Функции от фактора общественных интересов

Системоформирующий фактор общественных интересов,.

где сосредоточено всё многообразие массового (общественного) сознания, идейные, политические и другие взгляды, формирующие институты гражданского общества, придает системе журналистики, прежде всего, идеологические функции (от гр. idea — мысль, понятие и logos — слово, учение, т. е. учение об идеях).

Идеологические функции способствуют формированию представлений, пониманий, приоритетов, оценок людей в отношении различных явлений социальной жизни: политических, экономических, правовых, этических, моральных, эстетических, философских, религиозных/атеистических; а также — определенных личностных, групповых интересов в различных сферах жизнедеятельности (коллекционирование, спорт, охота, рыбалка, садоводство и т. п.).

Само понятие «идеология» трактуется как совокупность общественных идей, теорий, взглядов, отражающих и оценивающих социальную действительность с точки зрения интересов определенных социальных групп, социальных институтов, политических и общественных объединений. В сфере идеологии формируются различные институты гражданского общества, которые формулируют свои цели, задачи, программы, установки, стереотипы, этические и другие нормы в отношении государства, общества, других социальных институтов и групп, во взаимоотношениях личностного характера.

Сам термин «идеология», введенный в начале XIX в., получил наиболее широкое хождение в СССР применительно к марксистско-ленинскому коммунистическому учению. В наше время, в пору отрицания жизненности идей марксизма-ленинизма, и сам термин «идеология» подвергается критике, а нередко — полному отрицанию сущности, которую он представляет. Поэтому часто можно услышать призывы к деидеологизации вообще (это правомерно, когда идеологические подходы распространяются на сферы, где они объективно не должны применяться); к реидеологизации (когда деидеологизация коснулась тех сфер социальной жизни, где необходим обновленный идеологический подход).

Отрицать идеологию как сущность неправомерно в силу того, что социально-групповые, партийные, этнические, конфессиональные и другие отношения с действительностью объективно выдвигают необходимость формулировать цели, задачи, программы, каноны, обряды, нормы, которые всегда связаны с идеями, закрепленными в слове (языке, знаковой системе). Идеологическим функциям принадлежит значительная роль в формировании общественного мнения: отношение к общественным событиям, государству, к деятельности различных групп, организаций, отдельных личностей. Через средства массовой коммуникации активно выражается позиция одобрения или осуждения по тем или иным общественным проблемам, закрепляются определенные нормы общественных отношений.

Газеты, журналы, телевидение и радио участвуют в формировании мировоззренческих ориентиров, в том числе: житейского (обыденного мировоззрения), в котором отражаются представления здравого смысла, традиционные взгляды о мире и человеке; религиозного мировоззрения, связанного с признанием сверхъестественного мирового начала; философского мировоззрения, в котором обобщается опыт духовного и практического освоения мира.

Таким образом, «сущность идеологических функций журналистики состоит в том, чтобы постоянно способствовать росту и развитию сознательности масс путем всесторонней ориентации в действительности, выражающейся в формировании всех компонентов массового сознания при акцентированном внимании к задачам по развитию и активизации общественного мнения»¹.

Как следует из истории зарождения журналистики, сам системоформирующий фактор общественных интересов (идей) возник и формировался из публицистики великих ораторов древности, религиозных лидеров эпохи Реформации и политических трибунов буржуазных революций в Англии и Франции. И в наше время идеологическая функция наиболее ярко проявляется именно в публицистике как типе творчества, эффективно использующем средства массовой коммуникации.

В условиях сосуществования различных социальных групп, с их особым статусом, положением в обществе, потребностями, интересами и стремлениями, естественно, возникает множество идейных течений, политических партий, общественных, конфессиональных, этнических объединений, со своими идеологиями, учениями, программами, видами на настоящее и будущее. Между носителями различных идеологий возникает борьба за влияние на массы. Средства массовой коммуникации представляют идеальные возможности для идеологических сражений. Характер этой борьбы как нельзя лучше выражают такие подфункции в системе идеологических функций, как пропаганда и агитация.^[1]

Пропаганда (от лат. propaganda — подлежащее распространению) — это распространение политических, философских, религиозных, экономических, научно-технических, художественных и иных идей и знаний, а также этических, эстетических и морально-нравственных ценностей с целью формирования в общественном сознании определенного мировоззрения, которое включает в себя систему принципов, идеалов, убеждений, определяющих отношение к природе, обществу и человеку.

