Статья. 
Стилистика и литературное редактирование

Если в корреспонденции тип отношений «причина — следствие» устанавливается непосредственно между описываемыми событиями, то в статье на первый план выходят причинно-следственные связи между суждениями.

Создавая статью, журналист определяет для себя коммуникативные целеустановки:

• — как это можно оценить: оценить общественное явление или ситуацию в какой-либо сфере;
• — как это оценивают другие: оценить также чужие высказывания и мнения о действительности;
• — что и для чего нужно делать: определить цели и задачи общественной деятельности;

как следует разрешать проблему: предложить способ решения проблемы.

Исходя из этих задач, различают три разновидности статьи: общеисследовательскую, полемическую и практико-аналитическую¹. Каждая из разновидностей жанра реализуется в специфической композиционно-стилистической форме. Иными словами, жанр статьи оформляется в разных речевых жанрах^[1][2]:

• — общеисследовательская статья — подтверждение суждения (тезис + + его подтверждение) предстает в речевом жанре «постановка проблемы»;
• — полемическая статья — опровержение суждения (чужое мнение + + опровержение) в речевом жанре «Оценка чужого мнения»;
• — практико-аналитическая статья — предложение способа решения проблемы и его обоснование (предложение модели действия + обоснование ее эффективности) в речевом жанре «Рекомендация модели действия».

Первый пример общеисследовательской статьи взят из журнала «Русский репортер» (№ 12. 16.01.2014). В отрицательной оценке ситуации, изложенной в тексте, обнаруживается, по существу, постановка проблемы. Под ситуацией нами понимается «определенное, повторяющееся на протяжении достаточно длинного отрезка времени состояние отношений, сложившихся между членами какого-либо коллектива, между коллективами, между социальными группами, слоями, между странами и т. п., соотношения сил, взаимных требований и ожиданий»^[3].

Оценка ситуации предполагает: 1) оценку ее параметров, сопровождающуюся поиском ответа на вопрос о причинах возникновения противоречий в ситуации; 2) демонстрация сторон проблемы через раскрытие последствий ситуации; 3) предупреждение об опасности последствий представленной ситуации и утверждение о необходимости выхода из тупика. Речевой жанр реализуется последовательностью соответствующих интенциям речевых шагов. Он может быть представлен и в других формах — фельетонной, комментарийной и т. д. Важно понимать, что каждое из коммуникативных действий осуществляется автором во взаимодействии своей смысловой позиции с гипотетической читательской позицией. Это придает изложению диалогичность, поскольку автор, мысленно коммуницируя с читателем, предвидит его реакцию и сразу же стремится ответить на нее. Оценка параметров ситуации — первое коммуникативное действие — осуществляется, с одной стороны, а) наименованием ситуации, б) выделением важнейших ее проявлений и оценкой этих проявлений, в) объяснением, а с другой стороны, учетом гипотетической реакции адресата.

(1) Террор, простите за банальность, признак большого неблагополучия. Со второй половины позапрошлого века и до революций 1917 года террористы в России атаковали первых лиц и сановников государства. Погибли император, брат другого императора, премьерминистр, немало лиц рангом ниже, но тоже высокопоставленных, и просто частных лиц. (2) А общество жило, более ши менее как ни в чем ни бывало. И пришло время, когда террор стал массовым, и продолжалось оно долго. (3) Но статус рядовой персоны, обычного человека у нас сшъно вырос с XIX века, хотя многим и кажется, что мы влачим жизнь людей забитых и бесправных. Атаки на людей самого простого звания уже сами по себе говорят о том, что они стали немало значить в современном обществе. Террор против простых людей не надо воспринимать как что-то принципиально отличное от террора против первых лиц. В нашем бессословном, демократическом государстве, даже если последнее кажется только названием, все мы одинаковые люди. А число жертв террора в Российской империи и Российской Федерации уже вполне сопоставимо, к сожалению.

