Периодизация жизни и творчества А. Зиновьева

зиновьев публицист социологический роман Историк и социолог Андрей Фурсов в свое время назвал А. Зиновьева «великим вопрекистом, сотканным из парадоксов». Он же вспоминал о том, как «еще в 1985 году Зиновьев говорил, что коммунизм — это зараза, которая охватит весь мир. А потом через несколько лет критиковал Горбачева за разрушение советского государства». «Вопрекизм» стал фирменным стилем А. Зиновьева, составной частью его метода познания, сопровождая его на каждом этапе жизни и творчества. С точки зрения периодизации, можно выделить три таких этапа.

Первый из них — «академический» — до публикации «Зияющих высот» (1976) и высылки из Советского Союза. Основная сфера занятий А. А. Зиновьева в это время — логика и методология науки. Труды этого периода обосновывают методологию мышления А. Зиновьева как ученого, служат отправной точкой для последующих социально-философских концепций, изложенных в прозе и публицистике. Среди этих трудов: «Философские проблемы многозначной логики» (1960), «Логика высказываний и теория вывода» (1962), «Основы логической теории научных знаний» (1967), «Комплексная логика» (1970), «Логика науки» (1972), «Логическая физика» (1972) и другие.

Второй этап творчества А. Зиновьева приходится на период с 1978 по 1985 годы. В это время А. Зиновьев, находясь в вынужденной эмиграции в ФРГ, исследует, описывает и критикует реальный коммунизм. Это отражается и в публицистике, и в социальной сатире и в жанре социологического эссе. В данный период Зиновьевым написаны работы «Светлое будущее» (1978), «В преддверии рая» (1979), «Жёлтый дом» (1980), «Гомо советикус» (1982), «Мой дом — моя чужбина» (1982), «Пара беллум» (1982), «Ни свободы, ни равенства, ни братства» (1983), «Иди на Голгофу» (1985). «Знаменем» творчества А. Зиновьева того периода является труд «Коммунизм как реальность» 1981 года. В этой фундаментальной работе А. Зиновьев дает подробнейшее описание советской социальной организации и политической структуре коммунистического общества. В многочисленных статьях, появившихся позднее, он уточняет свое видение отдельных аспектов жизни советского общества.

Философ разделяет коммунизм на идеальный (созданный идеологией марксизма) и реальный (существующий де-факто). Идеальный или идеологический коммунизм для А. Зиновьева — нечто абстрактное, нежизнеспособное. Реальный же коммунизм сложился в основном благодаря И. Сталину, который сумел конкретизировать и применить идеи Маркса и Ленина. Сочинения Сталина и явились «той живой мышью, которую родила гора текстов марксизма». Работу «О диалектическом и историческом материализме», которую приписывают И. Сталину, А. Зиновьев считал вершиной идеологии «реального коммунизма» .

Советский Союз, по мнению А. Зиновьева, был наиболее развитым коммунистическим обществом, своего рода метрополью коммунизма. В России коммунизм сформировался после Октябрьской революции 1917 года, в ходе которой относительно малочисленное объединений людей, возглавляемое большевиками, осуществило захват высшей власти. «Социальную сущность этого политического переворота не понимал никто, включая Ленина. Коммунизм как особый тип человейника сложился много лет спустя» , — пишет А. Зиновьев. Появление советского коммунизма было обусловлено многими историческими обстоятельствами. В своей публицистике А. Зиновьев выделяет ряд факторов, которые, с его точки зрения, повлияли на его на его дальнейшее функционирование. Обобщая наблюдения философа, можно выделить основные:

1) Для коммунизма как типа общества характерна не самоорганизация масс людей снизу, а организация сверху в принудительном порядке. Функцию объединения людей в целое берет на себя система власти и управления. Другие факторы, в частности экономические не являются определяющими.