Другое, но также сугубо нейтральное определение «пропаганде» дано и в американском энциклопедическом словаре по социальным наукам: «Приемы и методы воздействия на установки и поведение и управление ими… при помощи слов и иных символов».

Таким образом, пропаганда — это коммуникационный процесс, использующий для достижения своих целей особые приемы и методы. Первоначально термин появился в католической практике для обозначения «распространения вероучения», но к началу XX в. получил политическое значение. Исторические факты тотального пропагандистского воздействия на массы в государствах с авторитарным, фашистским, диктаторским режимами правления или однопартийной идеологией придают понятию «пропаганда» негативный смысл, который сводится к тенденциозному манипулированию общественным сознанием. Это отразилось и в академических определениях этого понятия. С. Г. Корконосенко в своем учебнике приводит такое описание пропаганды из энциклопедии Britannica: «Распространение информации — фактов, аргументов, слухов, полуправды или лжи — с целью повлиять на общественное мнение. Пропаганда представляет собой более или менее систематические усилия по манипулированию убеждениями, взглядами или действиями других людей через посредство символов (слов, жестов, флагов, памятников, музыки, одежды, значков, стиля прически, дизайна монет и почтовых марок и т. д.). Тенденциозность и, соответственно, сильный упор на манипулирование отличают пропаганду от нецеленаправленной беседы или свободного и непринужденного обмена идеями. Пропагандист имеет специфические цели или набор целей. Чтобы добиться их, он преднамеренно подбирает факты, аргументы и форму представления символов и предлагает их таким образом, который, по его мнению, даст наибольший эффект. Чтобы усилить воздействие, он может опустить существенные факты или исказить их, он может также отвлекать внимание реакторов (людей, которыми он пытается управлять) от всего прочего, кроме его собственной пропаганды. Более или менее тенденциозная избирательность и манипулирование отличают пропаганду от образования. Преподаватель старается представить различные стороны проблемы — основания для сомнения, равно как и основания для доверия его заявлениям… Надо, однако, заметить, что конкретный пропагандист может воспринимать себя как преподавателя, может верить, что он изрекает чистейшую правду, что он усиливает или искажает определенные аспекты правды только для того, чтобы сделать верное сообщение более доходчивым, и что линии поведения, которые он рекомендует, фактически являются наилучшими для реактора действиями. Подобным образом и реактор, который воспринимает обращение пропагандиста как самоочевидную правду, может увидеть здесь акт просвещения: это часто выглядит как случай с „двумя правоверными“ — догматически мыслящими реакторами на догматическую религиозную или социальную пропаганду. „Образование“ для одного человека может быть „пропагандой“ для другого».

В одном из американских учебников весь энциклопедический текст сведен в сжатую формулу для определения пропаганды: «Убеждение. Призыв. Эгоизм. Преднамеренность. Обман»¹. Несомненно, что в политическом противостоянии идеологий различных социальных групп, партий, союзов, объединений такой тип тенденциозной пропаганды существовал и будет, наверное, существовать, особенно если пропа-^[2]

гандист, публицист, журналист не верит в истинность распространяемых идей, а выполняет политический заказ.

В данном случае речь идет лишь о функции журналистики, «заказанной» системоформирующим фактором общественных интересов. И эта функция «работает» не только в политической сфере, но и в области морали, нравственности, экологи^, этики, эстетики и других областях, где пропагандистские цели и приемы вряд ли можно назвать тенденциозными и манипулятивными. Хотя, при желании, тенденциозность и манипулирование можно отыскать даже в колонках чистых новостей. Ведущий американский исследователь пропаганды Теренс Куалтер писал по этому поводу: «Любые сомнения в том, что даже новости могут содержать пропаганду, можно развеять путем сравнения того, как разные издания подают одни и те же события. Каждая из газет оценит важность события по-своему, что отразится на месте расположения материала в газете, расположения его на странице, размере заголовка и так далее. Одно время было принято разделять новости от аналитических материалов, помещая их на разных страницах газеты. По мере того, как мнения оказывают все большее влияние на отбор и презентацию новостей, стали считать, что такое разделение нереально, и сейчас распространено мнение, что колонки новостей так же могут содержать пропаганду»¹.