Как видим, лексемой террор в первом же предложении статьи именуется характерная для современной России ситуация, которая станет в публикации предметом речи. Представленная в предикате оценка террора как признака большого неблагополучия выражает авторскую идею статьи. Введенный в текст прямым обращением (простите за банальность) тезис Террор как признак большого неблагополучия является центральным. В целом статья представляет собой рассуждение-подтверждение, поскольку выдвинутый тезис обосновывается рядом дополнительных тезисов, выступающих аргументами. В первом речевом действии показаны этапы террора в российском государстве, благодаря этому раскрываются разные проявления ситуации. Действительно, в момент зарождения, до революций 1917 года, терроризм проявлялся в атаке на первых лиц государства, когда массы оставались апатичными и пассивными. О последующем расширении «пространства и времени» ситуации террора сообщается в сказовой манере, которая формируется благодаря повтору союза и:

И пришло время, когда террор стал массовым, и продолжалось оно долго.

Такая манера настраивает на глубокое обсуждение проблемы статьи. Инверсия внутри этого предложения придаст особый вес сказанному, подготавливая читателя к предъявлению предупреждения. Мысли заостряются благодаря их включению в текст с помощью средств выражения противопоставления {а, но, впрочем), например:

Но статус рядовой персоны, обычного человека у нас сильно вырос с XIX века…

Противительный союз интонационно акцентирует внимание читателя на нужной автору идее — новом тезисе, который в последующем подтверждается. Социально-оценочная лексика (людей забитых и бесправных), личные (мы, у нас) и притяжательные {нашем) местоимения, вводное слово (к сожалению) усиливают диалогический тонус речи. Сочинительные союзы (но, а), доминирующие в тексте сложноподчиненные конструкции, ориентированные на выявление причинно-следственных связей (хотя, что, если), позволяют направить мысль читателя в нужное автору русло. Сообщая о ситуации в СМИ, необходимо не только высветить ее признаки, но и выделить в ней общественно значимые противоречия. Последнее становится целью второго коммуникативного действия в речевом жанре. Противоречие в ситуации высвечивается в дополнительном тезисе (Террор расшатывает основу бытия страны), содержащем характеристику последствий ситуации. Крайнюю общественную опасность ситуации помогают подчеркнуть художественно-выразительные средства — метафоры, метонимии, акцентуаторы:

Он действует… абсолютно помимо государства, обнажая в моменты своего злобного торжества бессилие этой огромной блестящей машины. (6) Все звезды на погонах всех генералов разом меркнут во время теракта, и нужны какие-то невероятные усилия, чтобы восстановить их блеск. Сейчас они светят совсем тускло.

Развернутая метафора позволяет иносказательно, но образно, ярко передать причину страха перед террором не только у простых людей, но и у высокопоставленных лиц. Предупреждение общества об опасности явления — заключительное коммуникативное действие жанра — осуществляется в следующем дополнительном тезисе:

Терроризм означает, надо это признать, неизбежность грядущего кризиса — который требует своего подтверждения. Тезис подтверждается картиной масштабной угрозы. Насилие такого масштаба и такого бесчинства не исчезает в обществе в никуда, не растворяется в нем, не поглощается им, не улетает вовне, его не удается заговорить самыми громкоговорящими властными речами, против него бессильны дежурные меры [Ряд однородных сказуемых с отрицанием воздействует весьма эмоционально]. Помимо аналогий российских, можно вспомнить иной опыт [Автор почти напрямую обращается к читателю с предложением воскресить в памяти эпизоды истории]. Волна террора 60-х годов в США (Джон и Роберт Кеннеди, Мартин Лютер Кинг, жертвы банды Мэнсона) вынесла эту страну к жесточайшему [Форма превосходной степени усиливает эмоциональность изложения] политическому и экономическому кризису 70-х. А вкус горьких плодов терактов 11 сентября 2001 года чуть не весь мир чувствует до сих пор, но особенно ощутим он у нас в Евразии [Метафора вкуса, конечно, акцентирует оценку масштабности социальной угрозы терроризма]. Америка экспортирует свою проблему — в Афганистан, в Ирак, она как бы направляет символическую взрывную волну вовне [Метонимия демонстрирует субъекта, от которого исходит угроза, и его действия, метафора применения оружия усиливает впечатление угрозы терроризма]. Эта волна, между тем, если к ней приглядеться, вовсе и не символическая. Насилие порождает насилие, как известно, и это имеет вполне материальную природу. Мы, мы все с вами, мы копим гнев, чтобы не копить отчаяние [Форма «мы с вами» формирует диалогический тонус текста]. Уровень эмоциональной энергии с агрессивным зарядом растет, тем более что ни наше общество, ни наше государство не обладают средствами его снижения [Метафора оружия придает подтверждению исключительно эмоциональный накал]. Разве что делать вид, что ничего не происходит, забывать.