Принято считать, что российское общество до революции основывалось на феодальном и капиталистическом типах социальных отношений. А. Зиновьев выделяет «третью силу», которая никем была воспринята в качестве основы общественных отношений для будущего коммунизма. Эта сила — коммунальные отношения, которые находят отражение «в государственном аппарате, в отношениях всех слоев общества с этим аппаратом, в средствах поддержания общественного порядка (полиция, жандармерия, суды), в армии, в общинном землевладении и т. д.» Благодаря Октябрьской революции 1917 года отжившие феодальные и неокрепшие пока капиталистические отношения были отвергнуты, а коммунальные получили колоссальный потенциал для развития. Аппарат власти, построенный на руинах царизма, был намного совершеннее своего предшественника.

• 2) Крах самодержавия в России, послевоенная разруха, и развал общества — в этих условиях основными проблемами для страны стали проблема выживания и создания общественного порядка. В этом положении стал действовать «социальный закон регенерации: если разрушается социальная организация человейника, но при этом сохраняется человеческий материал, основы его материальной культуры, то из обломков разрушенной социальной организации образуется новая, близкая в основных чертах к прежней». В этом смысле А. Зиновьев считает закономерным, что значительная часть населения России поначалу восприняла революцию как обычную смену власти.
• 3) Третьим фактором, знаменующим глубокую социальную революцию, явилась благоприятная «идейная почва». Вторая половина XIX века стала временем распространения идей социализма и в дальнейшем марксизма (коммунизма). Взяв власть в октябре 1917 года, большевики под руководством Ленина привнесли в происходящее фактор, благодаря которому «стало складываться именно коммунистическое сверхобщество». Эволюция России без большевиков не имела бы такого направления.
• 4) Четвертым фактором стало качество человеческого материала России, который «оказался чрезвычайно удобным (пластичным, послушным) материалом для социального эксперимента, задуманного не им самим и начатого сверху и извне». Русские как титульная нация и первый по численности народ страны обладали набором качеств, которые, с одной стороны требовали для их выживания сильной диктаторской власти, а с другой — создавали для этой власти благоприятные условия. Разбросанные по необъятной территории, люди были малограмотные, слабо организованные, с низким бытовым уровнем и склонностью к покорности и угодничеству.

" Эксперимент вряд ли удался бы, если бы вместо российского, совсем непролетарского населения, был такой человеческий материал, на какой рассчитывали классики марксизма" , — пишет А. Зиновьев.

5) Пятым фактором, по мнению А. Зиновьева стал низкий по с равнению с западным уровень материальной культуры, примитивный характер хозяйства, преобладающая роль физического труда. Мобилизовать страну на преодоление разрухи и вселить в людей массовый энтузиазм могла только власть, подобная дореволюционной, но в разы превосходящая ее в манипулировании народной массой.

Суммарное действие рассмотренных факторов привело к формированию советского коммунистического общества, которое достигло наивысшего развития в брежневский период. А. Зиновьев выделяет в сложившейся системе несколько ключевых аспектов, которые не всегда совпадали с декларативными идеологическими догматами, но имели место в реальности.

Высшим достижением коммунизма А. Зиновьев считает гарантии удовлетворения основных жизненных потребностей всех членов общества. Это преимущество является весомым, однако порождает и негативные последствия в виде низкого качества удовлетворения данных потребностей, неравенства при распределении благ, труда по принуждению, подчинения коллективом индивида и низкой деловая активность.

Советская власть в видении А. Зиновьева имела три основные ветви. Первая из них — государственная власть, включающая в себя советы. Вторая — деловая власть, куда входят структуры управления всеми сферами общества, кроме государственной и партийной. В качестве третьей ветви власти А. Зиновьев выделяет власть сверхпартийную, по инициативе которой формировались две другие ветви. В компетенции сверхвласти лежит планирование экономической деятельности страны, контроль за выполнением установленных планов, функции реформаторства и прогресса.

А. Зиновьев не признает общепринятого убеждения о более высокой степени эффективности западной экономики, по сравнению с коммунистической. С научной точки зрения, такое убеждение представляется ему бессмысленным, так как в зависимости от критериев сравнения оценка может быть разной. Например, коммунистические предприятия обеспечивали работой подавляющее большинство населения. Таким образом, даже в случае низкой экономической эффективности некоторых предприятий, безработица в целом в СССР сводилась к минимуму.

