопросы перед поездкой нам приходилось слышать от вполне эрудированных людей (Вокруг света. № 6. 2004).

Диалогичность выражается местоимениями 2-го лица и соответствующими глагольными формами. Усиление семантики волеизьявления у безличных конструкций происходит из-за того, что носителем модального состояния становится адресат:

Но даже если вы не являетесь ценителем ремесел, прогуляться по городкам, основанным в VIII столетии, просто необходимо (Conde Nost Travel. № 7. 2013).

Глагольные формы 2-го лица выражают также коммуникативную ситуацию, когда автор мысленно не отделяет себя от адресата, тем самым ингимизируя речь:

Здесь рано ложигиься и рано встаешь. Начинаешь жить так, как в те давние времена, когда распорядок дня определялся восходами и закатами. (GEO. № 11. 2013).

Диалог «автор до путешествия» — «автор после путешествия» находит отражение в сообщении о неведомых автору прежде ощущениях, чувствах и мыслях:

Спрашиваю: «Зачем я вообще приезжала на Бали?» «Все вы приезжаете на Бали, чтобы вспомнить, какими были в детстве. Как ничего не боялись, любили по-настоящему и верили, что все получится» (Афиша Мир. № 7. 2013);

Впрочем, не исключено, что на Небесах есть специальный отдел, отвечающий за заевшихся жизнью. «Ага, вот еще один» — говорят там, и мир вокруг этого заевшегося немедленно преображается. В Багапе произошло нечто подобное (Вокруг света. № 6. 2004).

Конечной целью любого путешествия является изменение, преображение путешествующего, формирование его личности (недаром именно путешествием завершалось, как правило, образование молодого европейца в XIX — начале XX в.).

Представленная характеристика стиля трэвел-изданий имеет, разумеется, обобщенный характер. Однако, несмотря на особенности, свойственные конкретным журналам о путешествиях, можно говорить о том, что интенциональный стиль трэвел-изданий реализует гуманизирующие коммуникативные стратегии, а сами трэвел-издания относятся к аксиологически ориентированной журналистике.

Щ На основе анализа речевых особенностей текста докажите, что данный текст характерен для массового трэвел-издания.

«В Дамаск? А ты знаешь, что предсказала Ванга? В мир придет новый Мессия и объединит человечество. Но случится это не скоро. Пока Сирия не пала — нечего и ждать», — сказал мне один знакомый, который коллекционирует загадочные предсказания. Куда она должна пасть? Почему Сирия? К счастью, у мистика нашлась и собственная трактовка, благо туманность пророчества к этому располагает: «Ну, в смысле, пока Сирия еще сопротивляется глобализации. Пока туда нс пришли западные корпорации, американские инвестиции и „Макдоналдс“. Ближний Восток — колыбель цивилизации. И Ванга, конечно, имела в виду Сирию как последний оплот нашей истинной культуры. А может Ассирию… Но тогда это уже не Сирия, а Иран».

Предсказания, гем более сомнительные, меня не очень интересуют, но посмотреть на девственную местность, не тронутую мировыми брендами, сразу стало очень любопытно.

Если попадаешь в ближневосточный город ночью, сразу понятно, что это ближневосточный город: принадлежность к исламскому миру выдает зеленая подсветка мечетей и минаретов. Неудивительно: какой еще цвет благословлять в пустынных краях, где любой росток — на вес золота? Дамаск иллюминацией сильно увлекается — и правильно делает.

Ночное шоссе заполнено волшебными объектами, напоминающими толи корабли эксцентричных пришельцев, то ли увитый завалявшимися на антресолях светящимися гирляндами (на детский невзыскательный вкус) игрушечный автопарк. Транспортные средства мерцают всеми цветами радуги и всеми частями кузова: из-под днища льется мертвенно-фиолетовый свет (интересно, не из Дамаска ли автомобильная Москва черпает подобные идеи?), решетка радиатора, задний бампер и крыша мигают в разном ритме электрообвеской. Многие НЛО, правда, подозрительно рычат и чихают, выплевывая клубы дыма, различимые даже в темноте. И не всегда удается отличить подмигивающее украшение от включенного новоротника. Но в целом — эффектно. При свете же дня ждет разочарование: львиная доля инопланетных объектов превращается в музейные экспонаты европейского и советского автопрома, выкрашенные малярной кистью в подвале, с помятыми боками и отвисшими глушителями.

Так и сам город. Залитый огнями ночью, днем он гигантской серой волной накатывает на гору Касьюн. Где-то там, слева и почти на самом верху в довольно крутом месте склона есть небольшой грот, где Каин пролил кровь Авеля. По крайней мере, дамасские гиды все как один уверены: это именно то упомянутое в Библии место. Туристская приманка свое дело делает — интересующиеся подробностями первого в истории убийства заодно и панорамой города любуются. Но библейских достопримечательностей в Дамаске и без Каина хватает. Говорят, этот город упоминается в Библии чуть ли не 15 раз.

Если смотреть немного сверху, из окна моего номера в отеле Four Seasons, в серой геометрической массе можно насчитать штук тридцать минаретов. Но по ним с непривычки сориентироваться трудно — слишком похожи друг на друга и их слишком много. Небоскребов нет, телебашен, какого-нибудь особо приметного архитектурного изыска… Тем проще: к горе, от горы, гора по правую руку или по левую.

Утром я вышла прогуляться перед завтраком. Вроде бы обещали, что Four Seasons в центре, но что-то не похоже… О Дамаске я знаю, что это самый древний в мире город, которому удалось за 2000 лет (впрочем, цифра эта условная, может, и 3000, а может и 7000) не превратиться в античные руины, а остаться городом, вырасти и сохранить столичный статус. Ну и, конечно, дамасскую розу и дамасскую сталь. Я сразу решила идти к горе — ориентир как-никак, не заблудишься. Ничего старинного на глаза не попадается — только, пожалуй, старое и пропыленное. Ничего себе центр! Роз не видно. Равно как и стали — сплошной бетон. В некоторой растерянности оглядываюсь на отель — он на месте. Как огромный сияющий стеклами кристалл, выросший на невзрачной породе. Движение на улице довольно оживленное, процентов семьдесят машин — такси, как и полагается, желтые. Людей, которым они могут понадобиться, что-то не видно. Когда я встретила третье посольство подряд, стало понятно, что я все-таки в центре. Да, Дамаск явно не спешит себя показывать (GEO. 15.02.2008).

• [1] См.: Журналистика сферы досуга / под ред. Л. Р. Дускаевой, Н. С. Цветовой. СПб., 2012.