Предупреждение об угрозе достигает своей кульминации в развертывании той метафоры, которая использована еще в заголовке:

Но это плохо работает. «Гроздья гнева», по названию одного из романов Джона Стейнбека, наливаются тяжестью. Ох, а русские как никто умеют выращивать такие гроздья.

Междометие эмоционально возвращает читателя к месту распространения угрозы — России.

Далее предупреждение разворачивается:

От прошлого уже никуда не денешься, и оно даст о себе знать, но никуда не денешься и от настоящего. Простых средств решения проблемы нет. Войну, как Штаты, мы в обозримом будущем не начнем. Нам нужно состояние управляемого кризиса, который именуется социально-культурной трансформацией. А то долбанет не по-детски и совсем неуправляемо. Впрочем, кому это — нам? Власти, элите, обществу?

Сегодняшняя российская бессубъектностъ, лишь с одиноким рядовым представителем закона на переднем крае, который гибнет, чтобы другие жили, не дает даже понимания, к кому обращаться. Власть, надо полагать, тоже в растерянности. Ни у кого не хватает сил не то что на трансформацию, а хотя бы на решительное высказывание, которое давало бы надежду. Мобилизация сверху в наше время малоперспективна, а свободная мобилизация граждан, то есть широкая солидарность ради умножения общественных благ и уменьшения насилия, столь же необходима, сколь и кажется сегодня утопией. Один видный российский социолог, ставший известным на Западе благодаря научной работе о том, что в массовой культуре получило название «бандитского Петербурга» 90-х, заметил как-то, что «по крайней мере, страна представляет собой поле редкого социологического эксперимента». Что ж, кто бы ни ставил эти опыты, они, надо сказать, весьма опасны, и в нынешнем виде пора их решительно прекращать.

Как видим, рассуждение эмоционально насыщено и жестко ориентировано на поиск выхода из сложившейся ситуации. Жесткость звучит в указании на угрозу, выраженную жаргонно долбанет не по-детски. Обобщающий пафос подчеркивается выбранной синтаксической конструкцией: обобщенно-личными предложениями (никуда не денешься). Лексические повторы усиливают эмоциональность оценки. Элементы полемики, подчеркнутая диалогичность текста получают выражение в каскаде вопросов, обращенных и к самим журналистам, и к аудитории: Впрочем, кому это — нам? Власти, элите, обществу? Такой прием рассчитан на солидаризацию.

(это общая проблема, и нам вместе нужно ее решать) и на вовлечение читателя в собственное рассуждение (каждый сам дает ответ на поставленный вопрос и ищет решение проблемы).

Рассмотренный журналистский материал представляет собой общеиеследовательскую статью, в которой основным коммуникативным действием является подтверждение. Как видим, структура речевого жанра «Постановка проблемы» строится следующим образом: вводится тезис об угрозе, который подтверждается демонстрацией ее опасности, и формулируется вывод о необходимости социальной активности для ее предотвращения. Диалогичность преумножает воздействующую силу журналистского слова.

