О применении психологии и психиатрии к юридическим вопросам

§ 198. Правоведение, как наука теоретическая, дает более или менее прочное основание законодательству. Законодательство же формулирует требования правоведения в виде отдельных законоположений, определяющих известные отношения между собой как отдельных лиц, так и целого общества.

Исходная точка всякого законодательства — это возможность исполнения данного закона. Требование, чтобы все люди, входящие в состав государства, отличались подвигами добродетели — было бы настолько же неуместно, насколько нелепым явился бы закон, чтобы все граждане летали по воздуху, и потому первое предположение законодательства заключается в том, чтобы лица, для которых пишется закон, были способны понимать и исполнять его.

§ 199. Так как способность понимания и исполнения законов безусловно зависит от душевного состояния человека, то для достижения известных юридических целей правоведение не может не обращаться к психологии и к психиатрии. Точно так же оно прибегает к прочим медицинским и естественным наукам, когда вопрос идет о делах, решение которых требует специальных, научных и технических сведений.

Применение к юридическим вопросам наших сведений о нормальном и ненормальном проявлении душевной жизни составляет предмет судебной психологии.

§ 200. Необходимость удостовериться в существовании способности понимать и исполнять закон является в двух случаях, а именно, когда нужно определить:

• 1. Способен ли кто пользоваться всеми правами, предоставленными ему законом? и
• 2. Подлежит ли он за совершенный им проступок или преступление установленному законом наказанию?

Первый вопрос предлагается судом гражданским, второй — уголовным.

Как способность распоряжения, или способность располагать, правоспособность (validitas, facultas disponendi), так и способность ко вменению (imputabilitas) безусловно зависят от данного душевного состояния человека.

Не подлежит сомнению, что эти две способности суть понятия юридические.

§ 201. Принимая в соображение, что душевное состояние далеко неодинаково у всех людей и подвергается более или менее значительным изменениям от случайных причин, законодательства всех цивилизованных стран известные душевные состояния фактически признают причинами совершенного прекращения, или некоторого уменьшения (ограничения) вышеозначенных юридических способностей.

Психические явления не могут быть рассматриваемы как непосредственный и необходимый результат нашей организации. Душевная деятельность не обнаруживается уже готовою и законченною с первого своего возникновения, но развивается постепенно в течение жизни. Печень, сердце и прочие органы растительной жизни уже с рождения человека обладают теми отправлениями, которые им свойственны, и впоследствии и деятельность их нисколько не совершенствуется в продолжении жизни. Головной мозг, напротив, с рождения обнаруживает лишь одну часть своих отправлений сообща с другими органами. Лишь путем продолжительного воспитания нервные центры получают высокое значение органа сознательной жизни и главнейшего посредника отношений человека к остальной природе (Maudsley).

Человек растет при людях, и потому подвергается постоянному влиянию их. Сумма этих влияний, направленных на него более или менее деятельно со стороны окружающих лиц, составляет воспитание.

Психическое развитие человека весьма недостаточно и несовершенно, если ему не содействует воспитание. Лишенный воспитания человек бывает диким до такой степени, что стоит чуть ли не ниже животных, управляемых непреложным инстинктом; с другой стороны, развитие человека идет постепенно, и по достижении известной степени, принимает обратное направление.

§ 202. Так как душевное развитие более или менее точно соответствует летам человека, то появление способности понимать и исполнять законы приводится к известному возрасту.

Возраст этот — совершеннолетие.

На основании этого факта каждый совершеннолетний перед законом способен ко вменению до тех пор, пока не будет доказана его неспособность. Последнюю закон признает лишь случайным, исключительным фактом. Неспособными же ко вменению почитаются несовершеннолетние и старики — первые потому, что еще не достигли полного психического развития, последние потому, что их душевная деятельность ослабела от дряхлости.

§ 203. То же самое влияние на юридические способности человека имеют глухонемота, как врожденный душевный недостаток, сильно затрудняющий развитие, и совершенное душевное (нравственное) невежество от неполучения воспитания.

§ 204. Наконец к причинам неспособности ко вменению причисляется состояние необходимой обороны.

§ 205. Все приведенные душевные состояния принадлежат к нормальной душевной жизни, в более широком смысле слова. Неразвитие детей и дряхлость стариков составляют совершенно естественные явления. Точно так же невежество от неполучения воспитания и недостаточное душевное развитие, вследствие врожденной глухоты, не признаются болезнями в точном смысле слова. Необходимая же оборона есть состояние, вызываемое внешними обстоятельствами, и не заключает в себе никакого особого изменения душевной деятельности.

§ 206. Кроме того, законодательство приводит еще другой ряд душевных состояний, уничтожающих юридическую ответственность, а именно ряд болезненных (патологических) явлений, известных под общим названием душевного расстройства.

§ 207. Несмотря на коренное различие первых и последних состояний, до сего времени старались их привести к одному знаменателю, определяя неспособность ко вменению по одному и тому же признаку, как в нормальном, так и в ненормальном состоянии человека. Основанием этих определений служат следующие воззрения.