В своей публицистике А. Зиновьев опровергает общепринятое мнение о том, что коммунизм устраняет материальное неравенство и расслоение людей. Например, в статье «Реальный коммунизм» он отмечает, что коммунизм лишь «устанавливает их новую форму». Из-за разнообразия вдов деятельности принцип вознаграждения людей «каждому по труду» становится неактуальным. Единственным критерием такой оценки является принцип «каждому по его социальному положению». «Максимальный кусок с минимальными затратами — вот святая святых этого общества» .

По социальному статусу А. Зиновьев разделяет население Советского Союза на три категории. Высшие слои (первые лица партийного аппарата и начальники крупных предприятий) имеют все доступные блага и пользуются ими бесплатно или за чисто условную плату. Средние слои (служащие и начальники среднего уровня, люди творческих и интеллектуальных профессий, деятели спорта и представители непроизводительных профессий) имеют самый высокий образовательный и культурный уровень, являются проводниками политики высшей власти, воспринимают и осмысливают новые общественно-политические веяния, в том числе — оппозиционные. Экономически они существуют вполне благополучно. К низшим слоям А. Зиновьев относит рабочих, людей сферы обслуживания, а также младший научный персонал. Их социальная активность «близка к нулю», а достаток зависит от политики руководства и общих условий в стране. В отличие от «идеального коммунизма», разработанного на основе марксистско-ленинской концепции, в реальности социальная борьба между описанными классами не исчезает, а происходит внутри трудовых коллективов и профессиональных объединений.

Объективные особенности устройства и функционирования советского коммунистического общества, по мнению А. Зиновьева, не принимались во внимание руководством страны. Более того, официальная идеология считала, что в отличие от капиталистического общества, коммунистическое является бескризисным. Однако кризис коммунизма, от которого усердно открещивались власти Советского Союза, все же настиг страну.

В своих размышлениях в книге «Кризис коммунизма» Зиновьев считает, что при исследовании и описании коммунизма надо различать то, что вытекает из его внутренних закономерностей, и то, что связано с конкретными историческими условиями. Если вырвать ситуацию в стране и политику советского руководства из этого исторического контекста, то она покажется серией глупостей и преступлений. История СССР — трагическая и беспрецедентная по трудностям история. Будь в стране иной социальный строй, она была бы разрушена и растащена по кусочкам. Страна выжила главным образом благодаря новому социальному строю — коммунизму. И нельзя все дефекты жизни в СССР относить за счет коммунизма. Многие из них есть результат неблагополучной истории.

Перед Советским Союзом с первых дней существования стояла проблема выживания в труднейших исторических условиях. И это наложило свою печать на сам коммунистический социальный строй. Этот строй с поразительной быстротой сложился, буквально проскакал период детства и юности и уже через сорок лет, что для истории миг, вступил в состояние зрелости. Зиновьев подчеркивает: «Это факт, а не идеологический вымысел, что борьба двух социальных систем — капитализма и коммунизма — стала одним из решающих факторов мировой истории. Это факт, что западные страны приложили огромные усилия к тому, чтобы направить гитлеровскую Германию против коммунистического Советского Союза. Это факт, что после Второй мировой войны началась мировая экспансия коммунизма и возникла мировая коммунистическая система, ставшая смертельной угрозой для капитализма. „Холодная“ война тоже реальность, а не вымысел. И гонка вооружений. И бесчисленные „малые“ войны. Короче говоря, чем шире распространялся коммунизм по планете и чем больших успехов он добивался, тем ожесточеннее становилась борьба между ним и миром капитализма. Третья мировая война не состоялась прежде всего потому, что каждая из враждующих сторон была в состоянии разрушить другую и ни одна из них не имела шансов уцелеть и воспользоваться плодами победы. Переживаемый кризис коммунизма является составной частью этой мировой борьбы социальных систем, а не нечто локальное» [67].

