Лекция VIII РОССИЯ В ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОЕКТАХ И УТОПИЯХ XX ВЕКА

Русская школа геополитики Суши

Геополитическая мысль русских исследователей не отставала от мыслей их коллег в Западной Европе и в США, но после Октябрьской революции 1917 г. эти идеи были надолго похоронены под грузом «марксистских» догм (школа торгового капитализма «красного академика» М. Н. Покровского или «новое учение о языке» академика Н. Я. Мара). Кроме того, все прочие геополитические теории заменяла ленинская доктрина «загнивающего империализма» и России, полуколонии Запада.

Кардинальные изменения в Европе (объединение Германии и Италии в крупные государства) и на планете в целом, окончательный колониальный раздел мира (Индокитай, Бирма, Китай и др.) вызвали к жизни угрозу мировой войны. Ответом на эту угрозу стало появление многочисленных альтернативных проектов переустройства мира, выдвигаемых «общественностью» — учеными, преподавателями вузов, представителями оппозиционных политических течений и даже отдельными политическими группами.

Расширился методологический подход к разработке этих проектов — заговорили уже не об отдельных странах, а о цивилизациях, появилось понятие «геополитика» как совокупность проявления «мировой политики» государств, принадлежащих к разным цивилизациям (концепция Моря и Суши).

Из представителей русской школы до 1917 г. отметим лишь двух: Льва Ильича Мечникова (1838−1888) и Вениамина Петровича Семенова-Тян-Шанского (1870−1942), сына известного русского академика, эконом географа и путешественника П. П. Семенова-Тян-Шанского. Л. И. Мечников прожил короткую, но яркую жизнь. В России о ней почти ничего не знают, ибо действовал и творил он за границей. Выходец из дворянской среды, Мечников рано стал на родине «лишним человеком» и, не окончив университетского курса, в двадцать с небольшим лет уехал в Европу (Италия, Франция). Увлекся идеями анархизма Михаила Бакунина, участвовал в его дискуссии против К. Маркса в рамках I Коммунистического Интернационала. В 60-х гг. XIX в. вступил волонтером в армию Дж. Гарибальди, боролся с оружием в руках за объединение Италии (о. Сицилия, Неаполитанское королевство, первый поход на Рим в 1862 г.). Затем неожиданно уехал в Японию, преподавал там русский язык, читал лекции по русской цивилизации в Токийском университете. В промежутке между увлечением анархизмом и революционной деятельностью сумел закончить университет и после Японии уже как профессор оказался в Швейцарии и даже возглавил кафедру сравнительной географии и статистики в академии г. Невшатель. Там же стал соавтором капитального 19-томного труда «Земля и люди: всеобщая география», полностью изданного уже после его смерти.

«Лишний человек» в России, Л. И. Мечников, опубликовал за границей свыше 400 трудов — книг, брошюр, статей, воспоминаний — преимущественно на иностранных языках. Популярности Л. И. Мечникова в Западной Европе во многом способствовал знаменитый французский географ Жан-Жак Рекпю (1830— 1905), тоже анархист, член I Интернационала и последователь М. Бакунина, участник уличных боев с версальцами на стороне коммунаров в дни Парижской коммуны 1871 г. После поражения революции его в числе других пленных коммунаров должны были сослать на каторгу на о. Новая Каледония у берегов Австралии, однако ему удалось бежать еще в Париже. Он укрылся в эмиграции в Бельгии, где с 1892 г. и до самой смерти работал профессором кафедры географии в Брюссельском университете. Именно под его редакцией вышел упомянутый 19-томный труд по всеобщей географии, и именно он пригласил Мечникова в число авторов. Он же активно содействовал посмертному изданию на французском языке основного труда «лишнего человека» — трактата «Цивилизация и внешние реки», вышедшего в Париже в 1889 г. В 90-е гг. XIX в. эта книга получила сдержанную похвалу в рецензиях нескольких русских «толстых журналов» («Исторический вестник» и др.), после революции 1905 г. книга была переведена на русский язык, но с большими цензурными купюрами в части анархизма и I Коммунистического Интернационала. В советское время (1924 г.) вышел полный перевод книги, так как автора принято было считать «попутчиком марксизма», но большого распространения идеи Л. И. Мечникова в СССР не получили. И только после 1991 г. российские геополитики-евразийцы вспомнили оригинального мыслителя и еще раз переиздали «полного Мечникова»^[1].

Суть концепции Л. И. Мечникова состояла в попытках объединить две теории — Моря и Суши — в общую «концепцию мировых рек»: Нил, Тигр и Евфрат — в Древнем мире, Инд и Ганг — в средневековой Индии, Янцзы и Хуанхэ — в Китае XIX в. и Волга на пороге века XX в России. Все великие реки впадают в моря и океаны, и поэтому они — коммуникации между цивилизациями Суши и Моря.

Для современной геополитики очень важен методологический тезис Мечникова об отношениях человека и природы. Автор критикует концепцию «географического детерминизма» (фатализма): человек-де бессилен изменить природу — климат, морские течения, отменить землетрясения и ураганы и т. п. По его мнению, наоборот, именно человеческая солидарность при разумном отношении к Природе поможет Человечеству не только выжить, но и достигнуть вершин Прогресса. Идеи Мечникова через десять лет после его смерти активно развивал в эмиграции ранний большевик А. А. Богданов (Малиновский), в труде «Основные элементы исторического взгляда на природу» (1899).