Рассмотрим пример практико-аналитической статьи «Жизнь после Спалетти» (Спорт день за днем. 13.03.2014), которая развертывается в побудительном речевом жанре «Рекомендация модели действий». Композиционное построение такого материала предполагает уже не только постановку проблемы, но и предложение ее решения. Как всегда, в начале материала указывается, что происходит, затем следует оценка проблемной ситуации; развертывается текст ответом на вопрос, что нужно делать. Обратимся к материалу:

Вообще тренерская отставка в футболе — дело вполне житейское. Хотя каждый раз и весьма эмоционально протекающее. А что, эмоций-то давненько и не хватало зенитовцам да и алленаторе Лучано Спалетти. Вот так, без особых эмоций, «Зенит» на второй строке турнирной таблицы, сохраняя шансы на победу в чемпионате. Это — об уровне турнира, другая тема. Ну и как прикажете дальше жить? Наплевать на этот золотой шанс, раз у нас тут свои проблемы? Меняем наставника, нынешний и вовсе врио (какой с него спрос?), грянет большой ремонт, вот после него и вернем себе утраченные позиции? Не исключаю, что этот сценарий мы и увидим, но вот только плевать, сиречь отступать, добровольно не следует.

Как видим, текст начинается наименованием проблемной ситуации (тренерская отставка) и указанием на ее привычность. Но с восприятием ее как обычной автор вступает в полемику, вынесенное в парцеллят возражение придает тексту эмоциональный накал. Это и позволяет вовлечь читателя в рассуждение, которое интимизируется использованием средств разговорности (постпозитивной частицы -то и присоединительного союза да и, слова с суффиксом -енък-, образования зенитовцы). Далее содержится формулировка проблемы как противоречия между привычным восприятием ситуации и тем, какое предлагает автор статьи. Фрагмент насыщен диалогическими обертонами, благодаря этому проблемность ситуации высвечивается особенно остро.

Затем в тексте представляются рекомендации того, как себя вести в создавшейся ситуации, и их обоснование:

Давайте решать задачи календарным путем', За оставшееся время Сергей Семак {и кто бы ему ни помогал) ничего не изменит тактически. Вряд ли подтянет игроков физически. А вот сплотить команду обязан', Значит, каждому футболисту есть что доказывать, за что бороться; Задача в первенстве России перед наставником и его коллективом должна, на мой взгляду «рассыпаться» на десять задачек. В каждом оставшемся матче биться Значит, приобретать нужно мастеров, в которых заинтересован конкретный тренер. И контрактик с ним должен появиться в папочке президента клуба задолго до открытия трансферного окна.

Как видно из приведенных фрагментов текста, автор вырабатывает целую программу действий, выражая оценочную и побудительную интенции в тексте. Побудительный характер речи придает цепочка модальных слов, употребленных в сочетании с инфинитивами. Полемическая статья — разновидность оценочного жанра «Оценка чужого мнения», цель которого — опровергнуть чуждую смысловую позицию: в виде отдельного коммуникативного действия характерно для всех аналитических моделей. Но, как увидим, становится самостоятельным речевым жанром.

Важная особенность журналистского анализа состоит в том, что он ведется в условиях различия мнений в общественном сознании по обсуждаемым в прессе вопросам, задача журналиста в этих условиях — высказать и обосновать мнение той или иной стороны и привлечь на свою сторону, по возможности, как можно больше единомышленников, убеждая их в правильности своей позиции. Но различие подходов к оценке действительности предопределяет формирование проблемной ситуации, которая возникает, когда журналистская оценка предмета речи вступает в противоречие с уже имеющейся. В условиях проблемной ситуации становится необходимым проанализировать точку зрения оппонента.

Таким образом, формирование жанровой модели «Оценка чужого высказывания и мнения» совершенно закономерно. Оценить чужое высказывание — значит выявить информационный повод, представить читателю основные особенности предмета оценки, изложенные в чужом высказывании факты и мнения, а также определить степень их истинности и полезности. Конечная цель журналиста — выработка общей с читателем оценки предмета речи. Для решения поставленной задачи используется последовательность коммуникативных действий: 1) сообщение о событии, давшем повод для оценки; 2) прояснение наиболее спорной стороны (сторон) в чужом мнении и оценка способа его сообщения; 3) определение степени истинности и полезности чужой позиции и объяснение читателю этой оценки.