Зиновьев считает, что кризис в СССР назрел уже в брежневские годы, но даже Горбачеву, пришедшему к власти в 1985 г., еще и в голову не приходила мысль о нем. Неожиданность кризиса Зиновьев связывает с отсутствием научной теории коммунизма, сущность кризиса и его причины остались непонятыми горбачевцами, советскими и западными теоретиками. Вместо выяснения причин кризиса горбачевцы бросились искать «виновных и козлов отпущения» и нашли их в лице Сталина, Брежнева, Хоннекера, Чаушеску, консерваторов, бюрократов, органов госбезопасности. Но исторический процесс не есть цепь преступлений. К тому же нет никаких критериев установления того, что есть ошибка и что есть преступление, когда речь идет о большой истории. Кризис был понят лишь как накопление трудностей и недостатков, а не как более глубокое состояние общественного организма, лишь проявившееся в усилении трудностей и недостатков.

По определению Зиновьева, кризис есть уклонение от некоторых норм существования общественного организма. Но не всякое уклонение есть кризис. Тенденция к социальному кризису есть закономерное явление нормальной жизнедеятельности социального организма. Наступление кризиса есть результат совокупного действия многочисленных причин и условий. Каждому типу общества свойственен свой, характерный для него тип социального кризиса. Последний определяется тем, что является базисом общества данного типа.

Еще в хрущевские годы наметился кризис советской (марксистской) идеологии. В брежневские годы стали ощущаться признаки морально-психологического кризиса общества. К концу этого периода кризис углубился, охватив экономику страны и вообще ее деловую жизнь. С приходом Горбачева к власти начался кризис всей системы власти и управления обществом, оказавший обратное влияние на углубление кризиса деловой сферы, идеологии, культуры, общественной нравственности и психологии.

Надо различать сущность кризиса и его отдельные проявления. Зиновьев считает, что суть дела заключалась в том, что постепенно накопилась дезорганизация всего общественного организма. Разразившись, кризис усилил все отрицательные явления общества. Они-то и стали восприниматься как суть кризиса, оттеснив на задний план подлинную суть кризиса — дезорганизацию целостности общественного организма.

По мнению Зиновьева, следует различать источники и условия кризиса. Среди условий кризиса в первую очередь он отмечает тот факт, что человечество пропустило одну очередную мировую войну. Благодаря затянувшемуся мирному времени внутренние закономерности коммунистического социального строя получили возможность проявить свою неумолимую силу. Но затянувшийся мирный период не был периодом абсолютного мира, он включал в себя «холодную» войну, исход которой явился вторым важнейшим условием кризиса. Это была война социальная, т. е. по преимуществу между двумя социальными системами. Советский Союз истощил свои силы в расточительной международной активности, в безудержной гонке вооружений и в безнадежном соревновании с Западом в сфере экономики и технологии.

Третьим важным условием кризиса является перелом в политической стратегии Советского Союза в отношении Запада. С приходом Горбачева советское руководство стало изображать готовность осуществить преобразования, снимающие все претензии Запада к Советскому Союзу. При этом не учли того, что это отразится на самом Советском Союзе как поощрение разрушительных антикоммунистических тенденций. В хрущевские и брежневские годы в советской внешнеполитической стратегии доминировала установка на создание автономной экономики стран советского блока. Теперь же советские руководители стали настойчиво говорить о необходимости советской интеграции в мировую экономику. По мнению Зиновьева, советское проникновение на Запад было палкой о двух концах: оно усилило западное проникновение в Советский Союз. Запад — вот что теперь стало мерилом и образцом для всего серьезного, что делалось в СССР. Была поставлена задача — уподобляться Западу. Эти обстоятельства повлекли за собой как положительные (с точки зрения советского руководства), так и отрицательные последствия, которые в советской идеологии и пропаганде назывались «тлетворным влиянием Запада» .

