Тенденция точной определенности содержания и объема правовых представлений и понятий

Унификация норм (объединение общих правовых мнений и убеждений) с помощью выработки однообразного шаблона и т. д. весьма важна и необходима для приведения к единству и совпадению выводимых из общих норм конкретных обязанностей и прав (соответствующих мнений сторон), но не достаточна.

Дальнейшим условием достижения согласия является точная определенность содержания и объема подлежащих общих правил и отдельных представлений и понятий, входящих в их состав: представлений объектов обязанностей и прав, их природы, размера и т. д., представлений обстоятельств, обусловливающих наличие обязанностей и прав (релевантных фактов), и проч. В противном случае, например, в случае неясности, двусмысленности подлежащих выражений и представлений, в случае растяжимости их смысла, объема и проч. — были бы неизбежны конфликты ввиду атрибутивного характера правовой психики. Представим себе, например, что издается такой закон: «служившие долгое время верой и правдой имеют право на получение от тех, которым они служили, единовременного вознаграждения достаточного размера или соответствующей пенсии». Вследствие неопределенности объема и растяжимости представлений «долгое время», «верой и правдой» и т. д. представители атрибутивной стороны склонны были бы толковать и применять к своему положению подлежащее правило в направлении утверждения наличия права (например, и в случаях не особенно долгой или даже весьма кратковременной службы, и в случаях малой доброкачественности службы и т. д.) и в направлении растяжения размера притязаний; а представители императивной стороны проявляли бы противоположные склонности; это происходило бы и в случаях отсутствия сознательной недобросовестности; результатом такого закона была бы весьма злокачественная социальная язва, отравление отношений между служащими и работодателями разных категорий взаимной враждой, спорами, конфликтами и т. д.

Чем неопределеннее и растяжимее смысл императивно-атрибутивного правила (соответствующих представлений), тем более (ceteris paribus) многочисленные и вредные конфликты оно способно порождать. Эта теорема не относится к нравственности вследствие чисто императивной, беспритязательной и сообразно с этим мирной природы нравственной психики.

Мало того, относительно нравственности можно выставить прямо противоположное положение: нерастяжимость, точная определенность здесь не только не необходима, но была бы прямо вредной; она мешала бы успешному осуществлению общественно-воспитательной функции нравственности. С точки зрения нравственного совершенствования желательно, чтобы нравственные начала допускали сообразно силам данного индивида растяжение, движение все выше и выше в деле их осуществления и поощрение и увлечение других примером, не давая повода ни для самодовольства по поводу точного исполнения требуемого и остановки в совершенствовании, ни для отчаяния и отказа от исполнения вообще в случае слабости эгических сил.

Нравственность должна быть для людей общим руководящим идеальным светом, который, с одной стороны, дает возможность соответствующего скромного движения и приближения и для слабых и, с другой стороны, заставляет двигаться все выше и выше и сильных. Вместо точно определенных указаний: в каких случаях обязательно что-либо, чего и сколько требуется, ни больше ни меньше, она должна давать такие директивы, которые бы допускали различнейшие степени осуществления, от скромнейших до высочайших.

Изложенному соответствуют противоположные тенденции развития и характерные свойства содержания права и нравственности: тенденции точной определенности содержания и нерастяжимости объема представлений и понятий в области права, тенденция гибкости и растяжимости соответствующих величин в области нравственности.

Так, для права характерно стремление к точному, в области количеств — к математически точному определению объектов обязанностей — прав.

Между прочим, разные позитивные права, в том числе древнее римское, предусматривают случаи предъявления со стороны управомоченных притязаний, заключающих в себе требование большего, хоть на минимальное количество, хоть на час раньше и т. п., чем им причитается (pluspetitio), и связывают это с серьезными невыгодными последствиями, например, с лишением всего права и т. п. Точно так же запрещается и связывается с невыгодными последствиями, например, с удвоением размера долга, неправильное отрицание права другого или хоть минимальной части его объема со стороны обязанного. Эти явления представляют одновременно и особые средства, действующие в пользу предупреждения разногласий и конфликтов между правовыми сторонами, и наглядные и характерные иллюстрации к нашему тезису об определенности элементов содержания права, в частности, объектных определений. Ибо наказания за требование большего, чем следует, и за отрицание части долга представляют меры, предполагающие возможность точного определения по действующему праву размеров долгов-прав.

Точно так же право проявляет¹ тенденции точно предопределять те обстоятельства, те факты, признаки и т. д., с наличием которых связывается наличие обязанностей — прав (релевантные факты); с этим связан казуистический характер права, предусматривание с его стороны множества всевозможных категорий фактических комбинаций и т. д.

Напротив, нравственность ограничивается, главным образом, лишь указанием общих направлений рекомендуемого поведения (будьте кротки, милосердны, помогайте нуждающимся и т. п.), оставляя величайший простор для разнообразия индивидуальных взглядов в конкретных случаях относительно наличия обязанностей и размера их исполнения. Оказывать помощь всем нуждающимся было бы немыслимо и для богатейших, так что соответствующий принцип морали заключает в себе только общую директиву, в пределах которой условия помощи, характер ее, размер и проч. зависят от личных взглядов, остаются совсем неопределенными.

Некоторые нравственные заповеди имеют, впрочем, сходный с юридическим вид в том отношении, что они, по-видимому, точно, даже иногда с математической точностью предопределяют условия наличия обязанности и предмет таковой; таков, например, характер частных евангельских заповедей о непротивлении злому; о подставлении левой щеки в случае удара в правую, об отдаче верхнего платья в случае отнятия рубашки, о том, чтобы идти два поприща, если принуждают идти одно поприще. Но такие изречения имеют не тот смысл, что их так буквально и следует понимать и исполнять (как это было бы уместно в области права), а лишь смысл образных выражений для указания общего направления поведения.

С неопределенностью и растяжимостью содержания нравственности связаны характерные для нравственности понятия добродетелей и совершенства («Итак, будьте совершенны, как совершенен Отец наш небесный»), святости, нравственного идеала характера и поведения и т. п. Добродетель означает более высокую, чем средний уровень, степень исполнения начал нравственности, а совершенство, святость, идеал — высочайшую степень. В области права имеется или исполнение обязанности, или неисполнение, нарушение; простора для множества степеней исполнения, а тем более для расширения и растяжения до бесконечности здесь нет — вследствие определенности условий, предметов, обязанностей и т. д.