В качестве иллюстрации рассмотрим статью «История, которая убивает» (Независимая газета. 11.06.1999), где автор оспаривает идеи, высказанные в публикации доктора исторических наук Е. II. Гуськовой. Вследствие очень большого объема приведем текст в извлечениях. Первый речевой шаг жанра предполагает знакомство с чужой позицией. В анализируемой статье чужая речь представлена цитатой, несогласие с содержанием которой стало информационным поводом для журналистского выступления. Цитата вводится с помощью конструкции «субъект речи + речемыслительный глагол»: В статье… доктор исторических наук Гуськова впервые четко формулирует вопросу который в расплывчатой форме просматрив алея во многих репортажах и статьях, посвященных войне в Югославии: «Могут ли американцы вмешиваться в дела народов бывшей Югославии, не имея никакого представления об истории Балкан?» Ответ Гуськовой однозначно отрицателен, и в качестве довода она излагает краткий курс сербской истории. Как сам ответ, так и довод вызывают определенные возражения.

Как видим, композиция жанра выстраивается прежде всего наименованиями актов речемышления — в форме глаголов формулирует, излагает, вызывают и существительных возражения, вопрос, ответ, довод, курс истории. В сочетании с этими словами выступает указание на субъекта речи. К чужой позиции выражается отношение: вызывают определенные возражения. В результате диалогичность, свойственная этому жанру, «замыкается», получая вид диалогического единства: «он — автор».

В стимулирующей реплике этого единства — суть концепции профессора Гуськовой, изложенная в виде опубликованной ранее статьи. Ответная реплика этого единства — оценка способа сообщения и выражение отношения самого журналиста к высказыванию. Цель второго речевого шага композиционной модели — воспроизвести чужую речь (факты и аргументы) и оценить способ сообщения, выразить отношение к нему. Обычно этот цикл выражается через несколько этапов:

Начнем с самого простого — исторического аргумента. Доктор наук Гуськова приводит «героическую» версию сербской истории: не искажая исторических фактов, она игнорирует те из них, которые не укладываются в миф о народе-титане… Следующий спорный тезис: битва на Косовом поле открыла Османскому царству дорогу в Европу. Битва на Косовом поле была одним из важных, но не решающих для судьбы региона событий. Например, за 18 лет до Косовского сражения турки разгромили сербов в битве… последствия которой со стратегической точки зрения имели гораздо большее значение.

Несогласие с оцениваемой позицией выражено ироничным словом, заключенным в кавычки {"героическую"), что указывает на наиболее спорный момент в чужой идее. Несогласие подчеркивается противительным союзом но и, частицей не, формой сравнительной степени. Сама позиция охарактеризована оценочной в данном случае лексемой миф, что свидетельствует о сомнении автора в истинности высказанных оппонентом утверждений. Все эти средства выступают во взаимодействии, формулируя следующее диалогическое единство.