Оказалось забытым в СССР и имя другого русского геополитика Суши (русской Евразии) В. П. Семенова-Тян-Шанского, хотя он прожил вдвое большую жизнь, нежели Мечников, из которой четверть века пришлось на советский период. Основной труд Семенова-Тян-Шанского под мудреным названием «О могущественном территориальном влиянии применительно к России» вышел в разгар Первой мировой войны в 1915 г. в Петрограде. Развивая идею своего отца о мировом будущем России (400 млн населения к концу XX в.), он упрекал власти в косности, а «общественность» (интеллигенцию) в «догматическом православии», прикрытом удобной для «ничегонеделания» поэтической формулой поэта-дипломата Ф. Тютчева — «умом Россию не понять, аршином общим не измерить…». «Теперь уже настало то время, — писал ученый, — когда положительно нельзя не пытаться изо всех сил Россию понимать и измерять общим аршином, чтобы не оставаться в воздухе наивными мечтателями, за флагами всех других наций, совершенно реально преследующих ясно видимые цели…».

В отличие от Мечникова, Семенов-Тян-Шанский не столько теоретизировал, сколько предлагал конкретные меры по районированию и картографии русской Евразии «от моря до моря». Он настаивал на кардинальном пересмотре традиционного подхода к обустройству Евразии, когда Российская империя веками делилась на две неравные части: до Урала — европейская часть (20% территории), за Уралом — Азия (80% территории). При этом азиатская часть использовалась лишь как военно-стратегическая территория, источник сырья и место ссылки «колодников» (каторжан и ссыльнопоселенцев). В. П. Семенов-Тян-Шанский справедливо подчеркивал, что такая «геополитика» грозит «азиатской опасностью» (нашествие китайцев) и потерей Сибири и Дальнего Востока. Однако после 1917 г. его идеи никого не заинтересовали, и оставшиеся годы жизни он тихо провел скромным экономгеографом, преподавателем вуза.

Между тем, многое из гипотетических предложений ученого выдержало испытание временем. Так, уже в наши дни его призыв бороться с концепцией «Азия для азиатов» преломился в противодействие российских силовых структур «ползучей», «тихой» китайской эмиграции в Евразию, особенно на Дальнем Востоке и в Забайкалье. Причем эта «тихая экспансия» поощряется китайскими властями (решения XVI съезда компартии Китая в 2002 г.), вплоть до выдачи денежных премий тем китайцам-мужчинам, которые женятся на сибирячках и остаются на ПМЖ (постоянное место жительства) в русской Евразии (аналогичная политика проводится и в Монголии). А по подсчетам современных российских китаеведов, сегодня в Китае от 45 до 50 млн таких потенциальных женихов, готовых искать свое семейное счастье в русской Евразии.

Евразийские геополитики межвоенного периода. По сути, в своих практических рекомендациях В. П. Семенов-Тян-Шанский отвечал на философские рассуждения о «русской душе», в первую очередь Н. Бердяева, в его статье «О власти пространства над русской душой»^[2]. Но потребовался грандиозный катаклизм Первой мировой войны и двух русских революций 1917 г, а также кровавая Гражданская война 1918;1922 гг., чтобы «чеховская интеллигенция», выброшенная ее народом-богоносцем в эмиграцию, начала всерьез интересоваться проблемами геополитики русской Евразии, ранее презрительно обзываемой «Азиопой» (конституционный демократ П. Н. Милюков). И уже не отдельные географы-одиночки Л. И. Мечников или В. П. Семенов-ТянШанский, а целая плеяда блестящих ученых и богословов (главным образом в Праге и Софии) с 1921 г. занялась изучением проблем евразийства в широком аспекте — географическом, политическом, религиозном, культурном и т. д. Самым талантливым из них, настоящим геополитиком евразийства был Петр Николаевич Савицкий (1895−1968), выпускник Петербургского технологического института, ученик академика В. И. Вернадского, по политическим предпочтениям тяготевший к кадетам, впоследствии ставший экономистом, географом, социологом. Пройдя в 1918;1919 гг. через горнило Белого движения в ОСВАГе (белом Агитпроме) у А. И. Деникина, он затем оказался в эмиграции в Болгарии, где и занялся геополитикой — евразийством. Под его редакцией в 1921 г. в Софии вышел сборник статей «Исход к Востоку».

Сегодня благодаря усилиям современных «евразийцев» (А. Дугина и др.) труды Савицкого в основном доступны современному читателю^[3].

Главное, что отличало «евразийцев» от других представителей русской школы «политической г еог рафии» (скажем, от СеменоваТян-Шанского), — это не просто географический, а цивилизационный подход: русская Евразия — это не только территория Европы и Азии, это особая самостоятельная цивилизация, призванная занять свое место в иерархии мировых цивилизаций. По Савицкому, «серединная империя» не Китай, а именно Российская империя, неприятие «чеховской интеллигенцией» этого основного геополитического тезиса, слепая ориентация на Запад и привели Россию в 1917;1922 гг. к геополитической катастрофе.

Вместо органического слияния в одну евразийскую культуру Россия со времен Петра I существовала двумя «лагерями»: в «Европе» — дворянство и интеллигенция (менее 4% населения), а в «Азии» — крестьяне, казаки, купцы, монахи (96%).

Увы, и «евразийцы» 20-х гг. XX в. не были услышаны ни в Европе, ни в «Азиопе» (СССР). Часть «евразийцев» примкнула к «сменовеховству», приняв НЭП за конец Коминтерна и мировой революции, а некоторые даже вернулись в СССР. Самого П. Н. Савицкого в 1945 г. советские военные органы арестовали в Праге как «белогвардейца», и он почти десять лет провел в мордовских лагерях, пока не был освобожден в 1956 г. на волне десталинизации и не вернулся доживать свой век в Прагу.

• [1] Мечников!!. И. Цивилизация и реки. М., 1995.
• [2] Бердяев Н. А. Судьба России. М., 1990.
• [3] См., например: Савицкий П. Н. Географические и геополитическиеосновы евразийства// Континент Евразия: Сб. статей. М., 1997.