Началась сильнейшая атака Запада на коммунистический мир в форме «борьбы за демократию». Эта атака оказалась настолько сильной, что руководители коммунистических стран отказались от открытого применения специфически коммунистических методов решения своих проблем и встали на путь своего рода «западнизации» своих стран. Это способствовало усилению и углублению кризиса коммунизма и породило на Западе надежды на то, что коммунистический «режим» рухнет в ближайшее время в силу внутренних причин. И Запад стал проводить в отношении СССР политику поощрения этой воображаемой тенденции эволюции коммунизма. Она проявилась в создании легенды о Горбачеве как великом реформаторе и миротворце, в кредитах Советскому Союзу, в предоставлении трибун для советских эмиссаров, в мощном потоке дезинформации о реальном положении в Советском Союзе и о сущности перестройки, в создании препятствий для серьезного анализа и критики горбачевизма.

По мнению Зиновьева, следующим важным условием кризиса явилась смена советского руководства. Годы брежневского правления не были годами «застоя». Словечко «застой» — идеологическая пустышка в языке горбачевцев наряду с другими словесными фетишами вроде «консерваторы», «гласность», «перестройка» и др. На самом деле в брежневские годы произошли огромные перемены в стране и мире. Если искать причины кризиса в брежневские времена, то следует отметить чрезмерность успехов и усложнения общественного организма и его чрезмерное влияние в мире. Состояние коммунистического общества при Сталине, Брежневе, Хоннекере, Чаушеску, Живкове, Мао Цзе-дуне и прочих деятелях того же рода было здоровым, а к началу горбачевского периода оно пришло в состояние тяжелой болезни.

Брежнева сменил Ю. Андропов. Он предлагал осуществить назревшие преобразования в стране, но в рамках той системы власти и управления, какая сложилась при Брежневе, сделать это спокойно, сохранив преемственность эволюции страны. Эта попытка не удалась. Андропов не успел начать реформы. Тот факт, что на его место пришел Черненко, означал испуг брежневцев перед предстоявшими реформами и попытку сохранить прежнее состояние страны и власти. Но эта попытка провалилась: в стране назрела кризисная ситуация. В брежневские годы накопились предпосылки для кризиса — созрел потенциальный кризис. Но актуальным он стал лишь с приходом Горбачева к власти и началом перестройки. Горбачевская перестройка и есть подлинная реальность кризиса. «Горбачев нажал спусковой крючок кризиса, своей перестройкой углубил и расширил кризис, поставив коммунистические страны на грань катастрофы» , — делает вывод Зиновьев.

Главным следствием антикоммунистического переворота, который произошел в годы правления М. С. Горбачева и Б. Н. Ельцина, А. Зиновьев считает разгром менталитетной сферы советского общества. В конце 1980;х — начале 1990;х годов были «разгромлены сферы власти и управления, экономика», и «наступил идеологический, психологический, менталитетный «беспредел». Утраченная советская система в новых исторических реалиях, по мнению А. Зиновьева, не подлежала реставрации. На смену ей пришла новая система общества, которую социолог назвал словом «постсоветизм» или, саркистически сокращая в своих произведениях, — «псизм» .

Социальная система постсоветской России представляет собой гибрид советизма, западнизма (так А. Зиновьев называл устройство западных обществ) и национально-русского фундаментализма. Чтобы выделить сущностные черты постсоветизма, необходимо рассмотреть каждый из этих компонентов в отдельности.

Советизм, просуществовавший на территории СССР более 70 лет, можно считать вершиной российской истории. Коммунистическая Россия добилась с этим строем выдающихся исторических успехов, «стала лидером социальной эволюции человечества». Социальная организация, пришедшая на смену советскому коммунизму, во многом копирует его черты. Это происходит в силу объективного закона социальной регенерации. Суть этого закона в следующем: если социальная организация некоего объединения людей была разрушена, но сохранились человеческий материал, геополитические условия страны и материальная культура, то создаваемая социальная организация копирует некоторые определяющие черты разрушенной.