Третий шаг в композиционно-жанровой модели («оценка — ее объяснение») направлен на то, чтобы передать смысловую позицию автора или эксперта. Автор, предъявляя аргументы возражающей стороны, стремится к их обоснованию, т. е. для того чтобы предупредить возражения оппонента, осуществляет опровержение, ответная сторона которого — оценочная. В тексте утверждение оценочной позиции автора ведется в споре с оппонентом, в рассуждении двух «голосов»: один голос — авторский, речевая партия которого выстраивается на фоне «голоса» оппонента: Первый элемент этого мифа: историческое право сербов на Косово. Даже если принять за рабочий вариант последнюю версию (предложенную оппонентом. — Л. Д.), предки сегодняшних албанцев были близкими родственничками иллирийцев, чего никак нельзя сказать о сербах. Иными словами, исторические претензии косовских албанцев на Косово могут оказаться не менее обоснованными, чем сербов. Но иногда журналист вступает в открытый диалог: От себя добавлю, что не вижу никакого смысла в историческом оправдании претензий на ту или иную землю — ее судьбу должны решать живущие на ней люди. Даже акцентуация наиболее важного момента в позиции оппонента выражается эмоционально, для этого используется форма превосходной степени прилагательного: Рассмотрим самый щекотливый элемент в повествовании — героику Косовской битвы. И наконец, доктор обходит молчанием причины, приведшие к тому, что сербы стали меньшинством в Косово. Полемичность выражена отрицаниями, противопоставлениями: Я привел эти достаточно хорошо известные любому историку факты лишь для того, чтобы повторить банальную истину — нет героических пародов, равно как нет подлых народов. Сербы — не мифические титаны, они такие же люди, как и все остальные. Их история полна как героизма, так и предательств, что, наверное, можно сказать о любом народе. Любой государственный деятель прекрасно понимает, что на Балканах разговоры об «истории, каких-то войнах, геноциде» приводят к гибели людей, которые живут сегодня.

Введение

аргумента может осуществляться конструкцией «модальное слово + инфинитив»:

В заключение я хотел бы вернуться к вопросу, вынесенному в заголовок статьи. В 1991 году русские отдали Нарву, Брест, Полтаву и Киев. Утрата мест, где русские в прошлом понесли жестокие поражения или одержали славные победы, где находится колыбель русской государственности… не быт безболезненной, однако при этом не была пролита ни одна капля крови ни русских, ни украинцев, ни белорусов, ни эстонцев. И это дает основания оптимистически смотреть на будущее русского народа, сумевшего накопить достаточно мудрости, чтобы преодолеть болезнь, именуемую «история».

Как видим, основная идея автора о том, что «судьбу своей земли должны решать живущие на ней сегодня люди», обосновывается в полемике с теми, кто пытается идеологически и исторически обосновать необходимость кровопролития. Эта авторская мысль подчеркивается активным использованием оценочных интенсивов. Таким образом, третий речевой шаг рассматриваемой модели организуется следующим образом: контрдоводы оппонента становятся «толчком» к познавательно-речевой активности автора, в ответ он высказывает свою позицию, выстраивая обоснование с ориентацией на полемику с оппонентом. В результате обоснование предупреждает прогнозируемые возражения оппонента. Активно востребованы при этом средства, направленные на оценку ментальных действий оппонента.

Полемическая заостренность — черта многих журналистских выступлений, однако возможность выйти на разговор с оппонентами «лицом к лицу» предоставляется именно в оценочной композиционной модели, и ею активно пользуются журналисты, стремясь убедить читателя в правильности своей позиции. Как показывает практика, в журналистике выработана жанровая модель, целеустановка которой — утвердить через экспликацию оценки свою идею в полемике с оппонентом. Благодаря использованию такой модели журналист достигает важную коммуникативную цель — выработать в споре с оппонентом через оценку мнения другого лица общее с читателем мнение о предмете речи. Стилистической приметой жанровой модели является открытое выражение семантики диалогических отношений между коммуникантами, межтекстовых связей, оценки чужой позиции.

Подводя итоги разговора о стилистике речевых жанров, представленных статьями, отметим, что стилистическое мастерство в создании разновидностей этого жанра заключается в умении автора прояснить свою социальную позицию и построить прозрачное рассуждение для аргументации такой позиции. Стилистику жанра характеризуют: ясность и четкость в выражении оценок и волеизъявления, подчеркнутая логическая выверенность аргументов и строгая точность их формулировок, обобщенность изложения, подчеркивающая закономерность создаваемой картины общественной жизни; обращенность к читателю, ориентированность на диалогическое взаимодействие с аудиторией. Анализ журналистских публикаций в жанре статьи показал, что они представлены в разных композиционно-стилистических вариантах — речевых жанрах, таких как «Постановка проблемы», «Рекомендация модели действий» и «Оценка чужого высказывания».