Агитация (от лат. agitation — приведение в движение, побуждение к чему-либо) представляет собой воздействие на аудиторию путем демонстрации примера для подражания, а также с помощью призыва и морального стимула с целью убедить в чем-либо, склонить к чему-либо. В отличие от пропаганды, склонной к анализу, теоретизированию, аргументации, обобщениям, агитация более конкретна, оперативна, настойчива и побуждает к практическому действию, зачастую указывая на объект, рекомендуя способ приложения сил. Агитация напрямую воздействует на общественное мнение.^[3]

Таким образом, пропагандистско-агитационная функция двуедина и направлена, с одной стороны, на массовое сознание, а с другой — на общественное мнение.

Если в советское время идеологическая функция СМ К и ее пропагандистско-агитационная подфункция обслуживали единую в идейно-политическом отношении систему, то ныне на смену ей пришло разнообразие взглядов, идей, течений, мнений, пристрастий, моделей поведения. Поэтому системоформирующий фактор общественных интересов вносит в систему журналистики дифференцирующую функцию (сегментация и противопоставление различных социальных групп по идеологии, жизненным целям, интересам и т. п.), заставляя ее отражать в типологической структуре средств массовой коммуникации разнополярные идеи, взгляды, программы государственных, партийных, общественных движений, союзов, организаций и других объединений гражданского общества.

Дифференцирующую функцию сопровождает подфункция социального плюрализма (от лат. pluralis — множественный), которая противопоставляет политико-идеологическому монизму (от гр. monos— один) множество общественных интересов различных групп и социальных институтов, которые и должны отражаться в средствах массовой коммуникации. В свою очередь, подфункция социального плюрализма в демократическом обществе неразрывно связана с подфункцией толерантности (от лат. tolerantia — терпение) — формированием у аудитории средств массовой коммуникации терпимого отношения к существованию в обществе различных идей, взглядов, программ, интересов и т. п., перевод интересов различных социальных групп из русла социального конфликта в русло общественного диалога.

Контрольная функция частично делегируется системе журналистике социальными институтами гражданского общества для наблюдения за выполнением/невыполнением принятых законов, установлений, обязательств, правил, традиций со стороны, прежде всего, государственных, властных образований. На это направлены аналитические, критические, расследовательские публикации прессы и программы радио и телевидения, интервью, ток-шоу и интерактивы и др.

В силу неразвитости институтов гражданского общества в России контрольная функция средств массовой коммуникации здесь недостаточно активизирована. Однако в странах, где либертарианская система функционировала не одно столетие, функция прессы как независимого наблюдателя за властью («сторожевая» функция) существовала еще на заре становления журналистики. В 1643 г. в английских кофейнях появилась газета «Парламентский разведчик», взявшая на себя роль следователя. На следующий год новое издание под названием «Шпион» обещало читателям, что оно «раскроет обычных мошенников в великой игре королевства. Для этого мы должны будем работать в секрете»¹.

Подобные издания впервые сделали работу правительства более прозрачной, а их репортажи-расследования послужили одной из причин предоставления прессе конституционных свобод. Английский историк начала XIX в. Томас Маколей заметил, что галерея парламента, где сидят репортеры, «стала четвертым сословием в нашем государстве». А Наполеон I говорил, что не взялся бы править Францией и три месяца при свободной прессе.

Много позже известный член американского Верховного суда Хьюго Блэк скажет: «Пресса должна быть защищена, с тем, чтобы она могла обнажать правительственные секреты и информировать общество. Только свободная, ни в чем не ограниченная, пресса способна эффективно изобличать обман правительства».

Контрольная функция («сторожевой» принцип) распространяется не только на правительство, но и на все могущественные общественные институты. Девять из десяти американских журналистов считают, что пресса мешает политическим лидерам делать вещи, которые они не должны делать. Контрольная функция средств массовой коммуникации состоит не только в том, чтобы следить за влиятельным меньшинством^[4]

общества от имени многих, критикуя правящую верхушку, но и в том, чтобы информировать общество о положительных действиях властных структур. Лишь в этом случае средства массовой информации смогут претендовать на авторитет и доверие аудитории при выполнении своей контрольной функции.

• [1] Прохоров Е. В.

  Введение

  в теорию журналистики. С. 61.

• [2] См.: Деннис Э., Мэррилл Д. Беседы о масс-медиа. — М., 1997. С. 272.
• [3] См.: Деннис 3., Мэррилл Д. Указ. соч. С. 275.
• [4] См.: Ковач В., Розенстил Т. Элементы журналистики. — М., 2004. С. 106.