Биологическое происхождение мимических движений

Заслуживает внимания доказанный еще Дарвиным факт, что корни человеческой мимики скрываются глубоко в животном царстве.

Как известно, элементарные формы мимики наблюдаются у самых различных животных видов, включая и суставчатых.

Испуг, страх и другие состояния угнетения разве не присущи всем вообще позвоночным и даже более низшим представителям животного царства?

То же должно сказать о выражении довольства и радости. Даже смех — этот характеристичный выразитель довольства у человека — встречается у близких к человеку животных, как, например, у обезьян.

«Истинная физиология смеха, — говорит Мантегацца, — начинается с великих натуралистов и биологов нашего времени. Между ними первое место принадлежит Дарвину, который отыскал первоначальные, зачаточные формы смеха у животных, представляющих с человеком наибольшее сходство. Шимпанзе чувствителен к щекотке; под влиянием этого раздражения глаза его начинают блестеть, углы рта оттягиваются назад, нижние веки слегка морщатся и в то же время он издает звук, соответствующий нашему смеху. Такое же действие оказывает щекотка и на орангутанга. Дюмон неоднократно наблюдал нечто вроде улыбки у обезьяны, когда ей подавали лакомый кусок. Cebus azaroc (цепкохвостая обезьяна), будучи доволен, издает своеобразные звуки, причем углы рта у него растягиваются. Подобное же выражение было засвидетельствовано у Cebus hypodencus и Junus acaudatus (магот). Дарвин наблюдал даже выражение радости у двух или трех видов Macacus (макак) и Cynopithecus niger (черный павиан). Первые откидывают уши назад, испуская при этом особый звук, Cynopithecus оттягивают назад и вверх углы рта и всю кожу на голове, так что поднимаются и брови, и при этом движении он оскаливает зубы».

Известно также, что некоторые собаки при благоприятных внешних воздействиях, например при ласке, производят оттягивание углов рта и ушей, совершенно напоминающее улыбку человека.

Мимика «внимания» или сосредоточения очень распространена в животном царстве. Охотничья собака, руководимая обонянием, при виде дичи оцепеневает и, вперив в нее взор, наставляет соответственным образом уши, обнаруживая все признаки зрительного и слухового сосредоточения, которое свойственно и человеку, с тем лишь различием, что недостаток подвижности ушной раковины у человека заменяется открытием рта. Кот, выслеживающий мышь, представляет также хороший пример мимики сосредоточения.

Покорность, которую мы наблюдаем у собак, характеризуется общими чертами с теми проявлениями покорности, которые мы видим в известных случаях и у людей. Мимика любви, расположения и привязанности в значительной мере обща животным и человеку. Дарвину мы обязаны подробным описанием ласки и мимики привязанности, которые наблюдаются у собак и кошек. Также и Мантегацца описывает сцены любви у животных, обращая внимание на преобладание двух главных элементов любовной мимики: приближения и удовлетворения. «Во всю жизнь, — говорит этот автор, — я не увижу более ничего подобного кокетничанью двух улиток, которые, обменявшись ударами метательных камешек, подобно доисторическим людям, ласкались и обнимались с такой грацией и такой чувственностью, что могли бы возбудить зависть самого утонченного эпикурейца»^[1].

Вряд ли нужно говорить о том, что в зависимости от различной организации обнаруживается и различие в мимике. Собачья ласка выражается движениями туловища и хвоста, т. е. частей, близких к тазовым областям, содержащим половые органы, это основные возбудители привязанности и любви. Страх и испуг собаки опять-таки характеризуется некоторыми особенностями по сравнению с тем, что мы наблюдаем у человека.

Если мы спустимся к более низшим животным, например пресмыкающимся, то мы здесь встретимся с еще более своеобразными особенностями выразительных движений, обусловленными их организацией. По свидетельству проф. Фаусека, в общую картину реакции угрозы у пресмыкающихся песчаной пустыни Закаспийской области входят:

• 1) движения, служащие для действительного или кажущегося увеличения размеров всего тела или некоторых его частей;
• 2) движения различных придатков тела — хвоста и других, причем могут существовать придатки, служащие специально для устрашающих движений [воротник у Chlamydosaurus, ротовые придатки у Phrynocephalus mystaceus (фриноцефаль) ];
• 3) различного рода звуки (шипение змей, ящериц и черепах, трещание хвостом у Crotalus);
• 4) своеобразные явления окраски. Движения угрозы могут сопровождаться изменением цвета (хамелеон, agama anolis).

При всем том здесь мы встречаемся с некоторыми общими чертами мимических проявлений угрозы или гнева у животных и человека, которые характеризуются поднятием волос у одних и перьев у других и сокращением мышц (сжатые кулаки, обнажение зубов), криком негодования и злобы, покраснением лица, усиленным отделением пота и т. п.

Тем не менее неоспоримо, что вместе с большим совершенством организации и вместе с развитием психической, т. е. сочетательной и репродуктивной деятельности нервной системы, развиваются и утончаются мимические движения. Мимика европейца живее и разнообразнее мимики дикарей, а мимика последних разнообразнее мимики человекообразных обезьян, у последних, в свою очередь, мимика разнообразнее и полнее, чем у других низших животных и т. II.

Человеку с развитой психикой свойственны, между прочим, и такие мимические движения, которые не наблюдаются у животных. Такова религиозная мимика, мимика тщеславия, стыда и т. п.

Нет надобности останавливаться здесь на различиях в мимике, обусловленных расой, полом, возрастом, темпераментом, характером и профессиями. Только ради полноты отметим различия мимики в зависимости от возраста общей формулой, которую приводит Мантегацца в свом сочинении «Физиономия и выражение чувств»: «У ребенка мимика сильна и бедна оттенками; у более взрослого дитяти она сильна и довольно богата частностями; у молодого человека она отличается силой, богатством содержания и в особенности экспансивностью; у возмужалого мимика лучше уравновешена, скорее богата подробностями, чем силою выражения и постепенно становится все менее и менее экспансивною; наконец, у старика она слаба, неопределенна и очень концентрична» ⁶.

Нет надобности говорить о схематичности этих определений, но верно то, что развитие и совершенствование мимики идет вместе с совершенствованием и эволюцией психики, начиная с младенческого возраста, и что с ослаблением нервно-психической возбудимости в старческом возрасте мимика слабеет, сохраняя, однако, мимические черты, наиболее часто повторявшиеся в жизни и потому глубже врезавшиеся во внешний облик лица.

• [1] Мантегацца П. Указ. соч. С. 136.