Стилистику жанра статьи характеризуют:

• — ясность и четкость в выражении оценок и волеизъявления,
• — подчеркнутая логическая выверенность аргументов и строгая точность их формулировок,
• — обобщенность изложения, подчеркивающая закономерность создаваемой картины общественной жизни;
• — обращенность к читателю, ориентированность на диалогическое взаимодействие с аудиторией.

Представленный в разделе подход к анализу исторических жанров позволяет увидеть различные алгоритмы познавательно-речевой деятельности журналиста.

Ш Прочитайте текст. Выявите в нем жанрообразующие черты и способы речевого воплощения коммуникативных действий. Определите жанр текста.

Говоря на популярную нынче тему отказа Европы от наших энергоносителей, надо отмстить, что ситуация нс так проста. Вообще снижение зависимости от России (маскируемое под красивые слова вроде диверсификации) являлось лейтмотивом энергетической политики Европы уже в течение последних 10 лет. Промежуточный итог такой: в 2013 г. был поставлен абсолютный рекорд по газовым поставкам из России.

Причины известны: Катар завершил инвестиционный цикл и новых объемов СПГ предложить не может, старые же объемы ушли на премиальные азиатские рынки. Норвегия столкнулась с производственными трудностями, как и Северная Африка, где вдобавок сказался еще и политический фактор.

80% мощностей СП Г в ЕС простаивает. Занятно, когда эксперты доказывают способность ЕС отказаться от российского газа наличием СПГ-терминалов. Это уже какой-то карго-культ. Терминалы словно строятся для приманивания газовозов. В итоге, скажем, Польша подписала договоры на поставку газа на новый СПГтерминал по цене, почти в 2 раза опережающей российскую.

Сравнения с Ираном довольно натянуты. Иран до санкций поставлял на мировой рынок 125 млн т нефти, мы же — 230 млн т с лишним, да это еще без учета нефтепродуктов. Экспорта газа Иран не вел вообще.

Ценовое оружие против нас тоже не применят. Падение цен на нефть похоронит не только нас, но и рост добычи сланцевой нефти в Северной Америке, а также станет роскошным подарком для Китая.

При этом рост производства газа в Северной Америке затухает. Из-за низких цен на внутреннем рынке буровые перенаправляются на нефтяные проекты. По нефти динамика и вправду очень хорошая — но не забывайте, что США остаются крупнейшим импортером нефти в мире. Стратегические же запасы нефти в США составляют менее 20% от годовой добычи нефти в РФ.

Сокращать закупки в России можно только через рост добычи в арабских странах. Но это технически небеспроблемно, а политически и вовсе опасно. Как вы думаете, повысит энергобезонасность ЕС газопровод из Ирана через Турцию? Если учесть, что про скорую демократизацию Ирана мы слышим не менее 10 лет.

При этом никакой самоуспокоенности у меня нет. Понятно, что сейчас могут быть приняты решения, которые выстрелят уже в следующем десятилетии. Мы явно не планировали уходить из Европы — иначе к чему все громкие инфраструктурные проекты, огромные инвестиции в переработку с прицелом на экспорт дизеля в ЕС. Возможны ограничения доступа к рынкам капитала, трудности с экспортом технологий по добыче трудноизвлекаемой нефти (скажем отдельное спасибо репрессивной налоговой политике по отношению к нефтегазу ради избавления от «сырьевого проклятья» — в итоге своих наработок у нас мало). Плюс па рынок все же придет волна СПГ из Северной Америки и Австралии, пусть даже ее объем зачастую переоценивается.

Но все равно нам с Европой будет тяжело друг без друга. И сейчас можно в задоре принять взаимно невыгодные экономические решения с еще более печальными политическими последствиями (Известия. 25.03.2014).

• [1] См.: Газетные жанры. М., 1978.
• [2] См.: Дускаева Л. Р. Диалогическая природа газетных речевых жанров. СПб., 2012. Гл. 4.
• [3] [Тертычный 1996: 135].