Действительно, в социальном гибриде постсоветской России, можно легко заметить признаки советизма. Например, власть президента сходна с властью Советского Кремля сталинских времен. Президент позиционируется как вождь, заботящийся о нуждах рабочего народа. Опираясь на силовые структуры, он может формировать угодное для себя правительство, контролировать все сферы общества и аппелировать непосредственно к народу («массам»), миную враджебных для трудового человека бюрократов-чиновников, благодаря телевидению.

Многие граждане современной России фактически живут и добывают средства существования по-советски. Это так называемые бюджетники. Большинство жителей страны живет хуже, чем они, очень немногие — лучше. Те же самые категории граждан в советское время формировали основную часть работающего населения и считались «оплотом советского строя». В современной России их роль поменялась, их общественная значимость сильно снизилась, однако она до сих пор вполне ощутима.

Также многие общественные проблемы, по мнению А. Зиновьева, решаются советскими методами. Причем это имеет место не только в России, но и за ее пределами. Среди таких проблем: борьба с преступностью и нищетой, организация образования, армии и ВПК, проведение международных операций. Советскими методами при решении этих вопросов пользуются в том числе и западные страны. Использование советских методов управления обществом у условиях современной России — очевидный признак реставрации советизма. О значимости советского наследия говорит и унаследованная нами культура, сформировавшаяся за семьдесят с лишним лет существования коммунизма. Культуру современной России невозможно представить без наследия советских лет.

Если советизм довольно органично вписывался в постсоветский социальный гибрид, то элементы западнизма были насильственно привиты стране создателями постсоветизма, среди которых были и западные политические деятели, и россияне, захватившие власть после антикоммунистического переворота. Насаждение западных образцов общественного устройства произошло «в нарушение объективного социального закона адекватности социальной организации человеческому материалу, материальной культуре, природным условиям и историческим традициям страны». В результате общество вовсе не стало функционировать по западному образцу, а лишь стало имитировать чужеродный социольный строй, воспроизводя некоторые его элементы. Среди таковых А. Зиновьев выделяет многопартийность, приватизацию, подобие рынка и т. п.

Третий ингредиент постсоветизма уходит корнями в имперское прошлое России и обусловливается А. Зиновьевым сочетанием «закона социальной деградации» и стремлением некоторых реформаторов к реанимации отдельных дореволюционных явлений. Историческим предшественником советизма в России был феодализм. В России постсоветской в результате действия вышеупомянутого закона имеет место «реанимация православия, дореволюционных названий, обычаев, явлений культуры, идей монархизма и великодержавности и т. д.» В значительной мере эти феодальные пережитки насаждаются сверху искусственным путем, «изобретаются» заново «как идеализация (то есть фальсификация) прошлого в качестве средства против советизма (коммунизма), как отрицание того эволюционного прогресса, какой имел место в советское время». Такая беспрецедентная историческая деградация, по мнению А. Зиновьева, также служит защитой нации от последствий глобализации и насаждения западных ценностей.

Результатом сочетания трех описанных элементов стало появление постсоветизма. А. Зиновьев сравнивал его с «рогатым зайцем», который он однажды увидел в охотничьем музее Мюнхена. Нарушив «закон однокачественности компонентов социальной организации», создатели нового общественного строя попытались объединить коммунистическую власть, капиталистическую экономику, феодальную идеологию и слепили «на скорую руку социального монстра, годного для музея социальных уродов, а не для жизни большого народа». В итоге органическая целостность страны была нарушена, позитивные черты полученного гибрида проявлялись слабо, а негативные усилились. Постсоветский «рогатый заяц» устапал и коммунистическому, и западному источникам.

А. Зиновьев высказывал довольно пессимистические прогнозы относительно жизнеспособности постсоветского социального строя, полностью исключая «эволюционное чудо, на которое еще надеются российские реформаторы». В поздние годы жизни, когда философ вернулся из эмиграции в Россию, он с грустью констатировал, что «в обозримом будущем подавляющему большинству россиян предстоит влачить жалкое существование с этим социальным уродом, довольствуясь имитацией успехов» .